Содержание:
-
Часть 1 - ТРОЯНСКИЙ КОНЬ 1
-
Глава 1 1
-
Глава 2 3
-
Глава 3 5
-
Глава 4 7
-
Глава 5 9
-
Глава 6 12
-
Глава 7 15
-
Глава 8 16
-
Глава 9 18
-
Глава 10 19
-
Глава 11 22
-
-
Часть 2 - "ХОХОЧУЩАЯ СМЕРТЬ" 24
-
Глава 1 25
-
Глава 2 27
-
Глава 3 29
-
Глава 4 32
-
Глава 5 33
-
Глава 6 36
-
Глава 7 37
-
Глава 8 40
-
Глава 9 41
-
Глава 10 43
-
Глава 11 45
-
Глава 12 46
-
Глава 13 48
-
Глава 14 51
-
Олег ПОДДУБНЫЙ
ВОЛЧЬЕ ПЛЕМЯ
Часть 1
ТРОЯНСКИЙ КОНЬ
Глава 1
Полковник внутренних войск МВД Шторм сидел за рабочим столом в своем кабинете и уныло разглядывал билет лотереи "Спортлото", который он заполнил несколько минут назад.
Алексей Николаевич думал о том, что все это пустая трата денег и времени и в очередной раз ему ничего не выиграть… Ему очень хотелось разбогатеть, но честным путем. Встав из-за стола, Шторм подошел к окну и принялся разглядывать территорию лагеря строгого режима, начальником которой он был уже пять лет.
- Три тысячи уголовников у меня на попечении, - пробубнил он себе под нос, - приблизительно десятая часть из них - настоящие криминальные таланты, которые знают, как добывать деньги, и могут это делать без особых усилий, а я не имею права этим воспользоваться… Поистине близок локоть, да не укусишь…
Он еще раз с грустью посмотрел на билет и, положив его в правый карман кителя, направился к двери. Выйдя из ДПНК (дежурного пункта надзорного контроля за заключенными), он столкнулся с двумя прапорщиками, конвоировавшими в ПКТ (помещение камерного типа) крупного лагерного авторитета…
При появлении начальника прапорщики отдали честь, а вор в законе по кличке Золотой только оскалился иронически и отвернулся.
И опять начальник лагеря поймал себя на мысли, что подсознательно завидует этому матерому преступнику, его безграничной власти над уголовным миром… Проводив взглядом конвой, Шторм неторопливо направился к шлюзам (так называют контрольно-пропускной пункт не только заключенные, но и работники лагеря).
Миновав их, он вышел к поджидавшей его служебной машине и, взгромоздившись на заднее сиденье, приказал шоферу ехать к ближайшему киоску "Роспечати". Ранние осенние сумерки вступали в свои права, и полковник с тоской смотрел на зажигающиеся огоньки поселка Горское, что находится на границе Красноярского края и Иркутской области на реке Подкаменная Тунгуска. Места эти гиблые не только потому, что они таежные и болотные, но еще и потому, что любой человек, независимо от того, заключенный он или нет, попадая сюда, начинает остро ощущать заброшенность здешних поселений: на весь поселок одна школа, один детский сад, больница, киоск "Роспечати"…
Шторм нащупал в кармане кителя лотерейный билет и снова вспомнил Золотого, его ухмылочку… Вора вели на шесть месяцев в помещение камерного типа, а у него был вид счастливого человека. Полковник прекрасно понимал, что у этого крупного авторитета, посади его даже за семь замков, в камере всегда будут водка или коньяк, отменная закуска - все то, что ему, свободному человеку, не говоря уже о его чине и социальном статусе, не всегда приходилось пробовать на воле. В этот момент начальник лагеря со всей остротой ощутил свою мизерность… Он засунул руку в карман и с отвращением сжал лотерейный билет.
Через пятнадцать минут голос шофера вывел его из задумчивого оцепенения:
- Алексей Николаевич, похоже, на дороге авария! Вон сколько народу… Не успеем до закрытия киоска!
- Да черт с ним! - равнодушно махнул рукой Шторм. Ему была уже отвратительна мысль о киоске "Роспечати", куда он ехал сдать заполненный лотерейный билет.
Дорога перед въездом в поселок была перекрыта милицейскими постами, и водитель, повернув вправо, остановил машину на обочине за несколько метров до постового милиционера.
- Может, я узнаю, что там случилось, Алексей Николаевич? - предложил водитель.
- Да, Сережа, узнай, - вздохнул полковник, - долго ли нам здесь торчать?..
Водитель быстро вылез из машины и направился к столпившимся людям. Однако Шторм решил не дожидаться возвращения шофера и сам пошел узнать, что случилось. Неторопливым, степенным шагом, как и подобает людям его ранга, он подошел к постовому милиционеру.
- Что там произошло? - спросил он, отдавая честь вялым движением руки. - Надолго эта катавасия?
Увидев перед собой полковника, сержант машинально вытянулся, но тут же расслабился, обратив внимание на цвет его формы. Он понял, что перед ним не его начальство, и просто ответил:
- Опять волки двух человек загрызли, товарищ полковник! А надолго ли эта процедура затянется, вы лучше у нашего начальника спросите… Вон он, в центре толпы крутится, - указал он полосатым жезлом.
Поблагодарив сержанта, полковник пошел к толпе. Услышанное удивило его и вытеснило из головы прежние мысли. И в самом деле, в последние месяцы в поселке, да и вокруг него по окрестным лесам, имели место странные нападения волков на людей. Уже насчитывалось более десятка жертв, но почему-то никто из жителей поселка и охотников, выходивших в тайгу на отстрел диких животных, не видел волков-людоедов. Единственным свидетельством преступлений зверей были их следы, оставленные на снегу. Никаких других доказательств ни у жителей, ни у следственных органов прокуратуры не было. Странно было еще и то обстоятельство, что дикие животные не нападали на домашний скот, свободно разгуливавший в дневное время вокруг поселка, и это порождало массу невероятных домыслов среди жителей поселка и окрестных деревень.
Протиснувшись сквозь толпу, Шторм оказался возле двух изуродованных трупов, над которыми склонились несколько сотрудников следственной группы из прокуратуры. В одном из них он узнал своего давнего знакомого как по работе, так и по совместным охотничьим выездам за дичью в тайгу старшего следователя прокуратуры Смольникова.
- Что, Петр Алексеевич, опять в очередной раз"? - вместо приветствия сказал он из-за спины старшего следователя, но тут же осекся, увидев окровавленные и выеденные лица трупов. Полковника передернуло, и он отпрянул назад. - Вот черт!.. Как их разделали! - выругался он.
- Так черт жрать не станет, - спокойно заметил Смольников, выпрямляясь во весь рост. - Добрый вечер, Алексей Николаевич, - поприветствовал он Шторма, протянув ему руку для рукопожатия. - У трупов налицо следы волчьих клыков! Вон сколько следов вокруг, - обвел он рукой площадку, оцепленную милицейским патрулем.
- Все-таки волки, - сокрушенно покачал головой полковник, - а я думал, это выдумки поселковских бабушек.
- Да уж какие тут выдумки! - махнул рукой Смольников. - Ни днем ни ночью уже не спим, отрабатываем разные версии, но все усилия сводятся к нулю!
- Почему?
Смольников безысходно пожал плечами и застенчиво улыбнулся.
- В интересах следствия, Алексей Николаевич, не имею права распространяться… Вы же знаете!
- Ну мне-то можно. - В голосе Шторма промелькнула обида. - -Я ведь не простой соглядатай с улицы! Честное слово, Петр Алексеевич, вы обижаете меня! Сколько дел в моем учреждении вместе раскрутили, а здесь…
- Да не хотел я вас обидеть, Алексей Николаевич, - оправдывающимся тоном заговорил Смольников, - просто я вправду не знаю, что можно сказать о наших разработанных версиях… Вы же сами охотник и знаете, что в этих окрестностях волков - раз-два и обчелся, а здесь их целая стая орудует!.. За два месяца одиннадцать трупов, и пять из них найдены в поселке! Уж и охотников снарядили для их поимки, и все равно тупик! Словно они сквозь землю провалились: никто их не видел и не слышал! - Он скривил губы в иронической усмешке и добавил:
- Может, это и впрямь оборотни, каких в триллерах показывают, а мы тут голову ломаем! Вон они как их!.. От головы до ног! - посмотрел он уныло на два изъеденных мертвых тела.
Трупы и в самом деле выглядели ужасающе: от лиц ничего не осталось, кроме костных выступов черепа из кровавого месива; туловища выпотрошены, и их содержимое съедено вместе с половыми органами.
Из толпы доносились крики негодования в адрес милиции, которая не может защитить жителей поселка и окрестных деревень от нападения животных.., да и не только животных, но и обычных хулиганов. Однако занятые своей работой следователи оперативной группы никакого внимания на толпу не обращали.
Следя за работой оперативников и разглядывая тела погибших, Шторм прикидывал в уме, какие животные могли так изувечить этих несчастных. Он давно занимался охотой, с того самого времени, как стал начальником лагеря…
Вообще в этих местах чуть ли не каждый второй житель - охотник… Про себя полковник сразу отметил, что волки так близко от жилья, да еще на дороге, вряд ли осмелились бы пожирать свою добычу. К тому же стояла глубокая осень, когда все хищники, выражаясь языком охотников, "жируют", то есть они не голодны и у них нет необходимости нападать на людей.
- Да, - задумчиво протянул Шторм, - и в самом деле весьма странно…
- Странно, - как эхо повторил Смольников, - я бы сказал…
- А откуда у вас такая уверенность, что это волки? - бесцеремонно перебил его полковник. - Ведь вы тоже охотник, Петр Алексеевич, и по опыту знаете, что эти зверюги вблизи поселка навряд ли пожирали бы свои жертвы, а взвалили бы их на себя и отнесли в лес… Там они и поужинали бы!
- В этом-то вся и загвоздка! - развел руками Смольников. - По характеру нападения напоминает рысь, а то, как выедены лицо и внутренности, очень похоже на кабана.., а следы на снегу волчьи! Вот и разберись, что перед нами за мистика! - шлепнул он себя руками по бокам. - Ну, что там у вас? - спросил он подошедшего к нему сотрудника.
- Следы отсюда идут только в одном направлении, - отрапортовал тот, - на северо-запад к реке Вишпе! У ее берега на чернотропе они теряются, и собаки не берут след!
- Опять не берут след?! - вскрикнул Смольников, не сдержав досады. - Вот еще одна оказия: собаки не берут след!,. Как это назвать?! - посмотрел он вопросительно на Шторма.
Тот вместо ответа растерянно пожал плечами.
- Вот и для меня это кромешный мрак, - проговорил следователь прокуратуры, глядя на изуродованные трупы, - и ни одна служебная собака не может взять их след, когда они выходят на чернотроп… Чем это объяснить, а, Алексей Николаевич? - поднял он глаза на полковника.
Но вместо ответа тот снова пожал плечами.
- Не знаете… И я не знаю, - тяжело вздохнул Смольников. - А жители поселка и окрестных деревень уже беснуются от того, что мы не можем защитить их от этих оборотней! - Он повернулся к сотруднику и спросил:
- Много следов до чернотропа?
- След одного волка, - так же четко отрапортовал милиционер.
- Не может быть! - сделал резкий выдох Шторм.
- Может, - бросил Смольников. - Я сначала, Алексей Николаевич, тоже удивлялся, но сейчас уже привык. Везде вокруг жертв множество следов, и по характеру нападения на них ясно, что действует стая, но от них в лес идет след только одного волка, причем, откуда он приходит к своим жертвам, совершенно непонятно, - округлил глаза следователь. - Я разговаривал с зоологами и лучшими специалистами-охотоведами, и никто еще мне не дал вразумительного ответа!.. Хотя ответ на этот вопрос я должен найти сам, - добавил он после небольшой паузы.
- Интересно! - заметил полковник.
- Мне тоже интересно, - резюмировал Смольников, - но еще интересней было бы разобраться во всем этом!.. Но, увы, я пока в полной растерянности, - сказал он, выпятив нижнюю губу.
Смольников и в самом деле пребывал в растерянности. По его распоряжению оперативные группы с самыми лучшими охотниками и обученными служебными собаками прочесывали тайгу на многие километры вокруг, но все затраченные усилия были напрасны. Волчьи следы виднелись только на снегу, и даже самый близорукий следопыт в этом случае мог бы обойтись без служебных собак, но там, где снег заканчивался, заканчивались и следы! А на черной земле даже самые лучшие из обученных ищеек были бессильны: они путались, шарахались в стороны и кружили на месте, приводя оперативников и охотников в полное уныние.
Еще одно обстоятельство ставило следователей в тупик: следы с места уничтожения жертвы тянулись по снегу только до первого места открытой земли, затем на многие километры вокруг они на снегу не появлялись, хотя попытки оперативников и охотников отыскать их не прекращались.
- И что же вы все-таки об этом думаете, Петр Алексеевич? - как-то неловко спросил Шторм.
- Я даже не знаю, что и думать, - устало усмехнулся Смольников. - Ей-богу, мне в последнее время иногда кажется, что все эти жертвы - просто обман зрения и что вокруг меня и моей следственной группы происходят какие-то сказочные чудеса… Ничего себе чудеса, правда? - показал он пальцем на истерзанные трупы. - Я сейчас, наверное, похож на сумасшедшего?
- После того что я от вас услышал, немудрено так выглядеть, - смущенно ответил полковник. - Но могу вас заверить, Петр Алексеевич, что я тоже отчетливо вижу перед собой трупы и толпа вокруг нас также видит их… Так что это никакая не мистика, а самая настоящая реальность! И признаюсь честно, когда в моем учреждении вверенные мне уголовники совершают нечто подобное, - жестом он показал на трупы, - у меня бывает вид не лучше вашего…
Он вспомнил, как "шестерки" Золотого на промзоне в гальваническом цехе убили вольнонаемного, принятого на работу на должность производственного наблюдателя, и разделали его тело. Те останки, что не удалось съесть, находчивые заключенные выбросили в огромные гальванические ванны, заполненные азотной и серной кислотой… Несколько суток оперативники и инспектора режимной части лагеря вели поиск пропавшего мастера, и лишь по чистой случайности удалось установить истину: на глаза одному из оперативников, когда он в очередной раз вел обследование гальванических цехов, попались четыре маленькие пуговицы, плававшие в огромной емкости с азотной кислотой. После того как их выловили из ванны, выяснилось, что они с рубашки вольнонаемного мастера и не расплавились только потому, что оказались пластмассовыми. Все останки и одежду убитого кислота растворила без следа, так что родным и близким его даже нечего было хоронить. Оперативники не без труда, но установили личность убийц-людоедов. И, вспоминая их ухмылочки, полковник почувствовал, как по его спине пополз неприятный морозец.
Внезапно перед его глазами мелькнула язвительная, издевательская ухмылочка Золотого, и его передернуло. "Что-то одинаково волчье у всех них!" - пронеслось у него в голове.
- Может быть, мои оперативники смогут вам чем-то помочь, Петр Алексеевич? - придя в себя от воспоминаний, спросил он у Смольникова.
- Даже не знаю, - дернул уголком губ следователь.
- Ну, если надумаете, то милости прошу! - сказал полковник.
Увидев в толпе переминающегося с ноги на ногу водителя, он попрощался со Смольниковым и неторопливо стал пробираться сквозь плотное кольцо людей к служебной машине, оставленной на обочине дороги.
* * *
Золотой после встречи с начальником лагеря разнервничался. Внешне он продолжал сохранять спокойствие, но едва уловимая дрожь в его руках выдавала волнение. Прикуривая сигарету, перед тем как войти в ПКТ, он даже выронил спички.
- Успокойся, Золотой, - язвительно усмехнулся один из прапорщиков, конвоировавших заключенного, - отдохнешь полгодика под навесом, а там, глядишь, тебя опять на "открытую" зону выпустят. Выйдешь отдохнувший, посвежевший…
- Побледневший, как чахоточник! - смеясь, добавил другой.
У Золотого на губах тут же появилась недобрая ухмылочка.
- Я обязательно доставлю вам такое удовольствие, - немедленно парировал он. - И если я начну харкать кровью, то первый плевок, как только выйду из камеры, будет в ваши румяные морды, и тогда через полгода они тоже станут нежно-молочного цвета, а за вами будет тянуться по следу кровавая мокрота, которую вы будете отрыгивать из легких!
Веселье мгновенно покинуло прапорщиков.
- Смотри-ка, мы ему перекур сделали на свежем воздухе, а он такой черной неблагодарностью нам отвечает, - скривил губы старший конвоя и, отвесив по спине Золотого тяжелый удар, хрипло добавил:
- Топай в камеру, Золотой! Когда будешь курить среди четырех сырых стен, то, может быть, надумаешь относиться к нам поблагодарнее!
Ударившись о дверной косяк. Золотой развернулся, и в его глазах блеснула ненависть. Он хотел что-то сказать следовавшим за ним прапорщикам, но, как это обычно бывает у уголовных авторитетов, на его губах лишь появилась зловещая улыбка. Выпрямившись во весь рост, он молча проследовал к указанной ему камере.
На сегодня Золотому хватило неприятностей, и усугублять свое и без того тяжелое положение ему представлялось лишним. Со дня на день с воли через вольнонаемных рабочих ему должны были передать записку, где излагались последние условия его побега, и вот…
Зайдя в камеру, Золотой осмотрелся. По сторонам стояли двухъярусные металлические шконки. Ни на одной из них не было матрацев.
- Значит, я первый, - произнес он вслух после того, как кованая тяжелая дверь камеры с оглушительным грохотом закрылась за ним.