Амбициозность моих целей не приводит меня в благоговейный трепет, хотя по пути к ним я могу не единожды споткнуться. Если я упаду, то поднимусь, и падения не остановят меня, ведь все люди частенько оступаются, прежде чем находят дорогу к родному очагу. Только червяку неведомы тревоги падений. Я не червяк. И не стебель лука. И не овца. Я – человек. Пусть другие лепят из глины пещеру. Я же возведу из нее дворец.
Сегодня я стану в сто раз ценнее.
Так же как солнце согревает землю, помогая прорастать зародышу пшеницы, так и слова этого свитка согревают мою жизнь и превращают мечты в реальность. Сегодня я превзойду любое достижение прошлого. Я буду взбираться на сегодняшнюю гору в полную силу своих возможностей, но завтра я взберусь еще выше, а послезавтра еще выше. Превзойти достижения других не столь уж важно. Превзойти себя – нет ничего важнее.
Сегодня я стану в сто раз ценнее.
Теплый ветер, который помогает пшенице созреть, донесет мой голос до тех, кто готов слушать, и мои слова поведают о моих целях. Произнеся их единожды, я не осмелюсь отказаться от них, иначе потеряю лицо. Я стану своим пророком, и хотя окружающие могут посмеяться над моими речами, планы мои будут услышаны, а мечты – озвучены. И тогда обратной дороги для меня не будет до тех пор, пока слова не станут делами.
Сегодня я стану в сто раз ценнее.
Я не совершу ужасного преступления, поставив перед собой слишком низкие цели.
Я буду прикладывать столько усилий, сколько не прикладывают неудачники.
Мои стремления всегда будут превосходить достижения.
Я никогда не буду довольствоваться своими результатами на рынке.
Я всегда буду ставить более высокие цели по достижении предыдущих.
Я всегда буду стремиться провести следующий час более плодотворно, чем предыдущий.
Я всегда буду оповещать мир о своих целях.
Но при этом никогда не стану публично оглашать свои достижения. Пусть лучше мир сам воздаст мне похвалу а мне достанет мудрости принять ее со смирением.
Сегодня я стану в сто раз ценнее.
Одно пшеничное зерно, умножившись, дает жизнь сотне колосьев. Умножьте их стократ десять раз, и они накормят все города земли. Разве я не больше этого зерна?
Сегодня я стану в сто раз ценнее.
А потом еще ценнее, и еще, не уставая поражать и восхищать своим величием, в то время как слова этих свитков находят через меня путь наружу.
Глава шестнадцатая
Свиток девятый
Мои мечты бесполезны, мои планы пусты, мои цели недостижимы.
Все это не имеет никакого смысла, если не сопровождается действиями.
Я БУДУ ДЕЙСТВОВАТЬ ПРЯМО СЕЙЧАС.
На свете не существует карт, даже среди самых точных и подробных, которые могли бы перенести своего владельца хотя бы на один шаг вперед. На свете не существует таких законов, даже среди самых справедливых, которые способны предотвратить хотя бы одно преступление. На свете не существует свитков, даже подобных тем, что я держу в руках, которые могли бы принести хотя бы одну монету или вызвать хотя бы слово одобрения. Только активные действия являются тем фитилем, что способен воспламениться и наделить силой карту, законы, свиток, мечты, планы и цели.
Я буду действовать прямо сейчас.
Моя медлительность, которая тянула меня назад, – это порождение страха, а теперь мне известен секрет, поднятый на поверхность из глубин всех отважных сердец. Теперь я знаю: чтобы побороть страх, я всегда должен действовать без колебаний, и страх в моем сердце развеется. Теперь я знаю: активные действия превращают ужас размером со льва в невозмутимость размером с муравья.
Я буду действовать прямо сейчас.
С этого момента я буду помнить о примере светлячка, который отдает свет только в полете, только когда машет крылышками. Я стану светлячком, и мой свет будет виден даже днем, и солнце его не затмит. Пусть другие остаются бабочками с прекрасными крыльями, которые зависят от щедрости цветка. Я же стану светлячком, и мой свет разольется по всему миру.
Я буду действовать прямо сейчас.
Я не стану уклоняться от сегодняшних обязанностей, перенося их на завтра, ведь я знаю, что завтра никогда не настанет. Действовать я буду прямо сейчас, даже если мои действия не принесут ни счастья, ни успеха. Гораздо лучше действовать и ошибиться, нежели сидеть сложа руки на одном месте. Возможно, счастье не станет плодом, который мне удастся сорвать благодаря усилиям, но без активных действий все плоды в саду сгниют.
Я буду действовать прямо сейчас.
Я буду действовать прямо сейчас. Я буду действовать прямо сейчас. Я буду действовать прямо сейчас. С этого момента я обязуюсь неустанно повторять эти слова каждый час, каждый день, пока они не станут такими же привычными, как дыхание, а последующие действия – такими же естественными, как моргание. С помощью этих слов я могу настроить свой разум на выполнение любого действия, необходимого для успеха. С помощью этих слов я могу настроить свой разум на принятие любого вызова, которых избегают неудачники.
Я буду действовать прямо сейчас.
Я стану повторять эти слова раз за разом, раз за разом.
Пробудившись поутру, я сразу же произнесу эти слова и соскочу со своего ложа, в то время как неудачники предпочтут вздремнуть еще часок.
Я буду действовать прямо сейчас.
Придя на рынок, я сразу же произнесу эти слова и тут же возьму в оборот первого потенциального покупателя, в то время как неудачники стоят, размышляя о возможных отказах.
Я буду действовать прямо сейчас.
Оказавшись перед запертой дверью, я сразу же произнесу эти слова и постучусь, в то время как неудачники будут топтаться снаружи, трясясь от страха и волнения.
Я буду действовать прямо сейчас.
Оказавшись перед лицом искушения, я сразу же произнесу эти слова и решительно воспротивлюсь злу.
Я буду действовать прямо сейчас.
Если у меня возникнет соблазн все бросить и перенести на завтра, я сразу же произнесу эти слова и доведу до конца еще одну сделку.
Я буду действовать прямо сейчас.
Только активные действия определяют мою значимость на рынке, и, чтобы преумножить ее, я должен активнее действовать. Я пойду туда, куда неудачник не отваживается ступить. Я буду работать, когда неудачник присядет передохнуть. Я буду говорить, когда неудачник хранит молчание. Я успею обойти десять человек, которые могут купить мой товар, пока неудачник строит грандиозные планы насчет одного покупателя. Я успею все сделать, прежде чем неудачник скажет, что уже слишком поздно.
Я буду действовать прямо сейчас.
Ибо у меня есть только сегодняшний день. Завтра – это день, оставленный для тяжкого труда лентяев. Я не лентяй. Завтра злой становится добрым. Я не злой. Завтра слабый становится сильным. Я не слабый. Завтра неудачник рассчитывает на успех. Я не неудачник.
Я буду действовать прямо сейчас.
Когда лев голоден, он ест. Когда орел испытывает жажду, он пьет. Если они не будут действовать, то оба умрут.
Я жажду успеха, счастья и душевного спокойствия. Если я упокоюсь в бездействии, то паду жертвой соблазнов, страданий и бессонных ночей.
Я буду отдавать приказы и сам же им подчиняться.
Я буду действовать прямо сейчас.
Успех ждать меня не будет. Если я начну медлить, он осчастливит другого, и я могу распрощаться с ним навсегда. Сейчас самое подходящее время. Сейчас самое подходящее место. Я самый подходящий человек.
Я буду действовать прямо сейчас.
Глава семнадцатая
Свиток десятый
Кто хранит так мало веры, что в периоды тяжелейших испытаний или глубокой печали не взывал к Господу? Кто не выкрикивал его имени, столкнувшись с опасностью, смертью или тайнами, неподвластными его пониманию? Где берет начало этот необъяснимый инстинкт, от которого в минуты опасности раскрываются уста всех живых существ?
Резко выбросьте руку перед глазами другого человека, и его веки моментально закроются. Хлопните по колену, и его нога дернется. Напугайте, и все тот же инстинкт заставит его вскрикнуть: "О боже!"
Не нужно быть религиозным человеком, чтобы признавать существование этой величайшей загадки природы. Все создания, ходящие по земле, включая человека, наделены инстинктом взывать о помощи. Зачем же нам был дарован этот инстинкт?
Разве наши мольбы о помощи не есть своеобразная молитва? Разве возможно, чтобы в мире, живущем по законам природы, высший разум не даровал ягненку, мулу, птице или человеку инстинкт взывать о помощи, не позаботившись о некоей силе, способной слышать и отвечать на обращенные к ней мольбы? С этого момента я стану молиться, но мои мольбы о помощи будут лишь мольбами о наставлении.
Никогда я не стану молить о материальных благах. Я не вызываю слугу, чтобы тот принес мне пищу. Я не приказываю владельцу постоялого двора обеспечить меня комнатой. Никогда я не стану требовать золота, любви, крепкого здоровья, мелких побед, славы, успеха или счастья. Только о наставлении хочу я молиться, о том, чтобы мне указали путь к обретению всего вышеперечисленного, и на мою молитву всегда будет дан ответ.
Наставление, которого я жду, может быть, будет получено, а может быть, нет, но разве оба варианта нельзя считать ответом? Если дитя просит у отца хлеба, но не получает его, это ли не есть ответ?
Я буду молиться о наставлении, и я буду молиться как торговец:
О создатель всего сущего, помоги мне. Сегодня я вступаю в этот мир нагой и одинокий, и без твоей направляющей руки я далеко отклонюсь от пути, ведущего к успеху и счастью.
Я не прошу о золоте, одеждах или даже возможностях, равных моим способностям. Вместо этого я прошу наставить меня, чтобы мог я приобрести способности, равные моим возможностям.
Ты научил льва и орла охотиться и побеждать с помощью когтей и зубов. Научи меня охотиться с помощью слов и побеждать любовью с тем, чтобы я стал львом среди людей и орлом на рыночной площади.
Помоги мне сохранить смирение в череде препятствий и неудач, но не скрывай от моих глаз награду, которую приносит победа.
Поручи мне задачи, с которыми не справились другие, и подскажи, как извлечь полезные уроки из их ошибок. Столкни меня со страхами, которые укрепят мой дух, и надели меня мужеством посмеяться над своими опасениями.
Дай мне достаточно времени на осуществление поставленных целей и помоги прожить сегодняшний день так, словно он последний.
Помоги мне выбрать слова, которые попадут точно в цель, но удержи мои уста от злобных сплетен.
Воспитай во мне привычку не отказываться от попыток и подскажи, как пользоваться законом средних чисел. Надели меня чутьем распознавать возможности и подари терпение, чтобы сконцентрировать свои усилия.
Искупай меня в положительных привычках, которые осели на дно из-за давления дурных привычек, и даруй мне сочувствие к слабостям других. Пошли мне страдания, чтобы я понял, что все проходит, и помоги разглядеть благословения, полученные сегодня.
Обрушь на меня ненависть, чтобы она не была мне чужда, и наполни чашу мою любовью, чтобы незнакомцы стали моими друзьями.
Но все это свершится только, если на то будет воля твоя. Я подобен маленькой одинокой виноградине, цепляющейся за лозу, но ты все же создал меня непохожим на других. Поистине мне предназначено особое место. Направь меня. Помоги мне. Укажи верный путь.
Позволь мне стать таким, каким ты меня задумал, когда отобрал и высадил мое семя в винограднике этого мира.
Помоги этому смиренному торговцу.
Наставь меня, Господи.
Глава восемнадцатая
Хафид все сидел в своем опустевшем дворце в ожидании того, кому было предначертано принять от него свитки. Старик, подле которого остался лишь верный казначей, наблюдал за сменой времен года, неподвижно сидя в крытом садике, поскольку старческие болезни вовсю давали о себе знать, и делать он уже практически ничего не мог.
Только ждать.
С тех пор как он раздал все свое богатство и распустил торговую империю, прошло почти три года.
И вот однажды из пустыни со стороны Востока вышел худощавый прихрамывающий незнакомец. Он вошел в Дамаск и уверенно направился прямо к дворцу Хафида. Эразмус, обычно служивший воплощением учтивости и пристойности, решительно преградил ему дорогу. Незнакомец повторил просьбу: "Я желаю поговорить с твоим хозяином".
Внешность незнакомца не внушала особого доверия: порванные сандалии, перевязанные веревкой, загорелые ноги в царапинах, ссадинах и ранах, болтающаяся лохмотьями набедренная повязка из верблюжьей шерсти. Спутавшиеся длинные волосы падали на красные от солнца глаза, которые, казалось, светились изнутри.
Эразмус крепко держался за дверную ручку.
– Что тебе нужно от моего хозяина?
Незнакомец скинул висящую на плече котомку на землю и с мольбой протянул к Эразмусу обе руки.
– Пожалуйста, добрый человек, отведи меня к хозяину. Я не причиню ему вреда и не попрошу милостыни. Пусть он выслушает мою историю, и я тут же уйду, если чем обижу его.
Эразмус, все еще пребывая в нерешительности, медленно распахнул дверь и кивком пригласил гостя войти. Затем повернулся и, не оборачиваясь, быстрым шагом направился к саду. Незваный гость ковылял следом.
Хафид дремал в саду, и Эразмус остановился подле хозяина, не зная, как поступить. Он кашлянул, и Хафид пошевелился во сне. Он кашлянул снова, и тогда Хафид открыл глаза.
– Простите за беспокойство, хозяин, к вам посетитель.
Хафид, окончательно проснувшийся, сел и перевел взгляд на незнакомца. Тот поклонился и произнес:
– Не тебя ли называют самым великим торговцем в мире?
Нахмурившись, Хафид кивнул:
– Так меня называли много лет назад. Этой короны уже давно нет на моей голове. Что тебе от меня нужно?
Посетитель стоял перед Хафидом, смущенно потирая руками грудь. От яркого света он несколько раз моргнул и ответил:
– Меня зовут Савл, и я возвращаюсь из Иерусалима в свой родной город Тарс. Прошу вас, не судите по моей внешности. Я не бандит из дикой пустыни и не уличный попрошайка. Я житель Тарса и гражданин Рима. Происхожу я из фарисеев, иудей из колена Вениаминова. И хотя по роду деятельности я разнорабочий, я обучался у великого Гамалиила. Некоторые называют меня Павлом.
Он пошатывался во время рассказа, и Хафид сообразил, что спросонья даже не предложил усталому путнику присесть. Извиняющимся жестом он попросил гостя садиться.
Павел кивнул, но остался стоять.
– Я пришел к тебе за наставлениями и помощью, которую только ты в состоянии мне оказать. Позволишь ли ты поведать тебе мою историю?
Эразмус, стоявший подле Хафида, яростно замотал головой, однако Хафид сделал вид, что ничего не заметил. Он пристально вглядывался в нарушителя своего спокойствия, после чего согласно кивнул:
– Я слишком стар, чтобы смотреть на тебя снизу вверх. Присядь у ног моих, и я тебя выслушаю.
Павел отложил в сторону котомку и опустился на колени возле старика, ожидавшего в молчании.
– Четыре года назад, когда сердце мое было закрыто от истины знаниями, накопленными за долгие годы учебы, мне пришлось присутствовать на казни святого по имени Стефан. За возведение хулы на Бога иудейский Синедрион осудил его на смерть.
Хафид удивленно прервал повествование:
– Но я не понимаю, какое я имею к этому отношение?
Павел поднял руку, успокаивая старика:
– Скоро я все поясню. Стефан был последователем человека по имени Иисус, который менее чем за год до казни Стефана был распят римлянами за подстрекательство к мятежу. Вина Стефана заключалась в его убежденности в том, что Иисус был Мессией, чей приход предсказывали иудейские пророки, и что священнослужители Иерусалимского Храма вступили в заговор с Римом с целью убийства Сына Божьего. Подобные упреки в адрес влиятельных людей неминуемо карались смертью, и, как я уже упомянул, я стал участником казни.
Более того, зная о моей фанатичной преданности и юношеском рвении, первосвященник Храма передал мне письмо, в котором поручил прибыть в Дамаск, разыскать всех последователей Иисуса и привести их в Иерусалим в цепях для наказания. Описываемые события, как я сказал, происходили четыре года назад.
Эразмус взглянул на Хафида и был поражен выражением его глаз, которого преданный казначей не видел ни разу за многие годы. Пока Павел продолжал рассказ, в саду раздавались лишь всплески воды из фонтана.
– Когда я приблизился к Дамаску, неся в сердце мысли об убийствах, небеса озарила внезапная вспышка света. Не помню, как я оказался на земле, и хотя я не мог видеть, но слышал голос в своей голове: "Савл! Савл! Что ты меня гонишь?" Я спросил: "Кто ты?" – и голос ответил: "Я – Иисус, которого ты гонишь. Встань и иди в город, и сказано будет тебе, что тебе надобно делать". Я поднялся и, поддерживаемый спутниками, был препровожден в Дамаск. Там я в течение трех дней оставался в доме одного из последователей распятого Иисуса, будучи не в состоянии ни пить, ни есть. На четвертый день ко мне пришел человек по имени Анания, которому было видение и указание явиться ко мне. Он возложил руки на мои глаза, и я прозрел. Я начал есть, пить, и силы вновь вернулись ко мне.
Хафид наклонился и нетерпеливо спросил:
– Что же было дальше?
– Меня привели в синагогу, и мое появление, появление гонителя последователей Иисуса, вселило ужас в сердца присутствующих, но я все равно проповедовал, и слова мои привели их в смущение, ибо я говорил, что тот, кого распяли, воистину был Сыном Бога. Все, кто слушал, заподозрили меня в обмане, ведь разве не я принес разрушения в Иерусалим? Мне не удалось убедить их в переменах в сердце своем. Пришлось перебраться через стены и вернуться в Иерусалим. Там повторилась та же история. Никто из приверженцев Иисуса не желал подходить ко мне, хотя молва о моих проповедях в Дамаске разошлась широко. Я продолжал проповедовать от имени Иисуса, но все было напрасно. Мое появление везде принималось в штыки, но вот однажды я пришел в Храм, и во дворе, пока я наблюдал за продажей ягнят и голубей для жертвоприношений, я вновь услышал голос.
– И что он сказал на этот раз? – не утерпел Эразмус.
Хафид улыбнулся старому другу и кивком попросил Павла продолжать.
– Голос сказал: "Ты несешь Слово почти четыре года, но просветить тебе удалось немногих. Даже слово Господне нужно уметь донести до людей, иначе они его не услышат. Разве я не говорю притчами, чтобы все могли меня понять? На уксус много мух ты не поймаешь. Возвращайся в Дамаск и найди того, кого прозвали самым великим торговцем в мире. Если хочешь нести слово мое миру, пусть он тебя научит".
Хафид бросил быстрый взгляд на Эразмуса, и в его глазах старый казначей прочел немой вопрос: не его ли я ждал так долго? Великий торговец наклонился к Павлу и положил руку ему на плечо:
– Расскажи мне об этом Иисусе.