Услышав последние слова Красовской, Аркадий Львович ощутил огромное разочарование. Всё это: торги, которые внезапно превратились из конкурса в аукцион, раскованное поведение молодых и напористых ребят из "Омега Групп", показная деловитость Красовской - всё показалось ему невероятно подозрительным. Он не верил, что его неизвестные конкуренты могли так точно угадать сумму, которую он предложил за завод. Его грубо и нагло кинули. Им, конечно, кто-то сообщил. Только кто?
"Кто же меня сдал? - озлобленно подумал он, - наверное, Катька воду мутит. Но мы с ней обо всем договорились? Или нет? Предложили больше бабок - вот она и подняла лапки кверху. Только и умеет, что брать бабло, да трахаться с Плотниковым!"
С усилием расстегнув внезапно ставший тугим ворот рубашки, Соколовский посмотрел мутным взглядом на Дениса Белоглазова. Тот уверенной походкой подходил вместе со своим спутником к столу, за которым сидела Красовская.
- Что, Аркаша, пролетел? - довольно хохотнул, проходящий мимо Веселов.
- Не говори! - мрачно пробормотал Соколовский.
- Что это за молодцы, такие лихие? - прищурился Веселов, отчего его толстое лицо сделалось похожим на печеное яблоко, - интересно было бы узнать. А может, ты знаешь? Ну, колись!
- Нет, Юра, пока не знаю. Но узнаю! - сказал он с легкой угрозой в голосе.
- Потом поделишься тайной? Меня разбирает бабское любопытство.
Веселов кивнул ему на прощанье и пошел к поджидавшей неподалеку, скучавшей в одиночестве секретарше. Аркадий посмотрел вслед своему бывшему конкуренту, обдумывая какие шаги стоило предпринять.
Выйдя в коридор, он подошел к дежурной, сидевшей за небольшим столиком. Возле неё стоял телефон. Аркадий Львович, поднял трубку и набрал номер приемной Медведева.
- Это Аркадий Львович Соколовский, - сказал он, - запишите меня на прием к губернатору.
Город Уральск, УФСК по Уральской области, кабинет начальника отделения собственной безопасности подполковника Усольцева Л.П., 27 мая, 09.50.
Усольцев, в который раз просматривал материалы, связанные с Забелиным и Цыгановым. Материалы наружного наблюдения и прослушивания телефонных переговоров были подшиты в двух разных папках, листы пронумерованы.
Он внимательно изучил каждую букву этих документов, поднял и проверил все связи, о которых упоминали оперработники, установил номера телефонов, по которым они звонили. Однако результата не было. Не с чем было идти к Кислицыну, не о чем докладывать.
Самое большое, в чем их можно обвинить - это в ведении неслужебных разговоров по телефону, но многие оперативники грешили этим, в том числе и сам Усольцев. Что-то нужно было найти серьезное, весомое или… закрывать проверку.
Но заканчивать проверку Усольцеву не хотелось. Это был серьезный шанс прижать хвост Шумилову, показать его настоящее место. Усольцев задумчиво забарабанил пальцами по картонной обложке дела, в котором были подшиты листы с расшифровками телефонных разговоров.
Он снял трубку и вызвал к себе в кабинет капитана Иванова, одного из своих подчиненных, которого частично посвятил в план проверки.
- Михаил Евгеньевич, - спросил Усольцев, - ты уточнил имущество, принадлежащее Забелину и Цыганкову, что у них есть, так сказать, за душой?
- Ничего особенного, товарищ подполковник - Иванов заглянул в блокнот, где он делал записи - оба живут в неприватизированных квартирах, у Забелина есть машина - ВАЗ- 2106.
- Новая? - заинтересовался Усольцев.
- Нет, пять лет в эксплуатации. Машина приобретена еще в советское время по очереди в нашем Управлении.
- Что еще есть?
- У Цыганкова имеется металлический гараж без машины. Крупных покупок в последнее время ими не делалось. По месту жительства оба ведут себя тихо, ничем не выделяются - мы через установщиков негласно опросили соседей и старушек во дворах домов, где проживают объекты.
- Да, ситуация! - нахмурился Усольцев, - вот начальство, понимаешь, ставит задачи, как в сказке: "Иди туда не знаю куда, принеси то, не знаю что". А нам выполнять…
- Об этом, еще Мюллер говорил Айсману.
- Любишь "Семнадцать мгновений весны"? - спросил Усольцев, которому в глубине души польстило, что его сравнили с Мюллером.
- Смотрю периодически. В газетах писали, что этот фильм нравился Андропову.
- Да, я тоже читал об этом. Есть соображения, в каком направлении двигаться дальше?
- Может к ним подвести агентуру? - после минутного раздумья спросил Иванов.
В ответ Усольцев поморщился.
- Это оперативники, а не простые объекты. Вряд ли они будут делиться с кем-то посторонним. Если кто-то из них слил информацию, то самое реальное установить их связь с бандитами по телефону или при личном контакте.
- Но, мы наблюдаем за ними уже несколько дней - ничего подозрительного.
- Значит, плохо наблюдаете, - раздраженно заметил Усольцев, - не забывай Миша, что это опера со стажем. Впрочем…впрочем, мы можем разыграть оперативную комбинацию.
Усольцев заходил по кабинету, заложив руки за спину, поскольку так лучше думалось. Мысль, пришедшая к нему, предполагала организацию неких действий, которые вполне укладывались в концепцию проверки.
- Ну что, Михаил Евгеньевич, - продолжил он, - разработка оперативной комбинации за тобой. Подготовишь план, определишься с силами и средствами. Я доложу Кислицыну и особо отмечу твое участие. Так, что, думаю, без поощрения не останешься.
- А в чем заключается замысел комбинации? - озадаченно поинтересовался Иванов, которому показалось, что часть разговора он упустил, задумавшись о чем-то своем.
Усольцев хитро взглянул на него, но ответить не успел. На столе зазвонил телефон прямой связи с Кислициным.
- Да. Есть! - коротко ответил Усольцев и положил трубку. Посмотрев на Иванова, он сказал: - К начальству вызывают. Сиди здесь и жди меня, когда вернусь "обсосем" нашу ситуацию. А что касается операции, у меня есть задумка подсунуть нашим операм агентуру из уголовников. Выдать их за, допустим, сбытчиков стволов.
- Ну и что? - не понял Иванов.
- А то, если они связаны с криминалом, то на этих торгашей будет совершен налет теми бандами, которым оружие нужно до зарезу. Так мы узнаем, что информация ушла. И сконцентрироваться, я полагаю, надо на Цыганкове - он вероятная наша цель.
- Да, в ваших словах есть логика, - согласился Иванов.
Поднявшись из-за стола, Усольцев подмигнул ему:
- В словах начальства всегда есть логика!
Он взял дела с подшитыми оперативными материалами по Забелину и Цыганкову и пошел на доклад к Кислицыну.
Город Уральск, кабинет главы администрации Уральской области Медведева А.И., 30 мая, 11.00.
Начальник управления ФСК России по Уральской области генерал-майор Алексеев приехал в здание областной администрации по просьбе губернатора к одиннадцати часам дня.
С прежним главой администрации области Бузниковым отношения у него не заладились. Это было связано с коррупционным скандалом, разразившимся благодаря вмешательству Алексеева.
Дело в том, что по сообщению оперативных источников, ряд областных чиновников вместе с Бузниковым покупали в филиале "Мега-банка" доллары, но не просто покупали, а по индивидуальному курсу, который им лично установила управляющая филиалом госпожа Егорова. Причем, подлинники заявлений чиновников она прятала в личном сейфе, чтобы можно было ими легко воспользоваться при случае.
Было также известно, что именно она организовала узкому кругу приближенных Бузникова поездку в Австрию и Италию за счет банка вместе с женами, якобы на банковский семинар.
Генерал видел программу поездки, рассчитанной на три дня. Программа была разнообразной: от слушания лекций об особенностях банковской системы в Австрии до катания на гондолах по ночной Венеции.
Конечно, в свете необузданного передела собственности, многочисленных мошеннических схем, обмана, заказных убийств, путешествие чиновного люда за счет коммерческого банка выглядело довольно безобидно и невинно. Допустим, поехали, чтобы расширить свой кругозор, получить новые сведения о банковском деле. Так-то оно так. Но со стороны всё это дурно пахло. И этот запах для обманутого, недовольного населения мог явиться сильным раздражающим фактором.
Губернатор Бузников своевременно узнал о том, что чекисты имеют на него большой зуб и узнал он это от заместителя Алексеева полковника Кислицына, с которым вместе ездил на охоту.
Тогда начались подковерные игры.
Алексеев поручил оперативникам Шумилова, курировавшим финансово-банковскую систему, достать расписки чиновников областной администрации. В свою очередь Бузников позвонил Егоровой и потребовал вернуть ему все компрометирующие бумаги.
Та пообещала, но сама созвонилась с полномочным представителем Президента России по Уральской области господином Шарыгиным и рассказала обо всем.
В результате подлинники получил Шарыгин, а в Управление ФСК попали ксерокопии расписок. Алексеев в связи с этим устроил разнос полковнику Шумилову. В кабинете присутствовал и Кислицын, с деланно безразличным видом, что-то рисовавший в своем блокноте.
Однако больше всех, как ни удивительно, пострадал в этой ситуации безвинный Шарыгин. Желавший показать себя активным борцом с коррупцией, поскольку еще свежи были в памяти митинговые страсти 91-го года, господин Шарыгин собрал документы и полетел в Москву, в Администрацию Президента, сделать "слив компромата". Увы, на дворе было другое время, дули другие ветры. Вместо губернатора сняли самого Шарыгина и представителем Президента в Уральске поставили бывшего учителя истории демократа Дергачева.
Но все-таки, коррупционный скандал сыграл свою роль на выборах. Эта неприглядная история во время избирательной компании вдруг выплыла наружу в газетах и листовках оппозиции, и население области отказало Бузникову в доверии. Финал хоть и закономерный, но не типичный.
Новый глава области Медведев Алексееву импонировал. Он был достаточно самостоятельным, не зависел от мнения разных политических сил, пользовался безусловной поддержкой простого населения. Насколько было известно Алексееву, Медведев не был замешан в незаконных сделках с недвижимостью, как Бузников, или замаран связями с криминалом.
При появлении в кабинете Алексеева, Медведев тяжело поднялся, вышел из-за стола, крепко пожал руку генерала, а потом по селектору вызвал секретаря и попросил принести две чашки чаю. Алексеев, пригладил седые волосы, сел.
Когда они расселись друг против друга, то Медведев начал разговор сразу, без долгих предисловий.
- Владимир Георгиевич, ваше ведомство отслеживает каким-то образом ход приватизации? Я имею в виду возможное мошенничество, воровство и другие нехорошие вещи… Меня, конечно, в первую очередь интересует наша область. Дело в том, что сейчас выставляются на продажу наши крупные предприятия, заводы на которых работают люди, много людей и если мы отдадим их судьбу в руки сомнительных типов, жуликов, то завтра они все окажутся за воротами своих собственных заводов. А эти заводы, созданные руками всего народа, будут просто-напросто распроданы по частям, под склады и офисы. Вы понимаете, какое недовольство и возмущение ждет нас, если мы не предпримем строгих мер контроля?
- Алексей Иванович, то, что выговорите совершенно справедливо. Мы пытаемся держать этот процесс под контролем, - ответил Алексеев, выдерживая прямой взгляд губернатора, - но и мы не всесильны, особенно, если учесть, что некоторые лица федерального уровня вставляют нам палки в колеса.
- Вы имеете в виду представителя Президента Дергачева? - Медведев отвел свой взгляд от генерала, машинально перебирая бумаги у себя на столе - но он вроде далек от непосредственно процесса приватизации, так…только общий контроль. Вот Плотников - тот руководит всем этим безобразием, как председатель Комитета.
- Есть и другие лица, - уклончиво сообщил Алексеев и губернатор подумал, что генерал ФСК не будет с ним достаточно откровенным.
"Да и с чего ему быть откровенным, - подумал Медведев, - мы с ним недостаточно близко знакомы, чтобы доверять полностью".
Он не знал, что несколькими месяцами ранее, где-то в начале февраля Алексеева вызывал в Москву на аттестационную комиссию, которую, после упразднения Министерства безопасности в декабре 1993 года, создали при Ельцине либеральные демократы. Эти молодые и старые представители либералов, многие из которых стали таковыми после 91-го года, заслушивали бывших генералов МБ и решали, кого оставить служить, а кого уволить по сокращению. Они задавали каверзные вопросы, прощупывали политическое нутро каждого, его лояльность действующей власти, преданность Ельцину. Они упивались этой своей сиюминутной властью, возможностью вершить судьбу некогда могущественных людей, вызывавших у них совсем еще недавно страх и трепет.
После этой аттестации Алексеев стал предельно осторожен. Какая будет польза для дела, если его снимут с должности из-за доноса наверх какого-нибудь местного демократа? Нет, надо сберечь не только себя, не это главное - за себя он не боялся. Главное для него было Управление, и люди, работавшие в нем.
Губернатора он понимал, его обеспокоенность за приватизацию, за людей. Медведев, возможно, честный человек, но не до конца постиг еще аппаратные игры, подковёрные интриги, неожиданные подставы со стороны близких людей.
- Алексей Иванович, - сказал генерал после некоторой паузы, - наша служба стоит на страже интересов личности, общества, государства, и мы сделаем все, чтобы не допустить нарушений, чтобы кто-то мог выйти за пределы конституционного поля. Такова установка Президента и нашего нового Директора службы.
В ответ Медведев сказал недовольно:
- Знаете, я не люблю ставшую в последнее время модной эту словесную триаду: личность, общество, государство. Вычленяя эти понятия из общего контекста государственности, мы противопоставляем общество - государству, а личность - обществу. В целом личность противопоставляется государству, словно это не личности, а некие марсиане прилетели и создали нам государство. Это искусственная конструкция, перенятая нами с запада. Она отдает в большей степени анархизмом.
- Простите, Алексей Иванович, - генерал решил не вдаваться в теоретический спор и вернулся к началу разговора, - у вас есть какая-то конкретная информация о нарушениях приватизации?
- До меня дошли сведения о недавнем аукционе по продаже спиртового завода, - Медведев вопросительно посмотрел на генерала, - вам что-нибудь известно?
- Нет, никакой информации на этот счет мы не имеем.
- Так, вот, закрытый тендер проводила Красовская - заместитель председателя областного Фонда имущества и некоторым бизнесменам показалась, что она, скажем так, подыграла одному из участников торгов, некоей фирме "Омега Групп". Что это за фирма, кто за ней стоит - совершенно неизвестно. Какая-то темная лошадка! Они и выиграли тендер. Я думаю, тут имел место сговор, и было бы неплохо, если бы ваша служба это проверила, так сказать неофициально, как вы умеете.
- Понимаю, - медленно сказал Алексеев, - но все-таки, точных данных у вас нет?
- Нет, - пожал плечами Медведев, - одни подозрения. Знаете, мне кажется странным, что сумма, предложенная этой компанией, ненамного превышает цену названную другим бизнесменом - Аркадием Соколовским. Я его давно знаю, и поймите меня правильно, не лоббирую его интересы, но всё же…
- Добро, Алексей Иванович, мы проверим, как проводился последний аукцион, - сказал генерал, - если вскроются нарушения, то будем действовать в правовом поле, законным путем, с возбуждением уголовного дела.
- Конечно, конечно, - согласился Медведев, - я не сторонник прикрывать взяточников, главное - навести порядок.
После этого, собеседники заговорили на другие темы. Алексеев сообщил о мероприятиях, проводимых его Управлением в сфере обеспечения безопасности, а Медведев рассказал о доставшемся после прежнего губернатора Бузникова упадочном областном хозяйстве. Чем дольше они разговаривали, тем больше чувствовали безотчетную симпатию друг к другу. Наверное, так проникаются симпатией люди, пережившие общую беду, словно путешественники, плывущие на одном корабле и застигнутые штормом. Они оба были людьми ответственными, болеющими за дело, настоящими мужиками, на которых можно положиться.
По этим или другим причинам, но они понравились друг другу.
- Владимир Георгиевич, - сказал, улыбнувшись, Медведев, - у меня тут намечается небольшое семейное торжество - день рождения жены, если вы будете свободны в субботу, то приходите с супругой, посидим в неофициальной, так сказать, обстановке, поговорим…
- Спасибо за приглашение, Алексей Иванович, мы будем, - кивнул головой генерал.
Расстались они вполне довольные друг другом. Алексеев немедленно поехал в Управление и, не откладывая, вызвал к себе Кислицына и Шумилова. Губернатор был абсолютно прав, следовало более внимательно отнестись к работе контрразведчиков в сфере приватизации.
Когда оба его подчиненных появились в кабинете, Алексеев пригласил их сесть и спросил:
- Вы разговаривали с Плотниковым по поводу прикомандирования нашего офицера к его ведомству? - обратился он к Кислицыну, - мне кажется, я уже давно ставил эту задачу.
- Владимир Георгиевич, мы с ним разговаривали - ответил Кислицын, - но он упирается и ни в какую не хочет. Ссылается на Госкомимущество, на Чубайса, что тот не даст разрешения.
- Значит, не так построили беседу, не надавили как следует! Вы ведь знаете, что этот вопрос ему с Москвой не надо согласовывать. Это всё отговорки.
Не откладывая дела в долгий ящик, Начальник Управления поднял трубку, набрал номер.
- Михаил Яковлевич? - спросил он, когда на другом конце ему ответили, - это начальник Управления ФСК Алексеев. Я звоню вам вот по какому вопросу - мой заместитель уже беседовал с нами на счет прикомандирования нашего офицера. Да, да, я всё понимаю, но этот человек будет вам большим подспорьем в работе по приватизации хозяйства области. Вы же знаете, сейчас много мошенничества, обмана, расхищения госсредств. Я понимаю, что вы хотите согласовать с Москвою. Хочу сказать, что Москва против не будет. Почему? - Алексеев сделал паузу, - есть прямое указание Президента на этот счет. Не думаю, что Анатолий Борисович поступит вопреки воле Ельцина. Давайте, к этому вопросу мы вернемся через неделю.
Генерал положил трубку и наставительно сказал:
- Вот так надо с ними разговаривать! Возьмите это вопрос на контроль, Борис Иванович. А вы, - он обратился к Шумилову, - подберите достойного офицера из вашего отдела на эту должность. Должность, насколько я знаю, приравнивается к должности начальника отделения. Кроме того, передайте Забелину - пусть немедленно займется последним аукционом по продаже спиртового завода. Есть информация, что там дело не чисто.