Когда Елена добралась до Валуево, совсем стемнело. Соседка Марина вызвала по ее просьбе милицию, и та, видимо, уже приехала - ворота были распахнуты, во дворе стоял "жигуленок". Елена оставила свою машину на улице, вошла в темный двор (фонари не горели) и сразу споткнулась обо что-то. "Черт!" - она пнула ногой камень, неизвестно откуда взявшийся на мощеном дворе, и снова ударилась ногой. "Успокойся!" - твердо сказала она себе.
Действительно, милиция уже находилась в доме. Была даже овчарка. Она, впрочем, лежала на ковре и грустно смотрела на лежавшие рядом сосиски.
- О Господи, - сказала Елена. - Сосиски-то откуда?
- Из холодильника, - невозмутимо ответил лейтенант.
- Так пусть она их ест!
- Ей нельзя. Она на работе.
- Елена Дмитриевна! Здравствуйте! - Соседка встала из кресла, подошла, ободряюще пожала Еленину руку. - Вот вандалы! Видели, как все разбросали? Хулиганье. Это, наверное, ваши рабочие забыли дверь закрыть.
- Какие рабочие? - спросила Елена. - У меня нет никаких рабочих.
В общем-то, серьезным ворам красть у нее в доме было нечего. Комнаты были обставлены белорусской мебелью, имитирующей когда-то недоступные румынские гарнитуры. В последний год Елена накупила разных плетеных вещиц, сундуков, шведских лоскутных ковриков. Но ведь для подмосковной шпаны и телевизор - состояние, не говоря уж о видеомагнитофоне, микроволновке или старом компьютере.
- Технику, наверное, украли? - предположила она и тут же увидела свой телевизор. Он был сдвинут с обычного места, и его, как занавес, прикрывал лоскут отклеившихся обоев. "Это что за новости? - подумала она. - Не поднялись ли воды?" У Валуево был один крупный недостаток - очень сырая почва. В некоторых коттеджах даже пришлось закатать цокольные этажи, чтобы не разорвало стены.
- Бутылки пустые не валяются? - крикнул лейтенант кому-то, находившемуся в кухне.
- В холодильнике стоят две бутылки вина, почти полные. Их не тронули, - ответил ему бас.
Елена вошла в кухню. Здесь был полный разгром - шкафы распахнуты, даже холодильник открыт. Какие-то продукты валялись на полу. "Дежа вю! - подумала она. - Это надо же - два ограбления подряд!"
В сопровождении пожилого милиционера она прошлась по трем другим комнатам, заглянула в кладовку - везде было как после землетрясения, но, вроде бы, ничего не украли.
- Наркоманы, - сказал пожилой, когда они вернулись в гостиную, и вытер потное лицо. - Как они уже задолбали!
- Наркоманы? - переспросил лейтенант и усмехнулся. - Скорее, тимуровцы. Огород-то они зачем перекопали? На воротах красной звезды нет?
- Как это перекопали? - похолодев, спросила Елена.
- А вы не видели?
- Темно, - пояснил пожилой. - Мы-то немного раньше приехали, а сейчас полная темень… И тротуарная плитка взломана.
"Вот обо что я спотыкалась!" - Ни слова не говоря, она прошла в коридор, включила фонари над входом и вышла во двор.
Он представлял собой ужасное зрелище. Кустарники валялись кверху корнями, пласты газона были свалены в углу участка, дорожки бугрились, многих плиток недоставало. "Да что за чертовщина!" - сказала она вслух.
Мимо проехала машина. Шум стих. Елене показалось, что машина остановилась где-то неподалеку.
Зашуршала трава. Появилось неприятное ощущение, что кто-то стоит у забора и смотрит в щель. Впервые в жизни она пожалела, что дом не окружен надежными богатыми коттеджами, а выходит в пустое темное поле. Душевных сил подойти к воротам и проверить, где остановилась машина, не было.
Она вернулась в дом. Разговаривавшие до этого милиционеры смолкли при ее появлении. Пауза становилась тягостной.
- У вас конопли на участке не было? - наконец, спросил лейтенант. - Или, может, мака?
- Какой конопли! - возмутилась соседка. - Трава росла, шиповник, малина! Запишите мои показания, а то сейчас навешаете!
- Нет, конопли не было, - устало сказала Елена. - И мешки с героином я под тротуаром не прятала.
- Совершенно зря обижаетесь. Бывает, что выращивают, так, для смеха. А наркоманам не смешно, когда ломка…
- Марина, - сказала Елена. - А вы что, не видели, что на участке делается?
- Так вот я сейчас и рассказываю милиции. Разумеется, видела. Я даже разговаривала с ними. Они приехали на фургончике импортном, достали инструменты. Увидели меня, говорят: "А, здравствуйте! Елена Дмитриевна предупредила, что у нее очень приятная соседка. Просила заранее извиниться - мы уж тут пошумим немного".
Голова у Елены закружилась.
- Я вначале решила, что у вас что-то с канализацией или с водопроводом, - продолжила Марина. - Но они говорят: "Елена Дмитриевна наняла ландшафтного дизайнера. Будем делать очень красивый садик. Речку проведем, у вас тут подземных вод полно, мостки сделаем, заборчик в старорусском стиле. Ивы плакучие посадим". Именно такой у них был словарный запас. Ну, не придерешься, Елена Дмитриевна! Культурные люди! И в дом они довольно легко вошли, я так поняла, вы им ключи оставили.
- Нет, дверь открывали не ключом. Царапины все-таки есть. Но инструмент был профессиональный, - сказал пожилой.
Марина глянула на него, снова перевела взгляд на Елену.
- Уже когда сумерки начинались, они свои лопаты собрали, стали в фургон грузить. Я подошла к воротам: смотрю, много они за день успели. Спрашиваю: "Вы завтра приедете?" Они говорят: "Обязательно". И еще главный у них, невысокий такой, дает мне визитку - представляете! Говорит: "Если вам понравится, то звоните, мы и вам садик организуем". Да вот она!
Она достала из кармана визитку с золотым обрезом. Вначале ее изучил пожилой, потом лейтенант, потом взяла в руки Елена. На визитке было написано: "Ландшафтный дизайн. Продажа взрослых деревьев и кустарников. Альпийские горки. Уничтожение Комаров". Ниже стоял московский телефон: 196 - 84–00. "Как они уважительно - о комарах, - подумала Елена. - С большой буквы… А номер легкий. Год и месяц моего рождения".
- У вас есть мобильный? - спросил лейтенант.
Она протянула свою трубку.
Пока он набирал номер, все затаили дыхание. Елена тоже, хотя было ясно, что эта фирма - такая же липа, как ее ландшафтные работы.
- Если это офис, то уже поздно звонить, - прокомментировал лейтенант, вслушиваясь в гудки, и тут же оживился: - Здравствуйте! Меня интересуют ландшафтные работы. Ландшафтные! А куда я попал? Квартира, - сказал он, возвращая Елене трубку. - Чего и следовало ожидать…
- Я продолжу? - спросила соседка. - Эти ребята уже уехали, стемнело, и тут я смотрю, у вас свет горит. Ну, как обычно. - Единственной Елениной защитой от воров был приборчик, включающий в девять вечера электричество на кухне и выключающий его в половине двенадцатого - для имитации хозяйского присутствия. - А я как раз у окна стояла. И вдруг смотрю: уж очень у вас все в доме разбросано. Еще подумала: "Вроде фирма солидная, а все равно свиньи. Вот так и пускай их без присмотра". И, знаете, почему-то сердце екнуло. Я взяла бинокль и тогда увидела, что даже продукты на полу валяются. Думаю, может, они забыли дверь запереть, и за эти пару часов в дом хулиганы влезли? Позвонила вам. Ну а вы, видите, даже понятия об этих дизайнерах не имеете!
- М-да, - вздохнул пожилой. - Елена Дмитриевна, а вы хоть представляете, сколько стоят такие работы?
- Ландшафтные?
- Нет, не ландшафтные. А имитирующие ландшафтные… Давайте начистоту? Если это не хулиганы и не наркоманы - а это не хулиганы и не наркоманы, - то это серьезные ребята. Что они искали у вас в доме? Какая такая находка могла компенсировать столь масштабные приготовления?
- У меня антикварный компьютер, - зло сказала она. - Может, он?
- Может, ошиблись домом? - робко предположила соседка.
"Опять дежа вю" - подумала Елена.
- Такие серьезные ребята не ошибаются домами, - возразил лейтенант.
- После вашего рассказа, - пожилой кивнул Марине, - у меня все стало на свои места. То, что раньше вертелось на языке, но я не мог правильно сформулировать… Здесь не разбрасывали, не пили и не хулиганили. Здесь искали. Понимаете? И во дворе искали… Вы не хотите проверить, на месте ли то, что вы спрятали?
Словно во сне она подошла к телевизору, отодвинула его, резко дернула висящую обоину. Та натянулась, но не порвалась и не отвалилась. "Нет, это не вода, - подумала Елена. - Обоина приклеена крепко. Ее специально оторвали". Потом она выдвинула ящик под телевизором, достала ножницы и отрезала обоину на уровне своей макушки.
Показалась оштукатуренная стена и деревяшка в ней. Деревяшка была задвинута неровно, но крепко.
- Помогите, - попросила она лейтенанта. Он беспомощно оглянулся на пожилого.
- Надо брать отпечатки пальцев, - сказал тот.
- Нет, - возразила Елена. - Это не имеет никакого значения.
Она сама стукнула по деревяшке кулаком. Та поддалась и вывалилась на пол. За деревяшкой оказалась ниша. Она была пуста.
- Много украли? - шепотом спросила Марина.
- Что здесь хранилось? - Это был голос пожилого.
Елена стояла и задумчиво смотрела на кирпичную нишу.
- Что здесь хранилось, Елена Дмитриевна? - повторил пожилой.
- Ничего не хранилось, - сказала она. - Никогда и ничего… Когда дом строился, мне посоветовали сделать тайник в стене. Я сделала… Но мне нечего было здесь хранить. Эту нишу я просто заклеила обоями и никогда о ней больше не вспоминала… Но дело не в этом. Вы правы, здесь что-то искали. И искали очень профессионально, раз уж запросто нашли тайник… То есть они искали что-то такое, что люди обычно прячут в тайниках… Что же это?
- Кто кого допрашивает? - спросил пожилой.
- А я думал, сейчас картину какую-нибудь найдем! Какой-нибудь "Черный квадрат", - разочарованно сказал лейтенант.
- Знаете, мне вдруг захотелось курить, - призналась Елена. - Хотя я никогда не пробовала… Ведь в чем беда? У меня нет и никогда не было ничего такого, что люди хранят в тайниках!
- Елена Дмитриевна, а вы ведь журналистка, - испуганно сказала соседка. - Никакой такой темой вы не занимались?
- Марина, весь последний месяц я снимала миролюбивого и богатого борова на берегу водохранилища! Потом я делала фильм про этого борова. И вообще, я больше пяти лет работаю на этого борова, и самая острая тема, которой я занималась - это проверка регистрации у группы таджиков в районе Зюзино. Понимаете?
- Тогда это, действительно, ошибка, - сказал пожилой. - В конце концов, никто от ошибок не застрахован, даже бандиты.
- Ну, на бандитов они совсем не походили! - сказала Марина. Что-то странное послышалось Елене в этих словах. Она хотела развить тему, но слишком устала от впечатлений. "Потом" - решила она.
Из дома вышли все вместе. Милиционеры двинулись к машине. Пока она возилась с ключами, услышала, как пожилой сказал лейтенанту: "Темнит что-то… Я вот думаю, а надо ли нам ввязываться? Это не ФСБ ли?"
Соседка стояла с виноватым видом внизу лестницы.
- Надо было, наверное, догадаться, - сказала она.
- Как тут догадаешься? - вздохнула Елена.
- Ну, в общем-то, урон не такой уж большой, правда?
"Урон - это последнее, о чем я сейчас думаю" - хотела ответить Елена, но решила не впутывать соседку в свои проблемы.
- Жаль, что визитка липовая, - пошутила она. - Как раз ландшафтные работы мне сейчас и потребуются…
Домой она добралась в первом часу. Идти от стоянки по темному двору было страшно, даже несмотря на то что рядом ободряюще шумел Ленинский проспект. Консьержка тоже была на месте, хотя и спала на кушетке в глубине своей комнаты.
Елена долго не могла решить, что правильнее: идти пешком или ехать на лифте. Если ехать, то предстоял жуткий момент выхода на свою лестничную площадку, зато на лестнице были страшные повороты, когда не видно, что там дальше.
"Хоть тут ночуй!" - ей хотелось плакать.
Она пошла по лестнице. Тут же кто-то двинулся ей навстречу Она не могла определить, с какого этажа началось это движение, не было ясно также, кто это: мужчина или женщина, ребенок или старик.
"Надо бежать вниз, - подумала Елена под громовые удары собственного сердца. - А может, наоборот, рвануть к нему навстречу, чтобы, наконец, закончился весь этот сюрреализм?" Шаги между тем стихли. По стене резко прыгнула тень.
- Как вы меня напугали! - сказал женский голос. - Я думаю, кто это крадется? У меня аж сердце из груди выскакивает!
На следующем пролете стояла девушка, живущая на четвертом этаже - как раз под Елениной квартирой. Она перегибалась через перила и тревожно вглядывалась вниз.
- Вам случайно не плохо?
- Голова закружилась, - сказала Елена.
- Это давление. Сегодня магнитные бури. А я парня своего жду - он за сигаретами к метро пошел. Куда делся, идиот? Опять, наверное, у автоматов застрял…
Елена была готова слушать эту речь бесконечно. Она добралась до квартиры, включила свет, не закрывая входную дверь - "если что, закричу, она прибежит на помощь", - но нет, все было спокойно.
Ложиться в спальне она, тем не менее, не решилась - перетащила постельное белье в большую комнату, зажгла настольную лампу и даже включила телевизор. Она думала, что промучается до утра, но усталость взяла свое - Елена быстро задремала.
Ей снились какие-то горы, которые быстро сменились оживленной улицей со зданием, похожим на цирк. От здания шли мостки, но они уходили не в воду, а в траву. Внезапно Елена поняла, что находится в деревне Корчаковке, только теперь деревня окружена скалами и похожа на чеченский аул. Вдруг скалы треснули, мостки рухнули в траву, вслед за ними куда-то вниз упало сердце. Елена открыла глаза. Телевизор продолжал бормотать: шел ночной выпуск новостей. Рука затекла, и по телу бегали мурашки.
Ей больше не было страшно. Словно за эти десять минут, что она дремала, мозг стер информацию об испуге, пережитом в загородном доме и здесь на лестнице. Она выключила телевизор и заснула.
Глава 7
АДВОКАТ ДЬЯВОЛА
За ночь погода резко изменилась. Еще вчера было бабье лето, по квартире носились мухи, а листья слетали с деревьев торжественно и неохотно. Сегодня небо посерело, в стекла забарабанил дождь, октябрь мрачно глянул на Москву, как бы говоря: "Это еще что. Будет и ноябрь".
"Вот бы, сволочи, копались сегодня в грязи на моем огороде, - подумала Елена, стоя с чашкой кофе у окна. - А дождь бы им в рожи хлестал…"
Она быстро допила кофе, надела сапоги, плащ, вышла из квартиры, побежала на стоянку. Температура воздуха оказалась хуже, чем она думала.
Как всегда, изменение погоды привело московских чайников в состояние, близкое к ступору. Дороги встали намертво. Кто-то отчаянно гудел, кто-то - увяз в газоне. Единственный дворник "мерседеса" работал, как сумасшедший. Какой-то паренек на "опеле" весело подмигнул ей. Паренек был страшненький, но все равно приятно - даже настроение улучшилось.
"Всеволод Нирознак, - сказало радио. - Сильное землетрясение произошло сегодня на Алтае. В эпицентре сила толчков достигла семи баллов. Это самое сильное землетрясение в регионе за все время наблюдений. Толчки ощущались даже в таких городах, как Кемерово и Новосибирск. Глава МЧС Сергей Шойгу вылетел…"
- Надо же! - вслух произнесла Елена, переключаясь на музыку. И вдруг вспомнила свой сон. Здание, похожее на цирк, было новосибирским оперным театром, горы - получается, Алтайскими горами, а трещины на них - получается, землетрясением. "Это что же, у меня проснулся дар предвидения? - спросила она себя и даже загордилась немножко. - Или просто крыша от переживаний поехала?"
Делать в пробке было нечего, и она стала размышлять: "Я заснула под телевизор… Очевидно, в ночных новостях об этом уже говорили… Да, все верно. Вот откуда этот сон!" То, что загадка разрешилась, очень ее обрадовало. Может, и остальные загадки последнего месяца имеют решение?
Словно почувствовав ее новую энергию, машины поехали. Оказывается, впереди была авария. Теперь две несчастных иномарки оттащили на обочину, и затор стал рассасываться. "Ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже!" - пропела она, и тут увидела в боковом зеркале перламутровую "девятку". В этом, конечно, не было ничего странного - мало ли перламутровых "девяток" в Москве! - но теперь Елена ехала, не спуская с нее глаз. "Девятка" иногда перестраивалась, в том числе в крайние ряды, из которых можно было только поворачивать, но затем, нарушая правила, двигалась прямо. В какой-то момент Елене показалось, что человек в "девятке" почувствовал ее взгляд - он вдруг ушел вперед. "Что ж, - сказала она. - Либо я ошибаюсь, и ты ни при чем. Либо ты, тимуровец, уже хорошо знаешь, куда я еду, и тогда мы с тобой встретимся…"
"Девятка" стояла за квартал до здания телекомпании. В ней никого не было.
Телекомпания, в которой Елена работала с момента ее основания, теперь занимала один этаж вполне симпатичного особнячка, деля его с другими фирмами, принадлежащими Александру Сергеевичу Лежаеву. Весь фасад облепили разномастные вывески, многие из которых уже сильно устарели.
Дело в том, что Лежаев был по натуре своей скупердяй и Плюшкин. Он, видимо, органически не мог избавляться даже от тех бизнесов, которые перерос. Он их просто уплотнял. Так, фирма "Шторы и ламбрекены", занимавшая ранее аж два этажа, переехала в тесную комнатушку в подвале. Было смешно наблюдать за лицами случайных клиентов, попадавших в этот подвал в первый раз: такое забавное несоответствие существовало теперь между огромной и роскошной вывеской на полквартала и этим закутком, заваленным рулонами дорогой, но выцветшей ткани.
Туристическая компания "Лё Гран Вояж", наоборот, забралась под самую крышу, к мужскому туалету. Здесь торговали индивидуальными турами и дорогими направлениями, типа Сардинии и Сейшел, но видок у офиса был страшноватый. Дела у фирмы шли не шатко и не валко, но все-таки шли. Елена часто встречала на лестнице тяжело сопящих граждан в великолепном кашемире и с рекламными буклетами в руках: с их пузами нелегко было подниматься и спускаться по мелким ступенькам особняка.
И шторный, и туристический, а заодно и косметологический ("Краса Плюс"), и цветочный ("Лё Гран Букет") бизнесы отмечали вехи становления лежаевской жены: от домашней хозяйки к бизнес-леди, а затем обратно в домашние хозяйки. Так она себя пробовала, так самоутверждалась. Все эти шторы, Сардинии и уколы ботокса были ее игрушками. Лежаева была классической новорусской женой. У нее имелась даже собственная песня с клипом, но, поскольку и то и другое делала их телекомпания, крутить это по центральным каналам было невозможно по техническим причинам. Песню крутили по собственному кабельному телеканалу, зато часто. Лежаевская жена в клипе загадочно щурила глаза, ее длинные белые волосы красиво развевались, а изъяны талии скрывал корсет с боковой шнуровкой. Песня, как ни странно, была не про любовь, а про красоту среднерусской природы. Страсть к упоительным вечерам была у Лежаевых семейной.