- Я получила все, что мне требовалось, а Петару нужно было срочно ехать на совещание, готовить выпуск. - Ее бывший бойфренд был помощником продюсера в программе "Еще позже" - одного из бесчисленных ток-шоу, развлекавших страдающих бессонницей телезрителей после Дейва, Джея и Джимми.
- Это хорошо, - сказал Рук.
- Рук, я вижу тебя насквозь, ты такой ребенок. Даже не спросив, что я от него узнала, ты думаешь только о том, что мы с ним совсем недолго просидели в кафе.
- Ну, хорошо. Скажи мне, что ты у него узнала.
- Нечто такое, что, по-моему, объясняет убийство Хаддлстона и его связь с нашим делом.
- Ну, расскажи.
- Мне нужна еще кое-какая информация, а чтобы ее получить, придется съездить в другой город.
- Сейчас? - удивился он.
- Я еду туда потому, что это очень важно. Именно поэтому Бог создал отделы расследования убийств: чтобы мы могли разделять обязанности. Сейчас ты работаешь в моем отделе, Рук; ты справишься со своим заданием? Я вернусь ближе к вечеру; если повезет с поездами - в четыре, полпятого.
Он помолчал.
- Конечно. А куда ты едешь? Только не говори, что в Диснейуорлд.
- В Оссининг, - ответила Хит.
- А что там интересного в Оссининге, тюрьма?
- Не "что", Рук, а "кто".
Найдя в "бардачке" небольшой полиэтиленовый пакет для мусора, Рук размышлял о том, сколько мочи может туда поместиться. Представив себя в нелепой позе: на водительском сиденье, с мешком, из которого вот-вот все выльется, - он захихикал, отчего его мочевой пузырь едва не лопнул. Рук подумал: наверное, именно так чувствуют себя дядьки средних лет в той рекламе, когда им приходится пропускать решающий гол, вскакивать и бежать в сортир. Он уже начинал серьезно подумывать о визите в мексиканское кафе, как вдруг заметил движение в зеркало заднего вида.
Мартинес вышел из дверей "Justicia a Guarda". За ним следовал человек в камуфляжной куртке, с бородой, как у Че Гевары; в руке у незнакомца была сумка фирмы "Луи Виттон" с деньгами. Рук узнал Паскуаля Гусмана, фотография которого висела на Южной Доске Убийств.
Как и прежде, Рук старался не приближаться к преследуемым, рискуя потерять их, хотя водителя, по-видимому, совершенно не волновал "хвост". После нескольких поворотов он направился на юг по 2-й авеню, пересек Восточную 106-ю, включил сигнал остановки, и Рук немного отстал, остановился на углу и подождал - автомобиль Мартинеса припарковался через несколько домов от него. Гусман вышел без черной сумки и нырнул в небольшую farmacia. Сидя в машине, Рук набрал номер Хит, сразу же наткнулся на автоответчик и поведал о последних событиях. Когда Рук повесил трубку, Паскуаль Гусман вышел на улицу с небольшим белым пакетиком, в такие обычно кладут лекарства, проданные по рецепту. Не оглядываясь по сторонам, он сел на заднее сиденье "линкольна", и путешествие продолжилось.
Какое-то время они ехали по 2-й, затем преследуемая машина показала правый поворот на 85-ю, и в итоге они очутились на дороге, пересекающей Центральный парк, вроде той, на которой несколько дней назад Никки попала в засаду. Когда они проехали парк, Рук едва не потерял колумбийца и его "казначея" на Коламбус-авеню, - такси, за которым он прятался, внезапно остановилось, чтобы подобрать пассажира. Рук резко крутанул руль и обогнул такси, затем встал на светофоре на перекрестке с Амстердам-авеню. Загорелся зеленый свет, но впередистоящая машина не тронулась с места. Мартинес и Гусман вышли и скрылись в каком-то баре. Гусман нес черную кожаную сумку. Машина отъехала, а Рук свернул на стоянку для разгрузки, расположенную за углом от паба.
Рук очень хорошо знал бар "Медный гарпун". Во-первых, это был один из легендарных баров старого Манхэттена, где любили собираться знаменитые писатели. Вот уже несколько десятков лет накачанные спиртным гении, от Хемингуэя до Чивера и от О'Хары до Эксли, оставляли следы от своих бокалов на стойке бара и столиках "Гарпуна". Бар волшебным образом выжил во время "сухого закона" благодаря давно заброшенным потайным дверям и подземным туннелям, по которым в заведение проносили алкоголь, а пьяных посетителей выводили прочь, на соседнюю улицу. Рук хорошо запомнил это место и по другой причине: название бара было выведено аккуратными прописными буквами на Южной Доске Убийств - название любимого заведения отца Джерри Графа. Рук поразмыслил над тем, где мог пропадать священник полтора часа между встречей с Мюллером, отдавшим ему видео, и появлением в пьяном виде в штаб-квартире "Justicia a Guarda", - и теперь понять это оказалось нетрудно.
Рук напряженно думал над тем, что же теперь делать. Ему ответил мочевой пузырь. По дороге к двери бара Рук сказал себе, что ни Мартинес, ни Гусман никогда его не видели, и поэтому он практически не рискует быть узнанным. Если он поторопится и войдет в заведение в сухих штанах, то не привлечет особого внимания. Хотя, с другой стороны, это был "Медный гарпун", и мокрые штаны здесь, скорее всего, были нормой. Так что Рук решил, что не рискует в любом случае.
Было начало пятого, и в баре оказалось всего шесть посетителей. Когда Рук вошел, все шестеро обернулись в его сторону. Двоих, за которыми он следил, не было видно.
- Что вам угодно? - спросил бармен.
- "Джеймсон", - ответил Рук, разглядывая бутылку "Катти Сарк", красовавшуюся на верхней полке, под небольшим "святилищем", отведенным памяти отца Графа.
Фото в рамке, на котором был снят смеющийся священник, было обернуто траурной пурпурной лентой, а под ним на зеленой бархатной подушечке стоял бокал с выгравированным именем. Рук положил на стойку деньги и сказал, что сейчас вернется.
Ни в одной кабинке мужского туалета не было видно ног. Рук поспешил заняться делом, ради которого, собственно, сюда пришел, и достиг райского блаженства, читая надпись на вышитой салфетке, висевшей над писсуаром: ""Пиши пьяным, редактируй трезвым". Эрнест Хемингуэй".
Вдруг он услышал голос, к которому прислушивался еще сегодня утром во время завтрака в ресторане: Алехандро Мартинес смеялся и шутил с кем-то. Рук застегнул молнию, однако на слив нажимать не стал; вместо этого он начал прохаживаться по туалету, чтобы разобрать, откуда раздаются голоса. Но голоса доносились не через стену. Они проникали через пол.
Осторожно приоткрыв дверь туалета, Рук осмотрел бар и увидел, что ему уже налили "Джеймсон", но никого, казалось, не интересовало, куда подевался он сам. Пятясь, Рук скрылся в коридоре, миновал офис менеджера и наткнулся на кирпичную стену. Он читал легенды, связанные с этим местом, - а какой писатель, напивавшийся здесь, их не читал? Он прижался к стене, ощупывая ее, словно медвежатник - сейф. И Рук оказался прав: один из кирпичей по цвету слегка отличался от других, края его были захватанными и серыми от грязи.
Рук было подумал позвонить Никки, но вдруг услышал чьи-то шаги. Возможно, человек шел в туалет, а может, это был менеджер. Рук зацепил кирпич большим и указательным пальцами и потянул. Стена отъехала в сторону - и за ней открылась дверь. Навстречу Руку устремилась волна прохладного воздуха, запахло плесенью и пролитым пивом. Он скользнул в проем и закрыл за собой дверь. В тусклом свете он с трудом различил какую-то деревянную лестницу. Ступая на цыпочках, он начал спускаться, держась ближе к стене, чтобы ступеньки не скрипели. Добравшись до нижней ступеньки, Рук замер и прислушался. Внезапно его ослепил свет фонаря, затем кто-то схватил его за ворот куртки и швырнул на стену.
- Заблудился, дружище? - Это был Мартинес.
Рук почувствовал запах "Хлое" - духов своей матери.
- Совершенно верно. - Рук попытался рассмеяться. - Ты тоже искал сортир?
- Какого черта ты здесь делаешь? - рявкнул какой-то человек, стоявший рядом с Мартинесом; Рук решил, что это Гусман.
Рук прищурился.
- Слушайте, может, хватит светить мне в глаза? А то я ослепну.
- Выключите фонари, - приказал третий, незнакомый голос.
Лучи фонарей опустились - Рук смог открыть глаза. Он услышал щелчок выключателя - над головой зажглись лампочки. Рук еще моргал, пытаясь привыкнуть к свету, когда перед ним появился третий человек - он вплыл в его поле зрения, словно призрак. Рук узнал его - видел в новостях и на обложках книг.
Перед ним, посреди секретного подземелья, превращенного в квартиру, окруженный старыми бочонками и коробками, стоял сам Фаустино Велес Аранго - колумбийский писатель, объявленный вне закона у себя на родине.
- Знаете, кто я такой; вижу это по выражению вашего лица, - произнес Велес Аранго.
- Простите, нет. Просто пытаюсь разобрать хоть что-нибудь вокруг себя после того, как ваши друзья любезно осмотрели мое глазное дно. - И Рук начал пятиться к лестнице. - Вижу, что помешал милой вечеринке, поэтому, с вашего позволения, исчезаю.
Гусман схватил его за плечи, швырнул на старый холодильник и быстро обыскал.
- Оружия нет, - сообщил он.
Алехандро Мартинес спросил:
- Кто вы такой и зачем пришли сюда?
- Говорить правду? Ну, хорошо, сегодня утром за завтраком моя мать передала вам десять тысяч долларов моих денег, которые лежат сейчас вон в той черной сумке и которые я хочу получить обратно.
- Алехандро, он следил за вами? - Паскуаль Гусман взволнованно начал осматривать подвал, словно подозревая, что Рук прибыл в сопровождении отряда ниндзя.
Возможно, это была грубая тактическая ошибка, но Рук заключил, что писатель здесь главный, и решил, что из него удастся кое-что выудить. Следовало рискнуть.
- Спокойно. Здесь больше никого нет, я один.
Гусман забрал бумажник Рука, открыл его и взглянул на водительские права.
- Джеймсон А. Рук.
- "А" означает "Александер", - объяснил журналист, глядя на Алехандро Мартинеса в надежде на то, что это утверждение добавит правдоподобия его истории о деньгах. - Милое имя. - Взгляд Рука упал на Фаустино Велеса Аранго, который смотрел на него пристально, нахмурив брови. Когда колумбиец приблизился, Рук, стиснув зубы, приготовился к удару.
Но колумбиец вместо этого остановился в нескольких сантиметрах от него и спросил:
- Вы Джеймсон Рук, писатель? - Рук осторожно кивнул. Неожиданно Фаустино Велес Аранго схватил его правую руку, сжал ее и в восторге затряс. - Я читал все ваши статьи. - Обернувшись к своим спутникам, он воскликнул: - Это один из самых замечательных ныне живущих журналистов! - И, обращаясь к Руку, добавил: - Какая честь для меня.
- Спасибо. То есть я рад похвале из ваших уст… особенно мне понравилось слово "живущих", потому что я намереваюсь оставаться таковым как можно дольше.
Атмосфера в комнате заметно изменилась. Велес Аранго жестом пригласил Рука сесть в удобное кресло, сам пододвинул к нему плетеный ивовый стул и устроился на нем. Остальные двое держались настороженно, но после несколько успокоились.
- Должен заметить, мистер Рук, вы проявляете незаурядную храбрость - осмеливаетесь взглянуть на события с разных точек зрения, преодолеваете всевозможные опасности и выставляете жестокую правду на суд общественности.
- Вы говорите о моей статье по поводу дня рождения Мика Джаггера, да?
Велес Аранго рассмеялся и ответил:
- Я имел в виду, скорее, ваши статьи о Чечне и аппалачских угольных шахтах; однако согласен, Мик в Портофино - это было замечательно. Прошу прощения. - Писатель взял с тумбочки флакон, стоявший рядом с пакетиком из аптеки, и вытряхнул на ладонь таблетку. Рук прочитал надпись на флакончике: "Адефовир дипивоксил" - странное лекарство, найденное в аптечке отца Графа. Итак, теперь стало ясно, для кого оно предназначалось. Граф добывал таблетки для Велеса Аранго. - Дополнительное удовольствие от пребывания в правительственной тюрьме, - произнес Аранго, завинчивая крышечку. - Сокамерник пырнул меня ножом, и я подцепил гепатит В.
- Должно быть, ужасно вести жизнь Салмана Рушди.
- Я надеюсь стать таким же великим писателем, как он, и прожить такую же долгую жизнь, - ответил колумбиец.
- Но как вы здесь оказались?
Паскуаль Гусман демонстративно откашлялся:
- Фаустино, этот газетчик…
- Мистер Рук - больше чем газетчик. Он журналист. А это означает, что ему можно доверять. Могу я довериться вам, попросить не раскрывать моих секретов, если я расскажу их вам… как же это… не для печати?
Рук обдумал это предложение.
- Разумеется, не для печати.
- Паскуаль и его герои из "Justicia a Guarda" спасли меня от верной смерти. Наемный убийца пришел за мной в тюрьму - это тот человек, кто ранил меня ножом, - и за ним должны были прийти другие. Как вы понимаете, подобный побег представляет собой довольно сложное и весьма дорогое мероприятие. Сеньор Мартинес, претерпевший настоящее перерождение, собирает здесь, в Нью-Йорке, деньги для организации по защите прав человека в Колумбии; он также обеспечил мне безопасное путешествие и комфортабельное изгнание. - Он хмыкнул и обвел подвал рукой.
- Когда вы сюда приехали?
- Три недели назад. Я прибыл в Нью-Джерси из Буэнавентуры, знаете это место? Я плыл на корабле в деревянном ящике. - Рук кивнул и подумал о тайном грузе, предназначавшемся Гусману, о котором сообщил ему Ти-Рекс. Это оказалась не взрывчатка, а Фаустино Велес Аранго! - Моя жизнь в подвале, возможно, кажется вам убогой и отвратительной, но это рай по сравнению с Колумбией! Мне очень помогли добрые жители Нью-Йорка, особенно местный священник одной из ваших церквей.
Велес Аранго сунул руку за ворот рубахи и вытащил большой медальон на тонкой металлической цепочке.
- Это медальон святого Христофора - покровителя путешественников. Только в прошлый понедельник замечательный человек, священник, который помогал нашему делу, пришел сюда и подарил его мне. - Лицо писателя помрачнело, лоб прорезали морщины. - Насколько я понимаю, бедняга был убит; однако какой благородный жест, вы не находите?
- Отец Граф подарил вам это в понедельник? - Рук понял, что это произошло после встречи священника с Хорстом Мюллером у агента.
- Si. Святой отец сказал мне: "Это самый подходящий медальон для того, кто скрывается".
Рук молчал. Он мысленно повторил фразу, глядя, как медальон покачивается на цепочке. Звонок сотового испугал его - звонила Хит.
- Можно, я отвечу? Это моя подруга, знаю, что это очень важно… Послушайте, я не буду говорить, где я.
Мартинес и Гусман покачали головой, но Велес Аранго обладал здесь большей властью.
- Хорошо, только на громкоговорителе.
Рук успел ответить прежде, чем включился автоответчик.
- Привет, - произнес он.
Никки сказала:
- Что-то ты долго не брал трубку. Где ты?
Мартинес шагнул к Руку.
- Сначала ты скажи, - ответил Рук, и Мартинес немного отступил.
- Я только что приехала на Центральный вокзал и пытаюсь поймать такси. В Оссининге я узнала кое-что очень важное, Рук. Теперь мне все ясно. - Он волновался и боялся ляпнуть что-нибудь не то. Пока он размышлял, она воскликнула: - Рук, ты в порядке?
- Ага, мне так хочется с тобой все обсудить. Но только не по телефону.
- Точно; я думаю, ты просто описаешься от восторга, когда услышишь. Мне приехать к тебе? Все еще следишь за своей сумкой с деньгами? - Вдруг в трубке послышалось какое-то шуршание, и она воскликнула: - Эй, что вы?.. - Никки начала пронзительно кричать.
А затем раздались короткие гудки.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Рук резко вскочил на ноги и начал нервно тыкать пальцем в кнопки телефона. Слушая долгие гудки, он шагнул к лестнице, но Гусман преградил ему путь.
- Оставьте меня! - рявкнул Рук. - Мне надо идти. - Включился автоответчик. - Никки, это я, перезвони, хорошо? Скажи, что происходит. Как только сможешь.
- Никки… - Паскуаль Гусман вслух повторил имя и повернулся к Мартинесу. - Мне показалось, что я узнал этот голос? Это детектив, которая допрашивала меня.
- И меня, - произнес Мартинес, подходя к Гусману.
Рук попытался обогнуть этих двоих, но Мартинес не дал это сделать, приложив к его груди широкую ладонь с блестящими ногтями.
- Да что вы, ребята? Мне нужно бежать немедленно, помочь ей.
- Что это за разговоры об Оссининге? - спросил Мартинес, услышавший знакомое название.
Несколько минут назад, когда сумка с долларами неожиданно привела Рука к беглому писателю, борцу за права человека, он понял, что его теория об отмывании грязных денег бандой наркоторговцев рассыпается в прах. До сих пор ни у кого из присутствующих Рук не заметил оружия - даже у Мартинеса - и поэтому решил рискнуть.
- Ну хорошо, я все объясню, - заговорил он, обращаясь главным образом к Фаустино Велесу Аранго, безмятежно наблюдавшему за этой сценой, сидя в своем кресле. - Моя подружка - коп, она расследует убийство, к которому, как мне кажется, никто из вас не имеет никакого отношения.
- Это все то же самое убийство отца Графа? - спросил Гусман.
Рук подумал и кивнул. Гусман, подергав себя за бороду, заговорил по-испански с Велесом Аранго. Разобрать все слова Руку не удалось, но по интонациям собеседников он понял, о чем идет речь. Писатель несколько раз кивнул с мрачным видом. Когда разговор закончился, Рук взмолился:
- Возможно, ее жизнь в опасности. Не могу поверить: неужели вы, сеньор Велес Аранго, способны удерживать писателя в плену?