В его улыбке было что-то смутно знакомое. Я автоматически улыбнулась ему в ответ и стала пробираться сквозь дергающуюся толпу к эстраде. Когда наконец я добралась до нее и остановилась, диск-жокей снова улыбнулся мне и робко окликнул:
- Хелло, Джери-Ли!
Я воскликнула с искренним удивлением:
- Фред! Фред Лафайет!
Он просиял.
- Вы вспомнили меня.
Я протянула ему руку и сказала:
- Не могу поверить!
- Да уж! Вот и мы - на том же самом месте, где когда-то начали: я на эстраде, а вы на паркете и работаете.
- Но почему ты не поешь? Что случилось?
- Знаешь, девочка, сладкоголосые певцы, такие, как Нат Кинг Коул, нынче уже не проходят - публика не врубается. Мир заклинился на роке, - он отпустил мою руку. - Сколько же лет прошло? Десять?
- Около того.
- Я читал о тебе в газетах, - сказал он. - А потом Я что-то, видимо, пропустил. Ты развелась с тем человеком, правильно я понимаю?
Я кивнула в ответ.
- Ты великолепно выглядишь, - сказал он. - Ты выросла в настоящую красавицу.
- Я чувствую себя старухой.
- Зачем так говорить? Ты все еще девочка.
- Хотела бы я, чтобы так оно и было... - сказала я. - У меня умер отец.
- Мне искренне жаль. Он был чудесный человек.
- Да.
- Я заметил тебя, когда пришел наниматься на работу, и сразу же подумал, что это ты, - сказал он.
- Так почему же не подошел, не заговорил?
- Когда я стал расспрашивать, чтобы убедиться, что не ошибаюсь, мне посоветовали держаться подальше, что ты, мол, дама самого босса, - он смотрел мне прямо в глаза.
- Так оно и есть. Но тем не менее, ты должен был подойти. Ну, хотя бы поздороваться. В конце концов, мы с тобой старые друзья.
Он не успел ответить, потому что ко мне пробрался Дино и сказал:
- Только что пришел Винченцо. Он хочет сейчас же видеть вас.
- О'кей, - сказала я и посмотрела на Фреда. - Надеюсь, тебе здесь понравится. Как-нибудь мы посидим за чашкой кофе, поболтаем, вспомним прошлое.
- Конечно, - сказал он, взял наушники, надел на голову и занялся пластинками. - Ты скажи, когда сможешь.
Я протолкалась обратно к выходу, поднялась в кабинет Винсента. При первом же взгляде на него я поняла, что он на взводе. Глаза сильно блестели, и что-то особенное было в них. А голос звучал рассерженно.
- Какого черта ты там делала, держась за руки с этим черномазым?
- Мы не держались за руки, а обменялись рукопожатием, - сказала я. - Он мой старый друг. Когда-то он спас мне жизнь.
- А мне насрать на то, что он сделал. Я уволю этого ...соса, этого грязного дрочилу!
- Если ты уволишь его, то уволишь и меня, - сказала я и подумала, что Фред был более чем прав, когда сказал, что мы снова оказались в том же самом положении, в котором все началось. Судя по всему, знакомство со мной опять обойдется ему в потерю еще одной работы.
Винсент внезапно успокоился.
- Он действительно спас тебе жизнь?
- Да, Парочка парней избили меня и хотели изнасиловать. Он выручил меня как раз вовремя. Винсент помолчал минутку.
- Сколько лет тебе было?
- Шестнадцать.
- Пожалуй, ты права, вы действительно старые друзья.
Я не ответила.
- Переоденься, - сказал он. - Мы уезжаем.
- Куда?
- В ресторан "Эль-Марокко". У меня есть кое-какие идеи. Мы должны встретиться там с нужными людьми.
- Какие идеи?
- Насчет кино, - ответил он раздраженно. - Как долго, по-твоему, я смогу выдержать такое существование в этой вонючей забегаловке и не сойти при этом с ума?
- Твоя семья знает об этом?
- Нет! Плевать я хотел! Переодень, наконец, это проклятое платье и перестань задавать мне кучу идиотских вопросов!
Мы вошли в "Эль-Марокко", и у меня появилось ощущение, что вернулся тот день, когда мы впервые встретились с Да Костой. За самым лучшим столиком сидели Паолуччи, как и тогда. Различие заключалось единственно в том, что вместо итальянского юриста за столом сидел плотный мужчина среднего роста в темном костюме, которого представили мне просто как Фрэнка.
- Паолуччи поцеловал мне руку точно так же, как и в тот раз, а Карла Мария прижалась щекой к моей щеке.
- Вы договорились обо всем? - спросил Фрэнка Винсент, когда мы уселись. Фрэнк кивнул.
- Вы получите мой чек на миллион долларов завтра утром, - сказал он.
Винсент рассмеялся:
- Это требуется обмыть! Еще бутылку шампанского! - бросил он старшему официанту. Фрэнк встал из-за стола.
- Время для меня уже позднее, в такую пору я обычно ложусь спать.
Так что я, пожалуй, пойду, - он весьма сдержанно пожал руки продюсеру и Карле Марии, сказал им что-то по-итальянски, на что они ответили улыбками, потом обратился ко мне:
- Доброй ночи, молодая леди. Рад был с вами познакомиться.
- И я рада познакомиться.
Под конец ритуала прощания он сказал:
- Всего хорошего, Винсент, и не забудь передать мои самые лучшие пожелания твоему отцу.
- Не забуду, дядюшка Фрэнк, - Винсент встал из-за стола. - Спокойной ночи.
Я смотрела, как он шел к двери. Было в нем что-то излучающее властность и силу. Даже старший официант, поклонился ему, казалось, с особой почтительностью. Он перешел в холл, подошел к ступеням, ведущим к выходу, и я заметила, как из бара тут же появились два человека и присоединились к нему. Вышли они вместе.
- За фильм! - сказал Винсент, поднимая бокал с шампанским. - А ты непременно будешь сниматься в нем, - обратился он ко мне. - Вторая главная роль после Карлы Марии.
- Ты наверно, шутишь!
- Ни в коем случае! Таковы условия сделки.
- Как тебе удалось все это провернуть? Он рассмеялся.
- Все очень просто. Коль скоро я нигде не могу раздобыть денег, я вложил в фильм свои собственные.
- Но где ты взял такие деньги? - и тут меня осенило:
- Не о них ли говорил дядя Фрэнк?
- Я взял заем и в качестве обеспечения отдал свою долю акций клуба.
- А твой отец знает?
- А что от этого изменится? Я имею право делать, что хочу с моей частью акций. Я промолчала. Он снова наполнил свой бокал.
- Перестань думать об этом и выпей. Ты будешь звездой, девочка.
Было уже за три часа утра, когда мы вышли из ресторана. Винсент повел меня к лимузину Паолуччи.
- Ты поедешь в отель с ними. Я съезжу в клуб, проверю, все ли там в порядке, и затем присоединюсь к тебе.
- Я устала, - сказала я. - Я бы предпочла поехать домой и лечь спать, если ты не возражаешь.
Он продолжал улыбаться, но по его глазам я поняла, что он сердится.
- Я возражаю. Ты едешь с ними. Мне нужно кое-что обговорить с Дино и сделать это именно сегодня.
Я знала, что спорить с ним, когда он в таком настроении, бесполезно.
Забралась в машину. Он помахал нам рукой и пошел по улице пешком, а наша машина свернула в сторону Первой авеню.
Карла Мария улыбнулась мне.
- Я рада, что вы, наконец, с нами.
- И я рада, - ответила я. - Словно волшебный сон становится явью - сниматься в кино с вами и вашим мужем!
Она похлопала меня по руке.
- Вы, американцы, такие смешные, - она рассмеялась. - Я хочу сказать - сегодня смешные, - она, вероятно, заметила, как изменилось выражение моего лица. - Разве Винсент не сказал вам, что эту ночь мы проведем вместе?
Я покачала озадаченно головой.
- Нет. Он сказал, что присоединится к нам позже. Она что-то сказала по-итальянски мужу и затем обратилась ко мне:
- Мы позвоним из отеля Винсенту и обо всем договоримся.
- Нет! - я постучала по плечу шоферу. - Будьте добры, остановите машину здесь, пожалуйста!
Шофер притормозил. Ни она, ни режиссер не сказали ни слова, пока я выбиралась из машины. Я поймала такси и поехала прямо домой.
Я только что закончила раздеваться, когда в квартиру ворвался разъяренный Винсент. Он остановился в дверях спальни и заорал на меня:
- Ты, чертова дура, идиотка, глупая сука! После всего, через что я прошел, чтобы заполучить их и добиться для тебя роли!
- Ты должен был сказать мне - что и как ты задумал, - сказала я.
- Ладно! Теперь ты знаешь, так что одевайся и тащи свою задницу туда!
- Нет! Я уже сказала тебе однажды - я в такие игры не играю.
- Ты предпочитаешь носиться по городу и выпрашивать работу или голодать? Я не ответила.
- Вспомни, как ты себя чувствовала, когда пришла в клуб! Ты сидела с голой задницей, когда я тебя пригрел и увел с улицы... А теперь ты хочешь насрать на меня?
- Я не собираюсь употреблять тебя.
- Нет, ты именно это делаешь! - завопил он. - Мы можем взорвать весь договор с ними, если ты не согласишься войти как его непременная часть!
- Нет, не взорвешь! - крикнула я. - Главное в соглашении - миллион долларов, а не я! Не я!
- Но и ты - часть сделки!
- А вот это ты не имел права делать, не согласовав со мной!
- У меня не было права рисковать деньгами, - продолжал он кричать, - но я рискнул! Так что теперь или ты заткнешься и будешь делать, как тебе велят, или мне придется покончить со всем в каком-нибудь канализационном стоке...
Я вытаращила на него глаза.
А он неожиданно рухнул в кресло и закрыл лицо руками. Посидел так, потом поднял на меня глаза-в них стояли слезы.
- Единственное, с чем считается моя семья, это - успех. Если картина пойдет широко, все обойдется.
Я промолчала.
- Пожалуйста, - стал он умолять меня, - только раз. После этого ты сможешь делать все, что захочешь. Сейчас у меня единственный шанс выбраться из-под влияния семьи - это ты.
Я сидела неподвижно.
- Они просто похоронят меня, если это дело не состоится. Мой отец и дядя Фрэнк годами не разговаривали. Я не имел никакого права дать ему возможность заполучить мою долю в клубе.
- Но ты уже сделал это, - сказала я.
- Нет, это лишь на то время, пока картина будет сниматься. Дядя Фрэнк обещал не говорить о сделке, если он получит гаранатии, что я верну деньги. А я их верну, если фильм пойдет, - он опять закрыл лицо руками и заплакал.
Я поднялась, долго смотрела на него, затем начала медленно одеваться.
Когда я проходила мимо него, к двери, он остановил меня. Подошел к ночному столику, достал несколько самокруток с зельем, достал пузырек с кокаином, коробку таблеток. Все это он сунул мне в сумку.
- Может быть, поможет...
Я промолчала.
Он наклонился и поцеловал мом холодные губы.
- Спасибо... Я люблю тебя!
Я не ответила и пошла к двери. Уже тогда я знала, что больше никогда не вернусь сюда.
Через десять минут я была на пороге их апартаментов в отеле. Дверь открыла Карла Мария.
- Я такая рада, что вы приходили! - сказала она с улыбкой.
Я внезапно рассмеялась.
Дело было не только в ее английском. Вся эта история вдруг начала казаться мне какой-то сплошной нелепицей. Я сразу же закурила травку, затем понюхала двойную щепотку кокаина и запила хорошим бокалом шампанского.
К тому времени, когда мы добрались до спальни, я была уже где-то так высоко в небесах, что мне на все было начхать. Больше того, к моему удивлению, мне даже понравилось. Я никогда не думала, что прикосновения женщины могут быть такими нежными и возбуждающими. А уже те штучки, которые Карла Мария умела вытворять своим язычком, делали моего верного "Зеленого шмеля" жалким подобием детской игрушки. Словно целый новый мир внезапно открылся передо мной.
Так что когда я утром проснулась рядом с ней и увидела как она прекрасна, а потом вспомнила все, что было ночью, я поняла, что мне понравилось это.
Глава 23
Я дождалась полудня, когда, по моим расчетам, Да Коста должен был быть уже в клубе и проверять утренние отчеты, и только тогда поехала на квартиру, чтобы забрать свои вещи. Я вошла и сразу же отправилась в спальню.
Оказалось, что я ошиблась в своих расчетах-он лежал в постели и спал.
Я стала тихонечко пятиться, чтобы выйти из спальни, но тут он проснулся, сел и протер глаза.
- Доброе утро, - сказал он с ясной улыбкой. Я не ответила.
- Перестань, не дуйся... Все было не так плохо, правда ведь?
- Угу...
Он уже совершенно проснулся.
- Она вылизала твою пушистую киску?
- Да.
- А ты - ее?
- Да.
Я почувствовала, что он начинает возбуждаться.
- А что делал Джино, когда вы были вместе?
- Один раз вошел и смотрел, как мы занимаемся этим.
- Он трахнул ее?
- Не знаю.
- А тебя?
- Не знаю, - и я повторила. - Не знаю! Помню, что он трахнул кого-то из нас, но кого - не помню.
- А что он сделал потом?
- Ушел к себе в комнату и лег спать.
- А вы?
- Мы понюхали остатки кокаина, покурили и продолжали любить друг друга.
- Бог мой! - и он выскочил из постели.
Я была права, - он возбудился.
- Как бы я хотел быть там! Уверен, там было на что посмотреть!
Я не ответила.
- Давай трахнемся.
- Нет, - я помолчала секунду. - Я утрахалась до предела.
- Всегда найдется возможность еще для одного разочка.
- Нет, - и я пошла в гардеробную, чтобы собрать свои вещи.
- Что ты там делаешь? - крикнул он.
- Складываю вещи.
- Зачем? - он казался искренне удивленным.
- Потому что я уезжаю от тебя. Зачем еще, черт побери, я бы стала складывать вещи?
- Ради Бога, не принимай все так близко к сердцу! Не стоит писаться кипятком из-за всякой чепухи. Ты же сказала, что тебе понравилось и ты хорошо провела время.
- Это не имеет никакого отношения к моему решению, - сказала я. - Я не терплю лжи, а ты лгал мне.
- Перестань мазаться дерьмом, крошка! - сказал он. - Это была очень важная сделка. И ты могла бы сорвать все...
- Ты хочешь сказать, что я могла бы сорвать эту сделку для тебя. Для меня в ней никогда ничего не предусматривалось.
Он молча уставился на меня.
- Вся та лапша, которую ты вешал мне на уши о съемках, все это - крапленые карты в твоей колоде. Карла Мария сказала мне сегодня утром, что она ничего не знает о моей роли в картине и о том, что и почему ты мне говорил. В картине нет для меня роли - ясно? Так почему ты не мог сказать мне всей правды?
- Но я не соврал тебе, когда говорил о своей семье. Мой отец просто... - он замолк, увидев выражение моего лица.
- Ты врал и об этом, - сказала я. - Карла Мария рассказала мне, что Фрэнк и твой отец партнеры в этом деле и каждый из них вкладывает половину денег.
- Ну, ей-Богу, родная моя... - сказал он и пошел ко мне, - все позади, все хорошо, и ты знаешь, как я тебя люблю...
- Ты прав. Все позади. И теперь ты уже можешь больше не врать мне, - я продолжала доставать вещи из гардероба и укладывать их в чемодан. - Не мешай мне укладываться.
- Куда ты едешь?
- В свою квартиру.
- Бог мой, неужели ты вернешься в ту дыру?
- А тебе бы больше подошло, если бы я сказала, что еду в Италию с Карлой Марией?
- Вот уж чему я не могу поверить!
Я открыла сумку и показала ему авиабилет.
- А это тебя убедит?
- Черт возьми! Ах, вы суки эдакие!
- Ты вполне можешь адресовать это самому себе, - заявила я и спрятала билет в сумочку. Он растерянно покачал головой.
- И подумать только, что ты оказалась лизуньей, вонючей лесбиянкой.
Я рассмеялась.
- Маленьким детям нельзя играть с огнем. Они могут и обжечься. Но не волнуйся. Я уже сказала ей, что не поеду. Я вовсе не собираюсь становиться содержанкой - ни твоей, ни ее.
Напряженное выражение исчезло с его лица, оно стало как бы отражать внутреннее облегчение.
- Я понимаю. У тебя была тяжелая ночь. Почему бы тебе не забраться в постельку и не отдохнуть хорошенько? Ты даже можешь сегодня вечером не выходить на работу.
- Я так и сделаю, но только перебравшись в свою квартиру. И, пожалуйста, не волнуйся о моем ночном отдыхе и лучше подыщи подмену - я ухожу.
- Не глупи! - сказал он. - Мы можем остаться друзьями.
- Может быть, ты и можешь. Но не я.
- Но на что ты собираешься жить? - спросил он, немного поразмышляв.
- Я откладывала деньги. И мне нужно закончить пьесу. Последнее время у меня было не так уж много времени и возможности, чтобы работать над ней.
- Но у тебя не может быть столько денег...
- Когда эти кончатся, я найду другую работу, - сказала я. - Но я не собираюсь прекращать писать. Никогда больше!
Через два дня в мою дверь позвонили. Я поднялась из-за пишущей машинки и открыла дверь.
- Привет, - сказал Фред. - Я тут проходил мимо, по-соседству, так сказать, и подумал, - а почему бы мне не повидать тебя?
- Как ты узнал мой адрес?
- От девушки в приемной.
- Разве ты не должен сейчас быть на работе? Он усмехнулся:
- Меня уволили. Я хотел бы только надеяться, что не я причина твоего увольнения.
- Меня не уволили. Я ушла сама, - и тут я сообразила, что он все еще стоит в прихожей. - Входи!
Он вошел. Я заметила, что он рассматривает комнату.
- Извини за беспорядок, - сказала я быстро. - Я работала.
- Я вовсе не хотел отрывать тебя.
- Ничего, все о'кей. Я рада, что ты заглянул. Мне давно уже нужно было бы прерваться и передохнуть. Тем более, что у меня есть в холодильнике отличное белое вино.
Я предложила ему снять пиджак, но он продолжал стоять.
- Я подумал, - сказал он, - что если ты еще не ужинала, мы бы могли куда-нибудь пойти и что-нибудь пожевать.
- Ты уговорил меня, - улыбнулась я. - Дай мне минутку, чтобы сменить платье.
- Только не выбирай ничего особенного, шикарного. У меня вкусы богатого, но кошелек беднява.
- Джинсы подойдут?
- В самый раз.
Я натянула джинсы и чистую рубашку за дверью гардероба.
- Как я? - спросила я, выходя из своего укрытия.
- Великолепно!
- Если ты дашь мне еще минутку, чтобы причесаться и наложить боевую раскраску, будет замечательно.
Через десять минут я вышла из ванной комнаты и обнаружила, что он все так же стоит на том же самом месте, где я его оставила.
- Ты бы мог сесть, - сказала я.
- Я об этом просто не подумал, в голову не пришло. Мне было хорошо там, где я стоял.
Целый день я провела в комнате и поэтому вечерний прохладный воздух показался мне особенно приятным.
- Ты знаешь какой-нибудь хороший китайский ресторан по соседству? - спросил Фред.
- Тут один есть недалеко от Бродвея, на семьдесят второй. Можно пойти пешком.
Мы болтали за едой безостановочно, что не помешало нам съесть рулет из яиц, мясо на ребрышках, суп под названием "Бон тон", устрицы по-кантонски с рисом...
Когда мы вернулись в мою квартиру, он остановился за дверью и не вошел.
- У меня, как я тебе уже сказала, есть в холодильнике вино.
- Не хочу выставлять тебя, - сказал он.
- Ладно, чего уж там, входи.
Было около двух утра, когда Фред встал из-за стола.