Поблагодарила девочка яблоню и с братом дальше побежала. Совсем недолго им осталось: только поле одно большое пересечь, а там до их деревни совсем рукой подать. Но и гуси тоже не дремлют. Не хотят они к бабе–яге с пустыми крыльями возвращаться.
Хотела девочка с братом в стоге сена укрыться, да, как назло, нет ни одного поблизости. Увидела она печку, подбежала к ней, просит укрыть ее с братом от птиц старухиных. Печка хоть и говорящая, но мозги у нее куриные. Видать, ноги бабка к избушке приделала, а мозги печке достались. Требует она, чтобы дети непременно ее пирогами закусили. И настойчиво так свою продукцию предлагает, словно телереклама - жевательную резинку без сахара или чипсы с ароматами, идентичными натуральным.
Пришлось детям рискнуть и отведать пирожков. Лучше от поноса пострадать, чем в виде генетического материала в бабкиной лаборатории сгинуть. Спрятались они в печке, гуси–лебеди их не заметили. Долго еще в небе их гомон слышно, было. Только к бабе–яге без детей они возвращаться не стали. То ли в Новую Зеландию махнули, то ли в Европу, о чем мне неведомо.
Девочка с братом прибежали в деревню почти вовремя: их родители с ярмарки вернулись. Гостинцы им привезли: игрушки, сладости. Только хитрая девочка ничего родителям про свои приключения рассказывать не стала и брату не велела, но с той поры без присмотра его никогда не оставляла.
Я замолчала, переводя дух. Павлик и Гора тоже молчали, думая каждый о своем. Неожиданно мальчик спросил:
- А ты, Гора, на какую бабу–ягу работаешь?
Великан тяжело вздохнул, собрал на поднос посуду и пробурчал:
- Я сам не знаю на какую. Знаю только, что эту бабу–ягу Вато Надаровичем зовут. Не спрашивай меня, малыш, больше ни о чем. Я сам понимаю, что поступил плохо. Только я вам клянусь, - здоровяк ударил себя пудовым кулаком в грудь, - с вашей головы ни один волос не упадет, пусть даже я свою долю потеряю.
- Как ты интересно рассуждаешь, Казбек, - усмехнулась я, - ты от своей доли откажешься, но те, другие, на это ни за что не пойдут.
- Послушай, Гора, - заявил Павлик, - мне совсем не нравится твой приятель.
- Какой приятель? - Великан уже дошел с подносом до лестницы, но вдруг вернулся.
- Принц Лимон.
- А почему он тебе не нравится?
- Он злой. На меня смотрит со злостью, а Пульхерию все время норовит обидеть. Руки свои распускает.
Гора пожал плечами:
- У Лимона есть недостатки, малыш, я это знаю, хотя по–своему он парень неплохой. Только уж очень нервный, а такие неврастеники вечно попадают в истории.
- Тогда почему он все время на Пульхерию нападает?
Гора смущенно крякнул, искоса взглянув в мою сторону:
- А мне кажется, что он вовсе не хочет ее обидеть.
- Нет, ты не прав. Я уверен в том, что говорю.
- Павлик! - как можно строже сказала я. - Пожалуйста, прекрати разговоры об этом типе. Я его совершенно не боюсь и сумею сама постоять за себя.
Гора обрадовался моим словам и поспешил поскорее убраться из подвала.
Когда он подошел к лестнице, послышался голос Лимона:
- Гора, иди скорее сюда. У нас гость!
- Иду! - крикнул он напарнику и спросил у нас: - Вам на завтрак что приготовить?
- Я хочу омлет с ветчиной и попышнее! - заказал Павлик.
- А тебе, Пульхерия, чего бы хотелось?
- От омлета я тоже не откажусь.
- Вот и отлично! - Гора вздохнул с облегчением.
Тяжело ступая по ступенькам, он поднялся по лестнице и исчез за дверью, захлопнувшейся за его спиной.
- Как идут дела? - спросил Папа Карло. - Как чувствует себя мальчишка?
- Отлично, - ответил Гора. - Аппетит отменный. Лопает за четверых и вроде не скучает.
- А гувернантка?
- С ней тоже все в порядке.
- Это хорошо.
Папа Карло был одет в строгий элегантный костюм. Он любил хорошо одеваться, причем все свои костюмы заказывал у самых лучших портных в Париже.
Чуть старше пятидесяти, плотный, со слегка поредевшей шевелюрой, едва тронутой сединой, но с быстрыми и живыми глазами–буравчиками, пронизывающими собеседника насквозь, Папа Карло не был похож на преступника, он больше смахивал на преуспевающего бизнесмена.
- Гора только тем и занимается, что пичкает мальчишку мороженым и конфетами, - хмуро заявил Лимон. - Он возится с этим щенком, точно тот его сын.
- Ну и что? Тебе–то что за дело? - Гора пожал плечами. - Он очень славный, этот малыш. Я ведь не говорю, что ты с его гувернантки глаз не сводишь. Мальчик жалуется, что ты так и норовишь ее за разные места ущипнуть.
Папа Карло бросил на Лимона настороженный взгляд.
- Смотри у меня, Лимон, никаких историй с бабенкой, - сказал он сердито, - я тебя уже об этом предупреждал.
- Да слушай ты его больше, Папа Карло, он болтает черт знает что, - буркнул Лимон.
- Я же сам видел, как ты к ней пытался залезть под юбку! - возмутился великан. - Я после этого был вынужден отправить тебя наверх. Папа Карло, он явился к ним с бутылью сидра в руках, предлагал алкоголь ребенку и женщине, чуть не подрался с мальчиком. Я их еле разнял…
- Да я просто шутил, - стал оправдываться Лимон.
- Ну вот что, дружок, если не хочешь иметь неприятностей, то прекрати эти свои шуточки! Никаких вольностей ни с женщиной, ни с мальчиком! - жестко сказал Папа Карло. - Они неприкосновенны! Тебе это ясно?!
- Черт возьми! - взревел Лимон. - Они что, святые угодники?
- Можешь считать, что для тебя они - святые угодники! - отрезал Папа Карло. - Вато Надарович особо оговорил, чтобы мы с нашими гостями обращались очень вежливо. А кто такой Вато Надарович, вряд ли тебе надо объяснять. Если не хочешь остаться без своей доли, сынок, то веди себя примерно.
- Ладно, ладно… - проворчал Лимон. - Я все осознал, я же - не совсем тупой.
- Я тебя понимаю: гувернантка - баба гладкая, - продолжал наставлять Лимона Папа Карло. - Ее бока любого мужика соблазнить могут. Но ты помни старое правило: никогда не смешивай дело с женской задницей. Немало крепких ребят погорело на этом.
Лимон ничего не ответил.
Папа Карло, не торопясь, извлек из кармана золотой портсигар, а из него - тонкую темно–коричневую сигарету, прикурил от золотой зажигалки и пустил молча к потолку клуб дыма.
Пока Папа Карло курил, все молчали, ожидая, что он скажет. Наконец Папа Карло затушил сигарету и сказал:
- Так вот, ребятки, это случится завтра.
- Завтра? - вытаращил на него глаза Гора.
- Да, завтра, малыш… Завтра в наших руках будут очень большие деньги.
Глаза Лимона блеснули. Он заерзал на своем стуле и, не выдержав, спросил:
- Когда завтра–то?
- Всему свое время. Дело обстоит совсем не просто. Бабки уже приготовлены, но пока они не в наших руках, и взять их - наша задача. Мы должны действовать очень четко, если не хотим в последний момент оказаться на бобах - без денег, но за решеткой. А чтобы провалить все, нам достаточно в последнюю минуту совершить одну малюсенькую ошибку. Вы уж мне поверьте, так обычно и бывает: кто–то что–то забыл, кто–то что–то упустил, и дело провалено. Так–то, ребятишки…
Как и многие матерые уголовники, папа Карло любил поболтать о своих старых делах, о том, что ему довелось пережить. Об этом сейчас подумал и Лимон: не дай бог, этот старый павиан пуститься в воспоминания, до вечера будет их мучить рассказами о своем героическом прошлом! Однако его опасения оказались напрасными: у Папы Карло в данный момент было слишком много неотложных дел. Он не стал приводить примеры, выгодно подчеркивающие его достоинства и ничего не говорящие о его недостатках, а сразу же приступил к вопросу о выкупе.
- Папочка мальчишки приготовил бабки.
- Два миллиона евро? - У Лимона перехватило дыхание.
- Целый рюкзак розовых поросят, - ответил Папа Карло с торжеством. - Лежат, голубчики, нас дожидаются.
- Неужели?
- Точно.
Последовало молчание. Размеры названной суммы давили на психику двух мелких мошенников.
- Но эти деньги еще не в наших руках. Главное сейчас - взять их так, чтобы нас не выследили, - продолжал Папа Карло тоном учителя математики, знакомящего класс с условиями теоремы.
- И что мы должны для этого сделать? - спросил Лимон.
Папа Карло извлек из внутреннего кармана пиджака сложенную карту Москвы и Московской области и расстелил ее на столе. Он оперся о стол обеими руками и наклонился над картой в позе главнокомандующего, приступающего к анализу диспозиции.
- Вато Надарович предложил великолепный план. Сейчас я познакомлю вас с ним, а потом…
Он продолжал говорить, а его подельники внимали ему в глубоком молчании - такое молчание, вероятно, царило в палатке Наполеона, когда он демонстрировал перед маршалами и генералами свой военный гений, знакомя их с планами, ведущими к великим победам.
Глава 13,
в которой похитители получают выкуп и Киноша им в этом не смог помешать
Майор Киноша сидел в неприметной "шестерке", припаркованной неподалеку от ресторана "Пиноккио", и ждал. Прошло уже пятнадцать минут после того, как Александр Николаевич Арсеньев вошел внутрь, следуя инструкции похитителей. У него было миниатюрное переговорное устройство, с помощью которого он мог в любой момент связаться с Киношей.
Рядом с Игорем сидел Викеша. На его коленях находился ноутбук, весь экран которого занимала подробная карта города. Компьютер был подключен к системе спутникового слежения. Современное достижение человеческой мысли могло в любой момент показать передвижение всех, задействованных в операции, персонажей. Причем жучок, прикрепленный к рюкзаку, посылал автоматический сигнал, который отражался на экране красным мигающим огоньком. Маленькие машины с номерами соответствовали всем машинам, готовым принять участие в преследовании похитителя, после того как он вступит в контакт с банкиром. Автомобиль, в котором находились Киноша с Викешей, обозначался номером один.
Всего было задействовано шесть машин, располагавшихся в ближайших переулках. Кроме того, в резерве имелось еще несколько авто.
Не забыл Киноша и о метро. Человек, явившийся за выкупом, мужчина или женщина, мог скрыться под землей. Был час, когда огромное количество москвичей возвращается после работы домой. В этой разношерстной толпе очень легко затеряться, поэтому Киноша позаботился о нескольких группах оперативников, которые контролировали станции метро "Белорусскую" и "Аэропорт". Милиционеры были готовы в любую минуту начать преследование. Кроме того, в баре ресторана "Пиноккио" находились два оперативника, наблюдающие за Арсеньевым.
Казалось, учтено все, обговорена любая мелочь на совещании у Леонида Лукьяновича Тампольского, и тем не менее Киноша нервничал. Он почти не спал в эту ночь. Слишком уж много было поставлено сейчас на карту. На этот раз похититель должен обязательно вступить в контакт с Арсеньевым и забрать деньги. Однако он наверняка считает, что за банкиром будет организована. У Киноши уже была возможность удостовериться в том, что преступник очень подозрителен и недоверчив. Майор ни на минуту не сомневался в том, что похититель обязательно примет все меры предосторожности, мобилизовав для этого присущую ему изобретательность.
Киноша взглянул на часы: без четверти шесть. Майор полагал, что звонок от преступника раздастся строго в назначенное время, ведь пунктуальность была его отличительной чертой. Киноша равнодушно взглянул на стальной поток автомобилей, лившийся сверкающей массой мимо него. Потом он перевел взгляд на окна домов, почти вплотную подступающих к проезжей части улицы. "Нужно быть безумцем, чтобы жить здесь", - подумал Игорь.
Майор вспомнил о маленьком провинциальном городке, в котором он провел детство. Небольшой покосившийся домик их семьи весь утопал в зелени окружающего его сада. Яблони, сливы и вишни, кусты роз, сухой воздух, напоенный ароматами душистых трав, которым так приятно дышать, сидя на старой террасе за столом, покрытым старой выцветшей клеенкой.
"Боже, - думал он, - насколько приятнее было бы сейчас находиться там, читая любимую книжку и попивая чай с липовым медом, вместо того чтобы гоняться по всей Москве за бандитами, стремящимися заполучить два миллиона евро и раствориться в этой безликой, разношерстной толпе".
Киноша тряхнул головой, пытаясь отогнать грустные мысли. "Видно, старею", - усмехнулся он про себя. Приступы ностальгии в последнее время все чаще стали одолевать Киношу. В такие минуты его охватывало страстное желание бросить все, покинуть столицу, вернуться на родину, к маме… Но он понимал также, что, как только приедет туда, тотчас начнет скучать по Москве, по своей сумасшедшей работе…
В передатчике щелкнул сигнал вызова. Киноша нажал нужную кнопку и услышал голос Арсеньева:
- Первый?
- Я вас слушаю, Александр Николаевич. Что случилось?
- Этот тип только что позвонил. Сказал, что я должен ехать в другое место. В кафе "Снежинка" на площади Восстания. На метро. Там я должен ждать новых указаний.
Киноша выругался про себя. Собственно говоря, именно это он и предполагал. Преступник начнет теперь таскать Арсеньева по всей Москве, чтобы избавиться от возможного наблюдения.
- Я вас понял. Мы будем следовать за вами. Когда узнаете что–нибудь новое, сообщите мне.
- Ясно.
- Второй! - вызвал Киноша.
- Я вас слушаю, - тотчас откликнулся один из оперативников.
- Ноль только что звонил. Он выходит. Следуйте за ним.
- Вас понял. Выполняю.
Киноша вышел из машины. Наклонившись к окошку, сказал водителю:
- Пока оставайтесь на месте. Ждите моего приказа.
- Слушаюсь, - ответил тот.
Майор зашагал к входу в метро "Белорусская" радиальная. В это время дня не стоило надеяться на то, что удастся быстро добраться до площади Восстания на автомобиле. Видимо, похититель учел это обстоятельство, привязав операцию получения выкупа к часу пик в шесть часов вечера. Он рассчитывал, что неизбежные уличные пробки создадут немало проблем милиции, если она примет участие в игре, и лишат ее маневренности.
Спустившись в подземку, Киноша с трудом протиснулся в первый подошедший поезд. Выйдя из метро "Краснопресненская", он без труда нашел кафе "Снежинка" и, открыв дверь, увидел сидящего возле стойки бара Арсеньева. Рюкзак находился рядом со стулом. Перед банкиром стоял высокий стакан с апельсиновым соком.
Киноша присел за свободный столик и попросил официанта принести ему чашку кофе. Когда майор проходил мимо Александра Николаевича, тот даже не шевельнулся.
Примерно за полчаса не случилось ничего существенного, если не считать того, что в зал вошел Викеша, расположился за соседним столиком и, водрузив на него ноутбук, уткнулся в экран.
Около семи часов к бармену подошел человек, что–то сказал ему на ухо и вышел. Бармен окинул внимательным взглядом зал и крикнул:
- Здесь есть Александр Николаевич Арсеньев?
- Да, это я. - Банкир встал.
- Вас просят к телефону.
Арсеньев поднял с пола рюкзак и пошел туда, куда ему указал бармен. Киноша на некоторое время потерял банкира из виду. Наконец он появился, расплатился с барменом и направился к выходу. Викеша тотчас поднялся со своего места и пошел вслед за Александром Николаевичем.
Игра продолжалась. Преступник назначил третье место встречи. Где? Пока никто, кроме банкира, не знал этого.
Арсеньев, за которым следовали Киноша и Викеша, вернулся к станции метро, спустился вниз, сделал пересадку с радиальной станции на кольцевую и сел в подошедший поезд. Выйдя из него на станции "Курская", он поднялся наверх и, немного поколебавшись, зашагал в сторону Курского вокзала.
Киноша и Викеша, соблюдая дистанцию, следовали за ним. Разумеется, по всем правилам, Киноша, как руководитель операции, не должен был принимать непосредственное участие в слежке. Это не входило в его обязанности. Но сегодня Игорь решил находиться в первых рядах тех, кто участвовал в операции.
Следуя за Арсеньевым, он на ходу уведомил центр о новых перемещениях банкира и распорядился, чтобы милиционеры, курирующие станции метро, стянулись к площади у Курского вокзала, а милицейские машины расположились на подступах к ней.
Александр Николаевич вошел в здание вокзала, по эскалатору спустился вниз и пошел по направлению к общественным туалетам. Киноша с Викешей проследовали за ним.
В мужском туалете толпился народ. В воздухе стоял удушающий запах мочи. Киноша настороженным взглядом окинул помещение, пытаясь разглядеть среди мужчин Арсеньева. Банкир в этот момент входил во вторую кабину справа, на которой висела табличка с надписью "не работает". Когда он захлопнул за собой дверь, в кабине раздался звонок мобильного телефона.
Александр Николаевич покинул кабину через пять минут и сразу же быстрым шагом направился к пригородным электричкам горьковского направления. Купив в кассе билет, он почти бегом кинулся по перрону, на котором стояла электричка, отправляющаяся в Ногинск. Киноша с Викешей еле поспевали за ним. Подойдя к окошку кассы, в которой Арсеньев покупал билет, Киноша предъявил кассирше свое удостоверение и спросил, до какой станции она только что продала билет мужчине.
Женщина скользнула равнодушным взглядом по удостоверению и так же равнодушно ответила:
- До Есино.
Хотя майор, стараясь не отстать от банкира, очень спешил, все же он почувствовал, что в его облике произошло еле заметное изменение. Что–то едва уловимое, какой–то штрих. Он не сразу понял - что именно, скорее, почувствовал это.
Александр Николаевич прошагал вдоль электрички, отправляющейся со второго пути, и вошел во второй вагон. Киноша взглянул на часы, было без пяти минут восемь. На информационном табло он успел разглядеть время отправления: девятнадцать часов пятьдесят девять минут.
Киноша кивнул Викеше, и тот прошел в вагон следом за банкиром, а майор остался на перроне. Он внимательно осмотрелся: к противоположному пути подошла электричка, из нее стали выходить люди, мгновенно заполнив перрон. Киноша заметил, что, продираясь сквозь разношерстную толпу, к нему спешили четыре оперативника. Один из них скрылся в третьем вагоне, другой проследовал в первый, а двое остальных вошли во второй. Следом за этими двумя туда же направился и Киноша.
Вагон был на одну треть пуст. Банкир сидел почти в самой его середине и смотрел в окно. Электричка тронулась.
Майор заметил, что Викеша машет ему рукой. Разин устроился недалеко от Арсеньева на противоположной стороне от прохода.