Итак, в отчете говорилось, что журналисту перерезали горло от уха до уха, а затем сквозь прорез протащили язык - получился так называемый колумбийский галстук, явно указывающий на происхождение убийц. С тех пор как в порту утвердился Колумбийский картель, такие случаи стали происходить все чаще. "Боже, - подумал Кабрера, чувствуя жжение под ложечкой, - во что я вляпался?" Когда он дочитал до конца, в желудке снова стало горячо - верный знак того, что ему не стоит браться за это расследование. Но чувство долга, конечно, взяло верх над страхом, и он отправился к Рамирезу.
Во всем управлении полиции был единственный человек, способный одолжить Кабрере пиджак по размеру, и это был криминалист Рамирез. Нет, Кабрера не был толстый, просто очень широк в плечах, а вот Рамирез…
Известно, что люди за сорок должны непременно иметь очень серьезное увлечение, иначе их увлечением станет обжорство. По крайней мере, у них в порту дело обстояло именно так. Так вот Рамирез относился ко второй категории. У него был не двойной, а тройной подбородок, а живот вываливался за ремень. Кабрера вошел, поздоровался и увидел молодого человека в очках, который печатал на компьютере за столом поодаль.
- Кто это? - спросил он Рамиреза.
- Мой ассистент, Родриго Колумба.
Рамирез понятия не имел, что шеф хочет от Кабреры. В доме журналиста не нашли ни единой статьи, ни заметки, ни черновика. Только блокнот, не представляющий никакой ценности для следствия.
- Можно взглянуть?
- Можно, но только осторожно.
- Да знаю… - Однажды Кабрера, осматривая место преступления, ухитрился залапать вещдоки, и после этого случая каждый считал своим долгом напомнить ему об осторожности.
Он надел перчатки, взял пинцет и открыл конверт, который протянул ему Рамирез. Там лежал блокнот в черной обложке, на первый взгляд ничем не примечательный - две или три даты, стихотворение, посвященное Хилитле, и имя - Винсенте Ранхель.
Он прочел стихотворение, показавшееся ему ужасным, и вновь ощутил приступ гастрита. Странно, что же это за журналист, если он ничего не пишет? Интересно, кто такой этот Винсенте Ранхель? Он знал человека с таким именем, но тот давно погиб. По крайней мере, так принято было считать.
Воспользовавшись тем, что Рамирез отвернулся, Кабрера быстро вырвал единственный исписанный листок и сунул его в карман - на глазах изумленного ассистента. Присваивать тайком вещдоки ему было не впервой.
- А где его компьютер? - спросил он толстого Рамиреза.
- Компьютер? У нас. Мы пока не можем войти в систему, требуется разгадать пароль.
- Подключи программистов.
- Колумба - программист. Он как раз этим и занимается.
Молодой человек с улыбкой посмотрел на Кабреру, но тот предпочел отвести взгляд.
- Вы нашли какие-нибудь кассеты?
- Аудиокассеты? Нет.
- Нет, не аудио. Кассеты, где хранят информацию.
- Это называется "дискеты", - сказал Рамирез, - или CD. - Порывшись в пакете с вещдоками, он вынул дискету и протянул ее Кабрере. - Вот что мы нашли. Пусть Колумба тебе поможет.
Когда молодой человек в очках вставил дискету в компьютер, на экране появилось лишь пустое окно.
- На ней ничего нет, - сказал он. - Хотя, возможно, она просто не отформатирована для PC. Если хотите, я могу позже попробовать на Маке.
Кабрера лишь застонал.
- Распечатайте мне все, что найдете, если найдете. И наденьте перчатки, а не то с вами будет то же, что и со мной.
- Эй, а почему ты занимаешься этим делом, а не Чавез? - запоздало удивился Рамирез.
Кабрера не ответил, а поманил его в коридор.
- Это приказ шефа, - пояснил он вполголоса, когда они вышли из кабинета.
Рамирез глубоко вздохнул:
- На твоем месте я бы отказался. Дело это странное.
- Почему? Что ты о нем слышал?
- Неужели тебе не приходило в голову, что шеф тебя использует?
- Что ты имеешь в виду?
В этот момент подошел коллега, которому требовалась помощь Рамиреза, и разговор пришлось прервать.
- Мы потом поговорим, идет? Сейчас у меня много работы.
Глава 3
Подойдя к машине, Кабрера заметил, что одно заднее колесо спустило. А еще у него разболелась голова. Он взмок от пота, потому что солнце уже поднялось высоко и жара стояла невыносимая. Он не знал, связаны ли эти явления между собой, но понимал, что если он остановится, чтобы починить камеру, то на похороны точно опоздает.
По счастью, автомастерская находилась в двух кварталах. Кабрера договорился с менеджером, оставил ему ключи и вышел на улицу ловить такси. Но не тут-то было - такси, похоже, в городе перевелись. Прождав минут десять, он собрался идти пешком, чтобы не тратить время зря, но потом передумал. У него возникла пара идей, хотя пока довольно смутных, и он решил подождать еще немного.
Наконец подъехало такси - старая скрипучая развалина с блестящим диско-шаром на заднем стекле. Он велел водителю ехать на Калле-Палма, чтобы кое-что разузнать. Методичность, свойственная Кабрере от природы, заставляла его действовать последовательно: прочитал отчет о вскрытии - осмотри место преступления. Водитель с гладкими и блестящими от вазелина волосами был в черных очках и рубашке-милитари защитного цвета. Кабрера мысленно отметил, что сейчас каждый второй норовит одеться как солдат. Вот мода пошла!
Вначале адрес Калле-Палма, 10 показался ему незнакомым. И вдруг он вспомнил… Какая сволочь посмела пришить человека в этом месте? Давным-давно, лет двадцать тому назад, на Калле-Палма стояло всего несколько домов, два или три на квартал. Дренажная система работала плохо, электричество часто отключали, и асфальт заканчивался прямо за домом номер 10.
Кабрера, страстный автолюбитель, приезжал сюда в сумерках - один или с подругой. Это было чудо, это было счастье. Он ощутил острый приступ ностальгии, вспоминая, как проводил время с девчонками. Когда же он последний раз бывал на лагуне? Да, все переменилось. Теперь здесь богатый район, роскошные дворцы, за которыми и моря не разглядеть. Если бы не расследование, он бы ни за что сюда не вернулся.
Тело журналиста обнаружили на пороге скромного домика, зажатого между двумя шикарными особняками. Фасад был огорожен полосатой полицейской лентой, у двери мелом очертили контуры тела. Вроде бы все как обычно, но наметанный глаз Кабреры сразу приметил неладное.
Попросив таксиста подождать, он вышел из машины. Пятна крови на земле подтвердили его худшие опасения. Небрежность, с которой полицейские очертили тело, оставляла мало надежд на то, что преступников удастся отыскать. Похоже, убийство произошло в доме, а затем тело вышвырнули за порог, хотя в отчете об этом не упоминалось.
Боже, во что он влип? Может быть, еще не поздно отказаться? Кабрера со злости пнул ногой ближайший цветочный горшок - тот упал и разбился. Таксист спросил, готов ли он ехать.
- Подождите! - крикнул Кабрера и пошел взглянуть, что делается за домом и нельзя ли оттуда попасть внутрь.
В дальнем конце сада, выходящего к лагуне, стоял огромный бульдозер. Там, где раньше росли деревья, теперь протянулась толстая газовая труба. Рядом торчал предостерегающий знак "Не копать" с костями и черепом.
Позади трижды нетерпеливо прогудело такси.
- Сейчас, сейчас! - крикнул Кабрера, выглядывая из-за угла. - Что за спешка, маэстро? Я ведь плачу!
Таксист возвел глаза к небу, словно в молитве, и переключил радио на канал "Музыка тропиков". Соседская горничная щеткой с мыльной водой терла асфальт, удаляя кровь, попавшую туда от дома номер 10. При появлении Кабреры она испуганно засуетилась.
Он хотел спросить, не видела ли она или ее хозяева чего-нибудь подозрительного, а горничная наверняка подумала, что он хочет ее убить, и схватила вещи, чтобы быстрее юркнуть в дом. Не помог даже полицейский жетон, предъявленный Кабрерой. В ответ на его вопросы девушка лишь молча таращила глаза. Видя, что из нее и слова не вытянуть, он попрощался и сел в такси.
Когда машина отъехала, она снова принялась смывать с асфальта кровь молодого журналиста. Вскоре от нее не останется и следа. Кабрера оглянулся, посмотрел, как горничная орудует щеткой и покачивается на ветру светофор, а потом все скрылось за поворотом.
Глава 4
- Куда, босс?
Кабрера взглянул на часы и велел таксисту ехать в похоронный дом Галф-парлор.
- Вам нужно большое здание или то, что поменьше?
- Главное здание. И поторапливайтесь, я уже опаздываю.
Они двигались по главной авеню по направлению к центру. В районе госпиталя их колымага обогнала пикап с тонированными стеклами, занимавший сразу две полосы. К удивлению Кабреры, после краткой гонки такси ушло в отрыв.
- Послушайте, - сказал таксист, - в том доме убили человека? Газетчика какого-то, который там жил?
- Верно.
- Выходит, это не просто слухи?
- Какие слухи?
- Ну что он был дилер и друг Курносого Рамбала.
Не успел Кабрера ответить, как пикап, резко выскочив вперед, остановился на середине дороги, преградив им путь. Таксист дал по тормозам. Сначала в открывшейся двери пикапа показался тяжелый ботинок с металлическими шипами. Кабрера мгновенно представил себе разъяренного громилу, который сейчас вывалится из машины, но, к его удивлению, из машины выскочил какой-то маломерок. Лишь благодаря ботинкам на толстой подошве он казался выше. На вид ему было не больше двенадцати лет, но наглостью он мог сравниться с главарем наркокартеля. Малец был в блестящей кожаной куртке и с пистолетом за поясом.
Вначале Кабрера не понял, что нужно этому типу, но потом догадался, что его взбесил обгон.
- Значит, ты спешишь, сукин ты сын, торопишься, да? - визжал он, обращаясь к водителю. - Я сейчас пришью тебя, гад, и ты, считай, приехал. Больше тебе некуда торопиться!
Затем он увидел Кабреру.
- Ага, еще один урод! Это тебе, что ли, некогда?
Парнишке, наверное, никто не объяснил, что, если не умеешь молчать, долго не проживешь. Особенно у них в городе. На его счастье, Кабрера был пацифистом. Он ответил, дружески улыбаясь:
- Ничего страшного не произошло. Просто я опаздываю на похороны.
- Прогуляешься пешком, - заявил наглец. - Вылезай!
Он распахнул куртку, чтобы они видели его пистолет. Кабрера мысленно вздохнул. Этот псих, конечно, не мог выбрать другую машину, из всех людей на дороге он должен был прицепиться именно к нему, законопослушному гражданину, честно выполняющему свой долг. Пока Кабрера выходил, тот ударил таксиста по щеке. В ответ рассерженный Кабрера своей пощечиной едва не снес щенку голову.
- Да пошел ты! Отвали!
- Сам отвали. Веди себя прилично, скотина, а не то я грабли твои пообрываю.
Парень выхватил пистолет. Одной рукой Кабрера вывернул ему запястье, а второй отнял пушку. Пистолет был высокого класса, с золотыми пластинами и инициалами "С. О.".
Мерзавец изворачивался и брыкался, пытаясь вырваться. Пришлось отвесить ему вторую оплеуху.
- Я сказал, успокойся. У тебя есть разрешение на ношение оружия?
- Это не мой пистолет, отцовский.
- Если у тебя нет разрешения, то пистолет я конфискую. Передай отцу, чтобы пришел за ним в полицию.
- А мой отец - друг начальника полиции, - рассмеялся мальчишка.
- Ну, значит, пусть зайдет, поздоровается с другом, а за пушкой придет ко мне. Теперь проваливай, клоун. А если опять вздумаешь чудить, я все расскажу твоему папаше.
Подлец, красный от злости, с притворной учтивостью поинтересовался:
- Как ему вас найти, сеньор?
- Пусть спросит агента Рамона Кабреру, - ответил Кабрера и тут же спохватился, поняв, что сболтнул лишнего. Но было поздно.
- Хорошо, сеньор, я запомню.
- Да-да, вали отсюда. - Кабрера сунул пистолет в карман.
Парень прыгнул в свой пикап и дал по газам. Взвизгнули шины. Однако, проехав пару сотен футов, он отчего-то свернул к тротуару и остановился.
- О боже, он нас ждет, - испугался таксист.
- Вы его знаете?
- Я несколько раз видел его возле клубов. Кажется, он сын Кончилоко.
- Возможно, - задумчиво пробормотал Кабрера.
Он предложил водителю ехать за парнем, но тот отказался наотрез:
- Ни за что, сэр! Я отвезу вас на похороны и точка. Я не хочу, чтобы этот бандит запомнил меня и начал мстить. Они убивают за любой пустяк.
- Что ж, хорошо, - согласился Кабрера, хотя эта идея ему совсем не нравилась. Одно дело - избегать насилия, а другое дело - позволять дилерам делать все, что им вздумается.
Проезжая мимо пикапа, они услышали, как взревел двигатель, но машина не тронулась с места.
Глава 5
Как бы широкоплеч ни был Кабрера, огромный голубой пиджак Рамиреза висел на нем мешком. И когда он появился, все вытаращились на этот пиджак и пеструю рубашку. В это время отец убитого, Рубен Бланко, беседовал с тремя джентльменами почтенного возраста. Рядом на диване сидели мать и заплаканные сестры. В другом конце зала стоял гроб, и четверо друзей несли почетный караул.
Кивнув родителям, Кабрера направился к гробу, чтобы отдать дань уважения покойному, но на самом деле - чтобы воочию увидеть жертву преступления. Тут-то он его и опознал. Что за черт, не может быть! В гробу лежал парень из автобуса, который дал ему йогурт! Что с ним стряслось?
Рана на шее была прикрыта шарфом, но то, что он увидел, возбуждало подозрения. Это не похоже на колумбийский галстук. Либо рука убийцы дрогнула, либо он не имел достаточного опыта в таких делах, о чем говорил рваный край разреза. "Бедный мальчик, - думал Кабрера, - чем он провинился, за что его так?" По сведениям Чавеза, журналист застал в доме Чинкуалилло, который проник туда с целью кражи. Да чушь собачья. Зачем члену Паракуанского картеля грабить дома? Можно подумать, они бедствуют! Да на их дневной заработок от продажи наркотиков обычный человек мог бы прожить целых полгода, не работая!
- Сукины дети, - пробормотал кто-то у него за спиной, - убили безоружного мальчишку.
Кабрера чувствовал, что все смотрят на него, словно ждут помощи. Ах, если бы он мог помочь! Кабрера со вздохом отошел от гроба и направился к дону Рубену. Принеся ему соболезнования от имени шефа Табоады, Кабрера спросил, нельзя ли им поговорить с глазу на глаз.
- Минуточку, - ответил тот, укоризненно качая головой.
Кабрере не понравился его тон, но он понимал, каково сейчас дону Рубену и что обижаться на него глупо. Он просто вышел и стал ждать в конце коридора. Там стоял автомат по продаже кофе - конечно, неисправный, - что делало ожидание совершенно невыносимым. От скуки Кабрера вынул конфискованный пистолет с инициалами "С. О." и стал его рассматривать. Вот черт, если это и впрямь пушка Кончилоко, то ему грозят неприятности. Пока он вертел в руках пистолет, мимо прошла женщина потрясающей красоты. Блондинка в черном облегающем платье с пышной кудрявой шевелюрой. Все, кто был в коридоре, провожали ее взглядами. Это была та самая блондинка, фотографию которой Кабрера подобрал на автостанции. Подруга журналиста. Увидев в его руках оружие, она удивленно приоткрыла сочные губы. Кабрера про себя чертыхнулся и сунул пистолет в карман, а она сделала вид, будто ничего не заметила, и проследовала в зал, оставив позади шлейф из цветочного аромата, который заставил агента Кабреру вздрогнуть. О боже, произнес его внутренний голос.
Прошло еще пять минут, а Рубен Бланко все не появлялся. Что ж, ничего странного, если он не торопится. В таких случаях люди винят во всем полицию, ведь если бы полиция хорошо выполняла свою работу, убийств бы не было. В четверть двенадцатого Кабрере надоело ждать, и он спустился в буфет, надеясь найти там настоящий кофе. Ему повезло: в буфете был вполне терпимый "Веракрус". Он как раз расплачивался, когда в кармане завибрировал телефон. Звонила секретарша шефа.
- Кабрера? Ты на похоронах? У меня женщина на другой линии, говорит, что там вертится подозрительный тип с пистолетом.
- Я мигом! Я тут внизу, в вестибюле. - Он бросил чашку на прилавке и побежал наверх. - Пусть опишет его. Как он выглядит? Во что одет?
- Цветная гавайская рубашка и солнечные очки.
- Черт подери, Сандра, да это я! Скажи ей!
Вбегая в зал, он увидел блондинку, говорящую по телефону. Кабрера хитро подмигнул ей, она покраснела. При других обстоятельствах он бы разозлился, но только не сегодня. Да и вообще - трудно злиться на красивых женщин. Ничего страшного не случилось, в такой ситуации все люди излишне нервны и подозрительны, и это понятно. У Кабреры даже промелькнула идея вернуть ей фотографию, но подойти к ней он так и не решился. Зато побеседовал наконец с отцом убитого.
- Если вас послал комиссар Табоада, то вам тут нечего делать, - сразу заявил дон Рубен.
Кабрера пустился объяснять, что он выполняет приказ, и снова выразил ему самые искренние соболезнования.
Дон Рубен посмотрел на него в упор и покачал головой:
- Сколько раз я должен давать показания? Я уже рассказал все, что знаю, агенту Чавезу.
Вот так сюрприз! Кабрера впервые об этом слышал. Его никто не предупредил.
- Когда это было?
- Вчера вечером.
Странно. И в отчете нет ни слова о допросе Рубена Бланко.
- Должен повторить, что я не верю, будто убийца моего сына - это арестованный вами человек. У меня есть друзья в правительстве штата, и они начнут новое расследование.
- Я как раз этим и занимаюсь. Я веду новое расследование.
- Что ж, посмотрим, что у вас получится. - С этими словами сеньор Бланко повернулся и направился обратно к жене и дочерям.
Следующие полчаса Кабрера наблюдал парад старинных деловых партнеров и друзей семьи, одноклассников погибшего и подруг его сестер. Среди прочих Кабрера с удивлением заметил нового ассистента Рамиреза.
- А вы тут зачем… - поинтересовался он, пытаясь припомнить его имя, - Риккардо?
- Родриго, Родриго Колумба. Бернардо был моим другом еще со школьных лет.
Они сели в холле, где никто не мог им помешать. Кабрера спросил, близко ли он знал Бернардо Бланко и какого рода материалы тот писал.
- На криминальные темы, - ответил Колумба.
- Неужели его это интересовало? - недоумевал Кабрера. Он производил впечатление человека кроткого и доброго.
- Еще как интересовало, - подтвердил Колумба. - Он изучал полицейские сводки с усердием, с каким иные изучают Библию или "Дон Кихота".
- И он хорошо писал?
- Да, даже получил одну из журналистских премий.
Живя в Штатах, Бернардо купил мотоцикл и коротковолновый приемник, чтобы слушать переговоры полиции Сан-Антонио. Мало-помалу он расшифровывал и запоминал местный полицейский сленг для каждого вида преступлений. Иногда ему удавалось приезжать на место происшествия раньше патрульной машины. Однажды он наблюдал погоню за наркодилером, а другой раз - перестрелку в банке. Прежде чем бросить работу, он видел смерть человека, которому прострелили голову в супермаркете. К приезду парамедиков человек был уже мертв. Бернардо отчитал их за то, что они ехали так долго. В тот день у него до вечера отшибло память. То есть, дав показания полиции, он несколько часов прожил на автомате. Примечательно, что он вернулся на работу, подробно записал свои впечатления, сдал статью редактору и заявил, что увольняется. Выйдя в сумерках на улицу, он словно очнулся.