Когда Файндхорн вновь поднес бинокль к глазам, то опять увидел вспышки. Они появлялись снова и снова, на этот раз гораздо ближе, но были тусклее. Вероятно, батарейка в фонаре садилась, хотя в ней еще оставалось более чем достаточно энергии, чтобы сигналы могли заметить. Не непрерывная серия вспышек, замеченных раньше, но абсолютно безошибочный сигнал SOS. Три короткие, три длинные и снова три короткие вспышки - универсальный сигнал бедствия на море.
- Вы вызывали меня, сэр?
Файндхорн опустил бинокль и оглянулся на голос:
- А, это вы, Вэнниер? Извините, что пришлось вытащить вас на эту сырость, но мне нужна быстрая помощь с сигнальным фонарем. Видели сигнал?
- Да, сэр. Насколько я понимаю, кто-то терпит бедствие.
- Надеюсь, что это так, - мрачно ответил Файндхорн. - Срочно вызовите Олдиса. Пусть запросит, кто подает сигнал. - Он обернулся к раскрывшейся двери. - Мистер Николсон...
- Да, сэр? Готовы, насколько это возможно, сэр. Все пулеметы в готовности. Но все очень возбуждены испытаниями последних дней, и я опасаюсь, что кто-нибудь начнет стрелять преждевременно. Боцман подготовил все необходимое для подъема людей на борт.
- Благодарю вас, мистер Николсон, вы все предусмотрели. А как с погодой?
- Сыро, - мрачно произнес Николсон. Он плотнее обернул полотенце вокруг шеи, прислушался к хлопанью Олдиса сигнальным фонарем и проследил за прерывистым лучом, рассекающим пелену дождя. - Сыро. Штормит. Все это нас очень скоро ожидает. Что происходит и когда по нам ударит тайфун, не имею ни малейшего понятия. Думаю, что справочник по тропическим штормам нам сейчас так же полезен, как спичка в аду.
- Вы не единственный так думаете, - признался Файндхорн. - Мы уже час и пятнадцать минут в центре шторма. Я только однажды оказывался в такой ситуации, десять лет назад, на целых двадцать пять минут. Тогда я думал, что это рекорд. - Он медленно покачал головой, отряхиваясь от капель дождя. - Это безумие. Период настоящих ураганов был шесть месяцев назад и повторится только через шесть месяцев. Во всяком случае, для урагана подобная погода не так и плоха. Словом, это не настоящий ураган в двенадцать баллов. Но он далеко не по сезону и совершенно чужероден в этих широтах в любое время года. Он вносит во все вокруг полный беспорядок. Уверен, что мы находимся в точке возвращения шторма, и почти уверен, что он разразится на северо-востоке, но окажемся ли мы в опасном квадрате или... - Он резко оборвал рассуждения и уставился на маленькую точку желтого света, мигающую сквозь туман льющегося дождя. - Передают, что тонут. Что еще он говорит, Вэнниер?
- "Ван Оффен тонет". Это все, сэр. Полагаю, что это так. Но передают неумело. "Ван Оффен".
- О господи, какая у меня удачная ночь, - снова покачал головой Файндхорн. - Еще одна "Кэрри Дансер". "Ван Оффен"... Слышал кто-либо о "Ван Оффене"? Вы, мистер Николсон?
- Никогда. - Николсон повернулся и крикнул через дверь рубки: - Вы здесь?
- Да, сэр, - прозвучал голос из темноты.
- Быстро справочник. "Ван Оффен". Два слова. Голландские. Как можно быстрее.
- Ван Оффен? Я не ослышался? Кто-то произнес "Ван Оффен"?
Невозможно было не узнать отрывистую речь выпускника Сент-Херста. На этот раз в голосе звучало возбуждение. Длинная тень Фарнхолма показалась из темноты дальнего конца мостика.
- Верно. Знаете корабль с таким именем?
- Это не корабль. Это мой друг ван Оффен, голландец. Он был на "Кэрри Дансер", сел на это судно вместе со мной в Банджармасине. Наверное, он уплыл на шлюпке, когда загорелось наше судно. Насколько я могу вспомнить, там имелась только одна шлюпка. - Фарнхолм вошел в дверь и остановился на пороге, возбужденно вглядываясь вперед и не обращая внимания на барабанящий по его незащищенной спине дождь. - Возьмите его на борт, возьмите!
- Откуда мы знаем, что это не ловушка? - Спокойный деловой вопрос обрушился на Фарнхолма как холодный душ, умерявший его нетерпеливую горячность. - Может быть, это именно тот человек, ван Оффен, а быть может, и нет. Даже если это так, то откуда мы знаем, можно ли ему доверять?
- Откуда вы знаете? - сдерживая себя на последнем пределе, спросил Фарнхолм. - Послушайте, я только что разговаривал вон с тем молодым человеком, как там его зовут...
- Ближе к делу, - резко перебил его Файндхорн. - Эта шлюпка, если только это шлюпка, находится сейчас всего в двухстах метрах.
- Вы будете слушать? - почти выкрикнул Фарнхолм и продолжал спокойнее: - Почему, вы думаете, я стою здесь живой? Почему живы медсестры? Живы раненые солдаты, которых вы лишь час назад сняли с "Кэрри Дансер"? Почему, думаете, живы все, не исключая мисс Плендерлейт и священника? А причина одна. Когда капитан "Кэрри Дансер" бежал из Сингапура, спасая свою шкуру, этот человек ткнул ему в спину пистолет и заставил вернуться. И вот сейчас он там, в лодке. Мы все обязаны жизнью ван Оффену, капитан Файндхорн.
- Благодарю вас, бригадный генерал. - Файндхорн оставался спокойным и неторопливым, как всегда. - Мистер Николсон, дайте команду включить прожектор. Пусть боцман включит два прожектора, когда я дам команду. Малый ход.
Луч прожектора прорезал темноту и осветил тяжелые движущиеся волны с молочно-белой от проливного дождя поверхностью. Миг-другой луч прожектора не двигался, и в его свете дождь казался туманной завесой. Затем луч стал обшаривать округу и почти сразу поймал спасательную шлюпку, болтавшуюся на якоре вверх и вниз. Волны били ее и окатывали с упорным постоянством. В центре тропического шторма волны толклись с разных сторон, заливали шлюпку и находящихся там семь-восемь человек, которые сгибались и выпрямлялись, сгибались и выпрямлялись, вычерпывая воду, чтобы спасти свои жизни. Напрасные усилия: шлюпка уже глубоко осела в воде, опускаясь ниже с каждой минутой. Только один человек казался безразличным. Он сидел в носовой части шлюпки и смотрел на танкер, прикрывая рукой глаза от прожекторного света. Прямо над его рукой что-то белело, возможно фуражка, но на таком расстоянии было трудно определить наверняка.
Николсон спустился по трапу с мостика, пробежал к спасательной шлюпке, спустился еще ниже по трапу, ведущему к третьему трюму, уверенно пролагая путь в хитросплетениях труб, пока не оказался у борта. Фарнхолм следовал сразу за ним. Николсон положил руки на поручни и склонился над ними. Одновременно вспыхнули два прожектора. Шлюпка находилась менее чем в сорока метрах. Пойманная лучами прожекторов, она приближалась с каждым моментом. Люди в шлюпке уже были в безопасности, оказавшись с подветренной стороны, под защитой корпуса "Виромы". Они прекратили вычерпывать воду из шлюпки, развернулись на скамьях и смотрели на людей, стоявших на палубе танкера, готовясь прыгнуть и ухватиться за спущенную сеть, которая поднимет их на борт. Николсон внимательно осмотрел сидевшего на корме человека. Теперь он видел, что на голове у того не фуражка, а грубая повязка, пропитанная кровью. Он увидел кое-что еще: неестественное и неподвижное положение правой руки.
Николсон повернулся к Фарнхолму и указал на сидящего на носу человека:
- Это ваш друг сидит сзади?
- Да, это точно ван Оффен, - удовлетворенно сказал Фарнхолм. - Что я вам говорил?
- Вы были правы. - Николсон помолчал и продолжил: - По-видимому, в таких случаях он придерживается одной и той же линии поведения.
- Что вы имеете в виду?
- Я говорю о том, что он все еще держит в руке пистолет. Держит его наведенным на сидящих перед ним приятелей. Он не отрывает от них глаз все время, пока я смотрю на него.
Фарнхолм вгляделся и тихо присвистнул:
- Вы чертовски правы. Это именно так.
- А в чем дело?
- Не знаю. Не могу даже представить себе, в чем дело. Но можете мне поверить, мистер Николсон, если мой друг ван Оффен считает необходимым держать пистолет наведенным на них, значит, у него имеется для этого веская причина.
У ван Оффена была такая причина. Опершись о переборку кают-компании и держа в руке большой стакан виски, он быстро, убедительно и точно все обрисовал, пока вода стекала с одежды к его ногам. Шлюпка имела двигатель и быстро унесла сидящих в ней от горящей "Кэрри Дансер". Им удалось достичь маленького островка в нескольких милях к югу, как раз когда разразился шторм. Они затащили шлюпку на прибрежную гальку с подветренной стороны острова и укрывались под ней несколько часов, пока не прекратился ветер. После этого они увидели ракеты.
- Это были наши ракеты, - кивнул Файндхорн. - Итак, вы решили добраться до нас?
- Я решил. - Холодная улыбка коснулась карих глаз голландца, твердо смотревших на группу спасшихся. Люди, темноглазые и смуглокожие, кучкой стояли в углу. - Сиран и его маленькие друзья не очень-то хотели оказаться здесь. Они были не совсем просоюзнически настроены и знали, что в этом районе нет никаких японских кораблей. Кроме того, ракеты могли посылать с терпящего бедствие корабля. - Ван Оффен одним глотком выпил оставшееся виски и аккуратно поставил стакан на стол перед собой. - Но у меня имелся пистолет.
- Это и я увидел, - заговорил Николсон. - И затем?
- Мы направились на северо-запад. Попали в полосу сильного шторма, но это было не смертельно. Все бы ничего, но волны стали крупнее и залили двигатель. Мы вынуждены были сидеть на месте и ждать. Потом я увидел ваши огни. В такую темную ночь их видно далеко. Начнись дождь на пять минут раньше, мы бы вас никогда не увидели. Но мы увидели, а у меня имелся фонарик.
- И пистолет, - закончил Файндхорн, посмотрев на ван Оффена пристальным оценивающим взглядом. - Очень жаль, что вы не использовали его раньше, мистер ван Оффен.
Голландец криво улыбнулся:
- Не очень трудно понять, что вы имеете в виду, капитан. - Он поднял руку и, поморщившись, сорвал с головы окровавленную повязку. Ото лба к уху шел глубокий фиолетовый рваный шрам. - Откуда он у меня, по-вашему?
- Выглядит не очень красиво, - признался Николсон. - Сиран?
- Один из его людей. "Кэрри Дансер" горела. Шлюпка спущена на воду. Сиран был в ней. Оставшиеся в живых из его команды готовы были в нее погрузиться...
- Только они, эти маленькие приятные люди, - перебил Николсон.
- Только эти маленькие приятные люди, - подтвердил ван Оффен. - Я схватил Сирана за горло, перетянул через поручни, заставляя пройти по кораблю. Это была ошибка. Нужно было сразу взяться за пистолет. Я не знал, что все его люди, как говорится, одним миром мазаны. Наверное, это был скользящий удар. Я очнулся на дне лодки...
- Что? - недоверчиво спросил Файндхорн.
- Знаю. - Ван Оффен улыбнулся немного устало. - В этом мало смысла, не так ли? Они должны были оставить меня умирать. Но я оказался в шлюпке не только живым, но и с перевязанной головой. Любопытно, не правда ли, капитан?
- Любопытно - не то слово, - без всяких эмоций произнес Файндхорн. - Вы правду говорите, мистер ван Оффен? Конечно, вопрос глупый. Как бы ни было на самом деле, все равно ответите "да".
- Он говорит правду, капитан Файндхорн, - уверенно сказал Фарнхолм, и на миг в его голосе прозвучала нота, вовсе не свойственная бригадному генералу. - Я совершенно уверен в этом.
- Да? - Файндхорн, как и все остальные, уловил в голосе Фарнхолма что-то особенное. - Откуда у вас такая уверенность, бригадный генерал?
Фарнхолм небрежно махнул рукой, как человек, которого воспринимают серьезнее, чем он сам этого хотел.
- В конце концов, я знаю ван Оффена лучше всех здесь находящихся. Все в его рассказе правда. В противном случае его бы здесь не было. В этом есть доля ирландской логики, джентльмены, но, возможно, вы меня поймете.
Файндхорн задумчиво кивнул, но никак это не прокомментировал. Какое-то время в кают-компании все молчали. Тишина нарушалась лишь приглушенными ударами носа судна о подошву волны - звук этих ударов, какой-то скрипучий, неопределенный, всегда сопровождает корабль, когда тот идет в штормовую погоду. Да еще переступали с ноги на ногу члены экипажа "Кэрри Дансер".
Файндхорн взглянул на часы и повернулся к Николсону:
- Нам пора на мостик, мистер Николсон. Судя по обстоятельствам, мы вступаем в полосу шторма. Считаю, что капитана Сирана и членов его команды следует держать под охраной. - Глаза Файндхорна оставались такими же бесцветными и холодными, как и голос. - Но есть еще одна деталь, которую мне хотелось бы сначала прояснить.
Легко балансируя при корабельной качке, он не спеша подошел к команде "Кэрри Дансер". Ван Оффен вытянул руку.
- Я бы на вашем месте был с ними очень осторожен, - спокойно сказал голландец. - У половины из них ножи, и они чертовски ловко с ними обращаются.
- У вас есть пистолет. - Файндхорн протянул руку и взял оружие, засунутое за ремень ван Оффена. - Можно? - Он оглядел пистолет, увидел, что оружие стоит на предохранителе. - Кольт тридцать восьмого калибра.
- Вы разбираетесь в оружии?
- Немного.
Мягко ступая, Файндхорн подошел к ближайшему из стоявших в углу человеку, широкоплечему, высокому, со смуглым равнодушным лицом, - казалось, он давным-давно отказался от привычки выражать свои чувства. У него были тонкие усики, длинные черные бакенбарды и пустые черные глаза.
- Вы Сиран? - почти равнодушно спросил Файндхорн.
- Капитан Сиран, к вашим услугам.
В легком подчеркивании слова "капитан" и в едва заметном, чуть ли не на миллиметр, наклоне головы улавливалась дерзость. Но лицо оставалось непроницаемым.
- Формальности меня утомляют. - Файндхорн взглянул на него с внезапным интересом. - Вы англичанин, не так ли?
- Возможно. - На этот раз губы Сирана слегка изогнулись, но не в улыбке, а скорее в символическом выражении презрения, что ему отлично удалось. - Скажем, я англосакс.
- Это не имеет значения. Вы капитан, точнее, были капитаном "Кэрри Дансер". Вы бросили свое судно и бросили людей, оставили их умирать, заперев за стальными дверями. Возможно, они утонули, захлебнувшись, а возможно, сгорели, но в любом случае это вы оставили их умирать.
- Какая мелодрама. - Сиран лениво прикрыл рукой зевок, демонстрируя осторожную дерзость. - Вы забываете морские традиции. Мы сделали для этих несчастных все, что в наших силах.
Файндхорн медленно кивнул и повернулся, разглядывая шестерых спутников Сирана. Все они выглядели удрученными, но один, с тонкими чертами лица и повязкой на глазу, держался особенно нервно, словно предчувствовал что-то дурное. Он постоянно шаркал ногами, а его руки и пальцы, казалось, жили своей жизнью. Файндхорн остановился перед ним:
- Вы говорите по-английски?
Тот не ответил, только нахмурил брови, поднял плечи и раскрыл ладони в универсальном жесте непонимания.
- Вы правильно выбрали, капитан Файндхорн, - медленно протянул ван Оффен. - Он говорит по-английски почти так же хорошо, как и вы.
Файндхорн быстро поднял пистолет, приставил ко рту этого человека и довольно сильно ткнул. Тот подался назад. Файндхорн - за ним. Второй шаг прижал отступившего матроса к переборке, ладони его уперлись в препятствие, а здоровый глаз в ужасе уставился на кольт, касавшийся его зубов.
- Кто задраил дверь каюты на корме судна? - спокойно спросил Файндхорн. - Даю пять секунд. - Он сильнее нажал на кольт, и внезапный щелчок предохранителя прозвучал неестественно громко в напряженном молчании. - Раз... два...
- Это я, я! - От страха мужчина говорил невнятно. - Это я задраил дверь.
- По чьему приказу?
- Капитана. Он сказал, что...
- Кто задраил дверь на полубаке?
- Юсиф. Но Юсиф погиб.
- По чьему приказу? - безжалостно спрашивал Файндхорн.
- По приказу капитана Сирана, - Человек посмотрел на Сирана, и в глазу его засветился ужас. - Я умру за эти слова.
- Возможно, - равнодушно сказал Файндхорн, засунул пистолет в карман и подошел к Сирану. - Интересный разговор, не так ли, капитан Сиран?
- Этот человек глуп, - презрительно ответил Сиран. - Любой напуганный человек скажет что угодно, когда в лицо наведен пистолет.
- На полубаке были британские солдаты, быть может, ваши земляки. Десять, а то и двадцать человек. Думаю, вы не хотели, чтобы они помешали вам скрыться на единственной шлюпке.
- Не понимаю, о чем вы говорите. - Смуглое лицо Сирана оставалось таким же невыразительным, но голос звучал осторожно, и из него исчезла расчетливая наглость.
- И было еще около двадцати человек на корме.
Сиран хранил молчание, игнорируя изучающий взгляд Файндхорна.
- Раненые, умирающие, женщины и один маленький ребенок.
И на этот раз Сиран не сказал ничего. Гладкое лицо его оставалось таким же равнодушным, но глаза еле заметно сузились. Наконец он заговорил с напускным безразличием:
- Чего вы надеетесь добиться всей этой глупой болтовней, капитан Файндхорн?
- Ни на что я не надеюсь. - Морщинистое лицо Файндхорна помрачнело, а выцветшие глаза стали темными и непреклонными. - Дело не в надежде, Сиран, а в определенности, определенности того, что вы будете осуждены за убийство. Утром мы получим беспристрастные показания от всех членов вашей команды. Их подпишут понятые из моей команды. Я лично прослежу, чтобы вы прибыли в Австралию в целости и сохранности. - Файндхорн приподнял фуражку, собираясь уходить. - Вас будут судить справедливо, капитан Сиран, но процесс не продлится долго, а наказание за убийство всем нам, конечно, известно.
Впервые непроницаемая маска на лице Сирана дала трещину и темных глаз коснулась едва заметная тень страха, но Файндхорн этого не видел. Он уже вышел и поднимался по трапу на капитанский мостик "Виромы".
Глава 6
Безветренный и безоблачный рассвет с ослепительным небом на востоке, выглядевшим жемчужиной в своей матовой красоте, застал "Вирому" далеко к юго-востоку от пролива Рио, на двадцать миль севернее Райлфмен-Рока и почти на полпути к проливу Каримата. Большой танкер шел полным ходом, из трубы валил черный дым, а палубы дрожали от вибрации: Карродейл, старший механик, довел работу двигателя до предельной мощности и даже выжал чуть больше.
Бушевавший той длинной ночью тайфун стих. Ураганный ветер исчез, словно его никогда не было. Если бы не покрытые пятнами соли палубы и надстройки да еще внутреннее ощущение покачивания, от которого так быстро не избавиться, прошедшая ночь могла бы показаться сном. Однако пока она продолжалась, она скорее напоминала кошмар, а не сон. Особенно для капитана Файндхорна, ведшего корабль через открытое море, сквозь циклон, шторм и ураган. Он стоял на мостике бесконечные час за часом, не думая о тяжких испытаниях, выпавших на долю "Виромы", не думая об удобстве и здоровье пассажиров и команды, сосредоточившись лишь на том, чтобы оставить между Сингапуром и кораблем как можно больше миль, прежде чем наступит день и противник сможет их обнаружить.