"Посмотрим, какой ты "Неваляшка", – мелькнуло у меня в голове. Резко упав на колени, я перебросил этого соню через себя и сломал ему руку. Раздавшийся вопль вывел, наконец, последнего боеспособного обитателя камеры из ступора и он бросился подымать упавшую на пол заточку. Но я опять был быстрее. Не вставая на ноги, я перекатился по грязному окровавленному полу и, подобрав смертельное оружие, метнул его с колен в подбегающего врага. Заточка вошла ему точно в шею, под кадыком. Последний из моих противников захрипел и упал вниз лицом. Весь бой занял менее минуты. С пресс-хатой все было кончено.
8
Остаток этого бурно прожитого дня, я провел в штрафном изоляторе, куда был доставлен целым отрядом надзирателей. Ввалившись втроем в камеру сразу после окончания сражения, они сначала вызвали подкрепление, потом сковали меня по рукам и ногам и, на всякий случай, врезав мне несколько раз дубинками, почти отнесли на руках в шизо. Впрочем, принятые против меня меры безопасности были напрасны, так как никакого сопротивления я не оказывал.
Штрафной изолятор представлял собой узкий каменный мешок, в котором ничего не было кроме меня самого. В нем нельзя было ни сидеть, ни лежать, можно было только стоять или ходить. Замуровали дьяволы! Шагая вперед и назад по холодному бетону, я вдруг почувствовал, как меня все сильнее начинает бить крупная дрожь. Вдруг ослабевшие ноги перестали слушаться. Пальцы рук затряслись как у старого алкоголика. Впрочем, это была нормальная реакция организма на то, что не так давно случилось в пресс-хате. Чтобы отвлечься, я подумал о том, как такие условия содержания задержанных соответствуют нашей гуманной Конституции, в которой в части второй статьи двадцать первой говорится, что никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Несоответствие уголовно-исполнительного законодательства нашей Конституции до сих пор не привлекло внимание ни Конституционного суда, ни Федерального Собрания, ни Президента страны. Что касается меня, то я вообще незаконно содержался под стражей. Никаких следственных действий со мной не производили. Следователя, этого гада Ульянова Роберта Валеевича, я тоже больше не видел. Меня хотели сделать пешкой в чьей-то грязной игре, как часто пишут авторы детективных романов. И в данный момент, мне ничего не оставалось делать, как просто ждать, что будет дальше.
Плечо, раненное заточкой, немного болело, но кровь больше не текла. Все тело ныло после перенесенного напряжения и нескольких ударов дубинками. Я чувствовал сильную усталость, но больше всего дискомфорта испытывал от того, что был чертовски грязен после свалки в пресс-хате. Хотелось принять душ или хотя бы хорошенько умыться теплой водой с мылом и сменить одежду. Чтобы отвлечься, я, по примеру самураев прошлого, тоже попытался сложить изысканное стихотворение. Однако в голову почему-то все время лезли нравоучительные вирши с плаката в вытрезвителе, которые я видел много лет назад:
Напился, подрался, сломал деревцо.
Стыдно смотреть людям в лицо.
"И ничего не стыдно мне смотреть людям в лицо. И сломал я не деревцо, а шестерых подонков, и правильно сделал", – убеждал я себя. Мою беседу с самим собой прервал лязг открываемой двери.
Словно прочитав мои мысли, меня под сильным конвоем доставили в умывальную комнату. Там сняли наручники, дали мыло, полотенце и разрешили привести себя в порядок. Что я и сделал с большим удовольствием. Потом врач обработал мои раны и ссадины. Судя по всему, была уже глубокая ночь, когда меня доставили в какой-то кабинет, дали немного поесть и даже налили стакан сладкого чаю. Все эти мероприятия были проведены охраной практически молча. Согласившись с таким стилем работы – молчаливая серьезность, я тоже вопросов не задавал и никакого удивления не выказывал.
После того, как поздний ужин был окончен, охранники убрали посуду со стола, и в кабинет вошла стройная женщина.
– Здравствуй, Сережа. Все шагаешь по трупам? – приветствовал меня знакомый мягкий голос.
Этот нежный голос принадлежал Леночке или, если по взрослому, Елене Николаевне Афанасьевой, бывшей моей коллеге. Лена всегда была, что называется, комсомолка, спортсменка и просто красавица. Высокая блондинка, с отличным знанием трех иностранных языков и мужской психологии. В свое время, поработав с ней, я понял, что, кроме привлекательной внешности, она обладает железным характером, изворотливым умом и огромным честолюбием. Прошедшие годы почти не отразились на внешности моей коллеги. Лена по-прежнему была подтянута и элегантна. Умело наложенная на лицо косметика скрывала первые морщинки у больших голубых глаз, которые сейчас смотрели на меня с легким любопытством.
– Привет, Лена. А что, есть жертвы? – удивился я, хотя и понимал, что было бы странно, если бы их не было.
– Трое в больнице на койках, двое в реанимации, один в морге, – с готовностью доложила красавица.
Я молча пожал плечами. На войне – как на войне.
– Пойми Сережа, после того, что ты натворил, я – твой последний шанс. Александр Александрович поручил мне в последний раз поговорить с тобой. Может быть, ты прислушаешься к голосу разума и перестанешь изображать героя-одиночку. Зачем тебе нужно ставить крест на своей жизни? Ведь не произошло ничего особенного. Тебя попросили оказать небольшую услугу старым товарищам. Небольшую, но важную. Только и всего. А ты, вместо того, чтобы помочь, начал играть в какие-то игры. Изображать из себя самурая-анархиста. Я никому не нужен и мне никто не нужен. Ты не ребенок и должен понимать, что тебе не позволят делать то, что ты хочешь. Так что, как говорится, расслабься и постарайся получить удовольствие.
Мягкий голос Лены звучал очень убедительно. Они знали, кого прислать меня уговаривать. Еще бы – обаятельная женщина с кандидатской диссертацией по психологии. А главное – когда-то эта хрупкая красавица спасла мне жизнь. Надо быть полной свиньей, чтобы забыть об этом и не откликнуться на ее просьбу о помощи. Старая проверенная тактика – Александр Александрович – кнут, а Лена – это разумеется пряник. Но я еще не сдавался.
– Послушай Лена. Все, что ты мне говоришь, вроде бы звучит разумно, но с моей точки зрения есть одно большое "но". Вопрос доверия. Я не верю, что после выполнения задания, меня отпустят.
Елена усмехнулась.
– А у тебя есть выбор Сережа? Пойми, наконец, что в сложившейся ситуации у тебя просто нет выбора. Поэтому, тебе нужно надеяться, что все будет так, как тебе обещал Александр Александрович. Я, со своей стороны, могу подтвердить, что, если ты успешно справишься с работой, мы позаботимся о тебе.
Я понял, что пришло время соглашаться.
– Ладно, Лена, будем считать, что ты меня убедила. Нарасимхо Рао как-то сказал, что принять решение гораздо легче, если у тебя нет выбора. Можешь передать Александру Александровичу, что я снова в строю.
– Ну и правильно, – с едва заметным облегчением сказала Лена. – Сейчас тебя отведут куда-нибудь, где ты сможешь хорошенько отдохнуть, а завтра мы встретимся и приступим к делу.
Красавица улыбнулась мне на прощанье и вышла из кабинета. Вошедший конвой доставил меня на отдых в одиночную камеру. Уже без наручников. Оставшись, наконец, один, я лег на койку и решил встретиться со своим Внутренним Учителем. К счастью, встрече с Внутренним Учителем не могут помешать ни высокие стены, ни надежные запоры, ни бдительная охрана.
В глубине человеческой души спрятан источник знаний, которым большинство людей не умеет пользоваться. Память каждого человека содержит информацию абсолютно обо всем, что происходило с ним на протяжении всей его жизни, начиная с момента рождения и даже раньше. Все, что мы когда-либо видели, слышали, ощущали хранится в нас самих. Однако человек осознает не более одного процента того, что помнит его психика. Психика постоянно посылает разрозненные части этой спрятанной информации сознанию с помощью снов, интуиции, фантазии. Но, как правило, человек не обращает внимания на эти послания; не придает им большого значения. Для того, чтобы использовать этот источник знаний, на Востоке давным-давно была создана методика установления надежной связи сознания с бессознательной частью психики. Инструментом для установления этой связи является Внутренний Учитель. Внутренний Учитель – это образ какого-то авторитетного для нас человека. С ним можно вести беседу, задавать вопросы и получать на них ответы. На самом деле, Внутренний Учитель – это та часть нашей психики, которая знает все.
Удобно устроившись на кровати, я полностью расслабился с помощью аутогенной релаксации. Войдя в транс, я мысленно оказался в большом кабинете, отделанном дорогим темным деревом. Вдоль стен стояли шкафы полные книг в роскошных переплетах. Картины в резных рамах украшали стены комнаты. Все здесь говорило о достатке, уюте, безопасности, отдыхе. Я подошел к двери и открыл ее. За дверью начиналась лестница ведущая вверх. Неторопливо я начал подниматься по этой лестнице, ощущая, что идти мне приятно и легко. Где-то далеко наверху я увидел приближающееся ко мне голубое облако. Когда я внимательно пригляделся к нему, я увидел, что это человек небольшого роста, одетый в голубой шелковый халат. Я узнал этого человека. Такэда Исао, дедушка Исай. Он приветствовал меня поклоном и приветливо улыбнулся. Я тоже поклонился ему. Затем мы снова оказались в кабинете. Там меня опять охватило ощущение полного покоя и безопасности. Я подробно рассказал моему Учителю обо всем, что со мной случилось. Учитель молча слушал меня, глядя мне прямо в глаза, а когда я закончил, он тихо сказал: "Запомни малыш. Они обманут тебя".
9
Рано утром меня разбудил грохот открывающейся двери. Хотя конвоиры и не пожелали мне доброго утра, но все же я почувствовал, что отношение ко мне изменилось к лучшему. Без долгих разговоров мне вернули те мелочи, которые забрали три дня назад. Охранники передали меня уже знакомому Человеку-горе, который невозмутимо вывел меня с территории следственного изолятора и усадил в машину.
Здоровяк привез меня прямо на вокзал, где мы сели в "Красную стрелу" и заняли двухместное купе. Хотя я и не заметил других сопровождающих, они без сомнения были. Вряд ли мои новые шефы рискнули бы везти меня в Москву без надежной охраны. Поезд плавно тронулся. Ну что же. Прощай Петербург, здравствуй Москва!
Поездка прошла без происшествий. Мой попутчик так и не сказал мне почти ни слова, в основном обходясь жестами и мимикой. На протяжении всего нашего путешествия Человек-гора внимательно следил за каждым моим движением и пару раз сопроводил меня в туалет. Сам он видимо в этом полезном заведении не нуждался.
В Москве на Ленинградском вокзале нас встретила пара каких-то типов, которые, пожав руку моему сопровождающему, быстренько затолкали меня в "Волгу" с затонированными окнами и надели мне на глаза плотную повязку. Через два часа я оказался в одном из тех загородных коттеджей, которые как грибы во множестве выросли вокруг столицы за последние годы. В коттедже повязка была снята, и Человек-гора проводил меня на второй этаж в комнату для гостей.
– Руководство приедет после обеда. У вас есть время привести себя в порядок и отдохнуть с дороги, – проговорил молчун. Голос у здоровяка был под стать его богатырской внешности – низкий и густой. По русски он говорил с заметным украинским акцентом. – Душ находится за этой дверью. В шкафу белье и одежда вашего размера. В комнате есть все, что вам может понадобиться. Скоро принесут поесть.
Произнеся эту неслыханно длинную речь, мой провожатый оставил меня одного. Конечно, я воспользовался любезным предложением и хорошенько помылся. Потом, наконец, сменил свою грязную одежду, прошедшую вместе со мной больницы и тюрьмы города на Неве. Свежий, чисто выбритый, в новом костюме, найденном в шкафу, я почувствовал острый голод и отдал должное вскоре принесенному обеду.
"Жизнь-то налаживается", – сказал я себе, когда после сытной еды прилег на удобный диван. Почему-то вспомнилась та давняя история, из-за которой я стал должником Елены Афанасьевой.
Жаркий август 1992-го. Афганистан. Фанатики из Талибана ведут бои с остатками правительственных войск на окраинах Кабула. Мы с Леной прибыли в афганскую столицу из Пакистана немного раньше отрядов Талибана. Хотя мы находились в Кабуле по другим делам, нам дали указание содействовать эвакуации группы наших граждан. В основном, это были посольские работники, различные специалисты и члены их семей. Они собрались в нескольких помещениях кабульского аэродрома и ждали помощи. Откровенно говоря, в тот момент речь шла уже не об обычной эвакуации, а о срочном спасении людей.
Из России в Кабул были направлены самолеты с десантниками Псковской дивизии на борту. Главная проблема заключалась в том, что аэродром уже насквозь простреливался даже стрелковым оружием. Никакие аэродромные службы, конечно, уже не существовали и чтобы наши огромные транспортники могли сесть и забрать людей требовалось решить как минимум две задачи. Первая – установить портативные радиомаяки, по которым летчики будут ночью вести самолеты на посадку. Вторая – уговорить командира афганского подразделения, защищавшего аэродром, продержаться до окончания нашей операции.
Лена решала первую задачу, а я – вторую. Мы действовали совершенно автономно от других участников операции. Маяки, как и другая аппаратура, у нас были для выполнения другого задания. Собственно наличие этой аппаратуры и было той причиной, по которой нас привлекли. Моя напарница успешно справилась со своей частью работы. Она быстро нашла подходящие места для радиомаяков и была готова по сигналу с самолетов их установить. Я же встретился с командиром афганцев майором Харуном и после долгого сложного разговора, изобилующего восточными тонкостями, убедил его в том, что помочь "шурави" является не только его союзническим долгом, но и выгодно ему с материальной точки зрения. За определенную, между прочим, весьма немалую сумму американских долларов, он обещал удерживать талибов на окраине аэродрома до утра. Конечно, если не случится ничего неожиданного.
Однако, обстановка резко изменилась и Москвой было принято решение операцию проводить днем. Все же задание было выполнено практически без потерь, наши люди спасены, но я в последний момент получил пулю в ногу из какого-то старинного мултука. Я бы погиб, если бы не Ленка. Она нашла меня, лежащего без сознания у полуразрушенного глиняного забора, оказала первую помощь и дотащила до бойцов Харуна. С отрядом Харуна мы отступили в горы. Лена там меня покинула по приказу начальства, а мне пришлось провести два месяца на лечении у местного доктора. До сих пор с ужасом вспоминаю афганскую медицину. Тот лекарь хотя и учился у нас в Екатеринбурге, но явно отличником не был. Так, курс обезболивания он точно прогулял. Перед тем как извлечь пулю какими-то жуткими щипцами, он просто дал мне покурить анаши. Но, несмотря на такое лечение, я все же остался жив и даже снова смог ходить. Такая вот восточная сказка.
Стук в дверь прервал мои воспоминания. В комнату заглянул Человек-гора и велел мне следовать за ним. Он проводил меня вниз в большую светлую комнату, которая очевидно служила кабинетом. Там, удобно расположившись в больших кожаных креслах, о чем-то разговаривали Лена и вездесущий Александр Александрович. Александр Александрович предложил мне также сесть в свободное кресло. Человек-гора остался стоять у дверей.
– Ну вот, все в сборе, – произнес, как всегда хмуро, мой новый шеф. – Начнем. Сейчас, Баринов, я познакомлю вас с сутью поручаемого вам задания.
– Я весь внимание, гражданин начальник, – жизнерадостно ответил я, игнорируя его надутый вид.
Александр Александрович кивнул.
– Начну я, пожалуй, с информации о сегодняшней политической обстановке в нашей стране. Как вы все знаете, состояние здоровья Президента в последнее время оставляет желать лучшего. Не за горами следующие президентские выборы. Уже сейчас ясно, что нынешний Президент не сможет принять в них участие. Поэтому, для очень многих важнейшим вопросом становится вопрос преемника. Кто будет управлять страной следующие два срока? Сразу замечу, что у нас, каждый президент, скорее всего, будет у власти два срока. Так уж складывается по многим причинам. Так вот, различные влиятельные силы сегодня готовы сделать все, пойти на любые меры, чтобы обеспечить победу своего человека. По последним опросам наибольшей популярностью у населения пользуется лидер Национальной либеральной партии Боровский. Используя тяжелое экономическое положение, применяя дешевые демагогические приемы и раздавая направо и налево любые обещания, он уверенно набирает очки. В настоящее время он самый реальный кандидат на президентский пост. Если его не остановить, может произойти катастрофа. Боровский в кресле президента – это экономический крах и гражданская война. Не дай нам Бог такого руководителя! Бойня в Югославии покажется тогда детской ссорой в песочнице. У нас могут погибнуть миллионы людей. Вы же слышали его заявления. Отмена в стране демократических свобод, введение диктатуры, оголтелый национализм, предъявление территориальных претензий практически всем нашим соседям, полный пересмотр внешней политики. Такого развития событий допустить нельзя. Конечно, в связи с этим многое уже делается, но и мы должны внести свой вклад в спасение страны. Нашей организацией разработан план нейтрализации Боровского. Важную часть этого плана поручено выполнить присутствующим здесь. Должен сразу предупредить – действия нашей группы, разумеется, совершенно незаконны, но наиболее целесообразны в складывающейся обстановке. Если операция провалится, вы, Баринов, останетесь совершенно один. Никто защитить вас не сможет.
– Под нейтрализацией вы понимаете ликвидацию? – спросил я прямо Александра Александровича.
– Нет. Я имею в виду дискредитацию Боровского в глазах народа.
– И какова наша роль в этом проекте?
– Сейчас объясню. Не позднее конца декабря наша группа должна провести похищение Боровского. Да-да, именно так. Боровский должен быть похищен и спрятан на несколько дней. За это время наши люди в Думе, правительстве, правоохранительных органах и средствах массовой информации проведут кампанию по его полной дискредитации. Материалы уже готовятся.
– А зачем нужен я? – задал я вопрос, который мне не давал покоя с самого начала.
– Ваша роль, Баринов, главная. Дело в том, что у Боровского очень неплохая охрана. Он знает, что его победа очень многих не устроит. Врагов у него хватает. Поэтому, своей безопасности он уделяет первостепенное значение. Несмотря на все старания, наши люди не смогли внедриться в его окружение. Однако одно слабое место в системе защиты мы все-таки нашли. Дело в том, что Боровский тщательно заботится о своей физической форме и посещает один фитнес-клуб, членом которого давно состоит. Только там он остается практически один. Его охрана обычно находится у входа и в вестибюле, а в тренажерном зале Боровский занимается с тренером. Конечно, в это время там, также, могут быть другие члены клуба. Наш план состоит в том, чтобы устроить вас, Баринов, на работу в охранное предприятие, которое охраняет этот фитнес-клуб. Мы постараемся, чтобы в нужное время в клубе оказалось как можно меньше посторонних. Ваша задача, используя свое умение, нейтрализовать телохранителей Боровского, захватить его и вывезти в условленное место. Там вы сдадите его нашим людям и считайте, что свое задание выполнили.