- Че, братва! - Услышав про маму, Лютый вздрогнул, властно поднял руку и, присев на корточки, всмотрелся в лицо Залетовой. Сомнений нет, это его кровь, его плоть. Боже ж ты мой, кто ж ее так? - Аида, лапа, в членовоз, разговор к тебе есть. - Павел Семенович мягко тронул Светочку за плечо, улыбнулся ласково. - Ну, хватит сопли мотать, ссать будет нечем.
От полноты чувств у него самого на глазах выступили слезы: надо ж, и ему доведется в жизни поотцовствовать!
- Ты моя ласточка. - Он хотел было погладить дочку по голове, однако в душе Залетовой случился сложный психологический излом, и, неожиданно вскрикнув, она вцепилась зубами в протянутую руку:
- Кейс отдай, сволочь!
- Тварь, сука. - Нисколько не обидевшись, Лютый закатил для порядку пощечину, с нежностью улыбнулся и все ж таки прижал дочь к груди.
- Иди, лапа, к папочке, будет тебе чемодан.
Он поднял Светочку за ворот и, придерживая за локоток, повел в броневик. Глаза его лучились счастьем.
Глава 13
Летели в Норвегию с комфортом, на огромном боинге компании "САС". Все было ужасно мило - белозубые улыбки стюардесс, пластмассовые корытца с заморскими разносолами, уморительные мультики на большом телеэкране, - только Прохоров чувствовал себя не в своей тарелке. Уставившись в иллюминатор, он обозревал бескрайние сугробы облаков, хмурился, молча сглатывал тягучую слюну - не жаловал воздушные вояжи, отсутствие земли под ногами подсознательно давило ему на психику.
- Ой, мать, смотри, как здорово. - Рядом Женя с Ингусиком штудировали красочный буклет, торопясь, шуршали глянцевой бумагой, бредили дуэтом вполголоса: - Музей викингов! Музей Кон-Тики! Арка аттракционов!
Из-за спинки Серегиного кресла, оттуда, где сидели Лысый с Димоном, доносился смачный богатырский храп, разливались волны ядреного перегара, - видно, бывшие чекисты прощались с родиной под звон бутылок. Гид из "Альтаира" периодически косилась на них с брезгливой миной, кривила пухлые, в рамках татуажа, губы, морщила крупный, густо напудренный нос. Слева, через проход, всю дорогу раздавался глупый смех, плоские шуточки-прибауточки, пошленькие сальные остроты - заигрывали без пряников. Это Черный Буйвол на правах победителя положил глаз на девушку-комиссара, но, похоже, все никак не производил должного полового впечатления. Однако Кролика Роджера, дремавшего в кресле по соседству, эта назойливая дорожная суета не трогала совершенно - последнюю неделю жизнь у него была совершенно собачья, спать приходилось по три часа в сутки. И даже сейчас он видел лица связников, места расположения схронов, в ушах его звучали отзывы, пароли, позывные передатчика, в глазах мелькали шифры, тайники, явки и конспиративные квартиры. Кошмар не кошмар, но сон конкретно шпионский.
Между тем в белом покрывале за окном появились рваные прорехи. Далеко внизу показалось море, ясно обозначилась береговая линия, затем в солнечных лучах заблестели капельки озер, стали различимы тоненькие нити рек - летели над Швецией. Снова землю скрыла непроницаемая пелена, самолет, пожирая пространство, вынырнул из облачной кутерьмы и, полого снижаясь, сотрясаясь от мощи турбин, начал плавно заходить на посадку. Внизу показался игрушечный, в осьмушку Питера, Осло, посадочная полоса из тонкой строчки стремительно превратилась в широкую магистраль, сигнальные огни слились в сплошную линию. Коснувшись земли, шасси задымилось, огромный лайнер вздрогнул, подбитой птицей пробежал по бетонке и под реверсивный рев моторов наконец остановился. Прибыли.
"Интересно, чем тут у них кормят?" Прохоров сразу повеселел, глянул на свой "Ситизен" - летели чуть больше часа, время было самое что ни на есть обеденное. Однако вначале был паспортный контроль, общее построение и встреча с рослым, все время улыбающимся мужиком с большим транспарантом в руках: "Alfa Lines".
- Здравствовайте, любимые друзья. - Он поцеловал ручку сотруднице "Альтаира" и расшаркался перед залетными россиянами. - Добром пожаловайт. Я буду иметь вашу честь вас обслуживайт, меня называть Эрик Кнутсен.
С русским у него было не очень, зато всем своим видом он излучал респектабельность, желание понравиться и готовность воплотить в жизнь любую фантазию клиента.
- Господа, теперь вами будут заниматься наши норвежские коллеги. - Девица из "Альтаира" передала Кнутсену папку с документами, улыбнулась с чувством выполненного долга. - По вопросам проживания, питания, культурного досуга, пожалуйста, к ним, не стесняйтесь.
Чувствовалось, что ей хочется побыстрей покончить с формальностями.
- А вы что же, барышня, разве не с нами? - Лысый закурил с равнодушным видом, выплюнул прилипшую к языку табачную крошку. - Что, не нравимся?
Девица дернула плечом, с брезгливой гримасой переступила ногами, будто хотела по малой нужде.
- В мой контракт не входит сопровождение туристов, только доставка. Вот так… Ну, господа, счастливо вам отдохнуть.
Она жеманно попрощалась с норвежцем, одарила всех дежурной улыбкой и с видом голодающей пантеры направилась в ближайший шоп. Там ей было явно интересней…
- Мы вас обслужайт, как душа пожелайт. - Свернув транспарант в трубочку, Кнутсен поклонился, по новой шаркнул ножкой и красноречивыми жестами поманил всех за собой: - Поехай в отель отдыхай!
На парковочной площадке уже мягко урчал двигателем междугородный автобус "Вольво". Глянцевые бока его играли бликами, вспыхивали огнем хромированные части, огни чужой страны отражались в огромных тонированных стеклах. Тефлоновое покрытие, вместительный гардероб, удобный туалет, мощный кондиционер… Погрузились, расселись, тронулись. Эрик Кнутсен, утонув в анатомическом кресле рядом с водителем, взял в руки микрофон и принялся изводить "руссо туриста" вводными замечаниями. О том, что Норвегия это конституционная монархия, глава страны - король, высший законодательный орган - парламент, стортинг, государственный язык - норвежский, а официальная религия - лютеранство. При этом он по-прежнему источал приторные улыбки, являя собой воплощение гостеприимства и радушия, однако Кролик Роджер, сидевший неподалеку, неожиданно насторожился - улыбался норвежец одними только губами, глаза же его, холодные и оценивающие, смотрели с циничным прагматизмом наемного убийцы.
- Остановите, пожалуйста, мне плохо, - мгновенно сконцентрировавшись, крикнул Кролик, начал подниматься, но не успел.
Лицо Кнутсена исказилось ненавистью, вскрикнув, он натянул противогаз, и салон автобуса тут же превратился в долину гейзеров. Из-под сидений с шипением забили струи, воздух сделался тяжелым и непрозрачным, и последнее, что Прохоров запомнил, были ярко-красные бенгальские огни, с бешеной скоростью кружившиеся в голове, - сладкий, маслянистый дурман надолго усыпил его.
* * *
За окнами падал снег, мокрый, тяжелый, быстро превращающийся в грязные лужи на асфальте.
"Ну вот, скоро зима". Оторвав от компьютера покрасневшие глаза, майор Брюнетка включила кофеварку и надавила кнопку селектора:
- Товарищ свет Подполковник, как насчет легкого перекуса?
Она терпеть не могла есть в одиночестве - майор Блондинка еще с утра отсутствовала по делам службы.
- Очень даже положительно, - обрадовался Подполковник, из всех земных грехов почитавший чревоугодие наименьшим. - Сейчас буду.
Брюнетка управилась быстро, так что, когда тот вошел в кабинет, на блюде уже остывали горячие бутерброды с колбасой и сыром, в микроволновке разогревалась пицца с луком и грибами, а в воздухе благоухало свежезаваренным цейлонским чаем.
- Вот, душу посолить. - Подполковник выложил на стол здоровенного копченого палтуса и, часто сглатывая, принялся со знанием дела резать истекающую жиром рыбину. - К нему лучка покрошить - объеденье. И хорошо бы сгущенки.
Он всегда отличался экстравагантностью вкусов. Только никаких там китайских кухонь на русский манер.
Предвкушая приятную беседу, сослуживцы уселись за стол, и, хоть и говорят, что за едой нужно думать только о еде, Брюнетка включила телевизор. А когда же еще-то его смотреть, проклятого? Только на службе - дома надо отдыхать.
Пицца просто таяла во рту, бутерброды были выше всяких похвал, палтус вызывал эйфорию, цейлонский чай - неподдельный восторг, и, быстро утолив первый голод, Подполковник глянул на экран. Смотрел недолго.
- Знаете, коллега, - он гадливо поморщился, - существует мнение, что миром правят ложь и деньги. Я бы уточнил: и глупость.
По государственному каналу показывали фрагменты думского заседания, на котором народные избранники обсуждали закон о запрещении нацистской ат-рибутики, главным образом свастики.
- Не понимаю. - Брюнетка четвертовала бутерброд, положила в чай кусочек сахара, подумала, добавила еще. - Депутаты борются с коричневой чумой, чего ж тут глупого? Но пасаран. Фашизм не пройдет!
- А почему бы им не запретить красный флаг, являющийся родовым стягом киевичей на Руси? А заодно и серп с молотом, которые издревле считались атрибутами Сварога и Белеса, а также пятиконечную звезду - знак микрокосма? Свастика - символ общечеловеческой мудрости, на Руси он назывался Коло-вратом и означал солнце в движении. - Подполковник с хрустом разгрыз рыбий хрящик, вытер жирные губы салфеткой. - А чего ж никто не вспоминает, что сразу после революции, еще задолго до того, как фашисты пришли к власти, выходили советские деньги со знаком свастики? С содержанием надо бороться, господа депутаты, с содержанием, а не с формой. И читать побольше, по истории! Прошу вас, коллега, переключите куда-нибудь! Немедленно.
По центральному каналу повторяли телешоу "Кто? С кем? Когда?". Ведущий, Яша Лохматович, вальяжный, в шикарном черном смокинге, держал аудиторию в напряжении:
- Итак, господа, чей бюст на картине? Три варианта ответов: Инессы Арманд, Фанни Каплан, Надежды Константиновны. Время пошло. О, какое стечение обстоятельств! Музыкальная пауза!
Мгновенно возникшие на экране Пиль с сыновьями принялись ловко открывать рты под фанеру:
Мой миленок прикупил мне декольте,
Поддувает мне таперича везде,
Выносить я это больше не могу,
Эх, прикуплю себе бюстгалтер на меху…
- Тьфу ты, какая гадость. - Подполковник почему-то сразу вспомнил вкус китайского картофельного пирожного, жаренного на шпике, удрученно покачал головой. - В странное время мы живем. Все вывернуто наизнанку - культура, традиции, система ценностей. Это что, искусство? - Он с брезгливостью кивнул на экран, где Пиль с сыновьями, хлопая себя по ляжкам, водили хоровод. - И ведь смотрите, народу нравится.
- Ну, друг мой, вопросы моды, популярности, признания, наконец, это тайна за семью печатями. Девяносто девять, знаете ли, процентов по-настоящему одаренных людей умирают в нищете и безвестности. В основном все зависит от обстоятельств. Представьте, если бы Элвис Пресли не решил сделать матери сюрприз и не принес фонограмму со своими песнями на радиостанцию, может быть, он так и остался бы обыкновенным водителем автобуса. Случай, его величество случай. Хотя кое-кому удавалось крепко взять фортуну за задницу. Вы слышали фамилию Грозен? Георгий Генрихович Грозен?
Брюнетка иногда могла быть довольно вульгарной.
- Грозен, Грозен… Нет не припомню. - Подполковник облизнулся и начал пробовать колечки лука, щедро политые горчичным соусом, - уже пропитавшиеся, сделавшиеся коричневыми.
- Интереснейшая личность, скажу я вам. - Брюнетка посмотрела на сотрапезника с жалостью - прямо как Буратино, жрет лук и радуется. - Выдающийся был мистик. Карьеру начинал еще при Сталине, принадлежал к когорте придворных экстрасенсов. А в наши дни открыл свой бизнес, помимо всего прочего обеспечивал магическую защиту киллерам. - Брюнетка, прервавшись, подышала на очки, протерла их носовым платком. - Так вот, этот Грозен мог превратить безголосую певичку с заурядной внешностью в звезду эстрады, провинциального бухгалтера - в процветающего банкира, а бывшего комсорга - в крупного политического деятеля. Называется это саксесс-ной магией, то есть магией успеха. Да, знаменитый был мистик, бандиты и новые русские просто молились на него. Недавно преставился, уже, верно, жарится в аду, а дело его живет - вон сколько всякой бездарности на экране! Да и вообще…
Словно в подтверждение ее слов, запела новая восходящая звезда, зеленогубо-босоногая пай-девочка Ассоль. Бестолково шастая по сцене, она вихляла тощенькими, неаппетитными ягодицами в кружевах, негромко повторяла сиплым, дрожащим голоском:
- Утро этого дня-а-а-а
Сложилось плохо у меня-а-а-а,
Случилась жуткая фигня-а-а-а,
Теперь беременная я-а-а-а…
Чем все кончилось у пай-девочки Ассоль, узнать не пришлось, прозвучал зуммер селектора, и предельно вежливый голос дежурного произнес:
- Товарищ майор, приехал товарищ полковник, просит вас срочно зайти. И товарища подполковника, если он у вас.
- Ага, видать, начальство прибыло голодное и злое. - Брюнетка вытащила из холодильника початый торт "Поморский", заговорщицки подмигнула сотрапезнику: - Теперь можно и вперед на мины.
Все знали, что Полковник любит сладкое. Однако тот на торт даже не взглянул, мрачно и задумчиво мерил кабинет шагами. Словно тигр в клетке. При виде подчиненных он все же взял себя в руки и опустился в кресло, но еще долго не мог попасть сигаретой в огонек зажигалки.
- Плохие новости, коллеги. Капитан Злобин не вышел на связь!
Сегодня Полковник весь день был в разъездах - проверял периферийные объекты, выбивал финансы, занимался казуистикой снабжения. Уже под вечер его вызвали к начальству, а там творилось несусветное - одно из режимных производств, не выдержав мук конверсии, сменяло на харчи готовую продукцию - портативные психотропные изделия, последнюю сверхсекретную разработку. Так что Полковнику приказали бросить все дела и умереть, но не дать врагам воспользоваться чудо-оружием. О капитане Злобине ему сообщили так, между прочим, - не до того сейчас, будет время, наведем справки, будет возможность - поищем. Велика персона - капитан! Копья из-за него ломать никто не собирается…
"Все правильно, я другой такой страны не знаю, где спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Не докурив, Полковник сунул сигарету в пепельницу, указал подчиненным на диван:
- Присядьте. Так вот, Злобина никто искать не собирается, пока нет возможности. Какие соображения?
Подполковник и Майор медленно опустились на потертую, прошитую ромбами кожу, молча уставились начальнику в глаза - профессионалы как-никак, хорошо понимали, что без резидентуры, без развитой агентурной сети Злобину не поможешь. Это вам не из гранатомета стрелять по негодяйским "мерседесам". А еще они понимали со всей отчетливостью, что, не дай бог, приключись такое с кем-нибудь из них - ситуация будет аналогичной. Любимому отечеству на своих сыновей и дочерей плевать. Незаменимых людей у нас нет. И от кого тогда ждать помощи? Разве что только от друзей. Боевых. Проверенных в деле.
- В общем, так. - Полковник распустил узел галстука, негромко и прерывисто вздохнул. - Я вам этого не говорил, вы этого не слышали. Хрен с ними, с психотропными изделиями. Бросьте все дела, занимайтесь Злобиным. Залезьте в компьютер, потрясите агентуру, выньте душу из стукачей. Я хочу знать про этот чертов конкурс все: кто его устроил, кто давал деньги, кто организовал этот вояж в Норвегию. Жаль только, что Морозов уже того… Вот бы поговорить с ним по душам… Словом, давайте, не мне вас учить… И потом, пожрать у вас ничего нет? А хорошо бы и выпить…
Все правильно: чтобы жить, нужно есть. А чтобы выживать - тем более…