Глава восьмая
ХОРОШАЯ ЖИЗНЬ
Гвоздь быстро приспособился к жизни в новых условиях. И почувствовал вкус такой жизни. Деньги, деньги. Кому сегодня их делать в России, как не лихому люду? Притом деньги такие, по сравнению с которыми подачки от цеховиков в былые времена - просто милостыня на паперти. Деньги обладают одним свойством - чем больше их у тебя, тем больше хочется.
Времена, когда бандюги просто занимались вымогательством, потихоньку уходят. Ныне братва надевает костюмы и бабочки, сама стремится подписывать договора и вести переговоры. И тогда, естественно, возникает вопрос о вложении капиталов.
Гвоздь быстро понял, где лежат самые аппетитные куски пирога. Большие партии нефти и стратегического сырья - аппетитно, просто слюнки текут, но не дотянешься, слишком высоко. Там крутые московские чиновники верховодят, да некоторые банки, да несколько серьезных воровских авторитетов. На хромой кобыле не подъедешь. Эта тарелка с куском пирога слишком на высокой полке. Банковские кредиты, липовые компании, прокрутка денег - уже ближе, но тоже не так все просто, как хотелось бы. Крупные банки давно под крышей - или воровской, или ментовской. На мелких банках много не сорвешь. Что остается? Торговля? Продукты, техника? Стройматериалы? Оно конечно, но… мало. Настоящие легкие деньги все-таки лежат в тени. В теневом бизнесе. А что там? Наркотики, оружие, внутренние человеческие органы.
До внутренних органов Гвоздь, естественно, не опустился - стремно. А оружие… Тут кое-что наметилось. С началом чеченской кампании он умудрился выступить посредником в паре сделок с боеприпасами - они требовались армии Чечни для уничтожения российских солдат. Есть спрос - есть предложение. Остальное все побоку. Помог он борющейся за независимость Чечне и с наемниками - нашел нескольких отмороженных идиотов, владевших снайперским искусством, которым совершенно все равно, за что получать деньги. И тогда ясно понял, что война может быть тоже выгодным делом.
Вор в законе Гвоздь привыкал мыслить по-капиталистически. И неважно, чем кончаются войны. Главное, что они идут к выгоде людей, умеющих делать дела… Впрочем, когда началась вторая чеченская война, подходы начали меняться, и бизнес на войне стал более опасным, но Гвоздя это не смутило. Он просто ушел в сторону, потому что у него и так было чем занять своих ребят.
Потом настала очередь наркотиков. Началось с того, что ему вменили в обязанность обеспечивать наркотой и деньгами две колонии. Наркотиков требовалось немало, в городе на них цены достаточно высоки, и, используя старые связи, Гвоздь наладил канал с Азербайджаном. Получалось раза в три дешевле. Сперва все посылки "съедала" зона. Потом часть товара подручные Гвоздя начали сдавать оптовикам - поначалу в своем городе. Потом потянулись покупатели из других регионов. Постепенно "химмашевцы" входили в наркобизнес.
Из Азербайджана шел, в основном, гашиш. Приходил и метадон. И вот однажды пришла небольшая пробная посылка с героином.
Это было что-то новенькое. Тогда это еще был очень дорогой, уже завоевавший Москву и Питер, но в их городе еще редкий наркотик. Обычные наркоманы жили тогда на "крокодиле" и "винте". И довольны жизнью. Найти покупателя на товар, грамм которого стоит две сотни баксов - задача нелегкая.
К удивлению Гвоздя, товар ушел моментально. Следующая партия - побольше - была распродана тоже достаточно быстро. Навар превосходил все ожидания. Бизнес крепчал. И вот недавно пришел заказ почти на полмиллиона зеленых! Сумма огромная.
- Работаем? - спросил Гвоздь на совещании с ближайшими помощниками.
- Я - за, - возбужденно воскликнул Матрос.
- Навар - крутой, но условия очень жесткие. Партнеры - непонятная московская команда.
- А не ментовские ли это гадские игры? - спросил Зыря, отвечающий в организации за поборы с вещевого рынка, заказное выбивание долгов и решение силовых вопросов.
- Нет, - возразил Гвоздь. - У них сильные рекомендации. Но о них почти никто ничего толком не знает. В густой тени скрыты. Или комитетчики бывшие, или афганцы. Похоже, у них какие-то забугорные выходы, товар за кордон пойдет. Условия ставят жесткие. Не укладываемся в срок - нарываемся на серьезный разбор. Ну, как?
- Можно попытаться, - помялся Зыря. - Хотя…
- Да чего "хотя" ? - взорвался Матрос. - Такие бабки наварить, а трудов - ноль. Надо подписываться.
- Решено, - хлопнул ладонью по столу Гвоздь.
Глава девятая
АВТОМЕХАНИК
Соболев не был вором или грабителем по призванию. Он был автомастером. И автомастером отличным. За то и кличку получил соответствующую - Кардан. Он ощущал биение мотора, как стук собственного сердца, и мог восстановить безнадежно искалеченные машины.
Страсть к автомашинам жила в нем с детства. В юном возрасте он потерял сон, мечтая о собственном мотоцикле.
Рано или поздно мотоцикл он украл бы, если бы родители не подарили ему красную, с никелированными деталями, роскошную "Яву". После ПТУ отслужил в армии, а затем устроился в автосервис, где проработал семь лет. Работа в автосервисе вполне соответствовала его наклонностям. Там его уважали и ценили за золотые руки. Со временем подобралась клиентура, потекли деньги, купил свою машину. От дядьки по материнской линии, отбывшего в соответствии с пятой анкетной графой в края зарубежные и для большинства советских людей запретные, Соболеву достался, не безвозмездно, естественно, прекрасный гараж. О дядьке Соболев вспоминал без особого уважения, поскольку человек он был нудный, большой скряга, а письма, где новоявленный американец описывал свою новую сказочную жизнь, раздражали недостижимостью волшебных супермаркетов, сияющих лимузинов, повсеместного сервиса. Дядькин гараж очень пригодился, когда в девяносто первом году, в разгар всеобщего дефицита, Соболева выгнали с АвтоВАЗа. Шум тогда поднялся страшный: "Спекуляция запчастями!.. Позор на коллектив!.. Таким у нас не место!.." Это Соболев, оказывается, позорил коллектив, где деньги прилипали ко всем, начиная от директора и кончая, наверное, чердачными крысами. Кто-то должен быть крайним, и им оказался Соболев. Он был с позором изгнан, отлучен от кормушки, из которой его бывшие коллеги продолжали кормиться с неослабеваемым усердием. Но полбеды, если бы на этом все закончилось. Соболев стал одним из последних, кто пострадал от статьи за спекуляцию. Осудили - дали условно. После этого, помыкавшись пару лет в разных шарагах, но так и не найдя там ни счастья, ни денег, он оборудовал гараж и взял патент на индивидуальную трудовую деятельность.
Дела пошли ни шатко ни валко. На жизнь хватало, хотя и не на особенно сытую. Через пару лет помощником к нему пристроился сосед Мухтар Гулиев - лицо неопределенной национальности, тридцати лет от роду, судимый за грабеж государственного имущества и поплатившийся за это тремя годами в колонии общего режима. Он спивался. Спивался медленно, но неудержимо. И ему было совершенно все равно, чем заниматься - лишь бы шли деньги на пропой и никто бы не тянул за душу. А в девяносто девятом к кооперативу прибился семнадцатилетний сосед Соболева Сева Гарбузов, изгнанный за неуспеваемость из ПТУ, что само по себе требует исключительных качеств. Если с учебой у мальчишки было туговато, то с техникой - все в порядке. Он чем-то напоминал Соболеву его самого в сопливой юности - та же одержимость автомашинами, те же золотые руки.
Первую кражу кооператоры Соболев и Гулиев совершили еще в девяносто пятом году, когда клиенту срочно понадобился аккумулятор, а взять его, хоть убей, неоткуда. Поздним вечером вскрыли "Волгу". Эта акция отняла столько нервов, что на два года компаньоны с подобными делами завязали. А потом один армянин посулил очень хорошие деньги, если его рассыпающаяся "Волга" станет как новая. Конечно, Соболев мог многое, но он был механиком, а не колдуном. Сначала он твердо решил отказаться. Но очень уж хорошие были деньги. Чтобы заработать их, не один месяц надо рихтовать крылья, прочищать карбюраторы, ставить свечи. Соболев обещал подумать. И придумал. Вспомнился один старый трюк. Через несколько дней действительно новая "Волга" ждала заказчика в гараже.
- Ай, как будто вчера купили, - всплеснул руками армянин, увидев свою машину. - Ай молодец.
- Трудно ли умеючи.
Машина была действительно новая, с пробегом каких-то пару тысяч километров. Ее нужно было только увести под покровом ночи, перебить номера на двигателе и раме, переставить сиденья и панели. Затраты нулевые - одни доходы.
Если заказчик и догадывался о сути трюка, то уточнять, естественно, ничего не стал. За треть стоимости он получил новый лимузин.
Вторую машину украли на запчасти. Третью - опять под заказ. К этой операции привлекли "разжалованного" пэтэушника Севу - он стоял на стреме, пока его товарищи отжимали стекло и открывали дверцу "Москвича". А вот с четвертой вышла неприятность. У "шестерки" без труда отключили сигнализацию, вывели ее со двора, и едва не напоролись на заслон милиции.
Пришлось спасаться от погони. Бросили машину и кинулись врассыпную. Ночь провели в страхе - если кого замели, то жди милицию. Но утром встретились в гараже. Спаслись все.
- По ночам стремно работать стало, - сказал Гулиёв. - Менты на каждом шагу.
- Да. Легко еще отделались, - Соболев нервно провел ладонью по щеке. - Как тебе-то понравилось, Сева?
- Да нормально, - хорохорился Сева, старавшийся не показывать, что в прошлую ночь его надолго приложил своей липкой ладонью холодный страх.
- Нормально, - скривился Гулиёв. - Чуть на нарах не оказались, а ему - нормально.
- Ладно, не бухта, - отмахнулся Соболев. - Как заказ выполнять будем?
- А что теперь сделаешь? - пожал плечами Гулиёв. - Невыполним.
- Ну да. Заказчики - братва правобережная. У нас с Гундосым отношения нормальные, но если отбреем его - такой штраф наложат. Надо искать "шестерку".
- Ночью стремно, - возразил Гулиёв. - Говорят, ментов сейчас месячник борьбы с угонами. Влетим.
- Ну и что теперь? - зло воскликнул Соболев.
- Ну если только, - Гулиёв поднялся со стула, доле на полку и достал оттуда никелированный кастет. - Вот.
- Тычего это? - удивился Соболев.
- Нанять извозчика, а потом с кастетом попросить его выйти из авто.
- Совсем с ума съехал?
- А чего? Кто найдет? В городе - полтора миллиона человек. А мы живем даже не в городе, а в пригороде. Не найдут.
- Кто же такую морду опойную в машину посадит? - Соболев окинул Гулиева выразительным взглядом.
- Посадят, - Гулиёв изложил свою идею.
- Да? - озадаченно досмотрел на приятеля Соболев. - А что, можно попробовать.
- А меня возьмете? - спросил Сева.
- Да уж без сопливых как-нибудь, - отмахнулся Соболев.
- Не очень-то и хотелось, - вызывающе, но с внутренним облегчением произнес Сева…
Военная хитрость заключалась в том, чтобы взвалить на плечо ковер и взять хозяйственные сумки. Кто подумает, что разбойники идут на дело с ковром? Да никто.
Операция прошла удачно. Достали именно ту шестерку, которую хотели. На следующий день, смотря телевизор в гараже, Гулиёв обрадованно воскликнул:
- Кардан, смотри, кого сделали! Судебно-медицинс-кий эксперт. Граерман.
- Ну-ка, - мастер присел у телевизора. "Если вы видели этих людей, сообщите по телефонам 22-78-66 или 23-78-49", - заявил сотрудник пресс-центра УВД, ведущий ежедневную программу "Сирена" на областном телевидении.
У подельников душа ушла в пятки. Они ожидали увидеть на экране собственные физиономии. Возникли составленные со слов потерпевшего два фоторобота. Если по ним кого-то и можно было узнать, то только не Соболева и Гулиева.
- Ха, я же говорил, нас долго искать будут, - обрадовался Гулиев. - Куда проще, чем по ночам шариться.
- Не, я так больше не играю, - покачал головой
Соболев.
- Больше ни разу.
- Погодим-поглядим…
С полгода проблем не возникало. А потом вновь - понадобилась машина - синяя "восьмерка",
- Надо опять на дорогу, - сказал Гулиев.
- Хрен тебе, красная шапочка, - воскликнул Соболев.
- Хрен не хрен, а надо идти.
- Не пойдешь, - гнул свое Соболев.
- Хрен я тебя спрошу.
Гулиев успел с утра немного поддать. Он выудил из-за пустых канистр флягу с водкой, сделал большой глоток, взвалил на плечо сверток с тем самым ковром, с которым грабили судмедэксперта, и отправился восвояси.
- Интересно, куда это он? - озадаченно спросил Соболев.
- На дорогу, говорит, - пожал плечами Сева.
- Вот пьянь. Попадется - сдаст ментам.
- Да ты что. Мухтар - мужик что надо.
- Ха, - Соболев иронично поглядел на Севу. - За бутылку он и атомную бомбу на родной огород сбросит. Сиди теперь, жди, один Мухтар придет или с ментами…
Между тем Гулиев, покачиваясь, брел по утренним улицам.
В его затуманенном алкоголем мозгу крепко засела мысль, которую он время от времени повторял вслух:
- Умники. Я им покажу, чего Мухтар стоит. Постепенно он протрезвел. И через полчаса набрел на нужную машину. Выдумка с ковром действительно оказалась удачной. Водитель - плотный мужчина лет под пятьдесят на вид, согласился за две сотни добросить до Камышинска. Дальше все развивалось по известному сценарию.
- Притормози, шеф, - попросил Гулиев. - Тут деревня. За магнитофоном сходить надо.
- Пожалуйста, - водитель затормозил, не задумываясь над дуростью такой просьбы.
- Ну ты, того, карманы выворачивай, - Гулиев вытащил кнопочный нож с длинным острым лезвием.
- А…
Увидев истерично перекошенное лицо пассажира, водитель примирительно произнес:
- Ладно, только не нервничай… Слушай, денег-то немного. На такое дело из-за мелочи идти.
- Пасть закрой. Давай местами меняться!
В тесноте салона они умудрились поменяться местами.
- Деньги все отдал? - подозрительно осведомился Гулиев, презрительно глядя на две десятитысячные купюры. - Пришью ведь, падла.
- На, зараза алчная! - водитель вытащил из кармана кошелек и протянул Гулиеву.
- Та-ак, - Гулиев раскрыл кошелек, набитый купюрами.
В этот момент резким движением водитель вырвал нож.
Гулиев успел среагировать и с размаху саданул кошельком по руке с ножом, выбив его.
В салоне началась ожесточенная схватка. Несмотря на молодые годы, пропойный Гулиев начал сдавать. Противник впился в его шею жесткими стальными пальцами и с наслаждением сжал их. Сознание начало оставлять разбойника,
- Ладно, ладно, - из последних сил захрипел он и заколотил ладонью по сиденью, прося пощады, как борец, взятый на болевой прием. - Все.
Хватка ослабла, и Гулиев начал хватать ртом воздух.
- Все, пора расходиться, - выдавил он.
- Кто держит? - спросил водитель, поигрывая ножом.
- Ну да. Я вылезать буду, а ты меня ножом в спину.
Выброси в окно. Водитель пожал плечами и забросил нож подальше.
- Спасибо, - кивнул Гулиев, выдернул ключи зажигания и выпрыгнул наружу, подбирая нож. - Вот теперь поговорим, - улыбнулся он, поигрывая орудием.
- Ах ты, - только и прошептал пораженный таким коварством водитель и выпорхнул из машины.
- Ты куда… Ну, козел, иди сюда.
Пару минут они играли в салочки вокруг машины.
- Ну, падла, все равно достану, - запыхавшийся. Гулиев прислонился к капоту, поджав губы, рассматривая хозяина.
- Тебе чего надо? - спросил тот.
- Чтобы ты шел отсюда и рот на замке держал. Ментам не скажешь - завтра получишь свою машину. Оставлю у Центрального универмага в городе.
Хозяин отошел от машины и со вздохом смотрел, как она катит прочь, набирая скорость…
- Открывай ворота! - заорал Гулиев, колотя ногой по дверям гаража.
- Чего разошелся? - спросил Соболев, приоткрывая дверь.
- Принимай товар, - Гулиев кивнул на новенькую "восьмерку", как раз такую, как заказывали. - Чего, не рад?
- Ох, допрыгаемся мы, - грустно вздохнул Соболев.
- А чего допрыгаемся? Хошь, завтра еще две тачки приведу? - раздухарился Гулиев.
- Еще не хватало. Не, с такими делами надо завязывать, И завязали. На три месяца, пока не понадобился "Москвич". На новый разбой взяли Севу. Прошло чисто. Еще месяца через четыре заявился новый клиент, которому никак нельзя отказать, с грудой металлолома, еще недавно называвшегося "Жигулями" девятой модели.
- Сделаешь, треть цены - твоя, - услышал мастер привычное предложение.
- Сделаем, - кивнул он, бросая задумчивый взгляд на все валяющийся в углу волшебный коврик.
Глава десятая
БЕЛАЯ СМЕРТЬ
Место в жизни Бакир нашел тогда, когда после русского плена перед ним встала та же проблема - деньги. И снова он отправился к своему дальнему родственнику Ибишу Дергахову.
- Знаю, воевал за правое дело, - кивнул Дергахов, опять принявший Бакира у себя дома. Они снова сидели за столом и потягивали из хрустальных армудов крепкий чай, с сахаром вприкуску. - Раненому в бою прощаются грехи.
- Я старался.
- Как дальше думаешь жить?
- Не знаю. Я хотел, чтобы кто-нибудь думал за меня. Дергахов вопросительно приподнял бровь.
- Точнее, я хочу, чтобы за меня думал такой мудрый и уважаемый человек, как вы, Ибиш Гудрат-оглы.
- А ты знаешь, чем я занимаюсь?
- Нет. Но Ибиш Дергахов не станет заниматься недостойным делом. И я готов помогать ему во всем.
Бакир лукавил. Он прекрасно знал то, что знали почти все в городе, - Дергахов держит в своих руках торговлю наркотиками. На двух московских рынках заправляют этим делом его люди. В любое время туда может прийти страждущий наркоман, шепнуть кому надо пару слов и в глубине дворов получить коробок или газетный кулек с анашой, а то и ампулу с метадоном. Торгуют там зельем молодые, симпатичные смуглые мальчики, все в фирменных спортивных костюмах, а зимой - в норковых шапках и кожаных плащах. Время от времени они нарываются на неприятности, и оперативники Управления по незаконному обороту наркотиков с тумаками препровождают их за колючку. Но судьба розничных торговцев мало кого интересует. Это разменный материал. На одно место Дергахов найдет десять таких замученных безработицей и безденежьем, запуганных приближающимся призывом в воюющую армию, манимых огнями больших городов мальчиков.
Но Бакир, учитывая прошлые заслуги, боевой опыт и родственные связи с Дергаховым, рассчитывал на большее. И не ошибся.
- Ты мне нравишься, Бакир. Первый разряд по боксу.
Молодой. Сильный. Красивый. Честный. Воин. Я хочу доверить тебе важное дело. Не побоишься?
- Страх во мне больше не живет.
- И кровь тебя не пугает?
- Нет.
- Мы жили с ними душа в душу, мы шли навстречу во всем, и они решили, что мы слабы и о нас можно вытирать ноги. Их надо проучить. Завтра отправляешься в Москву.