- Великолепно! - воскликнул Величайший Сетевик, хлопнув в ладоши. - Любовь почти зримо присутствует сегодня в этом зале. Спасибо, Грэг.
С места поднялась еще одна высокая симпатичная женщина, по имени Вэл, и сказала:
- Я открываю людям радость жизни через слушание и собственный динамизм.
- Это замечательно! - заметил Величайший Сетевик. - Я впечатлен и благодарен вам за то, что столь многие из вас серьезно отнеслись к вопросу о слушании и включили соответствующий пункт в свое жизненное кредо. Спасибо. И спасибо вам, Вэл.
Еще немало людей - уже не помню точно сколько - поднимали руки и делились своим жизненным кредо. Всякий раз, когда очередной выступающий брал слово, у меня было ощущение, что зал, вся его аудитория становились больше, расширялись и наполнялись дополнительным светом. Прежде я обычно со скепсисом относился к подобным переживаниям, воспринимая их как игру воображения, однако теперь это было так реально. Это было поразительное чувство, поразительное! Я испытывал гордость от того, что нахожусь здесь вместе со всеми этими людьми.
Последним выступил мужчина по имени Тим, который сказал следующее:
- Я помогаю людям исцелиться и обрести радость и ощущение полноты жизни через любовь.
Величайший Сетевик поблагодарил Тима, молча опустился в свое кресло на сцене и какое-то время сидел, не произнося ни слова и глядя в пол. Потом он обеими руками потер глаза, и я понял, что он тронут нашими высказываниями по поводу собственного жизненного предназначения и целей. Наконец он поднял глаза на присутствующих и медленно обвел внимательным взглядом все помещение, словно хотел запечатлеть в памяти лицо каждого человека.
- Хочу задать вам вопрос, - произнес он тихим голосом, обращаясь ко всей аудитории. - Что может заставить вас отказаться от следования своему жизненному кредо?
- Страх, - сказал кто-то в зале.
- Неверие в свои силы, - сказал кто-то еще.
- Хорошо, - кивнул Величайший Сетевик и вновь спросил: - Не кажется ли вам, что эти два фактора - страх и вера, точнее, отсутствие последней имеют много общего?
По реакции зала я заключил, что большинство присутствующих были согласны с его предположением.
- Хорошо, тогда еще вопрос: как вы определяете для себя веру?
- Надежда, - выкрикнул кто-то из задних рядов.
- Сознание истинности.
- Уверенность.
- Уверенность в чем? - спросил Величайший Сетевик.
- В результате, - ответил мужчина, предложивший данный тезис, - я будто бы знаю, что что-то получится, будет таким, как я предполагаю.
- Хорошо, - согласился Величайший Сетевик, - исходя из сказанного, могу я сделать вывод, что верить значит знать, как знать некий факт, которым утверждается реальность явления, объясняется неизбежность события?
Аудитория дружно закивала головами, а я вспомнил наш совместный ужин в японском ресторане и подумал, не собирается ли он предложить всему залу свое "раздражающее" упражнение.
- Отлично, - удовлетворенно заметил он и, словно отвечая на мой немой вопрос, продолжил: - Между тем существует проблема знания, которая состоит в том, что невозможно что-либо знать наверняка. Все, что представляется нам знанием, - не более чем интерпретация. В наши дни это признают даже ученые. Я часто предлагаю людям пройти со мной через испытание, которое именуется "Самым неприятным упражнением в мире", и, если хотите, - произнес он с улыбкой, - я познакомлю вас с его сутью, избавив от всех дискомфортных ощущений, с ним связанных.
И он приступил к описанию подробностей.
- Делается это так, - начал он свои пояснения. - Вы констатируете некий факт, а я спрашиваю, откуда вы это знаете. После того как вы даете мне свой ответ, я спрашиваю, откуда вы знаете это. Вы вновь отвечаете, а я задаю все тот же вопрос: а это вы откуда знаете? Диалог наш длится и длится в том же духе, подобно сказке про белого бычка, - сказал он со смехом и продолжил мелодраматическим голосом: - Причем обычно раздражение моего собеседника поступательно нарастает, пока он в отчаянии и даже с некоторой враждебностью не бросает мне в лицо: не знаю! Присутствующий здесь мой друг, - продолжил Величайший Сетевик, указывая на меня, - может подтвердить, что упражнение способно достаточно быстро вывести человека из себя.
- Могу и подтверждаю, - громко отозвался я, причем сам был немало смущен резкостью своего тона.
Величайший Сетевик только улыбнулся мне в ответ и продолжил:
- Если ваше определение веры связано с тем, что вы, дескать, точно знаете, что ваше жизненное кредо реализуется… что вы, безусловно, станете ему следовать и выполните свое предназначение… что высказанная вами сегодня позиция отражает вашу внутреннюю сущность и смысл последующей жизни… что это истинно так… то вы неизбежно оказываетесь в тупике, поскольку ничего этого вы знать не можете. А если не можете ничего этого знать, то можно ли вообще говорить о какой-то вере? И если вы не верите в себя или во что-то другое - во что бы то ни было, - можете ли вы в принципе добиться успеха?
Он сделал паузу, во время которой пристально, но невозмутимо смотрел на нас, а потом продолжил.
- Могу я теперь предложить вам вдохновляющую альтернативу? - задал он риторический вопрос. - А что, если вера не требует знания чего-либо?
Он вновь на мгновение замолчал.
- Что, если вера не имеет никакого отношения к представлениям человека об истине?
И снова пауза.
- Что, если, - продолжил он на этот раз с откровенным вызовом в голосе, - что, если все, что вам нужно, чтобы ощутить в себе силу, испытывать настоящую страсть, обладать абсолютной и непоколебимой верой - это только… любовь? Да-да, вы не ослышались. Любовь.
Далее он заговорил после того, как перевел дыхание.
- По моему мнению, действительное значение слова вера (belief) - именно любовь. Значение "be" очевидно - "быть", a "lief" происходит от "leubh", что значит "любовь". Потому одно из определений веры, которым вы можете пользоваться, - это быть, или жить, с любовью, и, чтобы верить во что-то, вам нужно просто это "что-то" любить. Соответственно, это означает: чтобы верить в свои мечты и цели, вам не обязательно доподлинно знать, что они реализуются. Достаточно эти мечты и цели любить.
Случалось ли вам слышать о том, что человек верит в кого-то? Не кажется ли вам, что такое возможно, только если он любит того, в кого верит? Я люблю свое жизненное кредо. Оно - это я сам. Я призываю и поощряю людей к тому, чтобы они жили с любовью к совершенству. Таковы моя миссия, моя мечта, мое мировоззрение, моя цель, страсть и источник внутренней силы.
Когда я только начинал, я не верил - в другом значении этого слова, - что действительно смогу этим жить, быть собственным жизненным кредо. Я сомневался в том, что достаточно для этого хорош. Но я знал, что могу любить свою идею. Это было просто.
Он встал с кресла и подошел к самому краю сцены.
- Друзья мои, вам не нужно знать со всей достоверностью, что вы достигнете своих целей, чтобы их полюбить, чтобы быть такими, какими бывают люди, которые любят жизнь.
Способны ли вы верить - в смысле любить их - в свои мечты?
Способны ли вы верить - в смысле любить их - в свои чаяния?
Способны ли вы верить - в смысле любить его - в свое жизненное кредо?
Способны ли вы верить - в смысле любить их - в свой бизнес, сетевой маркетинг?
Способны ли вы верить - в смысле любить их - в свою компанию, свои продукты?
Способны ли вы верить друг в друга - в смысле любить друг друга?
* * *
Он молча стоял на краю сцены, всматриваясь в лица сидевших перед ним людей. Потом с улыбкой, которая из едва заметной быстро превратилась в широкую и благодушную, добавил:
- А теперь попробуйте поверить в то обстоятельство, как если бы полюбили его… - произнес он, взглянув на часы, - что мое время вышло. Спасибо, что подарили мне такой замечательный день в вашей компании. Вы совершенно очаровательные люди. Общение с вами наполнило меня новой энергией, за что я искренне благодарен всем вам и каждому в отдельности. Еще раз спасибо.
Величайший Сетевик помахал аудитории рукой, соскочил со сцены и, пройдя под гром наших восхищенных аплодисментов центральным проходом, вышел из зала.
Глава 9
ЧТО ДАЛЬШЕ?
Мы покинули отель вскоре после завершения тренинговой сессии. Величайший Сетевик обменялся рукопожатиями и обнялся с теми, кто подошел к нему в вестибюле, чтобы выразить свою благодарность. Он со всеми был любезен, хотя некоторое его смущение было для меня очевидно. Это от избытка внимания, решил я. У меня было такое чувство, что он с удовольствием сразу же уехал бы, но остался ради тех, кто хотел лично с ним попрощаться. Такое его поведение само по себе было воспринято мною как очередной урок.
Напоследок он попрощался с Руби, поблагодарил ее и выслушал ответные слова благодарности. Он пожал руку Теду, обнял Руби, и мы направились к выходу.
Служащий гостиницы подогнал нашу машину к подъезду, и я заметил, как Величайший Сетевик дал ему десять долларов. Я подумал, что многовато, и вслух выразил свое недоумение.
- Таким людям приходится много работать, - сказал он, устраиваясь за рулем и пристегивая ремень, - и раз уж мне повезло иметь достаточно денег, я не отказываю себе в удовольствии делиться с другими, в особенности с теми, кто имеет меньше, чем я. Вы слышали про десятину?
- Это когда десятая часть дохода передается церкви, - ответил я.
- Да, но не обязательно церкви, хотя и это великое дело. Мой друг Рэнди Гейдж убедил меня жертвовать десятую часть дохода в пользу источника духовной силы. Я и до него знал о десятине, но никогда прежде не задумывался о таком подходе к этому феномену. Услышав же от Рэнди о подобной его трактовке, я задумался о том, что является источником духовной силы для меня самого. И пришел к выводу, что это люди. С тех пор я даю деньги непосредственно людям, - продолжил он, выруливая с парковки и направляя машину в сторону магистрали. - Главным образом тем, кто оказывает мне услуги, поскольку и сам стремлюсь к тому, чтобы быть полезным другим. Скажите, какая тема показалось вам сегодня самой интересной?
- О, много чего, - ответил я, попытавшись было выделить что-то одно, но безуспешно. - Думаю, какой-то одной, ни даже пятью я ограничиться не смогу. Это была великолепная школа. Материала для осмысления мне хватит на много дней вперед, - заключил я со всей искренностью.
- Хорошо, друг мой, но для того чтобы этот день приобрел в ваших глазах реальную и непреходящую ценность, он должен чем-то вас обогатить. Можете вы сказать, что вынесли из нашего сегодняшнего общения?
- Конечно, - сказал я, пока что не сформулировав в уме ни одной конкретной мысли. - Я попытаюсь.
- Никаких попыток, - тут же отреагировал мой собеседник, замечательно имитируя голос и интонацию Йоды из "Звездных войн". - Либо делай, Люк, либо нет. Никаких "попытаюсь".
- Хорошо, - ответил я со смехом. - Итак, что же…
И я рассказал Величайшему Сетевику, что с того самого нашего вечера в японском ресторане немало размышлял о его оригинальном определении веры. Сказал, что для меня это было настоящим откровением и что сегодня я еще раз убедился в резонности новой для меня интерпретации термина.
- А именно… - призвал он меня к конкретике.
- Вера - это любовь. Возможно, все, что нам действительно необходимо делать во всякой ситуации, это любить, а точнее, жить чувством любви.
- Очень хорошо, - удовлетворенно вставил он.
Далее я говорил об отношениях, о том, что теперь подхожу к ним как к ключевому аспекту сетевого маркетинга.
- И жизни в целом? - подсказал он.
- И жизни в целом, - согласился я.
Я говорил о налаживании отношений, их укреплении и превращении в дружбу с последующим предложением партнерства и взаимным развитием через лидерство. Мой собеседник заметил, что ему нравится, как я это подаю: предложение партнерства и взаимное развитие. Мне было лестно слышать его оценку.
Я вспомнил ту часть его рассказа, в которой он говорил о необходимости заботы о собственном теле, и признался в решимости относиться к телу одновременно как к храму и инструменту. Я отметил также тренинг аплодисментов, анекдот про джинна и в особенности все то, что было сказано о творческом слушании.
Тезис о намеренном слушании был для меня особенно важен. Я очень часто ловил себя на отсутствующем слушании, при котором мои мысли и чувства в отношении людей определялись уже имеющимся опытом и сформировавшимся мнением, то есть именно так, как описывал Мэт. Меня воодушевляло понимание того, что слушать человека так, чтобы придавать ему силы и самому воспринимать его как полноценную личность, - предмет моей личной ответственности и собственного выбора.
- Спрашивайте, спрашивайте и еще раз спрашивайте, - заключил я.
- Отлично, отлично и еще раз отлично, - откликнулся Величайший Сетевик с улыбкой.
Я сказал, что непременно возьму на вооружение великолепный вопрос "где вы живете?", предложенный им при беседе с Винсентом.
Величайший Сетевик сказал, что дарит его мне, и я еще раз его поблагодарил.
Что еще? Остановись, всмотрись, вслушайся. Приверженность и синергия. Ах да, эта замечательная цитата из Баки Фуллера: "Порой я думаю, что мы одиноки. Порой - что не одиноки. И та и другая мысль поражает". Я сказал Величайшему Сетевику, что высказывание мне очень нравится, что я и сам не раз задумывался об этом, глядя на ночное небо.
Оказалось, что и он тоже.
И весь этот разговор за обедом; я сказал, что он меня прямо-таки очаровал.
Величайший Сетевик попросил остановиться на этом подробнее, что я и сделал.
Я поблагодарил его за честность, проявленную в рассказе о детских установках, о тех ошибках, которые он совершил на начальном этапе работы в сетевом маркетинге. Я заметил, что это, должно быть, очень непросто - признаваться в таких вещах перед незнакомыми людьми - в частности, в нелюбви к людям, хоть это и дело прошлое.
Мой собеседник признал, что поначалу ему действительно было непросто признаваться в таких вещах, но теперь гораздо легче. Он сказал, что, когда осознаешь, насколько легче становится на душе, когда говоришь правду, и в особенности когда говоришь правду самому себе, то начинаешь по-настоящему ценить чувство умиротворенности, ощущение внутренней свободы, которые дарят собственная открытость, сознательный отказ от надувания щек и пускания пыли в глаза.
Я признался в собственной постоянной неудовлетворенности собой, негативные стороны которой в форме неуверенности и фрустрации явно перевешивают позитивные. Теперь я сознавал, что это чувство преследовало меня и определяло мою жизнь в течение многих лет, и им же объясняется поведение и отношение к жизни многих из тех людей, с кем я сталкивался.
Величайший Сетевик с пониманием отнесся к моим словам и сказал, что теперь мне необходимо учиться "управлять" своим сознанием. Он напомнил о необходимости слушать свободным от предвзятости, открытым сознанием, делать целенаправленный выбор в пользу творческого восприятия, отказа во внимании сонму "умных голосов", звучащих в собственной голове в процессе общения с людьми.
Тут мы оба рассмеялись.
И это далеко не все, чем был для меня знаменателен прошедший день. Тот же обед и разговор о воспроизводимости системы - пользуйся, рекомендуй, спонсируй, - о том, что все, что мы делаем, это учимся делать дело, а затем учим других тому, что уже знаем и умеем делать сами.
Я вспомнил пересказанную им историю о том, что камень в руке утяжеляет руку, но делает легче Землю, о том, что все в мире взаимосвязано и происходит с сохранением общего равновесия единой системы мироздания. Вспомнил и приведенный отрывок из книги Стивена Ковея, признался, что сердце мое сжалось, когда стало понятно, что отец с детьми возвращался из больницы, где скончалась его жена, мать этих детей.
- Я всякий раз задумываюсь, стоит ли рассказывать эту историю, - ответил Величайший Сетевик, сокрушенно качая головой. - Ведь я уже сотни раз пересказывал ее во время своих выступлений, и хотя сам прекрасно знаю, чем все закончится, не могу относиться к ней лишь как к обычной иллюстрации. Вновь и вновь представляю себя на месте этих несчастных, растерянных людей, глубоко им сочувствую.