Выход был один - оттянуть время и послать сообщение минут через пятнадцать-двадцать. Что они решат по большому счету для командования? Ничего!
А для него эти минуты очень важны: они могут круто изменить всю его оставшуюся жизнь! Нет, его теперь никто не остановит, это его последний шанс наконец-то одним махом выбраться из этого дерьма…
- Правильно мыслишь, капитан, - ледяным голосом медленно сказал Барышников и вдруг, засуетившись, повысил голос:
- Только не стоит пороть горячки!
- Какой горячки?
Майор быстро встал и стал нервно расхаживать по комнате.
- Надо все обдумать, взвесить и только тогда докладывать начальству, - жестко сказал он.
Капитан криво усмехнулся.
- Это их дело думать, а наше…
- Молчать! - гаркнул старший по званию. - Здесь я принимаю решения, капитан!
Чувствуя, что разразится скандал, который сейчас не к месту, Марина Метелкина неожиданно побледнела и, резко поднявшись, в который раз выбежала в ванную.
- А мое решение, - не сдавался Владимир, - пока не поздно, немедленно доложить о разговоре по цепочке!
Сан Саныч решил сменить тактику и попытался уладить конфликт мирным путем.
- Согласен, Володя, - примирительным тоном произнес пожилой мужчина, - это твое право и обязанность. Но что мы доложим? Давай проанализируем, прикинем, что к чему: кто звонил, о чем шла речь, где произойдет встреча/
Барышников тянул время. Он прекрасно знал, кто звонил и где произойдет встреча. В отличие от молодого и не столь искушенного в сыскном деле капитана, Сан Саныч был хорошо информирован нужными людьми.
- Пятнадцать-двадцать минут никакой роли не сыграют! - пытался убедить по-хорошему майор молодого коллегу. - Зато доложим все по форме, как полагается спецам - чин-чинарем!
Капитан Челядинский решительно покачал черноволосой головой.
- Нет.
- Нет? - как-то странно переспросил майор.
- Нет!
Владимир резко повернулся к передатчику и включил его. В комнате воцарилась жуткая и тревожная тишина. Только из ванной чуть слышно доносились рвотные звуки беременной женщины. Барышников стоял в углу комнаты возле раскрытого сейфа.
- Володька, - вдруг донесся нервный голове майора.
Челядинский повернулся, и глаза его наполнились ужасом: в нескольких шагах от него с пистолетом в руках стоял майор Барышников и целился прямо в него.
- Ты что, Саныч… - затаив дыхание, медленно протянул капитан.
- Прости, Володька, - сухо процедил старый чекист, - ты сам напросился!
Владимир попытался встать, но тут же прогремел выстрел, и молодой мужчина, резко и конвульсивно дернувшись, замертво откинулся в кресле с простреленным сердцем.
- Прости, парень, - еще раз тихо прошептал лысый мужчина и отбросил на ковер пистолет.
Барышников быстро направился к телефону и, сняв трубку, набрал номер…
- Слушаю, - раздался недовольный властный старческий голос.
- Кузьмич?
- Он самый!
- Это Барышников!
- А-а… Подожди маленько…
Возникла небольшая пауза, и майор, воспользовавшись ею, с волнением прислушался, что творилось в ванной. По-прежнему шумела вода.
- Так что там у тебя?
Барышников в двух словах объяснил ситуацию…
- ..Одним словом, мне не обойтись без Шлемы, - закончил он краткий доклад.
- Мудило!
По раздраженному голосу патрона и его выражениям майор понял, что тот весьма недоволен.
- Мне по фиг, что там произошло, - зло выругался Кузьмич, - а компромат достань хоть из-под земли!
- Слушаюсь!
- Вот и молодец! - похвалил старик майора. - Ты же понимаешь, что поставлено на карту!
- Понимаю.
- Вот и хорошо, - донеслось до Барышникова, - а сделаешь дело, мы тебе все простим!
- Сделаю!
- Не сомневаюсь, - рассмеялся старческий голос, - жить-то, небось, всем охота/
Барышников не понял, то ли это вопрос, то ли утверждение, но смысл быстро дошел до его сознания.
В трубке раздались короткие гудки, и майор быстро набрал новый номер телефона.
* * *
У Марины гудело в голове, ее мутило, появилась какая-то слабость во всем теле, особенно в ногах. Во время, которое она провела в ванной, ей послышался какой-то хлопок, напоминающий выстрел огнестрельного оружия, но она была настолько занята своим делом, что не придала этому большого и должного значения.
Однако, когда молодая девушка вошла в комнату, она застыла в растерянности: в кресле лежал мертвый Челядинский, а в углу по телефону с кем-то мирно беседовал майор Барышников.
- И учти, Шлемофон, - строго произнес пожилой мужчина, - на все про все у тебя не более получаса!
Понял? Все! Время пошло! - обрубил майор и внимательно посмотрел на часы.
Метелкина в нерешительности остановилась посреди комнаты, пытаясь сообразить, что же тут произошло за время ее отсутствия. Была ссора… Но она же не могла закончиться таким нелепым образом!
- Что здесь произошло? - дрожащим от волнения голосом выдавила из себя девушка.
Сан Саныч только махнул рукой, как бы предлагая Марине помолчать. Однако неожиданно для самой себя Марина вдруг закричала:
- Кто его убил?!
Барышников спокойно повернулся к молодой девушке и медленно положил трубку на аппарат.
- Вы его убили! - ответила сама на свой вопрос Марина и, заметив на ковре пистолет, быстро бросилась к нему.
- Стой, дура!
Майор сделал шаг вперед, пытаясь ее остановить, но было поздно. Метелкина схватила еще не остывший пистолет и, взведя курок, направила его на майора.
- Стоять! - заорала не своим голосом Марина.
- Стою, - как можно спокойнее произнес Барышников и медленно сел в кресло.
Девушка часто задышала, пистолет в ее руках дрогнул, и ее затрясло как в лихорадке.
- Кто убил Володю? - немного приходя в себя, громко спросила Метелкина. - Вы?
Барышников нагло и брезгливо усмехнулся ей в лицо.
- Теперь уж, дочка, - вздохнул он, - я и сам не знаю, что сказать…
Глаза Марины расширились в ужасе, она побледнела, губы перекосились. Она все поняла! Однако молодая девушка решила рискнуть и без колебаний нажала на спусковой курок пистолета…
Глава 3
В это августовское утро двухтысячного года главный редактор еженедельной газеты "Новый век" Петр Гришин пребывал в приподнятом настроении и весьма отличном расположении духа. Даже его вечно засаленные, свисающие, как у запорожских казаков, длинные усы топорщились от удовольствия. Наконец-то можно было "выстрелить"!
Вот уже несколько месяцев он возглавлял газету "Новый век", но ничего стоящего на страницах еженедельника так и не появилось. Да, были отдельные материалы и статьи о Чечне, о провинциальной коррупции и о парочке громких, но местного порядка мафиозных разборок… Однако это была второсортная или изрядно запоздавшая информация: конкуренты успели уже ее обсосать и выжать из нее все, что можно. Но сегодня был его день, его триумф! Не зря же он приехал покорять первопрестольную из провинциального украинского городка Жмеринка!
Петр Миронович Гришин сидел в своем маленьком кабинете за огромным обшарпанным деревянным столом, громко посапывая, перечитывая какую-то статью и просматривая фотографии. По правде сказать, статья была дерьмовая, Гришин это прекрасно понимал, но это его не смущало. Главное - фотографии, которые сделала Кэт!
Возможно, они бы так и остались невостребованными, если бы сегодня утром в Баренцевом море не случилось несчастье: 118 человек погибли на атомной подводной лодке "Курск". Петр для приличия нахмурился и горестно вздохнул, как бы оправдываясь перед всевышним судом и скорбя о происшедшем, но спустя пару минут он уже расплылся в широкой улыбке.
- Мертвым - мертвое, а живое - живым! - подытожил он вслух. - Главное - выгоднее продать фотографии этому засранцу-американцу!
Главный редактор перевернул одну, потом другие фотографии, на обратной стороне которых подряд значились две буквы "Е" - инициалы автора снимков. Гришин удовлетворенно причмокнул толстыми слюнявыми губами и посмотрел на часы, висящие на стене напротив его рабочего места. Прошло уже двадцать пять минут после его звонка Патрику Глену. Гришин был уверен, что минут через пятьдесят дверь отворится и тот явится с "блюдечком с голубой каемочкой", на которой будут лежать зелененькие стопочки…
И Петр Миронович, со своим хохляндским чутьем, не ошибся: дверь в самом деле открылась в одиннадцать тридцать по московскому времени…
* * *
Редакция газеты "Новый век" находилась в маленьком переулке, неподалеку от метро "Новослободская" в здании научно-исследовательского института современных технологий и занимала в левом крыле здания в подвальном помещении несколько больших комнат и парочку поменьше. Единственной выгодой для редакции было то, что вход сюда был со двора и отдельно от главного. Сюда заглядывали только работники газеты, которых, к слову сказать, было человек шесть штатных да с пяток внештатных корреспондентов и фотографов. Многие прохожие даже и не подозревали, что тут находится редакция одной из малотиражных, но довольно скандальных газет "Новый век".
Главный редактор подумывал о том, чтобы достойно оформить фасадную часть входа, и даже отдал кое-кому из своих работников необходимые распоряжения относительно рекламного и дизайнерского решения…
Приблизительно в полдвенадцатого дня в зеленый скверик тихо въехала кофейного цвета иномарка и остановилась метрах в пятнадцати от входа в редакцию.
Из "Форда" вышли двое зрелых крепких мужчин во главе со щуплым маленьким старичком, лет шестидесяти пяти - семидесяти. Все трое были в темных очках и низко надвинутых на глаза фетровых шляпах мышиного цвета.
Медленно и внимательно осмотревшись по сторонам, старичок сухо и кратко сказал своим спутникам:
- Макар со мной, а ты, Таньга, останешься на входе.
Мужчины молча кивнули тяжелыми головами.
- В нашем распоряжении пять-семь минут, - сообщил главарь тройки и, задрав рукав плаща, посмотрел на часы. - А быть может, и того меньше, - недовольно добавил он. - Понятно?
- Как день божий, - усмехнулся мужчина с азиатским разрезом черных глаз.
- Без клоунады, Таньга!
- Заметано, Шлема!
Разговор происходил по пути следования в редакцию. Мужики спокойно и неторопливо подошли к входной двери и позвонили. Дверь открыл охранник, а по совместительству грузчик редакции, Юрка Байдаков - высокий молодой парень.
- Вы кто? - недовольно спросил охранник и подозрительно посмотрел на непрошеных гостей.
- ЦРУ! - съязвил старичок и достал удостоверение.
Байдаков успел только заметить магическую аббревиатуру "ФСБ" и отворил железную дверь.
- Проходите, - испуганно предложил Юрий.
- Где главный редактор? - спросил старичок, войдя в узкий полумрачный коридор.
- У себя.., последняя дверь налево.
- Много еще людей в редакции? - поинтересовался здоровый мужчина со шрамом на левой щеке.
- Как обычно.
Макар недовольно кашлянул в огромный кулак.
- Конкретно!
Молодой охранник неуверенно пожал плечами: было видно, что он стушевался перед людьми из силового ведомства и не знал, как себя вести с ними.
- Человек пять…
- Хорошо, - сказал старик, - никого в помещение не впускать ближайшие полчаса. Понял?
Юрий кивнул головой.
- Понял.
Шлема повернулся к узкоглазому напарнику.
- Останься.
- Есть! - козырнул Таньга.
Старичок прошел с Макаром вперед по коридору, а узкоглазый мужчина остался с Байдаковым.
* * *
В кабинет вошли без стука… Петр Гришин не успел даже спрятать фотографии, которыми любовался. Перед ним выросли двое мужчин: один малый щуплый, с пронизывающим взором старик, а другой - здоровый высокий мужчина в годах с каменным выражением на бледном лице.
- Петр Миронович? - сразу приступил к делу старичок.
- Да-а… - растерянно ответил главный редактор, - а в чем дело, господа? Вы по какому делу? - поинтересовался Гришин, собирая воедино фотографии и пряча их в ящик стола.
- По государственному, - сухо отчеканил старик.
Гришин удивленно поднял широкие брови, и его прошиб холодный пот. Предчувствие его не обмануло: он понял, что пришли по его душу. Еще полчаса назад он говорил Патрику Глену: "…или пан, или пропал!"
- С кем имею честь? - взволнованно спросил Гришин, стараясь изобразить на своем круглом лице деловитость и важность своей персоны.
- ФСБ, контрразведка, - отчеканил старик и сунул под нос перепуганному Гришину удостоверение с гербовой печатью, - полковник Сухой.
От волнения и страха Петр успел только заметить двуглавого орла. Его запорожские усы, еще несколько минут назад гордо топорщившиеся, моментально потеряли "эрекцию" и сиротливо обвисли на лощеном подбородке.
- Чему обязан? - с трудом выдавил из себя главный редактор.
Старик подошел вплотную к столу и добродушно усмехнулся, отчего главного редактора передернуло: эта улыбка не предвещала ничего хорошего хозяину маленького кабинета.
- Не догадываетесь?
- Нет.
Высокий мужчина, молча расхаживающий по кабинету и зорко рассматривающий все вокруг, грубо и раздраженно бросил непонятливому клиенту:
- Фотографии!
Руки у хозяина редакции затряслись. Однако он решил оттянуть время, чтобы понять, насколько серьезны их намерения…
- Какие?
Глаза старика, несколько секунд назад добрые и ласковые, вдруг стали злыми и колючими. Он приподнялся на носочки и, нагло усевшись на край стола, процедил сквозь зубы:
- Те, за которыми должен прийти Патрик Глен, американский резидент и ваш сообщник!
У Гришина после таких заявлений отвисла челюсть, а в области копчика нудно засвербило.
- Ка-кой ре-зи-дент… - пролепетал Гришин.
- Американский резидент, - усмехнулся старик, - ваш хозяин! Или вы не знаете такого?
- Нет, - замахал руками главный редактор, - я не знаю никакого хозяина! Вернее, я знаю Патрика Глена, но то, что он американский шпион, слышу впервые от вас… У нас чисто деловые отношения!
Я.., я…
- Вот и прекрасно, - начал терять терпение гость, - мы вам верим. А теперь - быстро материал и фотографии, которые вы обещали Патрику Глену!
Гришин понял, что отпираться бесполезно и трясущимися руками полез в ящик стола. Теперь самым главным для Петра Мироновича было отвести все подозрения от своей особы. В принципе он ничего такого не сделал, чтобы так сильно мандражировать, но все произошло так внезапно, что он не успел трезво оценить ситуацию и правильно сориентироваться.
- Вот, пожалуйста, - сказал он как можно услужливее и веселее, протягивая гостям пачку фотографий, среди которых были снимки совсем из другой области, а именно порнографические.
Полковник Сухой взял фотографии у главного редактора и впился в них. Да, это было то, что он искал.
Облегченно вздохнув, он улыбнулся, увидев среди прочего компромата порнографические снимки.
- Любитель?
Гришин не понял, что подразумевал гость под словом "любитель", и глупо улыбнулся.
- Не понял…
- Это неважно, - махнул рукой старик. - Кто снимал?
Гришин прекрасно знал автора снимков, но по своей натуре был расчетлив и прижимист. Конечно, он мог бы сдать Кэт с потрохами, но ему пришла на ум мысль, что, лишившись фотографий, он все же сохранит негативы.
- Не знаю, - прикинулся простачком Петр Миронович, - прислали в редакцию по почте.
Полковник Сухой недоверчиво покачал головой и, хитро скривив тонкие губы, нагло усмехнулся.
- По почте?
- Да.
Вдруг полковник проворно (чего Гришин никак не мог ожидать от старика) наклонился к нему и с силой схватил за грудки.
- У меня нет времени на кроссворды! - прорычал Сухой. - Что это за инициалы "Е. Е."?
Гришин не знал, что и ответить, но, соврав однажды, он невольно продолжал вести свою игру.
- Не знаю.
- Шлема, - вдруг окликнул товарища Макар, - посмотри…
Старик отпустил уже плохо соображавшего главного редактора и повернулся к бугаю. Тот держал листок бумаги, указывая толстым пальцем в одну точку.
- Что это?
- Ведомость.
Полковник бросил взгляд в указанное место в ведомости и прочитал вслух:
- Елизавета Ефимова.
Макар утвердительно кивнул головой.
- Два "Е", - самодовольно усмехнулся он, - разгадка с двумя неизвестными!
Старик удовлетворенно хлопнул приятеля по широкой спине и повернулся к редактору.
- Ефимова здесь?
- Да, но…
- Заткнись! - приказал Шлема. - Кто еще знает про эти фотографии?
Гришин энергично затряс вспотевшим двойным подбородком.
- Никто.
- Точно?
- Клянусь!
Старик повернулся к подручному.
- Найди два "Е", - холодно приказал полковник Макару. Он посмотрел на часы. - Все! Время вышло!
- Понял, - коротко ответил здоровяк.
- Не оставляй хвостов.
Макар криво усмехнулся.
- Не сцы, командир!
Бугай сунул руку в карман и решительно вышел из кабинета. Решимость и недосказанность гостей, а возможно, и последняя фраза, брошенная суровым фээсбэшником, повергли в шок интеллигентного редактора.
- Что.., что он сказал? - пробормотал пересохшими губами побледневший хозяин кабинета.
Шлема злорадно оскалился.
- Не сцы в муку, не делай пыли! - философски процитировал старик любимую фразу и нащупал в кармане плаща холодную рукоять пистолета.
Гришин побледнел и постарался всем своим крупным телом вдавиться в спинку кресла.
- Вы-ы-ы что?..
Старик мило улыбнулся.
- А ты что? - вопросом на вопрос ответил бывший советский чекист несостоявшемуся миллионеру…