***
В баню они, конечно, не пошли. Настроение было не банное. После того, как плодотворно пообщались с Татьяной, поехали обратно в офис.
- А дерьмовая история, - сказал Петрухин.
- Дерьмовая, - согласился Купцов. - Душок у нее нехороший. Мотивчик?
- Либо ревность, либо месть.
- Аргументы? - Интуиция.
- Согласен: либо ревность, либо месть… Знаешь что? Мне это дело как-то сразу не понравилось, - сказал Купцов. - Что-то в нем изначально пакостное.
- А у нас есть другие? Дело Трубникова - не пакостное?
- Пакостное, но… другое. Там все же был конкретный корыстный интерес. А где есть корысть - обязательно есть логика. Сволочная, конечно, но логика. А здесь какая-то мешанина: от гадалки до стрельбы. Не вижу лог гики… А, Митька?
Петрухин выпустил облачко дыма, ответил:
- Логика обязательно есть… Должна быть. Просто мы с тобой ее еще не нащупали. Давай разбираться. Что мы имеем на сегодняшний день? Имеем мы Татьяну Андреевну Лисовец, которая длительное время получала угрозы по телефону. Угрозы не очень конкретные, и, что немаловажно, за угрозами не стоит никаких требований или условий. Так?
- В общем, да, - кивнул Купцов.
- Но коли нет никаких конкретных требований, мы можем предположить, что Любовница хочет: а) за что-то отомстить Татьяне либо Николаю; б) создать внутри семьи нервозную обстановку.
- Ага, - поддакнул Купцов. - А потом, когда ее коварные планы не осуществились в полной мере, прислала слепого киллера с детской малокалиберной пукалкой и с трясущимися руками… Вот уж действительно - "Слепой стреляет без промаха".
- А дурной работает сыщиком, - в тон ему ответил Петрухин.
Пару минут партнеры молчали. Петрухин пускал дым кольцами, Купцов наблюдал. Посмотреть со стороны: два бездельника.
- Ладно. Давай, Митька, по-другому. Наша Таня уверенно заявляет, что врагов у нее нет. У мужа тоже… Хорошо! Просто замечательно. Одни друзья. Но кто-то из этих "друзей" сначала изводил ее угрозами, а затем прислал киллера. Пусть хренового, пусть с никудышным оружием… допускаю даже, что ему была поставлена установка: не убивать, стрелять по конечностям…
- Ну-ну-ну, - перебил Петрухин, - это уже, Леня, из голливудских сценариев. Нежизненно.
- Спорный вопрос, Дима/ Весьма спорный. Если бы пришел человек с "Калашниковым" или "Токаревым", тогда, конечно, говорить о "заказных ранениях" более чем сомнительно. Но сам по себе выбор оружия подталкивает к мысли: "киллер" из стрелков-спортсменов. Во-первых, боевые характеристики пистолета Марголина не позволяют нанести тяжелых ранений. Во-вторых, "маргоша" применялся в упражнениях по скоростной стрельбе. Так что в руках мастера спорта, например, эта малокалиберная пукалка очень даже подходящий инструмент для решения именно такой деликатной задачи.
- Все равно, дон Леонсио, не катит эта тема, - качнул головой Петрухин.
- Да я и не настаиваю. Тема действительно надумана и за уши притянута. Но прислал киллера кто-то из "друзей". И он же организовал звонки. Номер, с которого звонили, есть. Надо начинать с него.
Номер тут же попробовали "пробить" по базам. Безрезультатно. Как и предполагалось, номер "не пробивался".
Глава пятая
ЦВЕТОК ЗЛА
Петрухин:
Каждое преступление имеет мотив… Кроме, ребята, хулиганка. Тут я пас. Хотя и у хулиганки мотивчик есть: покуражиться над людьми. Удаль, бля, молодецкую показать… Но это мы в расчет не берем. У меня лично к хулиганам отношение какое? Да никакое. Потому что нет там ничего для меня интересного. Нечего там искать мотивы, психологические нюансы и прочее. Все это заменяет водка и тупость.
В остальных случаях мотив есть. Обязательно есть. С корыстными преступлениями все вообще просто и понятно. С делами на почве ревности или мести - сложнее. Но и тут мотив, как правило, удается вскрыть. Хотя… искать логику в человеческих поступках - занятие неблагодарное. Не знаю, что на этот счет говорит теория, а практика давно и многократно подтвердила: в поступках большого количества людей логики либо вовсе нет, либо очень мало. Вы можете построить пару-тройку безукоризненных версий… настолько безукоризненных, что существующие факты лягут в них "как тут и було". А потом выяснится, что все наоборот и дворецкий никого не убивал, а убил как раз любовник старшей дочери, оскорбленный тем, что убитый назвал его попугая сорокой.
Как бы сильно ни отличался детектив от жизни, общее у них все равно есть: как правило, к преступлению оказываются причастны свои - кто-то из этих дворецких, старших или младших дочерей, их любовников и так далее. Всегда где-то рядом есть свой Дворецкий. Только копни - и ты найдешь Дворецкого.
…Мы с Ленчиком сели "искать Дворецкого" из окружения Татьяны и ее мужа. Кстати сказать, зря Ленчик вбил себе в тупую свою следаческую башку, что я от Лисы тащусь. Телка она, конечно, "выщщий пилятяшь", и вполне можно головенку потерять, но… что-то в ней есть стремное. Прав, пожалуй, Брюнет: она разбивает сердца… И сегодня платит за это?
Итак, не имея пока что возможности проверить телефон, мы сели искать Дворецкого. Он был где-то рядом, возможно - совсем рядом. Даже в первых беседах с Лисой обозначился некий круг общения. Мой педантичный партнер взял лист бумаги и нарисовал в центре большой круг. Внутри которого написал "Татьяна/Николай". А потом пошли кружки по периметру листа. Их оказалось довольно много. Ленчик соединил четкими линиями переферийные кружки с центральным. Получился некий абстрактный цветок. Меня так и подмывало сказать: цветок зла, но я знал, что мой интеллектуальный партнер при таком моем высказывании поморщится. И я промолчал, решил оставить эту подляночку на потом, когда, например, моего высокохудожественного свиста не будет уже хватать.
Итак, на чистом листе бумаги у Лени вырос "цветок зла". На тонких тычинках качались пестики (или наоборот, на пестиках тычинки - я уж не знаю), и внутри каждого пестика (или тычинки) мог скрываться злодей.
Вот что было написано в кружках-пестиках (тычинках):
- первый муж Татьяны - В. П. Старовойтов;
- новая жена первого мужа;
- Марина, подруга; - гадалка;
- Любовница;
- Слепой киллер;
- сестра Николая Вера;
- клиенты Татьяны по работе.
Один кружок предусмотрительный Ленчик оставил чистым. Я не стал спрашивать, что это значит… я и так знал.
Купцов:
Я наскоро набросал схему связей Лисы. Примитивную и неполную. Но с резервным пустым кругом. Схема получилась похожая на цветок. На цветок зла. Я, собственно, и хотел об этом сказать: вот, мол, цветок зла!… Хотел сказать, но подумал, что Петруха по ядовитости своей и вредности безмерной сразу же подколет: ох и банальные же у тебя сравнения, инспектор Купцов… Я и промолчал. Хотя символика определенная в этом была. Была символика, была… Я промолчал.
С самого начала, с появления в офисе той, что разбивает сердца, мне показалось: дело с гнильцой… Так оно и вышло. Началось все с относительно безобидной телефонной шутки, заматерело до "В гробу с червями вижу тебя, Таня".
А потом обернулось стрельбой… Закончилось ли на этом?
Цветок зла распустился на белом невинном листе бумаги… Впрочем, бывает ли бумага невинной? Бумага, говорят в народе, все стерпит. Бумага - ЯБЕДА… Цветы зла вполне уместны на белом, невинном, наивном… Ладно, не будем тревожить Бодлера.
Но и на эту тему я распространяться не стал, и мы с Дмитрием Борисычем приступили к работе. Нас очень манил пустой кружок в венце моего цветочка.
Мы будем обрывать наш цветок зла, как обрывают ромашку - "Любит? Не любит?", и рано или поздно доберемся до цели.
***
Вопрос вопросов - это мотив. Вот его-то, мотива, на первый взгляд, не было… Но ведь должен же кто-то быть озлобленным настолько, что не побоялся прислать к Лисе киллера.
Весь вечер партнеры строили версии. Их было не очень много. Но каждая имела право на существование - профессионал никогда не станет заниматься ерундой и рассматривать заведомо нежизненные схемы. Рассуждения Петрухина и Купцова строились на том, что некто хотел психологически воздействовать на Татьяну Андреевну Лисовец. Возможно, с целью заставить ее уехать. ("Беги, Таня, беги".)
Фактов не было, и вечер прошел, можно сказать, впустую. И бывший муж Лисы, и новая жена бывшего мужа, и незнакомая пока что подруга Марина, и гадалка, и, собственно говоря, киллер… все эти люди теоретически могли желать зла Лисе… И еще несколько десятков человек, с которыми Лисовец "пересекалась" по работе. Восток, как известно, дело тонкое. А недвижимость еще тоньше. Здесь материальное настолько переплетено с нематериальным и даже мистическим (давайте не будем забывать некий роман про Мастера и Маргариту… как нынче принято говорить - "культовую вещь")… настолько переплетено, что нельзя сбрасывать со счетов ни-че-го. И хотя мент со стажем в мистику не верит… или, скажем тоньше: не склонен верить… он не упускает из виду некую подоплеку, которая
может иметь место в истории с Гадалкой и Слепым Киллером в Капюшоне, вышедшим из Грозы… аи, страшно, братцы, страшно! Мурашки по спине! Энурез и диарея, не к ночи будь помянуты!
Но смех- то смехом, а дело темное. Мотивы не ясны. И фактов мало, мало. Проговорив весь вечер, испортив несколько листов бумаги схемами, партнеры пришли к тому же, с чего начали: нужно собирать информацию на окружение Татьяны и ее мужа. И нужно дождаться информации о засеченном телефоне.
***
Татьяна Андреевна была очень напугана. Кто ее упрекнет? Даже не очень слабые мужики, попав под обстрел, нередко меняют свои "взгляды на жизнь": кто-то начинает путаться в опознании преступника, кто-то снимает свою кандидатуру с выборов… вот так-то!
Лиса была напугана и даже, кажется, не очень рада звонку Петрухина. Прежде чем она сняла трубку, автоответчик домашнего телефона дважды пробормотал голосом Николая: "…оставьте свою информацию. Благодарю…" Сейчас Николай лежал на хирургии ВМА.
Автоответчик бормотал: "Оставьте информацию". Мобильный Лисы отзывался стандартной формулировкой оператора GSM: "Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны обслуживания". Петрухин злился, клял автоответчик, оператора GSM, Николая и Лису. Но говорил автоответчику ровным голосом:
- Татьяна, отзовись… Позвони, пожалуйста, мне. Напоминаю на всякий случай мой телефон 933…
…Она позвонила минут через двадцать после второго звонка. И обрушилась на Петрухина с неожиданным вопросом:
- Где мне взять бронежилет? Маленький бронежилет?
- Маленький бронежилет? - переспросил он.
- Да! Да… маленький бронежилет для сына. Что тут непонятного, Дима? Мне просто нужен маленький бронежилет для ребенка.
В голосе звучали истеричные нотки, и Петрухин сразу начал ее успокаивать. Он не знал, существуют ли какие-нибудь специальные детские бронежилеты, но уверенно сказал:
- Тань, не вопрос. Будет тебе "броник", Тань.
Он подмигнул Купцову, который после слов про бронежилет скептически покачал головой. Он подумал, что не очень-то броник поможет, если у нападающего хороший ствол. Или если он стреляет в голову… Да, если он стреляет в голову, а не в ляжку или плечо, как стрелял Слепой Киллер. И даже слабенький спортивный патрончик "22 Шорт" при попадании в голову… в общем, все ясно.
Петрухин, успокаивая Татьяну, говорил быстро и много. Когда понял, что цели добился, сказал:
- Надо бы поговорить, Таня. Ты не против, если мы подъедем?
- Приезжайте, - произнесла Лиса довольно безразлично. - Если это вам нужно.
***
- Интересно, - сказал Купцов, усаживаясь в "фердинанд", - что эта тетя себе думает: мне это нужно?
Петрухин ничего не ответил, начал насвистывать.
- О Господи! Дима!
- Понял… не дурак.
***
Лиса была напугана, но в ней, как и во всякой женщине, продолжало жить желание нравиться - Лиса была с ненавязчивым макияжем и уже взяла себя в руки, держалась достойно.
Сели в просторной кухне с большим и высоким арочным окном, с видом на Неву, на Васильевский. Ветер с залива гнал вверх по реке бесконечное стадо белых барашков. Иногда сквозь плотную облачность пробивалось солнце, падало на воду, на гранит набережных, на мост Лейтенанта Шмидта и здание Академии художеств. Барашки в солнечном луче вспыхивали белым и наводили на идиотскую мысль о рекламе стирального порошка. Потом очередное облако закрывало солнце, и пейзаж мгновенно тускнел, теряя свою яркость, но сохраняя выразительность.
- Татьяна Андреевна, - сказал Купцов, - мы понимаем, что вы оказались нынче в непростой ситуации. Мы понимаем, что наши, так сказать, визиты не доставляют вам никакого удовольствия. Что наши расспросы нудны и однообразны. Ежели все это вам в тягость, мы, разумеется, можем…
- Извините, - перебила его Татьяна. - Извините меня, я была резка излишне… это от нервов. Примите, пожалуйста, мои извинения. Мне нужна ваша помощь, господа.
- Принимаются, - сказал Купцов очень просто и естественно.
- Кофе? - спросила Лиса. Тоже очень просто и очень естественно.
- Таня, - сказал Петрухин, закурив и выпустив клуб дыма. - Таня, неужели после того, что произошло, ты по-прежнему считаешь, что у вас врагов нет?
- После того, что произошло, я так, Дима, не считаю, но…
- Что же ты замолчала? Что - "но"?
- Но я их не вижу. Я ни про кого из своих родных или близких не могу сказать: это мой враг. Не могу - и все тут.
- Этого, Татьяна, и не требуется, - сказал Купцов. - Вы просто расскажите нам о своих взаимоотношениях с тем кругом людей, с которыми вы общаетесь наиболее часто. Их ведь не так и много?
Лиса вытащила сигарету, Петрухин тут же щелкнул зажигалкой. Сигаретный дым плыл по кухне и медленно дрейфовал к раструбу вытяжки над плитой.
- Да, - сказала Лиса, - ближний круг довольно узок и ограничивается семьей и несколькими знакомыми… у вас, наверное, так же?
- Так же, - кивнул Петрухин.
- Разумеется, - сказал Купцов. "Вот только семьи у мента, как правило, нет… У нас с Петрухой точно нет".
Лиса ничего на это не ответила. Потому что две последние фразы Купцов не произнес, он только подумал… но не произнес.
- Настоящих подруг, - продолжала Лиса, - у меня мало. Можно сказать: совсем нет. Зато всяких приятельниц-стервочек - полно. Как котят, в нужнике всех не перетопишь… Вообще, профессия агента по недвижимости - очень специфическая. В ее основе лежит пресловутое "купи-продай". Но торгуем-то не пивом и не шмотками. Недвижимостью. Жильем… Почувствуйте разницу, господа менты… (Татьяна усмехнулась, затушила только что прикуренную сигарету.) Почувствуйте-таки разницу. Хороший агент не просто продает или покупает квартиру или комнату. Он вникает в обстоятельства своих клиентов… Если, разумеется, он хороший агент… А я, господа, хороший агент. Я вникаю в обстоятельства своих клиентов. И довольно часто случается так, что вольно или невольно, но знакомство вырастает из тех рамок, которые как бы предусмотрены схемой отношений "агент-клиент". Нет, я ничего не говорю о дружбе. Но приятельство - возникает… Вы улавливаете?
- Да, конечно. Ментам тоже приходится вникать в обстоятельства клиентов… Мы улавливаем.
- Я понимаю, - усмехнулась Лиса. - И вам, и нам приходится работать и с людьми, и с блядьми. Не всегда это "общение" доставляет массу светлых и радостных чувств, но… Таким образом, у агента образуется масса знакомств… Если и стоит искать врагов моих или Николая, то не в ближнем круге, а среди клиентов-приятелей. Списочек их я могу быстренько набросать. Только боюсь, что он будет не очень маленький, господа.
…"Она разбивает сердца", - тихо-тихо сказал Брюнет…
- Списочек, конечно, нужен, - согласился Купцов. - Но в первую очередь, разумеется, список ближнего круга. И только во-вторую - ваших клиентов. Посмотрим и там… хотя вы считаете, что врагов у вас нет.
- Их действительно нет.
- Явных, Татьяна Андреевна, - возразил Купцов, - явных… Но ведь почти наверняка есть скрытые. Я не могу поверить, что в результате вашей деятельности не появилось какого-то, пусть и небольшого, количества недовольных. Вы - я верю в это - отличный агент, но работа с людьми, как вы справедливо заметили, имеет свою специфику. Всегда, или почти всегда, появляются недовольные. Те, кому кажется, что их в чем-то ущемили, как-то обошли… Попробуйте вспомнить, Татьяна. Нам кажется - это важно.
Лисовец снова вытащила из пачки сигарету. Петрухин покосился на пепельницу, в которой лежала предыдущая, не выкуренная и на треть, щелкнул зажигалкой.
- Нам, в агентстве, - сказала Лиса, - тоже кажется очень важным сохранять нормальные отношения с клиентами. Мы смотрим в будущее, мы заботимся о своей репутации и стараемся избегать конфликтов…
- Удается? - скептически спросил Петрухин.
- Конечно, - ответила Лиса-. - Ни у меня, ни у Коли нет врагов среди клиентов.
- Вам можно только позавидовать, - сказал Купцов.
Лиса широко распахнула глаза.
- Мне? После того, что произошло, можно позавидовать мне? Вы что - глумитесь?
- Нет, Татьяна Андреевна, я не глумлюсь. Я даже в мыслях не имел ничего подобного, - совершенно серьезно ответил Купцов. - Позавидовать можно тому, что вы умеете находить общий язык с клиентами в столь деликатной сфере… Да и тому хотя бы, что вы целой и невредимой остались после покушения.
- Не по-детски плющит, - сказала Лиса. Что, простите?
- Не по-детски плющит. Так говорит сын одного моего знакомого хирурга.
- Что за хирург?
- Николай Николаич Науменко. Прекрасный специалист. Впрочем, он не имеет никакого отношения к нашему делу… Я не считаю, господа, что вышла из-под обстрела целой и невредимой - часть меня уже убили… Не по-детски плющит, господа, не по-детски.
Лиса на секунду прикрыла глаза… Шел ливень. Слепой Киллер в Капюшоне вышел из грозы и поднял руку с пистолетом… С неба сыпались куски грома… Тане хотелось заплакать. Она не заплакала, она открыла глаза и слабо улыбнулась Петрухину.
- Все-таки, Тань, повезло, - сказал Дмитрий. - Если бы стрелок был стоящий… ну, в общем, ты понимаешь.
- Да, конечно. Если бы стрелок был как Папа…
- Чей папа? - спросил Петрухин.
- Папа? Папой я звала своего первого мужа - Владимира Палыча Старовойтова. Он старше меня на двенадцать лет.
- А при чем здесь Папа? - спросил Купцов.
- Ни при чем, - пожала плечами Татьяна. - Просто Папа - настоящий стрелок. Мастер спорта, неоднократный призер Союза и Европы.
- Из чего он стрелял? - безразлично спросил Купцов. Во рту у него стало сухо.
- Вы что же, думаете это Папа? Глупости.
- Я ничего не думаю, я просто спросил: из какого оружия стрелял ваш первый муж?
- Да бросьте вы! - взмахнула рукой Лиса. - Это тыщу лет назад было. Он свои спортивные развлекушки забросил тогда, когда мы еще знакомы не были…
- И все-таки?
- Послушайте, это же глупо. Владимир Палыч не тот человек.
Купцов рассмеялся. Почти естественно. И снова сказал: