- Понимаю. Тем не менее, я должен его увидеть. - Фарнхолм помолчал, выжидая, пока перестанет строчить расположенный вблизи тяжелый пулемет, и очень серьезно продолжил: - Капитан Брайсленд, вы даже не можете предположить, как жизненно необходима моя встреча с вашим полковником. Сингапур просто ничто, во всяком случае в сравнении с моим делом. - Он сунул руку под рубашку и вынул оттуда черный автоматический кольт калибра 0,455. - Если мне придется искать его самому, то я использую вот это. И я найду его. Но не думаю, что эта штука мне потребуется. Сообщите своему полковнику, что бригадный генерал Фарнхолм находится здесь. Он придет.
Брайсленд, колеблясь, посмотрел на него долгим взглядом, кивнул и молча повернулся. Через три минуты он вернулся и встал у двери боком, чтобы дать возможность пройти идущему следом человеку. Тот вошел в комнату.
Фарнхолм полагал, что полковнику должно быть лет сорок пять - пятьдесят. А выглядел он семидесятилетним и шел пошатываясь, как долго поживший и очень уставший человек. Глаза его сонно слипались, но все же он выдавил улыбку, когда шел через комнату, протянув руку для вежливого рукопожатия.
- Добрый вечер, сэр. Откуда вы могли появиться?
- Добрый вечер, полковник. - Поднявшийся на ноги Фарнхолм проигнорировал вопрос. - Значит, вы меня знаете?
- Я знаю о вас. Услышал о вас впервые примерно три ночи назад, сэр.
- Хорошо, хорошо, - удовлетворенно кивнул Фарнхолм. - Это сохранит массу времени. А для объяснений времени у меня нет. Перехожу прямо к делу. - Он полуобернулся, когда разорвавшийся поблизости снаряд встряхнул комнату, а взрывная волна едва не загасила свечи. Потом вновь взглянул на полковника. - Мне нужен самолет, чтобы вылететь из Сингапура, полковник. Мне неинтересно, какой будет самолет, меня не интересует, кого вам придется из него вытряхнуть, чтобы я смог попасть на борт. Мне даже неинтересно, куда он полетит - в Бирму, в Индию, на Цейлон или в Австралию. Мне это безразлично. Мне необходимо место в самолете. И немедленно.
- Вам необходимо место в самолете из Сингапура, - тупо повторил полковник деревянным голосом и без всякого выражения на лице, потом вдруг устало улыбнулся, словно улыбка стоила ему больших усилий. - Хотели бы мы все получить такое место, бригадный генерал.
- Вы не понимаете... - Медленным движением, подчеркнувшим его бесконечное терпение, Фарнхолм положил свою трубку на пепельницу. - Я знаю, что сейчас сотни раненых и больных, женщин и детей...
- Последний самолет уже улетел, - резко оборвал его полковник и провел рукой по усталым глазам. - День или два тому назад, точно не помню.
- Одиннадцатого февраля, - подсказал Брайсленд. - "Харрикейны", сэр. Они улетели в Палембанг.
- Верно, - вспомнил полковник, - "харрикейны". Улетели весьма поспешно.
- Последний самолет. - В голосе Фарнхолма не было никаких эмоций. - Последний самолет. Но... я знаю, есть и другие. Истребители "брюстеры", "вайлдебисты"...
- Все или улетели, или уничтожены. - Теперь полковник наблюдал за Фарнхолмом с некоторым любопытством в глазах. - Но если бы даже они не улетели, это не имело бы никакого значения. Селетар, Сембаванг, Тенга - японцы уже захватили все эти аэродромы. Я не знаю о судьбе аэропорта Каланг, но уверен, что все это бесполезно.
- Да-да, я понимаю. - Фарнхолм перевел взгляд на лежащий у его ног кожаный саквояж и вновь поднял глаза. - А... летающие лодки, полковник? "Каталины"?
Полковник отрицательно покачал головой, давая таким образом окончательный ответ. Фарнхолм долго, не мигая, смотрел на него. Понимающе кивнул, словно принимая сложившуюся обстановку, и взглянул на часы.
- Могу ли я поговорить с вами наедине?
- Конечно, - не колеблясь ответил полковник. Он подождал, пока дверь за Брайслендом и сержантом закроется, и еле заметно улыбнулся Фарнхолму. - Боюсь, что последний самолет все же улетел, сэр.
- Я в этом и не сомневался. - Фарнхолм начал расстегивать рубашку. Немного помолчав, он поднял глаза: - Вы знаете, кто я такой, полковник? Я имею в виду не только имя.
- Знаю уже целых три дня. Полная секретность и тому подобное. Предполагали, что вы можете оказаться в этом районе. - Впервые полковник посмотрел на своего гостя с откровенным любопытством. - Шеф службы контрразведки Юго-Восточной Азии последние семнадцать лет, разговаривает на большем количестве азиатских языков, чем кто-либо другой...
- Не нужно комплиментов. - Расстегнув рубашку, Фарнхолм снял с талии широкий плоский пояс, покрытый резиной. - Полковник, а разве вы сами не говорите на каких-либо восточных языках?
- Есть такой грех. Вот поэтому-то я и нахожусь здесь. Я знаю японский. - Едва заметная улыбка тронула губы полковника. - Думаю, что в концлагере это будет весьма кстати.
- Японский? Это может помочь. - Фарнхолм расстегнул два кармашка на поясе и выложил на стол перед собой их содержимое. - Посмотрите. Можете сказать, что это такое, полковник?
Полковник пристально взглянул на него, бросил взгляд на лежащие на столе фотостаты и фотопленки, кивнул, вышел из комнаты и возвратился с очками, увеличительным стеклом и фонарем. Три минуты он молча сидел за столом, не поднимая головы. Снаружи иногда доносились звуки разрывов, отдаленный стрекот пулеметных очередей и зловещий свист летящих рикошетом сквозь наполненную дымом ночь осколков. Но внутри комнаты было совершенно тихо. Полковник сидел неподвижно, точно каменное изваяние, и только глаза на его лице жили. Фарнхолм вытянулся в кресле с трубкой во рту, внешне совершенно невозмутимый.
Время от времени полковник поднимал голову и глядел через стол на Фарнхолма. Когда он заговорил, то его голос и руки, держащие фотостаты, слегка дрожали.
- Нет необходимости знать японский, чтобы понять, что это. Боже мой, сэр, где вы это достали?
- На Борнео. Два наших лучших агента и два голландца погибли, чтобы все это добыть. Но это теперь неважно и не имеет отношения к происходящему. - Фарнхолм попыхивал трубкой. - Сейчас имеет значение только то, что я это имею, а японцы об этом не знают.
Полковник, казалось, не слышал его. Он смотрел на бумаги в своих руках и медленно покачивал головой. Наконец он положил бумаги на стол, снял и сложил очки, зажег сигарету. Руки его все еще подрагивали.
- Фантастика... - пробормотал он. - Совершенно невероятно. Ведь подобные вещи существуют всего в нескольких экземплярах! План вторжения в Северную Австралию!
- Проработанный во всех деталях, - произнес Фарнхолм. - Порты и аэродромы высадки, сроки с точностью до минуты, задействованные войска вплоть до последнего батальона пехоты.
- Да. - Полковник смотрел на фотостаты, нахмурив брови. - Но здесь имеется что-то, что...
- Я знаю, знаю, - с горечью перебил его Фарнхолм. - У нас нет ключа. Это было неизбежно. Даты, главные и второстепенные цели зашифрованы. Они не могли рисковать и давать это открытым текстом, а японские коды невозможно раскрыть. Это под силу разве только одному маленькому старому человеку в Лондоне, который выглядит так, будто не способен написать и собственного имени. - Он помолчал и выпустил еще несколько клубов дыма. - Тем не менее, это все-таки кое-что, правда, полковник?
- Но... но как вам удалось добыть...
- Как я уже говорил, это совершенно неважно. - Сквозь напускное ленивое безразличие в звуке голоса почувствовалась сталь. Фарнхолм покачал головой и добродушно рассмеялся: - Извините, полковник. Кажется, я начинаю нервничать. Но уверяю вас, здесь нет никакого "удалось". Последние пять лет я работал только над одной проблемой - чтобы эти документы попали мне в руки в нужное время и в нужном месте. Японцы не бескорыстны. Мне удалось добыть это в нужное время, но не в самом подходящем месте. Вот почему я оказался здесь.
Полковник даже не вникал в его слова. Он смотрел на бумаги, медленно крутя головой из стороны в сторону, а когда наконец поднял глаза, лицо его было осунувшимся, расстроенным и очень старым.
- Эти документы... эти материалы бесценны, сэр. - Он взял фотостаты в руки и невидящим взглядом уставился на Фарнхолма. - Видит бог, все наши предыдущие удачи - ничто в сравнении с этими документами. В них воплощено различие между жизнью и смертью, между победой и поражением. Это... это... Боже мой, сэр, подумать только, что это значит для Австралии! Наши должны это получить. Они должны это получить!
- Вот именно, - произнес Фарнхолм. - Они должны это получить.
Полковник молча смотрел на него, усталые глаза медленно расширялись в ошеломленном осознании. Затем он откинулся на спинку стула и опустил голову на грудь. Сигаретный дым струйкой поднимался к глазам, но он этого не замечал.
- Вот именно, - сухо повторил Фарнхолм, протянул руку к фотопленкам и фотостатам и стал снова упаковывать их в водонепроницаемые карманы пояса. - Возможно, теперь вы начинаете понимать мою ранее выраженную озабоченность, э-э, воздушным транспортом из Сингапура. - Он застегнул "молнию" на поясе. - И уверяю вас, я по-прежнему крайне желаю добыть этот воздушный транспорт.
Полковник тупо кивнул, но промолчал.
- Совершенно никакого самолета? - настаивал Фарнхолм. - Даже самого разбитого, разваливающегося... - Он оборвал себя, видя выражение лица полковника. Затем попытался снова: - А подводная лодка?
- Нет.
Рот Фарнхолма плотно сжался.
- Эсминец? Фрегат? Вообще какое-нибудь военно-морское судно?
- Нет. - Полковник слегка пошевелился. - И даже никакого торгового судна. Последние из них - "Грассхопер", "Тьен Кван", "Катидид", "Куала", "Драгонфлай" и несколько более мелких каботажных судов - прошлой ночью отплыли из Сингапура. Они не вернутся. Увы, они не пройдут и ста миль. Японские самолеты постоянно летают вокруг архипелага. На борту всех этих судов раненые, женщины и дети. Большинство из них закончат свою жизнь на дне моря.
- Это лучше, чем японский лагерь для военнопленных. Поверьте мне, полковник, я знаю. - Фарнхолм снова застегнул на себе тяжелый пояс и вздохнул: - Все это очень кстати, полковник. Что будем делать?
- Ради всего святого, зачем вы здесь оказались? - с горечью сказал полковник. - Из всех мест и всех времен вы выбрали сегодняшний Сингапур. И каким же образом вам удалось сюда добраться?
- На кораблике из Банджармасина, - коротко ответил Фарнхолм. - "Кэрри Дансер" - самая разбитая посудина какую только можно себе представить. Ею управляет ловкий и опасный тип по имени Сиран. Трудно утверждать, но я готов поклясться, что он наверняка предатель, хоть и англичанин, и находится в достаточно теплых отношениях с японцами. Он утверждал, бог знает почему, что держит курс на Кота-Бару, но передумал и приплыл сюда.
- Передумал?
- Я ему хорошо заплатил. Деньги не мои, поэтому я мог себе это позволить. Мне казалось, что Сингапур будет достаточно безопасным местом. Когда я услышал по радиоприемнику, что Гонконг и острова Гуам и Уэйк пали, я находился на Северном Борнео, но вынужден был в страшной спешке уезжать. Прошло много времени, прежде чем я смог опять услышать новости, и это случилось на борту "Кэрри Дансер". Мы десять дней ожидали в Банджармасине, когда Сиран снизойдет до отплытия, - с горечью продолжал Фарнхолм. - Единственный приличный образец техники и единственного приличного человека на этом судне можно было найти в радиорубке - Сиран, вероятно, считал их необходимыми для своей нечестивой деятельности. Я был в радиорубке с этим парнем - его звали Лун - на второй день нашего плавания, двадцать девятого января, когда мы поймали сообщение Би-би-си о бомбардировке Ипоха. Естественно, я подумал, что японцы продвигаются очень медленно и у нас имеется масса времени, чтобы добраться до Сингапура и раздобыть здесь самолет.
Полковник понимающе кивнул:
- Я тоже слышал это сообщение. Бог знает кто несет ответственность за такую возмутительную болтовню. В действительности Ипох был взят за месяц до того сообщения, сэр. Когда шла эта передача, японцы находились всего в нескольких километрах к северу от дамбы, связывающей остров с материком. Господи, какое ужасное недоразумение!
- Это, пожалуй, слишком мягко сказано, - заметил Фарнхолм. - Сколько у нас осталось времени?
- Завтра мы капитулируем. - Полковник уставился на свои руки.
- Завтра!
- Мы совершенно измотаны, сэр. Ничего больше не можем сделать. У нас не осталось воды. Когда взрывали дамбу, то взорвали единственный трубопровод, по которому с материка поступала вода.
- Очень умные и проницательные парни готовили здесь нашу систему обороны, - пробормотал Фарнхолм. - Потратили на нее тридцать миллионов фунтов. Неприступная крепость. Больше и лучше Гибралтара. Ля-ля-ля... Боже, от всего этого я делаюсь больным. - Он с отвращением фыркнул, поднялся на ноги и вздохнул. - Ну ладно. Больше не о чем говорить. Пора обратно на старую добрую "Кэрри Дансер". И помоги господи Австралии!
- "Кэрри Дансер"? - удивился полковник. - Она погибнет через час после рассвета, сэр. Повторяю вам, что небо над проливами кишит японскими самолетами.
- Вы можете предложить какой-то другой выход? - устало спросил Фарнхолм.
- Да знаю я, знаю. Но даже если вам повезет, то каковы гарантии, что капитан поплывет туда, куда вам нужно попасть?
- Никаких гарантий, - признал Фарнхолм. - Но на борту очень кстати находится один голландец по имени ван Оффен. Вдвоем мы, возможно, сумеем наставить нашего достойного капитана на путь истинный.
- Вполне возможно... - Внезапно полковник подумал о другом. - А кстати, какие у вас гарантии, что он дождется, пока вы доберетесь обратно до берега?
- Вот. - Фарнхолм ткнул потертый саквояж, лежащий у его ног. - Моя гарантия и, надеюсь, моя страховка. Сиран полагает, что эта штуковина набита бриллиантами. Я использовал несколько бриллиантов, чтобы подкупить его и заставить приплыть сюда. Кроме того, он не слишком далеко отсюда. Пока он надеется, что есть хоть какой-то шанс отделить меня от этого, - он снова пнул саквояж, - то будет держаться за меня, словно я его родной брат.
- Он... он не подозревает?..
- Ни в коем случае. Он считает меня старым пьяным мерзавцем, находящимся в бегах с нечестно нажитым добром. Пришлось приложить определенные усилия, чтобы, э-э, создать такое впечатление.
- Понимаю, сэр. - Полковник принял решение и протянул руку к колокольчику. Когда появился сержант, он сказал: - Попросите капитана Брайсленда прийти сюда.
Фарнхолм поднял бровь в немом вопросе.
- Это самое большее, что я могу сделать для вас, сэр, - объяснил полковник. - Я не могу предоставить вам самолет. Не могу гарантировать, что вас не потопят еще до полудня. Но я могу гарантировать, что капитан "Кэрри Дансер" будет безоговорочно следовать вашим указаниям. Я собираюсь направить лейтенанта и пару десятков людей из Шотландского полка для сопровождения вас на борту "Кэрри Дансер", - улыбнулся он. - Они и в лучшие времена были боевыми парнями, а сейчас у них особенно свирепое настроение. Не думаю, что капитан Сиран доставит вам много сложностей.
- Уверен, что так и будет. Я страшно вам благодарен, полковник. Это очень поможет. - Фарнхолм застегнул рубашку, поднял саквояж и протянул руку. - Благодарю за все, полковник. Конечно, это звучит глупо, при том что вас ожидает концентрационный лагерь, но все равно желаю вам всего наилучшего.
- Благодарю, сэр. И... удачи вам. Видит бог, вам она потребуется. - Он взглянул на ту часть тела Фарнхолма, где скрывался пояс с фотостатами, и мрачно подытожил: - По крайней мере, у нас обоих имеется шанс.
Когда бригадный генерал Фарнхолм вновь вышел в ночную тьму, дым слегка рассеялся, но в воздухе все еще держалось странное соединение пороха, смерти и разложения, которое всякий старый солдат слишком хорошо знает. Лейтенант и группа солдат уже были выстроены снаружи и ожидали его.
Винтовочный и пулеметный огонь усилился. Видимость стала гораздо лучше, но артиллерийский обстрел прекратился полностью. Наверное, японцы не видели смысла в нанесении слишком большого ущерба городу, который на следующий день так или иначе будет им принадлежать. Фарнхолм и его сопровождающие быстро двинулись по опустевшим улицам под начавшимся легким дождем, под звуки стрельбы, постоянно ударяющие в уши, и через несколько минут оказались на берегу. Легким бризом с востока дым здесь вытягивался вверх и почти полностью исчезал.
Дыма не стало, и Фарнхолм тут же осознал нечто заставившее его сжать ручку саквояжа с такой силой, что побелели костяшки пальцев, а плечи заболели от напряжения. Маленькая спасательная шлюпка с "Кэрри Дансер", оставленная им у причала, исчезла. Его охватило ужасное предчувствие. Он быстро поднял голову и всмотрелся в море. Но на рейде не на что было смотреть. "Кэрри Дансер" исчезла, будто и не существовала вовсе. Остался только мелкий дождь, дующий в лицо легкий бриз и доносящиеся откуда-то слева негромкие жалобные всхлипывания маленького мальчика, плачущего в темноте и одиночестве.
Глава 2
Командовавший солдатами лейтенант тронул Фарнхолма за плечо и кивнул на море:
- Судно, сэр... Оно уплыло.
Фарнхолм сумел овладеть собой, и когда он заговорил, его голос звучал, как всегда, спокойно и суховато:
- Вы правы, лейтенант. Говоря словами старой песни, они оставили нас стоящими на берегу. Чертовски неловко, если не выразиться сильнее.
- Да, сэр. - Лейтенанту Паркеру показалось, что реакция Фарнхолма на происходящее была не слишком впечатляющей. - Что мы должны теперь делать, сэр?
- Действительно, вот вопрос, мой мальчик. - Несколько мгновений Фарнхолм с отсутствующим выражением стоял неподвижно, потирая пальцами подбородок. - Вы слышите что где-то рядом с водой плачет ребенок?
- Да, сэр.
- Пусть кто-нибудь из ваших людей принесет его сюда. Предпочтительно, - добавил Фарнхолм, - чтобы этот солдат был добрым, любил детей и не испугал насмерть ребенка.
- Принести сюда, сэр? - удивился офицер. - Но там повсюду сотни маленьких уличных арапчат...
Он резко оборвал свои рассуждения, потому что Фарнхолм внезапно навис над ним, глядя в упор холодными глазами из-под густых бровей.
- Надеюсь, вы не глухой, лейтенант Паркер? - заботливо поинтересовался он тихим голосом, предназначенным лишь для ушей лейтенанта.
- Да, сэр. То есть я хочу сказать, не глухой, сэр. - Паркер поспешно изменил свое прежнее впечатление о Фарнхолме. - Я тотчас пошлю солдата, сэр.
- Благодарю. Затем пошлите несколько солдат в обоих направлениях вдоль берега. Пускай пройдут по полкилометра и доставят сюда всех людей, каких встретят. Быть может, эти встречные прояснят нам причину исчезновения судна. Если будет необходимо, пусть солдаты применят силу.
- Приведут насильно, сэр?
- Как угодно, пусть только приведут. У нас сегодня, лейтенант, игра идет не копеечная. Когда вы отдадите все распоряжения, я бы хотел немного побеседовать с вами наедине.
Фарнхолм прошел несколько шагов в темноту. Через минуту лейтенант Паркер присоединился к нему. Фарнхолм раскурил новую трубку и задумчиво поглядел на стоящего перед ним молодого человека.
- Вы знаете, кто я такой, молодой человек? - резко спросил он.