- А как же! Ее пример - другим наука. Узнаю, что ты налево пошел, тоже сяду. А ты ляжешь…
- Ой, как страшно, - фыркнул медиамагнат Роман Шуйский.
"Это, наверное, проклятие всех жен, - вздохнула про себя Аля, - узнавать последней. Димка знает, что у Ромки есть другая семья, я знаю, да и все, кто сидит за этим столом, в курсе. А его супруга шутит на эту тему, не подозревая, что играет с огнем. Наверное, она то же самое думает про меня. Всем известно про Димку и эту певичку. Я же, как страус, ищу песок. Дайте мне целую пустыню Сахару, чтобы не размышлять, не сомневаться, не подозревать".
И как раз в этот момент, словно по заказу, к их столику подошла Мила Сладкова - восходящая звезда эстрады и любовница мужа Альбины.
Лиза не могла ни о чем думать, кроме как о своем разговоре с Людмилой Ворониной. Вчера она получила от подозреваемой совершенно неожиданное признание…
- Двадцать лет мы были счастливы. Не просто любили друг друга, а были вместе в горе и радости, на корпоративных вечеринках и похоронах. Мы много работали, у каждого ведь свое дело, тем интереснее было встречаться и делиться новостями. Мы вместе проводили отпуск два раза в год. Наши друзья - ученые и финансисты, с которыми мы когда-то жили в палатках в Карелии, а теперь катались на горных лыжах в Аспене. У меня было удивительное ощущение, что у нас абсолютно равный брак. Я радовалась этому, а надо было беспокоиться. Понятно же, что равновесие долго не удержишь…
Однажды моему мужу захотелось видеть рядом с собой не женщину, а куклу. Существо красивое и абсолютно лишенное индивидуальности, которое говорит и делает только то, что от нее хочет мужчина. Тут-то и возникла некая Анастасия. Как бы журналистка, как бы пришла брать интервью у банкира Воронина. Знаете, о чем она его спрашивала? О процентных ставках и курсах валют? Я вас умоляю!
"А вам больше блондинки или брюнетки нравятся? Надо же, я как раз блондинка!"
"А вы черный или зеленый чай предпочитаете? Ой, какое совпадение! Я тоже люблю зеленый с жасмином".
"А какой ваш любимый ресторан? Не может быть! Я сама от него в восторге".
"А как вам удалось заработать свой первый миллион? Это ведь было непросто, правда? На пути к успеху вы преодолевали преграды, проявили лучшие качества и выстояли…"
И все в таком духе. Толик сам мне со смехом рассказывал о том интервью. Но потом девушка явилась на согласование. Затем лично привезла кассету с записью эфира. Об этих визитах он промолчал…
Я долго ничего не замечала, потому что привыкла ему доверять. А потом начались звонки от знакомых:
- Ой, а я видела твоего в ночном клубе в обществе грудастой блондинки. Только не говори, что она его племянница…
- Слушай, я столкнулась с твоим, он покупал перстень с бриллиантами. Знаешь, по-моему, это был не твой размер…
Я долго не могла поверить. Сплетни! Эти свистушки судят по себе, это у них семейные проблемы, а мой муж не такой. Он не опустится до пошлой связи. Нелегко принять, что у твоего мужа есть другая, а ты вдруг превратилась в опостылевшую жену.
Конечно, он изменился, стал пренебрегать мной, даже в отпуск со мной не поехал, сослался на дела. Старо, как мир. Но может быть, в банке действительно возникли трудности… Я все еще не видела очевидного. А от него пахло чужими духами, я нашла у него в кармане чек из салона женского белья. Мне он ни разу не дарил ничего подобного…
Ладно, думала я, ему захотелось разнообразия. Пусть. Скоро ему станет скучно с этой куклой, ей нужны от него только рестораны и бриллианты. Мы же полюбили друг друга студентами, прошли через многое, наши отношения проверены годами.
Как же я ошибалась! Эта девица могла дать ему то, что не удалось мне. Ребенка! Примерно год назад он заявил мне, что хочет развестись. В кои-то веки пришел рано, поужинал со мной. Я подумала, что все плохое позади, что-то налаживается, он сделал шаг навстречу. А тут это ужасное слово "развод".
- Почему? - только и спросила я.
- Потому что Настя беременна. Это мой ребенок. Она уверена, что будет сын.
У меня земля из-под ног ушла. Я столько лечилась, столько старалась, такие болезненные, неприятные процедуры прошла. Все напрасно. А теперь меня вообще выбрасывают на помойку, как отработанный материал.
- Нет, - твердо сказала я, - я не дам тебе развода. И это для твоего же блага. Как ты можешь разрушить семью ради едва знакомой девицы? Я не удивлюсь, если она манипулирует тобой. Кто знает, беременна ли она на самом деле? Не губи свою и мою жизнь. Многие сорокапятилетние мужчины хотят продлить молодость и уходят от старых жен к молодым любовницам. И что же? У него - инфаркт, у вертихвостки - наследство.
- Настя не такая. У нас все серьезно, - заявил мой муж. - Я люблю ее, она - меня. Ты должна смириться с этим. Я не советую нам мешать, хуже будет…
Угрозы? Я не узнавала собственного мужа и не собиралась потакать капризам его девицы. Она совсем запудрила ему мозги. Сам Толик ни за что не опустился бы до подобного. Я окончательно разозлилась.
- Я не дам тебе развода, - повторила я. - Если хочешь, будем судиться. И я получу не только половину совместно нажитого имущества, но и взыщу с тебя компенсацию морального вреда. Это ведь ты изменил мне, а не я тебе. Ты меня предал…
Для репутации Толика и его банка меньше всего был нужен грязный судебный процесс, а эта Настя удавится за каждую тысячу. Так что сладкая парочка решила действовать по-другому - заткнуть мне рот навсегда.
Я не сомневаюсь, что та авария была подстроена. Моему мужу ничего не стоило зайти в гараж и ослабить гайки на колесе. Оно отскочило, когда я ехала со скоростью девяносто километров в час. Меня спасло то, что я была пристегнута и еще сработала подушка безопасности в машине.
Я оказалась в больнице на долгие месяцы. Плохо соображала и не могла ходить, а муж почти не навещал меня. Это был ад. Ложкой меда можно считать только одно: кукла так и не родила пупса. Сказала, что у нее случился выкидыш, но я уверена, что она даже не была беременна.
Я вернулась домой, мы с Толиком не разговаривали, виделись мельком. Но это к лучшему, я ведь начала ненавидеть его, боялась человека, которого любила. Эта девица так околдовала его, что он готов был ради нее на все, один раз чуть не убил меня. Дальше могло быть еще хуже…
Тем вечером, в пятницу, он неожиданно рано приехал с работы и заявился в мою спальню. Я аж подпрыгнула на кровати. Теперь я уже не ждала примирения, а страшилась увидеть у него в руке пистолет…
- Настя опять ждет ребенка, - выплюнул он мне в лицо. - На этот раз все должно пройти идеально. Я не допущу, чтобы ее что-то расстроило, что-то помешало нам с ней стать родителями. Ты, конечно, несмотря ни на что, не пойдешь на уступки и не согласишься развестись тихо, без скандала? Я бы оставил тебе этот дом…
- Нет, - твердо ответила я. - Меня эти жалкие подачки не устроят. И что ты сделаешь? Опять подготовишь аварию или на этот раз поджог? Или как-нибудь иначе прикончишь меня?
- Нет, дорогая, - зловеще улыбнулся он. - Теперь я убью себя.
Глава 10
"Итак, я ставлю спектакль. Даже если он провалится, это занятие весьма увлекательное. Процесс не менее важен, чем результат. Да и почему нужно ожидать провала? Люди так заурядны. Почти всегда можно предсказать их ответы на заданные тобой вопросы и даже их поступки. Они рабы привычек.
Тот, кто пьет по утрам кофе, не станет пить чай. Правда, если доктор скажет, что сердечко пошаливает, да еще потрясет перед носом кардиограммой, возможны варианты. И ведь не проверишь, действительно проблемы со здоровьем, или просто чайная компания подсуетилась. А что, был прецедент. В элитной клинике один предприимчивый товарищ подсадил десяток пациентов на чай определенной марки - очень дорогой, надо сказать. Конечно, не забесплатно. Я уже не говорю про все эти биодобавки…
Я собираюсь стать кем-то вроде таких докторов. Сыграть на нужных струнах, затронуть болевые точки и заставить человека делать то, что нужно мне. Причем так, чтобы он не сразу разобрался, что происходит. А когда поймет, будет уже поздно…"
Верочка и Вася остались, наконец, наедине. Другие юристы отправились танцевать подо что-то романтическое: на французском языке все песни кажутся про любовь, даже Марсельеза…
Как бы Верочке хотелось танцевать сейчас с Егором, прижаться к его плечу. Но рядом сидел Василий. Он взял ее руку в свою, заглянул в глаза. Неужели он все-таки позабудет про Гражданско-процессуальный кодекс и сосредоточится на красивой женщине?
- Тебе нравятся мои волосы? - спросил он интимным тоном.
Верочка от неожиданности выдернула свою руку из его ладони.
- Вполне во французском стиле, - уклончиво ответила она. - Крыши Парижа, мольберты, длинноволосые художники…
- Но я-то не художник. Поэтому не все это понимают. Моя девушка заявила мне: ты отличный парень, если подстрижешься.
- А ты?
- Теперь она моя бывшая девушка.
- Неужели вы расстались из-за прически?
- Это не просто прическа, это мировоззренческий конфликт. Она хотела, чтобы я стал как все. Но я не пошел у нее на поводу. Она была такая мелочная. Все зудела: с тобой у меня флакон пенки для укладки слишком быстро кончается, и фен ты мне сломал.
- Да, зря она так, - изобразила сочувствие Верочка. - Другая бы радовалась: нет проблем с выбором подарка к 23 февраля.
- А вот этого не надо, - возразил Вася. - Это можно расценить как намек. Мне однажды в университете девчонки бигуди на праздник подарили. Мол, от сердца оторвали. Поиздеваться решили. Надо было их привлечь за оскорбление действием.
- Здорово быть юристом. В магазине можно закон "О защите прав потребителей" цитировать, в ЖЭУ - Жилищный кодекс, - попыталась сменить тему Верочка.
Но не тут-то было.
- По-моему, длинные волосы лишь придают мужчине мужественности, - гнул свое Чемоданов. - Александру Македонскому точно придавали. И Ахиллесу тоже…
Почти одновременно Верочка увидела, что Егор со товарищи расплачиваются за ужин, и поняла, что от беседы со своим кавалером у нее появилось пренеприятнейшее ощущение: будто в ее тарелке оказался чужой волос, длинный такой и никак не вынимается. Надо что-то делать. Прямо сейчас.
- Ой. - Верочка схватилась за свою сумочку. - Мне, кажется, эсэмэска пришла.
Она выдернула телефон и стала судорожно нажимать кнопки. Когда дошла в меню до "громкости сигнала", телефон заиграл мелодию из "Секса в большом городе".
- Мне звонят! - воскликнула Верочка. - Алло? Что такое? Да вы что! Не может быть! И ничего сделать нельзя? Хорошо, хорошо, я приеду.
- Что такое? - напрягся ее спутник.
- ЧП! В моем доме прорвало трубу. Вода хлещет и рискует залить всех соседей. Надо срочно поехать и открыть дверь сантехникам. Иначе они просто взломают ее.
- Да ты что? Не имеют права! Конституция гарантирует неприкосновенность жилища.
- Боюсь, сантехники об этом не знают. Мне надо бежать.
- Я отвезу тебя!
- Что ты, не беспокойся, вот как раз десерт несут…
- Но как же ты одна?
- Я поймаю такси. Пока мы будем ждать счет, потратим драгоценное время. Так что не переживай, еще созвонимся…
Верочка ракетой "земля - воздух" понеслась к выходу. Успела. Егор как раз попрощался с приятелями и шел к своей машине.
- Мне нужна экстренная эвакуация, - налетела на него Верочка. - Подвезешь?
Он посмотрел на нее с веселым удивлением и распахнул переднюю пассажирскую дверь:
- Для тебя, красавица, все, что угодно!
Они выехали с парковки и влились в поток машин.
- Что случилось? - поинтересовался Егор. - Сбежала не заплатив, надеясь, что Димка не помнит твой адрес?
- Это не в моих правилах, - усмехнулась она. - Рядом со мной всегда есть мужчина, готовый раскрыть кошелек.
- Почему же ты спасаешься от него бегством?
- Волосы, - закатила глаза Верочка.
- Что, прости? Это мюзикл такой?
- Это такой пунктик у моего нового ухажера.
- Он парикмахер?
- Со спины - длинноволосая блондинка, - вздохнула она.
- Тяжелый случай, - улыбнулся Егор.
А вот с ним Верочке всегда легко и приятно. Ну почему с остальными не так? Ей много-то не надо. Еще бы одного такого же, как Егор, только без Марины в комплекте.
- Между прочим, я отказалась от умопомрачительного десерта со свежей клубникой, - вздохнула Верочка, однако не стала отчаиваться, Посмотрела на своего шофера многозначительно. - Но надеюсь, вечер только начинается…
- Мой муж заявил мне, что ночью улетает со своей беременной Барби за границу, где и будет жить припеваючи на деньги, которые он позаимствовал из своего банка. Чтобы замаскировать кражу и чтобы его не объявили в розыск, он инсценирует собственную смерть. От меня требуется сидеть тихо и на все вопросы отвечать "не знаю, не помню, не в курсе". За это мой благоверный оставляет мне наш особняк и приличную сумму на нашем совместном; счете.
Даже если на меня падут подозрения в убийстве, без трупа мне все равно не смогут предъявить обвинение, убеждал он меня. Если же я буду артачиться, то меня ждут или новая автокатастрофа, или нары. Он сфабрикует улики, и моим словам все равно никто не поверит.
Я была в шоке, в оцепенении. Сказала, что согласна на развод. Готова прямо сегодня уйти из этого дома куда глаза глядят. И пусть Толик делает что хочет.
- Поздно, - мрачно усмехнулся он.
Я решила ему не перечить. Я ощущала себя в ловушке. Приняла сильнодействующую таблетку и легла спать. Будь что будет…
А мой муж, видимо, отправился в гараж и подготовил декорации. Кровь, гильзы и все такое, Я же понятия ни о чем не имела.
Сначала я придерживалась его сценария. Сказала, что плохо себя чувствую и ничего не помню. Но потом, когда нашли тело, поняла, что Толик хочет подставить меня в любом случае. Ему выгоднее, чтобы его считали мертвым и не искали. Он не расстроится, если меня посадят за его убийство. Его любовь ко мне давно сменилась ненавистью. Еще бы, я осмелилась перечить, расстроить его Настеньку. Не удивлюсь, что он винит меня в потере их первого ребенка. Думаю, он как раз добивается того, чтобы меня арестовали. А сам будет безбедно существовать под чужим именем в чужой стране на деньги обманутых вкладчиков.
Я не убивала его. Его никто не убивал и не похищал. Он жив и прекрасно себя чувствует за границей. Вот такая история…
- Вы рассказали все это следователю? - спросила Воронину Лиза.
- Нет. Боюсь, он мне не поверит. Особенно теперь. Раз есть труп, значит, есть убийство. Весь ужас именно в этом. Мне казалось, что если мой муж жив, как же его могут признать мертвым, да еще обвинить в убийстве меня. Но мой адвокат говорит, что могут. Ведь возникли трудности в опознании, но есть косвенные улики: костюм, часы, химическая жидкость, которую я разработала. Превратить мое научное достижение в доказательство моей вины! Ему не откажешь в изобретательности. Я-то ничей труп из лейки не поливала, мне бы это никогда в голову не пришло. Но кто мне теперь поверит…
- Наша с вами беседа записывается, - напомнила Лиза. - И я обязана предоставить запись следователю. Вы же понимаете, здесь не идет речь о врачебной тайне, дело касается информации, важной для расследования похищения и убийства. Если нашли тело не вашего мужа, получается, что это два разных преступления. И убили кого-то еще.
- Я не совершала никаких преступлений. Но боюсь, что мне этого не доказать. Понятно, у меня же только слова. У них - улики. Скажите, хотя бы вы мне верите? - Женщина посмотрела на психолога умоляющим взглядом.
Лиза задумалась.
- У меня есть основания верить вам, - произнесла она наконец. - Потому что вы не первая, кто говорит мне, что Анатолий Воронин жив…
- Здра-авствуйте все! Здра-авствуй, дорогой! - довольно развязно провозгласила "восходящая звезда" эстрады Сладкова и безо всякого смущения расцеловалась с Димой.
Сейчас она усядется к нему на колени, с ужасом поняла Альбина. Но девица опустилась на свободный стул.
- Мила, вы сегодня в зале, а не на сцене, - обратился к ней Шуйский.
- Жаль, что я пока не в телевизоре, Роман Павлович, - захихикала певичка. - Но все в наших руках, так ведь?
- В таком наряде вам в телевизоре самое место, - съязвила Лёля. - В передаче "Оденьте что-нибудь немедленно".
На Миле действительно была юбочка, которую вполне можно было и не заметить, и прозрачная блузочка, застегнутая лишь на одну пуговицу.
- Не завидуйте, Ольга Викторовна. Хотите, дам адресок моего любимого бутика?
Лёлю аж передернуло. Она терпеть не могла, когда ее называли по имени-отчеству, двойной жирной чертой подчеркивая ее возраст.
- А вы та самая Альбина? - повернулась к Але певичка.
- Смотря что вы имеете в виду. Возможно, я эта, а не та. - Тон у жены Димы стал ледяным.
- Не волнуйтесь, - успокоила ее Мила, - я имею в виду, что вы тот самый декоратор, который так классно все здесь оформил.
Аля действительно много работала над интерьерами клуба и ресторана Димы. Ресторан был оформлен в нежной и светлой импрессионистской манере, клуб - в грубоватом и слегка воинственном стиле средневекового замка.
Но полуголая девица смотрела на нее так, будто хотела сказать: "Вы та самая Альбина, с мужем которой я сплю".
Але стало противно. Она взглянула на Диму, но тот вел себя как ни в чем не бывало. Подозвал официанта и заказал еще бутылку вина. Видимо, специально для своей пассии. Альбине захотелось немедленно встать и уйти отсюда. Но ведь это было бы бегством.
- Пойдем потанцуем, - услышала она голос мужа и вздрогнула, не сразу поняв, к кому он обращается.
Он смотрел на нее.
- Пойдем, - ответила она.
Когда поднималась, опрокинула бокал с минералкой.
- Простите, - стала промокать лужу салфеткой.
- Оставь, все уберут. - Дима взял ее за руку.
Музыка была медленной, песня грустной.
- У тебя плохой вкус, - сказала Аля. - Ты выбрал довольно вульгарную девицу.
- А по-моему, я женат на стильной штучке, - улыбнулся он.
- Димка, ты знаешь, о ком я говорю…
- Понятия не имею! Аля, перестань дергаться. Это так здорово, что мы провели этот вечер вместе. А завтра с Дениской пойдем в цирк. Я говорил тебе, что купил билеты?
Обманщик, хотелось крикнуть ей. Предатель и бабник! Но разве она могла завести речь о его любовнице, если он завел разговор об их сыне?
- Тот самый двор, тот самый подъезд, - произнес Егор Сотовский с ноткой ностальгии.
- Да, как видишь, на виллу на Лазурном Берегу я не перебралась. Но все еще собираюсь, - с оптимизмом ответила Верочка.
Машина остановилась под окнами ее квартиры, и надо было прощаться. Но ей не хотелось. В салоне было тепло, из автомагнитолы тихо звучала старая, но нестареющая баллада Скорпов.
Не часто выпадают такие симпатичные минуты, подумала Верочка.
- Помнишь, Егор, как мы однажды всю ночь просидели вон на той лавочке. Смотрели на луну и целовались…
- А твоя мама на следующий день меня чуть с лестницы не спустила за такие ночные бдения. - Ему тоже было приятно вернуться в юность.
- Но она же не знала, какие у тебя были намерения.
- И какие же?