Но благодарности от обморочного Алексея мы так и не дождались. Зато дождались "скорую", неторопливо подкатившую к дверям кафе. Однако моему нанимателю повезло. В отличие от многих других, в этой "скорой" нашлось все, что нужно. И опытный врач, и необходимые лекарства, и даже тест на сахар. Который и доказал мою правоту.
- Вовремя вы ему сахар дали, - со снисходительностью мэтра кивнул врач на пришедшего в себя Алексея. - Он теперь каждый день свечки должен ставить за ваше здоровье. Вы спасли диабетика.
- Я просто была свидетелем похожего случая, - отмахнулась я, ловя на себе внимательный взгляд спасенного работодателя.
- Но Леша не диабетик! - возмутилась Александра, разрываясь межу чувством благодарности и самой обыкновенной ревностью.
- Провериться надо, - проворчал врач. - Бывает скрытый диабет.
- Неделю назад, мой муж прошел полное обследование, - переходя на официальный тон, заявила Александра, - Никакого диабета - ни явного, ни тайного - у него не обнаружили.
Но смутить эскулапа оказалось не так-то легко.
- Не знаю, не знаю. На вашем месте я бы обязательно обратился к эндокринологу.
- Обязательно обратимся, - тихим, но твердым голосом уверил его Алексей. - Большое вам спасибо.
Короткий кивок вместо "пожалуйста", и вот уже "скорая" исчезает за тучами пыли, оставляя нас наедине со смутными сомнениями.
- Ну, спасительница, - выдавил улыбку Алексей, - не будем время тянуть. Поехали знакомиться с объектом. Теперь ты понимаешь, Саша, как вовремя мы встретили…
- Нику Евсееву, - запоздало представилась я. - Детского телохранителя с семилетним стажем.
- Мое имя вы уже знаете, - мой работодатель хитро прищурился, - А теперь позвольте официально представить вам мою жену Александру Геннадьевну Стецову. По мужу - Панфилову. Думаю, что после сегодняшних событий вы можете звать ее просто Саша. А меня - Алексей. Спасение жизни лучше любого брудершафта.
"Вот хитрец, - подумала я, снова попадая под хмурый взгляд Александры. - Ловко он вывернулся. Даже фамилию свою сообщил, как заправский подпольщик. И правильно. Не хватало еще, чтобы жена догадалась, каким странным вышло наше случайное знакомство".
То, что я постоянно натыкаюсь на случайности, круто меняющие течение моей жизни, - неопровержимый факт. В данном случае все кончилось почти хэпиэндом. Встреча в кафе спасла Алексею жизнь, а мне подкинула необходимые деньги. Которые, кстати, придется отрабатывать, потому что халява и я - понятия несовместимые.
Пока я пыталась разложить ситуацию по полочкам, Алексей, опираясь на плечо, заботливо подставленное Сашей, осторожно поднялся. Они оказались почти одного роста, и я в тайне порадовалась, что на моих кроссовках не предусмотрены десятисантиметровые каблуки. Не люблю возвышаться над мужчинами больше, чем на полголовы.
- Ты ведь не сможешь вести машину, - нахмурилась Александра.
- Точно, - согласился Панфилов. - До сих пор голова чугунная. Как будто с похмелья. Не зря док сказал, что при резком падении сахара человек ведет себя как пьяный. И реакция неадекватная. Так что придется нам посидеть тут, пока в норму приду.
Так вот почему он отдал мне деньги! А я-то подумала, что за мои красивые гипнотические глаза!
- Давай, я машину поведу, - предложила Саша.
По тому, с каким трепетом это было произнесено, и по ответному вздоху Алексея, я догадалась, что за руль она садилась всего несколько раз. И так как рисковать мне сегодня больше не хотелось, поспешила предложить:
- Если вы, господин Панфилов, согласитесь быть моим штурманом, я с удовольствием подвезу вас, хоть это и не входит в обязанности телохранителя. Кстати, об обязанностях. Не могли бы вы поподробнее рассказать, в чем они будут заключаться?
- Расскажу, - заверил меня Панфилов. - Только не здесь.
Я молча кивнула и двинулась следом за пошатывающимся нанимателем, так неожиданно свалившемся на мою голову. Его новая "десятка" не произвела бы впечатления в большом областном центре, не говоря уж о столичных мегаполисах, но в этом заштатном городке пользовалась явной популярностью. Стоило нам выйти из кафе, как стайка мальчишек врассыпную бросилась прочь от машины, представив на наше обозрение весь набор нецензурных выражений, выведенных пальцами на утративших черный цвет запыленных боках. Не моет он ее что ли?
Махнув рукой на письменное народное творчество, Панфилов передал мне ключи, и жизнь снова стала прекрасной. Особенно когда включился кондиционер.
- Разворачивайтесь, - махнул мне Алексей с соседнего сидения, и я поняла, что придется выезжать из города. Что ж, хозяин - барин. И этот барин, отрешенно глядя в окно, рассказывал мне свою такую обычную историю.
Жил-был на свете хороший парень - Алеша, из интеллигентной семьи. И были у него золотые руки, светлая голова, любимая жена да сын-кровиночка. В общем, все как в сказке. Кроме, разумеется, денег. Ну разве можно их нынче заработать ударным инженерным трудом? Вот и Алеша решил, что нельзя. А потому запрятал свой красный диплом политехнического института в самый дальний шкаф однокомнатной квартиры и решил податься в бизнесмены. Восемь лет Алеша обильно и безрезультатно поливал трудовым потом ниву российского предпринимательства, пока наконец удача, совсем как избушка на курьих ножках, не повернулась к нему передом. И все благодаря одному доброму человеку, с которым я очень скоро познакомлюсь. Этот добрый человек, Виктор Игоревич Зацепин, будучи историком и краеведом, показал Алеше место, где еще до революции добывали самую настоящую живую воду. И везли ту воду и Москву, и в Санкт-Петербург, и вообще по всей матушке России. Так что Алеше Панфилову оставалось только взять участок земли, пробить скважину, купить итальянскую линию по розливу и угрохать все оставшиеся деньги на разрешения и взятки. Зато теперь минеральная вода "Панфиловская" приносила Алеше небольшой, но стабильный доход. В общем, и на жизнь хватало, и крупная "братва" на его малый бизнес не зарилась, пока…
- Дернул черт нашего мэра, - улыбка Алексея вышла уж чересчур кривой, - начать войну не на жизнь, а насмерть с игорным бизнесом. А точнее с человеком, который весь этот бизнес у нас "держит". С Иловским Петром Петровичем - честным предпринимателем с почти чистым прошлым.
- Вот именно "почти"! - нервно вставила Саша с заднего сиденья. - Все знают, что он не сидел только благодаря взяткам! И теперь он хочет…
- Погоди, Саш, - перебил ее Панфилов. - Хотеть-то он хочет. Но вот на что он ради этого готов пойти…
- Да на все! - Александра с каждой минутой заводилась все больше. - Если ты уже телохранителя для Пашки нанял…
- Для кого? - прозвучавшее имя вызвало у меня такое торнадо эмоций, что я чуть не задавила перебегавшую дорогу курицу.
- Для Пашки. Нашего десятилетнего оболтуса, - пояснил Панфилов и продолжил: - В общем, наш мэр… вон он, кстати…
Алексей махнул рукой, и я была осчастливлена лицезрением первого джентльмена Ухабовского района. С огромного рекламного щита на меня приветливо смотрел актер Ивар Калныньш, опираясь рукой на слоган: "Нашему району достойное будущее". Почему-то стало очень досадно. С таким лицом не в политику - в кино прямая дорога. И была бы у народного избранника всероссийская слава, а не призрачная власть в захолустном уезде…
Рекламная улыбка мэра уже припорошилась пылью, вылетевшей из-под наших колес, а я все никак не могла отделаться от этой мысли и сосредоточиться на рассказе Алексея. И удалось мне это, когда он уже красочно описывал свой разговор с владельцем всех окрестных казино.
- Постойте. Я что-то упустила, - пробормотала я. - Причем тут вы?
- При том, что, опережая готовящийся Указ президента об игорных зонах, мэр подписал постановление, запрещающее азартные игры в нашем Ухабове.
- И он до сих пор жив? - вырвалось у меня.
- Жив, - усмехнулся Алексей. - Потому что оставил Иловскому лазейку. Казино и автоматы могут работать, но не ближе чем в двенадцати километрах от городской черты.
- Ерунда какая! - фыркнула я. - Какую прибыль можно получить в двенадцати километрах от города?
- Мою, - Алексей дернул щекой, и я превратилась в слух.
- Дело в том, что по каким-то непонятным причинам народ наш азартные игры не жалует, - продолжал Алексей. - Иловский давно бы прогорел со своими казино, если бы километрах в одиннадцати от города не построили бы отели для наших российских рокфеллеров. Они не пустуют никогда - очень уж приглянулся уставшим от Ницц и Канар бизнесменам наш тихий околоток. Вот и вырос в бывшем заповеднике на берегу обалденно красивого озера этот вип-городок. Тишина. Благодать. И… Скука. Вот и зачастили богатые клиенты в Ухабов - приобщиться к порокам цивилизации. Им развлечение, Иловскому сверхприбыль…
- А теперь лавочку закрыли, - вставила Саша, неодобрительно сверкая глазами в затылок мужу. - И поэтому Иловский пришел к тебе…
- Зачем? - я все еще не понимала.
- Затем, уважаемая Ника, - Панфилов повернулся ко мне всем телом, - что мой земельный участок, находится как раз в двенадцати километрах от города. Затем, что там есть и свет, и водопровод и канализация. Затем, что вип-городок - на другой стороне озера. Затем, что лучшего места под развлекательный комплекс Иловскому не найти.
- И вы отказались уступить ему свою землю, - я, наконец, начала немного соображать. - Но ведь этот Иловский наверняка предлагал вам хорошие деньги. Почему вы отказались? Ведь вы отказались?
- Вот именно, отказался! - Саша была уже близка к истерике. - Дурак! На эти деньги мы могли бы в Москву переехать. И новое дело открыть!
- Успокойся, Сашка, - на этот раз голос Алексея звучал почти грубо. - Мы уже обсуждали это. Если бы Иловский вел себя не как упившийся барин, уверенный, что стоит ему потрясти у меня перед носом пачкой евро, и я на четвереньках за ними поползу, все могло бы быть по-другому.
- Все было бы по-другому, если бы ты не слушал своего Зацепина, раскрыв рот, как третьеклассник на сеансе стриптиза, - Саша все еще кипела праведным гневом. - Это он тебе голову заморочил своими идеями национального возрождения. Нравственностью. Честью и достоинством!
- Что плохого в чести и достоинстве? - на всякий случай я решила поддержать своего нанимателя. И пусть его супруга сверкает на меня глазами в зеркало заднего вида.
- А то, что Петя Иловский не привык, когда ему отказывают. - Похоже, Саша тоже не собиралась сдавать позиции. - Он будет добиваться своего - и добьется. Думаешь, один телохранитель сможет защитить Пашку, если Иловский решить его выкрасть, чтобы сделать тебя посговорчивей?
Вот тут она была права. И Алексей понимал это не хуже меня. Поэтому ответил:
- Я же говорил, что он не угрожал мне. И потом, сейчас не криминальные девяностые. Ему не нужна такая репутация. Он теперь человек публичный. Меценат. Детский фонд создал. Нет, он на такое не пойдет. Придумает, что-нибудь потоньше. Чужие руки привлечет… Так что я уверен, Пашке ничего не угрожает. А телохранитель - это на всякий случай. Такой который учесть нельзя.
- Леша, я все равно боюсь, - очень тихо сказал Саша.
И надо сказать, что все основания для этого у нее были. Потому что гипогликемическую кому, едва не унесшую ее мужа на тот свет, вызвал укол инсулина, который можно купить в любой аптеке. А иглы в инсулиновых шприцах сейчас такие тонкие, что сидящий рядом со мной мужчина даже не почувствовал укола. И умер бы через час после введения нужной дозы, не окажись меня рядом, потому что никаким диабетом не страдал. А получившая наследство вдова не смогла бы отказать господину Иловскому. И вскоре в двенадцати разрешенных километрах от Ухабова на берегу озера вырос бы русский Лас-Вегас районного масштаба.
- Вот здесь сверните, - Панфилов указал на убегавшую за пригорок грунтовую дорогу.
И я, послушно съехав с асфальта, погнала "десятку" по красноватой, сухой как пепел, земле. Разговор сам собой прекратился, и под одинокий рык мотора проносились мимо нас измученные жарой кусты, за которыми вперемешку теснились белые березовые и розовые сосновые стволы. Раскинувшийся вокруг лес казался светлым и радостным, но природным красотам не удавалось разогнать тучи, клубившиеся в душе. Вроде бы грех жаловаться: теперь я при деньгах, при работе… Только сердце почему-то упрямо отказывается верить в неожиданно наступившую светлую полосу.
- Посигнальте, - попросил Алексей, и я послушно нажала на клаксон, не понимая, кому и зачем мы гудим.
Неожиданно дорога сделала резкий поворот, за которым метрах в пяти притаился деревянный шлагбаум. Что есть силы вжав педаль тормоза, я успела предотвратить столкновение и мысленно отерла холодный пот. Не стоит в самом начале работы портить имущество нанимателя. Вот потом…
Потом из-за поворота появился бородатый мужчина. А я как открыла рот, чтобы о чем-то спросить Панфилова, так и не закрыла его, не отрывая от незнакомца удивленного взгляда. К шлагбауму подходил… мужик. Настоящий мужик из глухой деревни века девятнадцатого. В рубашке-косоворотке, отделанной ярко-красной вышивкой, и полотняных штанах, заправленных в короткие сапоги. В руке мужика поблескивал здоровенный топор, так и просящийся в дело.
- Привет, Леха! - осклабился мужик, и у меня отлегло от сердца.
- Здравствуй, Николай, - Панфилов распахнул дверцу и, сделав несколько шагов по чахлой травке, крепко стиснул свободную от топора руку.
Теперь я могла позволить себе получше рассмотреть странного крестьянина. Короткая густая борода, скрывавшая половину лица, была чуть темнее светлых выгоревших волос, довольно длинных и поэтому прихваченных, пересекавшей высокий лоб тесемкой. Ростом крестьянина Николая бог не обидел. Рядом с ним я могла бы позволить себе даже любимые десятисантиметровые шпильки. Борода делала его старше, но живые светло-серые глаза, окинувшие меня внимательным взглядом, выдавали истинный возраст - чуть меньше сорока.
- Вот, знакомься, - Алексей кивнул в мою сторону. - Ника Евсеева. Будет приглядывать за моим Пашкой. Что-то вроде телохранителя.
"Что-то вроде"! Мое возмущенно "пф", прозвучало на весь лес.
Николай понимающе улыбнулся и, не дожидаясь Панфилова, представился сам:
- Николай Чинаров, вожатый.
- Кто? - не поверила я, проносившая красный галстук положенные шесть лет. Очень уж не вязался образ вожатого с полотняными штанами и густой бородой крестьянина Николая.
- Вожатый-вожатый, - очень серьезно подтвердил Панфилов. - Сейчас сами все увидите.
Немного выбитая из колеи, я двинулась следом за Панфиловым и Николаем, не забыв тщательно закрыть машину. Саша шла за мной, и от ее неодобрительных поглядываний нестерпимо чесалась моя чувствительная спина.
Когда густые кусты, уступив место невысокой траве, открыли передо мной шершавые бока двух натуральных русских изб, я уже не знала, что и думать. А когда разглядела за избами длинный двухэтажный дом с белыми колоннами и огромными вазами, живописно обрамляющими парадный вход, вообще засомневалась в реальности происходящего. Тем более что навстречу нам из одной избы высыпала ватажка крестьянских тинэйджеров обоего полу. Мальчишки - в таких же, как у Николая рубахах и штанах, а девочки - в разноцветных сарафанах и с красными лентами в туго заплетенных косах.
Что делала помещичья усадьба здесь, в начале двадцать первого века, оставалось только гадать. Но гадала я не долго. Сжалившийся надо мною Панфилов снизошел наконец до объяснений:
- Вообще-то это - музей. Музей одной отдельно взятой помещичьей усадьбы. Виктор Зацепин, историк и фанат, с моей помощью осуществил свою давнюю мечту. Здесь действительно когда-то была усадьба. Остались кое-какие материалы, фотографии. Правда, дом и избы пришлось строить заново, но зато утварь и мебель самые настоящие. Собирали по всему району. Ну да вы сами потом посмотрите.
- А… - я растеряно указала на шушукающихся подростков.
- А это наши пионеры, - рассмеялся Николай, любуясь моим ошарашенным видом. - Леха тут на лето этнографический лагерь организовал. Бесплатный. Чтобы подрастающее поколение к наследию предков приобщалось.
Эти слова вызвали кривую усмешку на симпатичном Сашином лице. Она даже отвернулась, чтобы не смотреть на Николая, весело мне подмигивающего. Похоже, ее раздражало здесь все, включая вполне современно одетого человека, вышедшего из "помещичьего" дома.
- А это наш идейный вдохновитель, уездный предводитель команчей - Виктор Игоревич Зацепин. Барин, короче, - объявил Николай и шутовски поклонился подошедшему мужчине.
Виктор Игоревич и впрямь выглядел барином. Поскольку был упакован в элегантный темно-серый костюм, имел бородку "а ля Чехов" и донельзя напоминающие пенсне круглые очки. Аккуратно зачесанные темные волосы основательно мелировала благородная седина, и с первого взгляда становилось ясно, что "барин" уверенно приближается к пятидесятилетнему рубежу. Но фигура подтянутая, я бы даже сказала "с выправкой", хотя была уверена, что этот человек не имел никакого отношения к армии.
- Здравствуйте, - он четким движением склонил голову, разве что каблуками не щелкнул.
- Добрый день. - Я немного замялась, не зная, как отвечать на столь изысканное приветствие, и чувствуя себя очень неуютно под оценивающим прищуром Зацепина. - Ника Евсеева. Телохранитель.
Густые брови Зацепина изогнулись удивленным домиком, и Алексей вынужден был в нескольких словах обрисовать ситуацию. Достаточно тихо, чтобы навострившие уши подростки при всем желании не смогли ничего разобрать. Зацепин озабочено покачал головой.
- Ты полагаешь, что серьезной опасности нет?
- Почти уверен. Но береженого Бог бережет. У тебя найдется отдельная комната для Ники Валерьевны?
- Конечно, я…
- А где обитает мой подопечный? - вмешалась я.
- Там, - Алексей указал на левую избу. - Там у нас все мальчишки обитают. А в другой избе - девочки.
- Не пойдет, - я решительно замотала головой. - Нам нужна отдельная комната на двоих. Иначе я не ручаюсь за безопасность вашего сына.
Панфилов не ожидал от меня такой отповеди. Игра, начатая им в кафе, ради сохранения собственного лица оборачивалась чем-то серьезным и даже пугающим. Наверное, он уже двадцать раз пожалел о своем решении, но и я не привыкла выполнять свою работу спустя рукава. Нанял телохранителя - будь любезен создать условия.
Зато вожатый Николай посмотрел на меня с уважением и предложил:
- Можно мою комнату занять. А я к пацанам переберусь.
- Не надо, - отмахнулся Зацепин. - Освободим чулан. Он как раз подойдет.
Хмурый Алексей молча кивнул и спросил:
- А где сам виновник переполоха? Надо его с Никой познакомить.
- На кухне картошку чистит, - улыбнулся Николай.
- Опять проштрафился? - Алексей насупился еще больше. - Что на этот раз?
- Все нормально, Леха, - успокоил Чинаров. - Сегодня он дежурный.
- Ну, тогда мы точно голодными останемся, - улыбнулся Зацепин. - Паша может на какую-нибудь фигуристую картофелину заглядеться и про все забыть. Он у тебя мечтатель.
- Мечтатель, - подтвердил Алексей без всякого выражения, а я почувствовала, как стоявшая за спиной Саша съежилась, будто в ожидании удара.
Видимо, и Николай ощутил возникшую неловкость и спешно засобирался:
- Ну, я пойду чулан освобождать.