Глава 19
Майские праздники в этом году удивили погодой: жара стояла, как летом. Мы с удовольствием собирались на дачу. Решили много вещей не брать и обойтись минимумом.
- Не на месяц же едем, - сказала Ленка, - так что давай по-спартански.
Я легко согласилась, потому что никогда не любила нагружать себя вещами и выглядеть при этом, как верблюд - вечно навьюченный торбами "корабль пустыни".
В предвкушении приятного отдыха у нас даже приподнялось настроение. Я вообще сто лет не была на природе, а так хотелось окунуться в загородное раздолье, побродить по весеннему лесу, послушать птиц.
Перед отъездом всё же позвонила Андрею. Подумала, что, если он ответит, я молча положу трубку и ничего ему не скажу. Но трубку так никто и не поднял.
- Наверное, со своим гаремом разбирается, - решила я и со спокойным чувством захлопнула дверь квартиры.
Лена, оставив меня возле подъезда, побежала в гараж за машиной. Я уже стала скучать - что-то её долго не было. Наконец, просигналив, Ленкин драндулет въехал во двор.
- Ты чего так долго? - упрекнула я подругу.
- С замком что-то, никак открыть не могла.
- Как-то нехорошо мы с Лёшкой обошлись, - сказала я, усаживаясь в машину.
- Ничего, - отозвалась подружка, - перетопчется.
- Привет, девчонки, - поздоровалась с нами моя соседка Наташа. - Вы не слышали сегодня ночью ничего странного? Как будто кто-то выл или кричал. Мой в командировке, я одна. Так жутко кричали, что я со страху почти всю ночь в ванной просидела. Кажется, из вашей квартиры вой доносился.
- Нет, нет, не из нашей, - сказала я.
- Так вы тоже слышали? - оживилась Наташка.
- Не то слово, - отозвалась Ленка и добавила шёпотом: - Мы не просто слышали, а видели даже.
- Кого? - так же шёпотом спросила соседка.
- Его. Павла Ивановича, что над тобой жил.
- Ой, - испугалась Наташка, - так он же умер.
- Вот я и говорю, умер, а дух его до сих пор по дому бродит и воет, - сочиняла Ленка.
- Зачем? - еле вымолвила от страха соседка.
- Как зачем? Неужели ты не знаешь, что он сыну простить никак не может того, что тот его в дом престарелых сдал, вот и возмущается.
На Наташку без слёз было невозможно смотреть: так она испугалась. Я, еле сдерживая смех, отвернулась в другую сторону.
- Но это ещё не всё, - продолжила Ленка и, придвинувшись поближе к Наташке и выпучив якобы от страха глаза, добавила: - Он просил, чтобы мы никому про него не рассказывали, а то ещё раз придет. Но ведь ты же своя. Не расскажешь?
Наташка быстро-быстро затрясла головой.
- Вот и хорошо, - удовлетворенно сказала Ленка, - смотри же, никому, а то придёт. А если спросит кто, что за шум, мол, был, говори, что кошки орали. Поняла? - и уже на ходу крикнула, высунувшись из окна машины: - Никому, а то придёт!
Мы оставили обалдевшую от ужаса Наташку обдумывать услышанное, а сами, давясь от смеха, уже мчались по оживлённой трассе навстречу долгожданному отдыху.
- Всё-таки это жестоко, - сказала я.
- Зато теперь подслушивать не будет, а то подойдет к двери, ухо приставит и слушает. Никакой личной жизни.
- Вот уж никогда бы не подумала, - удивилась я.
- Поверь мне, сколько раз уже её в такой позе у нашей двери заставала. Только теперь ей подслушивать не так удобно стало, как раньше, дверь-то дубовая, прослушивается плохо.
- А я думаю, чего это бабки у подъезда такие загадочные стали. Как иду, они сразу умолкают. Кажется, и Наташку с ними пару раз видела.
- Вот видишь, - удовлетворённо заметила подруга, - теперь у неё отпадет охота сплетничать. А насчёт нашего новоявленного друга я тебе вот что скажу: не верю я ему.
Я в ответ возмутилась:
- Он же меня спас! Если бы ты знала, как вовремя он вчера появился.
- А кто же оспаривает: спас, так спас. Только для кого он так старается?
Я вздохнула:
- Он не пожелал выдавать сию тайну.
- Тем более, не нравятся мне загадочные мужчины, я люблю простых, открытых.
Я усмехнулась, но не стала напоминать подруге о "простом и открытом" парне Петеньке, которого не так давно она называла… Впрочем, тех слов, которыми она награждала своего бывшего благоверного, вообще не существует в словарном запасе русского языка. Пусть подруга думает, что угодно, но Лёшка - всё же хороший парень.
- А Серёжа какой? - спросила я.
- Я же тебе говорила, что мы не должны никому доверять, пока не убедимся, на чьей стороне он играет.
- Ну, уж если Серёжа плохой, то я не знаю, - развела я руками.
- А кто говорит, что он плохой? Он просто какой-то пассивный, а мне это не очень нравится. И вообще, Сашка, давай забудем, что он мент, следователь. Он просто хороший…
- Любовник, - закончила я, и мы снова расхохотались…
Выбираться из города пришлось окольными путями: движение по центральным магистралям было перекрыто, и мы свернули в какой-то проулок.
- Ты хоть знаешь, куда ехать? - с опаской спросила я подругу.
- Угу, - ответила она. - Серёжа план нарисовал. Да не бойся ты, знаю я эти места.
Я спокойно откинулась на сиденье: раз она говорит, значит, действительно знает.
- Вот чёрт, - вдруг чертыхнулась Ленка и на кого-то заорала: - Куда лезешь, придурок, не на свою полосу.
Я посмотрела налево и похолодела: прямо рядом с нами, очень тесно прижавшись, ехали огромные колеса, принадлежавшие какой-то большой машине.
- Да что же это такое, - продолжала ругаться Ленка, - никак не отстаёт, паразит, как будто приклеился. Сейчас попробую от него отделаться.
К сожалению, со всех сторон нас зажимали машины, и мы были вынуждены проезжать мимо спасительных поворотов. Самое интересное, что все машины, как сговорились, прижимали нас к этому монстру.
- Сашка, не нравится мне всё это. Что делать?
Я затравленно крутила головой во все стороны, надеясь найти хоть маленькую щёлочку из этой мышеловки.
- Ты представляешь, что они делают, гады? - чуть не плача проговорила подруга. - Посмотри на скорость.
Я посмотрела на спидометр и ахнула: машина шла на предельной скорости.
- Кажется, они хотят нам устроить аварию, - догадалась подруга и всхлипнула: - Неужели это конец?
- Одно меня утешает, - ответила я, - нам с тобой и там скучно не будет, ведь мы вдвоём. Кажется, ты про привидение Наташке не соврала, мы теперь будем этими приведениями.
- Сашка, ты еще в состоянии шутить?
- А что остается делать? - откликнулась я.
- Хотя ты права, - сказала Ленка и запела: - Врагу не сдается наш гордый "Варяг"…
Я подхватила, и мы, перекрикивая друг друга, стали петь, машинально произнося слова.
Отчаяние полностью охватило нас, мы и в самом деле думали, что настал конец. Странно, но страха у меня не было. Видно, злость настолько завладела мной, что страх сам собой куда-то испарился. А может, у меня теперь выработался иммунитет к различным опасностям?
- Ничего! - кричала я. - Мы их с того света достанем! Пусть не надеются!
Зажатые со всех сторон внушительным эскортом, мы выехали за город. Сзади напирала уже знакомая вишнёвая "шестёрка", с одного боку - миленький "Пикапчик", с другого - огромные колеса, а впереди - до боли знакомый серебристый "Джип". Ленке было некогда рассматривать соседей, а я от нечего делать крутила головой на все триста шестьдесят градусов в надежде высмотреть что-нибудь важное. Может, нам всё же удастся выпутаться, хотя в это верилось с трудом.
Вдруг откуда ни возьмись, как по волшебству, вынырнула белая "девятка". Она каким-то образом втиснулась между нами и вишневой "шестеркой", виляя туда-сюда, заставила её немного отстать, тем самым мы получили возможность кое-какого манёвра. Потом снова догнала и, оттолкнув "Пикап", загнала его в кювет, да так, что он, бедняга, перевернулся.
- Всё! - крикнула Ленка. - Теперь наша очередь! Держись, Сашка!
Я еле успела вцепиться в сиденье, как Ленка, чуть сбавив скорость, свернула прямо в поле, и мы понеслись к лесу, который маячил невдалеке.
- Скорее, Ленка, скорее! - торопила я подружку. - Они свернули за нами!
- Не дергайся, подруга, оторвёмся! - прокричала она.
Однако я её уверенности не разделяла. Даже "шестёрочка" присоединилась к погоне. И вообще вся наша компания, как только мы покинули её, тут же ринулись следом. Парни всерьез решили не расставаться с нами. "Девятка" мельтешила между ними, мешая погоне.
- С такими гонками мы далеко не уедем! - вновь прокричала Ленка. - Мой драндулет не выдержит, да и бензин скоро закончится.
- Что ты предлагаешь?
- Скорее в лес, придётся бросить машину!
- Ты с ума сошла! - испугалась я. - Как мы без неё?
- Не вижу другого выхода. Нет, если ты предпочитаешь пересесть к мальчикам, я не возражаю, только думаю, что из этого ничего хорошего не получится.
Нет уж, к мальчикам мне не очень-то хотелось, от встречи с ними, действительно, ничего хорошего ждать не приходилось. Вот и лес! Ленка на всей скорости направила машину прямо в чащу. Казалось, что ёлки и березы сами собой разбегались перед нами. И вдруг… машина взлетела над деревьями. Мы дружно заорали от испуга.
- Ленка! Мы летим! У твоего драндулета появились крылья?
Она, не отвечая, сосредоточенно рассматривала что-то впереди, мёртвой хваткой вцепившись в руль, потом в который раз предупредила:
- Держись, Сашка!
Машина как-то странно дернулась и остановилась как вкопанная. Некоторое время мы сидели в прострации и молчали. Потом подруга, тяжело дыша, проговорила:
- Какие крылья? Мы просто летели с обрыва. Давай скорей выбираться.
Мы выбрались из машины и посмотрели наверх.
- Да-а, - просипела я, потому что мой голос куда-то делся, - тебя смело можно принимать в гильдию каскадеров. Как мы с тобой ещё живы остались, высота внушительная.
- Сашка, а ведь мы от них оторвались, - сказала Ленка. - Представляешь! Мы их сделали!
- Ура! - закричала я что есть мочи, она подхватила, мы обнялись и запрыгали от радости. Действительно, преследователей нигде не было видно. Как ни странно, наш миленький драндулетик, как мы теперь ласково называли машину, тоже мало пострадал. Одно огорчало: бензин был почти на нуле.
- Как хочешь, - а машину здесь оставлять нельзя, - сказала я, - друзей в беде не бросают.
Мы залезли обратно и… поехали. Можно подумать, что наша машина вовсе не летела с обрыва, так легко и непринуждённо, как вездеход, прокладывала себе путь по бездорожью.
- Только бы дотянуть, - сказала подруга.
- Куда мы едем? - спросила я.
- Здесь недалеко. Когда-то в студенческие времена я сюда приезжала с Танькой, моей подругой, помнишь, той самой, которая увела у тебя Ванечку.
- Что, значит, увела? - обиделась я. - Если бы я захотела, он бы к ней ни за что не ушёл. Да только он мне вовсе не нужен был.
- Ах, да, - съязвила Ленка, - ты же тогда о своём заморском принце мечтала.
- Кстати, о принце, - вспомнила я. - Он здесь.
Ленка от неожиданности даже бросила руль:
- Как это здесь?
- Мало того, - невозмутимо продолжала я удивлять её, - он хозяин нашего любимого супермаркета.
- Да ты что? И как же он здесь оказался?
- Я же тебе рассказывала, что мать его из нашего города, вот он и приехал, чтобы заработать деньги на бестолковых русских.
- Надо же, какой предприимчивый, - сказала подруга. - Ну, и что дальше? Неужели вы встретились?
- Вчера.
Ленка усмехнулась:
- Чувствуется, подруга, что вчерашний день у тебя прошел не зря, столько событий. Я, прям, начинаю тебе завидовать. Рассказывай, быстро рассказывай, как вы встретились.
- Завидовать тут нечему, - со вздохом сказала я и отчиталась перед подругой.
Слёзы вдруг сами собой полились из моих глаз, подруга в душевном волнении даже остановила машину и тоже прослезилась. Так мы и рыдали с ней, сидя в машине посреди незнакомого леса. Я оплакивала свою несостоявшуюся любовь, она, видно, просто из солидарности, а может, тоже вспомнила про свою, тоже неудачную любовь. Короче, мы просто плакали, и всё.
Ещё древние философы говорили, что причина женских слёз - тайна, которую никому никогда не удастся разгадать. Мы с подругой справедливо полагали, что тому мужчине, который всё же разгадает эту тайну, нужно сразу давать Нобелевскую премию.
Глава 20
Как говорится, выплакав положенное с Ниагарский водопад, мы вновь тронулись в путь. Вскоре выехали из леса и попали… в деревню. Ленка уверенно рулила и остановилась возле неказистого домика, утопающего в плодовых деревьях, которые уже зацвели, издавая вокруг приятный аромат.
- Куда это мы приехали? - спросила я.
- Здесь живет Танькина бабушка.
- Мир тесен! - воскликнула я. - Главное, чтобы бабуля была одна, не хочется мне что-то с внуками встречаться.
- Не волнуйся, бабушка Таня живет одна, и внуки к ней не так уж часто заезжают.
Тут из-за дома выкатилась кругленькая бабушка и довольно бодренько пропела:
- Алёнушка! А я-то думаю, кто ко мне пожаловал?
Ленка, как родная, кинулась целовать бабулю. Пошли общие ахи, охи, причитания. Ленка познакомила нас, представив меня, как свою подругу детства.
- Вот спасибо, что навестила меня, старуху, а то сидишь тут одна, кукуешь.
- А чего же вы в гости не поехали к своим?
- Да куда ж я поеду? А хозяйство? Поросёночка Ваньку, да хохлаточек своих на кого оставлю? А мои на фирмах работают, так не приедут нынче. В дом заходите, девочки, я как раз пироги к празднику напекла.
Бабуля покатилась в дом, мы вслед за ней.
- Что-то я не поняла, - шепнула я Ленке, - про какого Ваньку она говорила, кто поросёнок: внучок или всё же поросёнок? - и мы дружно захихикали.
- Тише ты, - шикнула на меня Ленка, - делай вид, что ты вообще впервые о нём слышишь.
- Мне всё равно, - согласилась я.
В доме у бабушки Тани было чисто, пахло травами, пирогами, ещё чем-то неповторимо-вкусным, как только могло пахнуть в настоящем деревенском доме. Как водится, в красном углу висела божница, а на стенах - незатейливые картинки с котятами и фотографии. Некоторые из них были уже пожелтевшие, старые. А часть фотографий современного происхождения. На одной из них я увидела семью: папа, молодой, но довольно упитанный, раздобревший мужчина с очень знакомыми чертами лица, роскошная приятная блондинка и ребёнок - мальчик лет пяти.
- Это моя внучка Таня со своей семьей. Между прочим, Ванечка у нас уже капитаном служит, - похвасталась хозяйка, увидев, что я заинтересованно рассматриваю фотографию.
"Ничего себе Ванечка разъелся, - подумала я. - Да и Танечка не лучше. Два сапога - пара". Чтобы польстить бабушке, я улыбнулась и сказала:
- Какой хороший у вас правнучек.
Она, довольная, тут же подхватила и давай расхваливать своего единственного пока, любимого правнучка Сашеньку. Я делала вид, что внимательно слушаю, а сама уж в который раз благодарила себя за то, что так вовремя рассталась с Ванечкой. Вон, какая счастливая семья получилась, а я, это уж точно, с ним бы так долго не выдержала и развелась.
Бабуля усадила нас за стол, и мы насладились удивительным деревенским чаем с мёдом, душистым вареньем и пирогами прямо из печки.
- Боже, - простонала я от удовольствия. - Ничего вкуснее в жизни не ела.
- Ешьте, ешьте, девочки, - приговаривала бабушка Таня, подкладывая нам варенья.
Тут Ленка со словами: "Ой, забыла!", кинулась из дома и через минуту принесла заготовленную нами провизию для дачи.
- Это вам, бабуля, гостинец, - сказала она и красноречиво посмотрела на меня.
Я не возражала, понимая, что это была производственная необходимость. Видно было, что бабушка очень обрадовалась.
- Бабушка Таня, - спросила Ленка, - вы не знаете, у кого в деревне можно бензин достать?
- Так у Кузьминишны. Ейный сын на дачах у богатых работает. Они этот бензин не считают, вот он и приторговывает помаленьку.
- А пойдёмте, сходим к Кузьминишне, - оживилась Ленка. - У нас бензин закончился.
- А вы что? Торопитесь куда? - поинтересовалась бабуля.
- Понимаете, нас в гости на дачу пригласили. Дача как раз где-то в ваших краях. Вот мы и решили, что сначала вас навестим, а потом уж и дачу эту отыщем, - сказала я почти правду.
- А-а, - бабуля явно обиделась, - ну что ж, дело молодое, идите, гуляйте, что ж вам со старухой-то в праздники сидеть.
- Да мы, бабушка, хотели у вас машину оставить, а сами пешком эту дачу искать, а вдруг не найдём, так у вас и заночуем, если можно, - предложила компромиссный вариант подруга.
- Дак, отчего ж нельзя, можно, конечно, - ответила бабуля. - Вон в сарайку поставьте, Ванечка завсегда туда ставит, как приезжает.
- Вот спасибо, - заулыбалась Ленка, - мы бы и сами, чтоб вас не тревожить, в том сарае на сене бы поспали, соловьёв послушали, - Ленка мечтательно закатила глазки и обратилась ко мне:
- Мы с Танькой, как приезжали, любили в сарае на сене ночевать. Романтика, знаешь, какая! Почище Парижа будет.
Я улыбнулась в ответ, не понимая, однако, откуда Ленка про Париж знает, ведь не была никогда, но спорить не стала, видно, подружка так, для красного словца сказала.
Мы вместе с бабушкой Таней сходили за бензином. Сынок Кузьминишны оказался ушлым парнишкой: за бензин тройную цену загнул. Но бабуля наша пристыдила его, и мы сошлись на двойной цене. Определив наш драндулет в сарай, пошли искать дачу. Бабушка Таня показала короткую дорогу - через лес и овраг.
- Вон она, видите, - сказала бабуля указывая на неприметную, заросшую травой дорогу, ведущую через кладбище в лес. - Эта короче будет. По лесу. А есть хорошая, грунтовая.
- Нет, нам как раз короткая нужна, вот только… через кладбище.
- Ой, девоньки, бояться нужно не мертвых, а живых, - философски заметила бабушка Таня. Если бы она только знала, как была права.
- Может, пирожков на дорожку возьмёте? - предложила бабуля.
- Нет, спасибо, - ответила Ленка, - мы же в гости идем. А вот бинокль я на всякий случай захвачу.
- Бинокль? - удивилась я. - Откуда?
Подруга, покопавшись в машине, действительно вытащила полевой армейский бинокль. Она объяснила, что бинокль этот подарил ей папа, для чего, Ленка и сама не знала, но с тех пор бинокль валялся в гараже. Когда утром пошла в гараж за машиной, то он бросился ей в глаза, и она на всякий случай взяла его с собой. Зачем бинокль был нужен, она и сама не знала: авось пригодится. Бабушка Таня с недоверием посмотрела на нас, но ничего не сказала. Попрощавшись с ней, мы дружно зашагали по дороге. Однако мимо кладбища постарались пройти, как можно быстрее.