- Константин Рокотов, двадцать один год, служил в морской пехоте, Афганистан, как вы понимаете, не застал, зато повоевал в Чечне пару месяцев, обошлось без ранений, в прошлом году демобилизовался, работаю в "Герате", никаких подвигов пока не совершил и, если честно, очень хочу отправиться на ваше задание. - Все это он отчеканил без запинки, словно выучил наизусть, а потом уставился на Савелия.
- Послушай, Костя, зачем это тебе? - устало спросил Савелий. - Только, пожалуйста, не нужно говорить о романтике.
Услышав последнюю фразу, Рокотов заметно растерялся: очевидно, именно о романтике он и хотел сказать. Помолчав немного, пожал плечами.
- Выходит, теперь слово "романтика" как бы ругательное, так, что ли? - обиженно спросил Константин.
- Ну, почему ругательное? Просто когда об этом говорит человек твоего поколения, звучит не очень убедительно, - откровенно ответил Савелий.
- Моего? А разве ты сам не относишь себя к нашему поколению? Подумаешь, каких-то десять лет!
- Не каких-то, а ЦЕЛЫХ десять лет, - возразил Савелий. - А десять лет по нынешним временам - это целая жизнь.
- Может быть, для кого-то из МОЕГО поколения слово "романтика" ничего и не значит, но для меня оно не потеряло своего первоначального смысла! - упрямо произнес Костя. - Во всяком случае, объяснить чем-то другим свое желание отправиться на это задание я не могу.
- Хорошо, пусть будет по-твоему, - примирительно сказал Савелий, почувствовав, что Рокотов говорит искренне.
- Значит, я могу остаться? - Костя засиял от счастья.
- Скажи, а отец знает о твоем решении? - неожиданно спросил Савелий.
- При чем здесь отец? - недовольно буркнул Константин.
- Ты не ответил на мой вопрос.
- Нет, не знает. - Парень поморщился.
- Почему?
- Я решил ему сказать только в том случае, если меня окончательно утвердят для этого задания. Зачем заранее волновать?
- Выходит, ты не уверен, что тебя утвердят?
- А разве все остальные уверены? - ответил Рокотов вопросом на вопрос.
- Думаю, да. Ладно садись. И ты, наконец! - Савелий посмотрел на рыжего парня, сидевшего рядом с Константином.
Он оказался не слишком мощного телосложения, да и ростом лишь немного выше Савелия, однако было в нем что-то такое, что вызывало симпатию и доверие буквально с первого взгляда.
- Денис Кораблев, тридцать четыре года, три года Афганистана в войсках специального назначения, служил в отделе военного прокурора, приводил решение суда в исполнение. То есть был и палачом! - Последние слова он произнес с некоторым вызовом и тут же пояснил: - Это я сказал, чтобы предварить вопросы.
- Сколько раз? - уточнил Савелий, чувствуя, как симпатия к этому парню почему-то быстро улетучивается.
- Один. - Кораблев тяжело вздохнул и опустил голову.
- Тогда зачем вообще об этом заговорил?
- Да тошно мне до сих пор! - В его голосе звучал какой-то надрыв.
- В чем его обвиняли? Ну, того, которого ты…
- В измене Родине. Будто бы он рассказал "духам" о маршруте наших, и ребята погибли, попав в засаду.
- Почему "будто бы"? - спросил Савелий, хотя уже сам догадался, что того парня осудили напрасно.
- Оказалось, "духи" его подставили: пленный потом рассказал.
Кораблев чуть не плакал, и Савелию стало его жаль.
- Тебя это так мучает, что ты подумывал даже пустить себе пулю в лоб, да храбрости не хватило, так? И ты специально ищешь опасность, чтобы в ней забыться или погибнуть. Так? - Савелий беспощадно бросал ему в лицо правду, которой тот боялся. - Скажи, ты мог бы нарушить присягу?
- Нет! - твердо ответил он.
- Так почему же ты обвиняешь себя в его смерти? Ты где сейчас работаешь?
- В аналитическом отделе "Герата", - ответил он. - Еще до Афганистана я в Плехановском учился, а когда вернулся - закончил.
- Вот видишь, пользу людям приносишь, а сам испереживался. Мне кажется, у тебя в голове путаница! Ладно, потом об этом поговорим. Языки знаешь?
- В совершенстве - только английский. - Он словно бы извинялся, что не знает других языков. - Зато отлично владею ножом и вообще любым метательным оружием, даже камнем.
- Вот как? - улыбнулся Савелий. - Действительно любым?
- Любым. - Тот пожал плечами.
- Проверим. - Савелий незаметно сунул руку в карман, пошарил там и нащупал монету. Быстро вырвав руку из кармана, он бросил монету в Кораблева, и тот спокойно поймал ее.
- Это легко! - махнул рукой Денис.
- Так это еще не проверка, - успокоил его Савелий. - Так, прелюдия! Сможешь со своего места попасть… - Он оглянулся и вдруг хитро прищурился. - … вот в этот карман! - Он показал на нагрудный карман своего пиджака и слегка оттопырил его.
От Кораблева до него было метров шестьсемь, кармашек совсем небольшой, и монетка довольно легкая, что существенно усложняло задачу. Савелию просто захотелось отвлечь парня от тяжелых мыслей. Промахнется - ладно, попадет - получит положительные эмоции. Не успел он додумать, как Денис, взглянув на карман Савелия, небрежно взмахнул рукой. В первый момент Савелий решил, что тот шутит и бросать не собирается, но в следующее мгновение ощутил, как в его грудь легко стукнулась монетка, и краем глаза увидел, что она упала в карман.
- А ты действительно мастер! - восхищенно воскликнул Савелий.
- Да ну! - Денис вяло махнул рукой. - Ничего здесь сложного нет.
- Вряд ли кто с тобой согласится. Просто высший класс! Ладно, поручаю тебе подучить всех ребят метанию ножа.
- Постараюсь! - В его глазах зажегся огонек, и Савелий понял, что добился своего.
Поздно вечером, уже лежа в кровати, он перебирал в памяти кандидатов, пытаясь решить для самого себя, с кем из них отправиться во враждебную Чечню, чтобы достойно выполнить задание, не потеряв ни одного человека…
Какие разные собрались здесь люди! Разные, но всех их, кроме Константина, объединяло одно: каждый из них лицом к лицу уже встречался со смертью…
IV. Новый кандидат
Очнувшись, Теплягов с удивлением обнаружил, что лежит в своей кровати, и несколько минут пытался понять, как он здесь очутился и что с ним произошло. Вторая кровать была пустой: значит, его приятель Валентин либо на дежурстве, либо в комнате отдыха. Обычно они все делали вместе, а сейчас вдруг того нет рядом. Выходит, что-то произошло. Серый вдруг ощутил боль в затылке, прикоснулся к нему рукой и поморщился. Зато сразу же все вспомнил, и его буквально "замкнуло": он обыскал комнату в поисках оружия, но ничего не нашел и подумал о тире.
- Посмотрим, какой ты смелый перед автоматом! - Теплягов даже не заметил, что говорит вслух.
В этот момент в комнату вошел Валентин.
- Как отдохнул? - участливо спросил он.
- Ты че, гад, издеваешься? - взревел Серый. - Тоже друг называется! Не мог поддержать, что ли?
- В чем поддержать? - Валентин неожиданно разозлился, скорее даже не на Теплягова, а на себя за то, что дал слабину и сам вычеркнул себя из списка претендентов. - Твою дурость, что ли? Ты же сам выпросил себе пиздюлей! - Он все повышал и повышал голос. - Думал: ага, маленький, слабенький, я его быстро сломаю… А мне этот парень нравится! Спокойненько взял и завалил такого быка. Да ты спасибо ему должен говорить, а не злиться на него.
- За что мне его благодарить? За то, что башку едва не развалил на части? За что? - Теплягов был несколько сбит с толку: он впервые видел обычно сдержанного, уравновешенного Валентина в таком состоянии.
- За что? Господи, да что ты дурочку ломаешь? Ты же все сам прекрасно понимаешь. Это ты другим можешь мозги парить, пытаясь доказать, какой ты крутой и смелый, но мы-то с тобой знаем, что ты до чертиков боишься смерти! Не дай Бог кому-то послушать, как ты во сне стонешь и мамочку зовешь! Тебе ж Серый, действительно лечиться нужно! Понимаешь, ты, дурья твоя голова? Ты думаешь, я сюда пришел, чтобы снова отправиться повоевать? Хватит, навоевался! Да за тобой я пошел! За тобой, чтобы тебя удержать от какой-нибудь глупости! Мы ж договорились: если я тебя о чем-то прошу - слушайся. А я сразу, едва только взглянул в его глаза, понял, что тебе не сдобровать. Этот капитан мне парня одного напомнил в Афгане. Ты ж знаешь, что вэдэвэшников за глаза Рэксами звали, так вот того парня все прямо так и звали: Рэкс, причем уважительно! С ним самые здоровые бугаи старались не связываться, а тоже был, вроде этого - щупленький, невзрачненький! - Валентин постепенно остыл и заговорил обычным тоном.
- И что же мне теперь делать? - растерянно спросил Серый: он был явно обескуражен, услышав правду, и не от кого-нибудь, а от лучшего Друга.
- Что делать, что делать… Жить! Просто жить, не стараясь лезть в герои.
- Почему ты никогда раньше не говорил о том, что я по ночам кричу?
- спросил Серый.
- А зачем? Что бы это изменило?
- Может, мне действительно нужно к психиатру сходить?
- Первая здравая Мысль у моего лучшего друга. - Валентин улыбнулся и подмигнул. - Видно, парню-то и правда нужно спасибо сказать - вправил он тебе мозги.
- Да, звезданул классно! - Теплягов усмехнулся, словно ребенок, который хвастается своим первым синяком. - Я даже и глазом моргнуть не успел, а этот шпындик как…
- Это точно, - перебил его Валентин. - Ну что, пойдем?
- Куда?
- Трегубенков попросил подменить его на воротах на часок.
- Так мы ж уже вроде отслужились…
- Тебе что, трудно напоследок хорошее дело для человека сделать? - с укором бросил Валентин.
- Да нет, я не к тому… - Серый неожиданно смутился, и Валентину даже показалось, что, может, капитан все-таки поставил ему мозги на место. - Как думаешь, Олег-то отпустит меня к психиатрам?
- Не только отпустит, но и порадуется за тебя, - искренне заверил Валентин.
Когда Теплягов позвонил Вишневецкому, все честно ему рассказал и спросил его по поводу психиатра, Олег с облегчением вздохнул.
- Решился наконец? Давно пора! Если хочешь, могу тебя свести с одним классным специалистом: он многим нашим мозги вправил.
- Не откажусь.
- Так ты говоришь, этот Бешеный сбил тебя с ног, а ты до сих пор не знаешь, как это произошло?! - спросил Олег.
- В том-то и дело, - откровенно признался Серый.
- Тебе, можно сказать, повезло.
- И ты туда же? - обиделся Теплягов.
- О чем ты?
- Валентин мне уже говорил, что я должен благодарить этого капитана за то, что он мне мозги вправил.
- Может, и вправил, но я о другом: я его с Афгана знаю. Недаром ему кличку дали - Бешеный. А Валентин как, решил остаться там?
- Валентин вернулся вместе со мной.
- Капитан отсеял?
- Нет, сам отказался. А когда ты меня с доктором сведешь? - напомнил Теплягов.
- Завтра и сведу: приходи в офис часам к трем, вместе и съездим. Годится?
- Конечно. Спасибо! Пока!
- Будь!
Олег положил трубку и покачал головой: у Савелия осталось восемь человек, а если не считать Рокотова, которого он наверняка отсеет, то семь. Воронов говорил, что им нужно две пятерки. Кого ж дать еще? Действительно, отобрал самых-самых, да и свою работу нельзя заваливать. Вишневецкий задумался и вдруг вспомнил Михаила Гадаева, которого Савелий знал по своей поездке в Швейцарию. Надо же, как он мог забыть о нем? Гадаев же чеченец. Кстати, один из немногих, кому он мог бы безоговорочно свою голову доверить. Олег быстро набрал номер.
- Мишу можно?
- Олег, это же я, - обиженно отозвался Гадаев.
- Не узнал - богатым будешь.
- Не возражаю. Ты по делу или так вспомнил?
- А что лучше? - усмехнулся Олег.
- А мне и так и так хорошо.
- Ты никуда не собираешься в ближайший месяц-другой?
- Вроде нет, а что?
- Пока ничего не могу сказать, а потом созвонимся.
- И все? - Михаил был явно несколько разочарован.
- А что еще?
- Ты сейчас занят?
- Через пять минут придет один мужик, решим с ним кое-какую задачку, и минут через тридцать я свободен. Что ты хочешь мне предложить?
- Да тут моя фирма по случаю откупила четверг в одной сауне… - Гадаев говорил как бы между прочим, прекрасно зная страсть Олега к парилке.
- Так сегодня же четверг! - воскликнул Олег, с легкостью попавшись в расставленные сети.
- Правда? - деланно удивился Михаил. - Ну, так что?
- Конечно же, да! Адрес? И во сколько?
- Так, слушай… - Михаил быстро продиктовал ему адрес; сауна, как оказалось, находилась совсем недалеко от офиса "Герата". - Приезжай сразу, как освободишься.
- Что брать с собой?
- Там все есть, - заверил Михаил.
- Все?
- Абсолютно! - Гадаев усмехнулся. - У вахтера будет пропуск на твое имя, а куда идти - покажут. Жду, до встречи!
Закончив быстро разговор с возможным партнером, Олег вызвал своего водителя и отправился в сауну, уже предвкушая удовольствие. По этому адресу находился какой-то научно-исследовательский институт. Вахтер, дюжий детина с пышными ворошиловскими усами, не торопясь взглянул в толстый журнал.
- Как, говорыты, вас зовуты? Вишневский? - с явным украинским акцентом спросил он.
- Нет, Виш-не-вец-кий, - по слогам произнес Олег.
- Ну, правильно, я и говорю: Вишневецкий! - Вахтер лукаво улыбнулся. - Пийдоти по тиму коридору, в самом конце спуститесь вниз по лестнице, а дальше учуете!
- А откуда вы знаете, куда мне нужно? - удивился Олег.
- А куда еще, если рабочий день вже ж закончился! - Он подмигнул.
- Там вже ждуть.
Олег пожал плечами, пошел по коридору, спустился по лестнице и сразу учуял специфический запах, который мог идти только из парилки. Он пошел на этот запах и вскоре уже входил в предбанник. На крючках висела одежда - судя по всему, народу было не очень много. Вишневецкий быстро разделся, снял с вешалки старую шляпу, нахлобучил ее на голову и подхватил из стопки, лежавшей на стуле, чистую простыню. Из предбанника вели две двери, но Олег не знал, куда идти, и открыл наобум. За дверью оказался туалет. Тогда он открыл другую и в первый момент ничего не увидел - было темно, а потом его ослепил внезапно вспыхнувший яркий свет.
- Ничего себе! Какой прибор у твоего приятеля! - восхищенно воскликнул тонкий женский голос, и тут же раздался смех.
Когда глаза немного привыкли к свету, Олег увидел огромный стол, заставленный различными яствами, а за столом сидели Михаил и две пухленькие девицы, закутанные по пояс в простыни.
- Предупреждать нужно, - усмехнулся Олег, потом скосил глаза на свой "прибор". - Всегото ничего осталось после травмы.
- Травмы? - ужаснулась девица с пышными светлыми волосами.
- Может, сначала хоть познакомимся? - предложил Олег.
- Это Марина, - указал Михаил на блондинку. - А черненькую Анютой зовут. Прошу любить и жаловать моего друга Олега Вишневецкого!
- По какому случаю банкет? - спросил Олег.
- По случаю моего рождения, - ответил Михаил.
- Стоп! Твой день рождения, я прекрасно помню, пятнадцатого мая. - Олег погрозил ему пальцем.
- Я о своем втором рождении. - Михаил был серьезен, и Олег тут же сообразил.
- Ты о ранении?
- Да, если бы не классный хирург, то мой последний вздох произошел бы на чужой земле Афгана. Но для того, чтобы у этого хирурга появился шанс, нужно было, чтобы вот этот парень вытащил меня на своем горбу с поля боя. - Гадаев встал, обнял Олега и протянул ему рюмку с водкой. - Спасибо, братишка! За тебя! - Он повернулся девушкам. - Как говорит наш вещий Олег, "по писяшке"!
- Ты же знаешь, я больше не пью, - напомнил Вишневецкий.
- А ты и не пей, пригуби и поставь взад. За тебя! - Михаил чокнулся с ним и опрокинул водку в рот, после чего закусил соленым огурчиком.
- Мы тоже за тебя пьем. - Блондинка встала, чмокнула Олега в щеку, прижавшись на мгновение пышной грудью, чокнулась с ним и медленно выпила.
- А мне можно? - с завистью спросила Анюта.
- Не можно, а нужно! - воскликнул Михаил.
У Анюты тоже были довольно пышные формы, но когда она встала, Олег поразился, какая у нее задница, которую не удалось спрятать даже под простыней. Перехватив его взгляд, Анюта повернулась вокруг и кокетливо спросила:
- Нравится?
- Очень, - с улыбкой ответил Олег.
- За вас! - Анюта подошла, обняла его за шею и смачно поцеловала в губы. - Вот так! - бросила она, затем чокнулась с ним и быстро выпила до дна.
Олег пригубил водку, поставил рюмку на стол, потом отпил прямо из бутылки боржоми.
- И все-таки что за травма была? - спросила Марина.
Олег рассмеялся.
- Это шутка! Анекдот есть такой: познакомилась девушка с парнем, а когда дело дошло до секса, она и говорит: "Боже, какой у вас огромный…", потом вдруг замолчала, наклонилась к его члену, а там написано: "При…" "А что было раньше написано? "Прибор", что ли?" - спрашивает девица. "Нет, не "прибор" и никакой не огромный! - говорит парень. - До травмы был огромный, а сейчас так себе… И написано было не "прибор", а "Привет морякам балтийского флота!" Да собака откусила, и осталось только три буквы".
- Откусила? Кошмар какой! - деланно ужаснулась Анюта и зябко повела плечами.
Михаил рассмеялся:
- А я не слышал этого анекдота! Ужас, ты хоть представляешь себе член, на котором уместилась бы такая фраза?
- Смотря как писать. И какими буквами, - совершенно серьезно ответила Анюта, и на этот раз рассмеялись все.
- Как пар? - спросил Олег.
- Отличный! - ответил Михаил.
- А веники?
- Перед парилкой замочены в тазике. Рядом, в бутылках, мята, эвкалипт…
- Отлично! Я пошел! - Олег встал и быстро открыл дверь, за которой обнаружил небольшой, три на два метра, бассейн, три душевых отсека и деревянную лавку. На лавке стояли тазик с вениками и бутылки с добавками.
Прихватив с собой обе бутылки, Олег вошел в парилку с тремя полками и с удовольствием отметил, что пар действительно отличный. Он брызнул из каждой бутылки на раскаленные камни, подождал, пока дух не распространится по всей парилке, после чего сразу же поднялся и сел на самую верхнюю полку. Мягкий запах эвкалипта и мяты отлично прочищал дыхательные пути. Дождавшись, когда пот обильно выступил по всему телу, Олег уже собрался выйти, как в этот момент в парилку зашла Марина.
- Не возражаете? - спросила она.
- А почему я должен возражать? - пожал плечами Олег.
- Такой страстный поцелуй получился у вас с Анютой, может, вы с ней хотите пообщаться?
- Какая разница, с кем париться?
- Тогда ложитесь! - Марина ловко расстелила на второй полке простыню.
Олег улыбнулся, но решил посмотреть, что будет дальше.
- Нет, сначала на живот!