Болан застыл. Боль была такой нестерпимой, что перехватило дыхание, но мозг работал быстро. Откуда-то из глубины памяти всплывали смутные воспоминания - Болан знал этого парня. И великий воин не собирался позволить этому ублюдку встать на своем пути.
Его правая рука блуждала, пока не нащупала стойку торшера.
Нападающий сделал неловкий взмах рукой, и Болан сумел ударить его по голове торшером. Лампа разлетелась на части.
Цепкая хватка на плече ослабла. Болан воспользовался этим и, разъяренный, бросил разбитую лампу прямо в лицо противника. Несколько секунд оба оставались без движения. Все органы чувств Болана были обострены. Моргание века, дыхание - все могло хоть как-то предупредить о последующем шаге, ложной или реальной атаке. Но противник не делал никаких намеков, откуда он будет нападать. Его черные глаза пронзали Болана такой ненавистью, которая могла лишить присутствия духа кого угодно. Казалось, он смотрел в лицо смерти и видел ее неотвратимость.
Нападающий был одет в мягкий черный комбинезон. Оба мужчины несли на себе цвет смерти.
Боль снова пронзила плечо Болана. Он с ожесточением занес стойку торшера. Противник отпрыгнул назад. Оба передвигались с места на место в поисках лучшей позиции для последующего нападения.
Правильные восточные черты противника портил шрам, который придавал рту усмешку превосходства.
Болан заметил, что в его правой руке появился нож. Они находились слишком далеко друг от друга, чтобы использовать его по прямому назначению. Но убийца неумолимо приближался. Болан шагнул в сторону, повернулся вполоборота и резко ударил по руке с ножом. Одновременно ребром руки он нанес убийце удар под подбородок. Схватив за запястье, стал резко выкручивать руку. Нож упал на пол. Болан отбросил его ногой в сторону. Но рука его внезапно потеряла силу. Не успел он завершить свой прием, как убийца предпринял контратаку и нанес удар по колену.
Болан осел.
Нападающий схватил его сзади, руки его стали нащупывать жизненно важную артерию. Расплавленный болевой шар взорвался в голове Болана. В этот момент полковник понял, кто убил компьютерного гения и как именно это случилось. В свои последние минуты жизни он, как и Шинода, испытывал мучительную, обжигающую агонию. Внезапный прыжок со стены на улицу Алварез в стиле ниндзя, а потом...
Мучительный вой эхом отдавался в мозгу. Возможно, это был рев сирены, а может, и крик, издаваемый им, когда он падал в бездонную черную яму. Яму темноты. Кромешной темноты.
- Его там не было...
Это были первые слова, которые Болан выдавил из своего пересохшего горла. Роза Эйприл, взглянув на Хэла Броньолу, вздохнула облегченно.
Три лица постепенно обретали ясные очертания. Темные овалы среди мерцающих теней возвращающегося сознания... черты... затем, наконец, знакомые лица: Роза Эйприл, смело усмехающаяся, Хэл Броньола с потухшей сигарой, зажатой в зубах, и, наконец, доктор Вики Стивенс.
- Его там не было, - нетвердо повторил Болан, пытаясь приподняться на локте.
- Я же говорила, что вам надо было дождаться результатов рентгена, - пожурила его доктор Стивенс.
Она старалась представить все в лучшем свете, но сквозь легкомысленный тон прорывались стальные нотки в ее голосе. Болан сел и огляделся: он снова оказался в медицинском центре.
- Вы, должно быть, приехали туда...
- Как раз вовремя, - подтвердил Броньола, офицер из Вашингтона, возглавляющий группу "Каменный человек", по чьему указанию, Болан и был вовлечен в дело Шиноды. - Гарфилд нашел тебя в тот момент, когда я приехал. Ты был без сознания.
- Но вы схватили?..
- Нет. - Броньола отрицательно покачал головой. - Ни малейшего намека на его присутствие.
Броньола уже собирался дать более полное объяснение, но спохватился и посмотрел в сторону доктора так, словно она в собственной клинике, здесь, была лишней. Стивенс сделала соответствующий вывод, но прежде чем уйти, дотронулась до руки Болана:
- На этот раз вы никуда не уйдете, пока я вас не выпишу. Лично я.
Ее забота была абсолютно искренней.
- Хорошо, доктор, вы добились своего, - ответил Болан, слегка улыбаясь.
Роза Эйприл недовольно стиснула зубы, - ей казалось, что только она одна сможет обеспечить Болану полное выздоровление. Прежде чем направиться к двери, Вики Стивенс многозначительно посмотрела на Броньолу, давая понять, что он сможет зажечь сигару только ценою собственной жизни.
Уполномоченный из Вашингтона поднял брови, когда она вышла.
- Дама с характером.
- У каждого своя работа, - сказал Болан.
- Да, вы правы, - согласился Броньола. - Как я уже говорил, к тому времени, как вас нашли, мы успели вычислить, что убийца должен был добраться до нижнего балкона и исчезнуть.
- И он унес с собой фотографии?
Броньола кивнул.
- Он до смерти перепугал женщину, которая живет под Шинодой. Она как раз поднялась, чтобы пойти в ванную, и в этот момент он и вломился. У нас есть показания.
- Я знаю, кто это был, - заявил Болан. - Это был Зеко Танага.
- Я думаю, что он мертв, - проворчал Броньола. Он не подверг сомнению догадку Болана, способности которого в достаточной мере были продемонстрированы в прошлом. Он обладал превосходной памятью на лица.
- Нет необходимости искать его, - сказал Болан. - По крайней мере, по близости. Вскоре он будет за пределами страны - это его особенность.
- Да, для него не существует границ, - согласился Броньола. - Он может провозить контрабандой оружие, людей, взрывные вещества - в общем, все, что может вызывать беспорядки, - в любую страну, какую ему надо. И потом снова выбираться.
- Он был передовым в Израиле во время атаки "Красных бригад" на мирных граждан в Лондонском аэропорту, - сказал Болан.
- Да, это так. И он был единственным, кому удалось сбежать.
- Как только я смогу добраться до надежного телефона, сразу же позвоню на "ферму", узнаю свежие новости, - сказала Эйприл. - Но я уверена, что последнее, что мы слышали о Танаге, это то, что он подорвался на мине в лагере террористов в Йемене.
- Звучит как полезный для прессы материал. Я не думаю, что это когда-либо было самостоятельно сказано, - произнес Болан с саркастической улыбкой, в которой было больше упрека, чем юмора. И снова потер шею. - Я могу поручиться, что Зеко Танага очень даже жив.
Некоторое время они молчали. Каждый пытался уловить скрытый смысл участия Танаги в этом деле.
Болан же по-прежнему недоумевал по поводу того, что его смогли застигнуть врасплох. Шестое чувство, которое так часто спасало ему жизнь, на этот раз не сработало. Инстинкт, который помогал Палачу в повседневной жизни, никак не предупредил его о приближении Танаги. Как будто его там и не было... Это-то и сбило с толку Болана.
Из файлов Интерпола, донесений ЦРУ и ФБР Мак Болан знал основные пункты биографии неуловимого террориста, которого искали многие агентства безопасности. Тропинки Болана и Танаги пересекались не в первый раз, и, как казалось Болану, не в последний. Он чувствовал, что эта их стычка была лишь прелюдией к более кровавому и страшному конфликту.
- Нам лучше уйти отсюда, - сказал Броньола, перекатывая незажженную сигарету в другой угол рта. - Я одолжил офис у Джима Гарфилда. Куртцман ждет и готов представить краткий технический отчет.
- Я позову доктора, - сказала Эйприл.
После короткой паузы она вышла.
Мужчины остались одни, и последующие слова Броньолы послужили лишь подтверждением дурного предчувствия Болана.
- Этот Шинода для городских полицейских, и даже для таких агентов, как Гарфилд, - очередное убийство. Но у меня есть нехорошее подозрение, что все это может быть намного важнее. - Броньола сделал паузу, подыскивая подходящие слова. - Как ложная атака Гитлера на польскую радиостанцию... Это может быть лишь первым выстрелом, который погрузит мир в пучину новой войны. И на этот раз никто не спасется.
Глава 5
Броньола щелкнул зажигалкой один раз, второй. Она не работала. Он начал искать коробок со спичками среди кипы бумаг на столе Гарфилда.
Офис федерального агента служил для группы временным командным центром, откуда велась безжалостная война против сил террора, слепых армий разрушений и хаоса.
В обычных условиях они бы прибегли к помощи "Команды Эйбл", но она отправилась из горячей точки главного конфликта в Каире на "взрывную" миссию в Мексику.
Трое из "Каменного человека" ожидали Куртцмана, чтобы начать совещание. Эйприл стояла у окна, наблюдая за узорами, оставляемыми дождем на оконном стекле. Серебристый свет, проникающий через сланцевого цвета тучи, придавал ее блестящим волосам особо нежное сияние.
Болан стоял немного в стороне. Она была на самом деле потрясающей женщиной.
- Да, это так, - сказал он.
Ее красивые брови изогнулись в изумлении.
- Мне нравится то, что я вижу, Эйприл, - объяснил он.
Она слегка хихикнула, вспомнив первые слова, которые сказала ему Как бы отвечая на удивление Болана, когда ей приказали вести военный фургон, она бросила ему вызывающе: "Вам что, не нравится то, что вы видите?"
Конечно, ему нравилось, и, поработав вместе с ней несколько месяцев, он по достоинству оценил это уникальное сочетание красоты и ума.
- У вас было предчувствие? - спросила она. Болан кивнул, заставив себя улыбнуться, чтобы подбодрить Эйприл. Он никогда еще не казался ей таким уставшим и - она почти боялась признать это - таким потрясенным, как сейчас.
Должно быть, он озабочен тем, что стал жертвой недавнего нападения - как будто столкнулся с новым видом войны, неизвестным на городских улицах Америки, не говоря уже о заброшенных землях Никарагуа или горах Тосканы.
Вошел Куртцман с подносом, на котором стояли четыре больших кружки, и коричневым конвертом под мышкой.
- Нашел порцию растворимого кофе в лаборатории. Думаю, одной нам хватит на всех.
Аарон Куртцман, или Медведь, как его все называли, был постоянным компьютерным экспертом "Каменного человека". Он занимался исследованием последнего проектного материала Шиноды.
Эйприл взяла одну из кружек и протянула Болану:
- Вот, берите. Надеюсь, для вас он достаточно крепок.
Броньола потянулся к своей сигаре, затем слегка наклонил голову в сторону Эйприл, давая понять, что пора начинать.
Она раскрыла папку и некоторое время смотрела на свои записи.
- Кенджи Шинода, тридцать семь лет. Его семья в двух поколениях жила здесь. Были честными и трудолюбивыми. Его отец проходил службу в одном из подразделений ниндзя в Тихом океане.
- Это тот период войны, о котором знают лишь немногие люди, - заметил Броньола. - Большинство писателей заостряют свое внимание на японо-американцах, которые были интернированы. Но многие из них сражались за "Звезды и полосы".
- Отец Шиноды был награжден за доблесть, - продолжила Роза Эйприл. - А его дядя был одним из лучших криптоаналитиков. Он раскодировал ультрасекретные сообщения от японского главнокомандования.
- Похоже, в семье была преемственность, - заметил Болан.
- Кенджи хорошо успевал в школе. С самого начала у него были только отличные отметки. Он действительно достиг многого, может, даже сверхмногого. В колледже специализировался на математике и компьютерах. Он заработал докторскую степень, затем вернулся на западное побережье для работы в "мыслительном резервуаре" в Силиконовой долине. С тех пор возглавлял несколько проектов как для правительства, так и для частной индустрии.
- Судя по этому материалу, Шинода был прямо помешан на работе, - пробурчал Броньола. - Вероятно, ему не хватало времени для развлечений.
- Как раз наоборот, - возразила Эйприл. - Он увлекался военными искусствами, фотографией, любил путешествовать. Во время последней поездки в Японию посетил родовое имение Шиноды - оно находится на побережье к югу от Токио.
- Да, я видел его снимки, сделанные в отпуске, - проворчал Болан.
- Так же он был великолепным шахматистом. Однажды прошел на Пан-Американском шахматном турнире в финал, но был побежден Луисом Доминго. Для Шиноды это вообще был плохой год. Ему также собирались присудить Американскую научную награду, но она досталась... химику...
Она пробежала пальцем по листу бумаги в поисках имени. Куртцман, набивавший себе курительную трубку, сказал:
- Окава, он биохимик.
- Точно, Акира Окава, еще один японо-американец. По-видимому, между ними какое-то время были трения. Шинода хотел, чтобы Окава работал с ним, но тот отклонил его предложение. Во всяком случае, я выяснила, что, если бы большая часть работ Шиноды не была секретной, ему бы присудили Нобелевскую премию.
- Это наверняка, - согласился Куртцман. Он перевернул конверт, на котором сделал ряд пометок. - Я просматривал кое-какие его бумаги. Несомненно, этот человек был гением. Он сделал революцию в науке и ушел на многие годы вперед всех остальных в этой сфере. Шинода отличался блестящей изобретательностью, когда дело касалось кодов и шифров. Последний успех ему принесла программа "Проконтролируй товарища".
Куртцман огляделся. Убедившись, что его слова вызывают внимание окружающих, он продолжил:
- Проблема последних лет заключалась в том, что придуманные Шинодой методы обнаруживали принципиальные возможности техники, поэтому он обратился к развитию нового поколения компьютеров. Нет, если использовать слово "поколение", может ввести в заблуждение, так как оно предполагает просто усовершенствование уже существующих моделей. Шинода же создавал целый новый класс компьютеров, которые имели бы органические, или в некотором смысле живые, компоненты.
- Это похоже на научную фантастику, - сказал Болан.
- Это научная реальность, уверяю вас.
Просматривая свои записи, Куртцман покачивал головой в восхищении, которое один знаток дела может испытывать к другому.
- Первый современный крупномасштабный цифровой компьютер имел более тридцати тонн скобяных деталей, включая восемнадцать тысяч вакуумных трубок, - объяснил он. - Развитие транзисторов означало принципиальное усовершенствование, но самый главный прорыв произошел с появлением силиконовой стружки. По мере того как размеры деталей из твердых металлов становились все меньше, появлялась возможность выпускать изделия из гибких металлов.
- Но Шиноде этого было недостаточно, - подсказал Броньола.
- Точно. Он отказался от дальнейшей миниатюризации, для того чтобы работать на молекулярном уровне. Шинода предполагал использовать в новой компьютерной системе бактерии.
- Итак, насекомые снова будут в компьютере? - пошутила Эйприл.
- Можно и так сказать, - улыбнулся Куртцман. - Контролируемые бактерии будут обеспечивать процессы переключения внутри биоосколков на протеиновой основе. Это необходимое сочетание генной инженерии и электроники способствовало созданию машины, которая производит операции в миллионы раз быстрее, нежели все самые совершенные компьютеры, а способность к запоминанию вырастает до десятка миллионов раз.
- Но ведь это слишком много! - вырвалось у Эйприл.
- Действительно страшно, - подтвердил Куртцман. - Эти новые машины могли оперировать закодированными сообщениями неслыханной мощности, за исключением такого человека, как Шинода.
- Компьютеры этого класса могли делать и другие вещи в том числе, - заметил Болан.
- Это то, о чем нам и надо побеспокоиться, - сказал Броньола. - Выводы чрезвычайные и ужасающие.
- Представьте себе, - сказала Эйприл, - ведь если кто-то обнаружит этот биоосколок, то сможет перепрыгнуть на несколько лет вперед.
- Не забудьте о совершенствовании оружия и защитных систем, - добавил Куртцман. - Существующие сейчас системы устареют по сравнению с этой в области хранения, восстановления и обработки интеллектуальных данных.
Теперь Болан имел четкую картину. И не надо было ее расцвечивать. Он видел с холодящей ясностью, что Броньола не преувеличивал, когда сравнивал убийство Шиноды с нацистскими выстрелами, спровоцировавшими вторую мировую войну. Нация, контролирующая подобные компьютеры, будет уверена в своем военном и технологическом преимуществе на многие годы и даже десятилетия вперед.
Представитель Вашингтона как бы подвел итог мыслям Болана:
- На мой взгляд, это дело не имеет ничего общего с кодами, но зато имеет слишком много общего с этой новой компьютерной идеей.
Каждый из экспертов кивнул в знак согласия.
Болан взглянул на Куртцмана и потрясающе красивую женщину, которая была неотъемлемой частью группы "Каменный человек".
- Я полагаю, что вам двоим необходимо сконцентрироваться на компьютерной части: вы специалисты в этом деле. Узнайте, как далеко он зашел, с кем вместе работал над этим и были ли у него реальные соперники в этой области.
- Некоторые бумаги надо проверить, - предупредил Куртцман.
- Это будет сделано. Можете на это рассчитывать, - сказал Броньола и повернулся к Болану: - А вам, Мак, надо определить, какое отношение имеет "мертвый" террорист к органической компьютерной науке. Нам необходимо узнать, на кого работает этот Зеко Танага. Очевидно, о нем не было вестей с тех пор, как он пропал в Йемене.
Роза Эйприл щелкнула по другой стороне своих записей:
- Даже до того, как КГБ завербовало его в качестве инструктора, японские "Красные бригады" отреклись от него: он был для них слишком отчаянным.
Никто не улыбнулся в ответ на это утверждение.
- Мне понадобится несколько часов, чтобы составить для вас отчет. Затем вы будете действовать уже в одиночку, - сказал Броньола.
Болан кивнул.
Он точно знал, с чего ему начинать.
Глава 6
Они шли на него спереди. Двое крупных мужчин - слева и справа, образуя угол. Первым Болан заметил черного гиганта в белом военном комбинезоне. Черная рука стремительно выбросилась вперед в надежде вцепиться в горло, но Болан увернулся в сторону и отразил этот удар.
Карл Брандт стоял на краю коврика, удовлетворенно сложив руки на груди, и восхищался посетителем, который умудрился сделать так, что тело одного нападающего заблокировало удар второго. Таким образом, второй парень так и не получил возможности ударить Болана, потому как сразу после этого был отброшен на своего напарника.
- Великолепно! - Брандт хлопал в ладоши.
Схватка была завершена. Оба противника отвесили Болану по короткому уважительному поклону. Прежде чем уйти, он обменялся любезностями с Карлом, владельцем и организатором клуба-ассоциации "Железный кулак".
- Превосходно, полковник Феникс. У вас великолепная, необычная техника. Необычная, но эффективная.
- Она хорошо работает.
- Это самое главное.
Болан появился в клубе во время тренировки борцов и, чтобы присоединиться к ним, принял дружеский вызов. Ему это было необходимо, чтобы потом иметь возможность расспросить инструктора по боевым видам искусств о Кенджи Шиноде. Брандт охотно согласился поговорить с полковником на эту тему.
- Пойдемте ко мне в кабинет. Но я, право, не знаю, чем могу помочь вам.