Взглянув на фото, Хит часто заморгала. Под снимком Андерсона Купера на благотворительном мероприятии красовалась фотография на четверть страницы, - Рук в компании какой-то эффектной женщины выходил из ресторана "Ле Сирк". Подпись гласила: "Счастливый клиент? Мечта каждой девушки, суперзвезда журналистики Джеймсон Рук и его литературный агент Жанна Каллоу не могут скрыть радостных улыбок после романтического ужина в шикарном ресторане "Ле Сирк"".
Гинсбург с присущим ей тактом продолжила:
- А по-моему, ты говорила, что Рук уехал собирать материал для статьи о торговцах оружием.
Никки не слышала ее слов: она не могла оторвать взгляд от фотографии.
- Самая холодная зима с тысяча девятьсот шестого года, а она в платье без рукавов. Когда ты сказала, что Рук едет охотиться за оружием, мне совершенно не пришло в голову, что это будет такой трофей.
Хит ждали в комнате для допросов. Детектив направилась туда на автопилоте; у нее все еще кружилась голова после такого удара в спину. Она никак не могла осознать происшедшее, не хотела в это верить. Рук не только успел вернуться в город, но и вовсю вел светскую жизнь, пока она ждала его, словно жена моряка, целый день расхаживая вдоль берега и высматривая на горизонте желанную мачту. Никакой бороды, никаких пятен пота: он был чисто вымыт, выбрит и облачен в рубашку от "Хьюго Босс", а в его руке покоилась рука обворожительного агента.
Детектив Таррелл догнал Никки у двери комнаты наблюдения, когда она уже собиралась войти, и Хит усилием воли заставила себя забыть о Руке, несмотря на то что у нее перед глазами все еще стоял туман.
- Насчет камеры видеонаблюдения плохие новости, - начал Таррелл. В руках он держал картонную коробку для документов с приклеенным сбоку бланком "Вещественное доказательство".
- Насколько понимаю, это у тебя записи, да?
- Да, только не те, что нужны нам. Когда я открыл подсобку, оказалось, что место на диске давно закончилось; на ярлыке дата - две недели назад.
- Замечательно, - сказала Хит. - И ничего с прошлой ночи?
- Да, эта камера ничего не записывала уже несколько недель. Я, конечно, проверю, но вряд ли нам повезет.
Никки задумалась.
- В любом случае просмотри все, что есть, распечатай фото посетителей. Кто знает, может, мы увидим Графа в компании каких-то людей.
Таррелл исчез за углом со своей коробкой, а Никки вошла в комнату для допросов.
- Вы уже задавали моей клиентке этот вопрос, - произнес старик.
Симми Пельтц постучал искривленным артритом пальцем по желтому блокноту, лежавшему перед ним на столе. На вид адвокату можно было дать лет сто: сплошные кожа да кости, высохшее, сморщенное личико. На шее у старика красовался синтетический галстук, завязанный большим узлом, - такие носили в семидесятых; Никки могла бы просунуть руку в зазор между потертым воротником Симми и его дряблой и тонкой, как у петуха, шеей. Однако, как ей показалось, с головой у него все было в порядке; более того, адвокат был упрям и свое дело знал. Хит подумала, что в малом бизнесе вполне разумно экономить деньги, нанимая в качестве юриста своего родного или двоюродного деда.
- Я хотела дать ей время подумать над ответом; может, в первый раз память ее подвела, - пояснила детектив. Затем Никки обернулась к Роксан, по-прежнему одетой в костюм из искусственной кожи. На лице женщины было то же презрительное выражение, что и сегодня утром в офисе. - Вы совершенно уверены, что не имели никаких дел с отцом Графом?
- Каких еще дел, в церкви, что ли? Не смешите меня. - Она откинулась на спинку стула и с самодовольным видом посмотрела на старика. - Он не был моим клиентом.
- А кто-нибудь еще имел доступ к помещению, где хранились записи с камеры?
- Ха, - вмешался адвокат. - Много толку от вашего ордера.
Глаза его, сверкнувшие за грязноватыми линзами очков, которые закрыли половину лица, показались Никки огромными.
- Мисс Пельтц, у кого еще были ключи?
Роксан взглянула на адвоката, тот одобрительно кивнул, и она ответила:
- Только у меня. Был всего один комплект.
- И никаких других дисков нет, Роксан?
- На кого она, по-вашему, работает, - встрял адвокат, - на Департамент внутренней безопасности?
Роксан продолжила:
- На самом деле этот стеклянный пузырь на потолке все равно действует, заставляет посетителей вести себя смирно. Они-то думают, что камера включена и все фиксирует. Так же, как если звонишь в службу по работе с клиентами, а тебе говорят: "Разговор записывается", то есть: "Следи за языком, козел".
Хит перевернула лист блокнота.
- Мне нужны имена всех, кто был в клубе вчера вечером, скажем, с шести часов. "Госпожи", "господа", клиенты.
- Нужны, как бы не так! - фыркнул адвокат. - "Опасные связи" - закрытое заведение; клиенты имеют право на неприкосновенность частной жизни и конфиденциальность информации.
- Прошу прощения, мистер Пельтц, но, насколько мне известно, право на конфиденциальность информации распространяется только на клиентов адвокатов и пациентов врачей, а не на людей, переодевающихся во врачей. - Хит снова повернулась к менеджеру. - Роксан, в вашем заведении обнаружен труп. Вы намерены помочь полиции или же нам прикрыть "Опасные связи" на время расследования?
Никки блефовала. Если бы ей и удалось добиться закрытия клуба, то только на пару дней; однако, судя по мелочам - облупившейся краске, дешевой мебели, оборудованию, давно потерявшему товарный вид, неисправной камере, - Роксан работала едва ли не в убыток себе, поэтому даже неделя без клиентов должна была ее подкосить. И Никки оказалась права.
- Ну ладно. Я назову вам ее имя, - произнесла менеджер, обменявшись очередным взглядом с адвокатом. - Дело в том, что у меня сейчас только одна "госпожа". Две другие ушли пару месяцев назад в более шикарные заведения в Мидтауне. - Роксан Пельтц со скрипом пожала плечами. - Я вам скажу, что садо-мазо бизнес - это постоянная борьба.
Далеко не в первый раз за время отсутствия Рука Никки невольно задумалась, какую остроту отпустил бы он сейчас. Должно быть нечто вроде: "Прекрасный слоган для рекламы". Затем Никки представила, как чиркает спичкой и сжигает фото Рука на пороге "Ле Сирк".
После того как Роксан сказала имя и телефон "госпожи", Хит спросила ее о клиентах.
- Это все на ней, - ответила менеджер. - Она платит мне за помещение, как парикмахерша. Искать клиентов - ее работа.
- И последний формальный вопрос, Роксан. Вы можете вспомнить, где находились вчера где-то между шестью и одиннадцатью вечера? - Никки немного расширила временные рамки, поскольку официального отчета от Лорен Пэрри еще не поступало.
- Да, могу. Я обедала с мужем, потом мы пошли в кино.
Записав названия ресторана и кинотеатра, Никки продолжила:
- И ваш муж сможет это подтвердить?
- А как же, разумеется, - кивнул Симми Пельтц.
Никки перевела взгляд со старого хрыча на Роксан и сделала себе еще одну заметку, на сей раз мысленную: никогда не делать поспешных выводов, особенно в Нью-Йорке.
Разве Рук только что не преподал ей этот болезненный урок?
Хит позвонила Каньеро и велела найти "госпожу", пока Роксан и ее муж еще сидели в комнате для допросов, чтобы они не смогли предупредить женщину. Хит предложила им альбом с фотографиями сексуальных маньяков и насильников и оставила рассматривать снимки, зная, что это бесполезное занятие; однако ей нужен был какой-то предлог, чтобы задержать их в участке. Каньеро находился в паре кварталов от дома Андреа Боум, расположенного в Челси, и уже через пятнадцать минут перезвонил Никки. Соседка по квартире сообщила, что мисс Боум с уик-энда в отпуске. Никки спросила:
- Она не сказала, куда та уехала?
- Амстердам, - ответил Каньеро. - Город, не улица.
- Подумать только. Отдых в Амстердаме. У "госпожи".
- Ага, - согласился он. - По-моему, это скорее рабочая командировка.
- Свяжись с таможней, пусть проверят ее паспорт, хочу убедиться, что она действительно уехала, - велела Никки. - Хотя, на мой взгляд, алиби - лучше не придумаешь. С фото священника есть какие-нибудь успехи?
- Nada. Но поиски в клубах не прошли даром. В основном я разговаривал с "рабами", так что моя самооценка теперь стремительно летит вверх.
Хит не терпелось узнать, что происходит в доме священника, но Лорен Пэрри прислала ей сообщение: она закончила вскрытие тела отца Графа. Поэтому Никки позвонила детективу Гинсбург только после того, как села в машину и отправилась к коронеру.
- В чем дело, Никки? - удивилась Гинсбург.
- Ничего особенного, просто еду в офис судмедэкспертизы и хочу узнать, что ты смогла выяснить за последние полтора часа.
Хит не удалось скрыть раздражение: ей совершенно не нравилось, что приходится названивать подчиненной, которая сама должна информировать ее о выполнении простого задания. Одним из сомнительных достоинств Шерон Гинсбург была ее толстокожесть, так что детектив, видимо, не заметила сарказма.
- А что ты скажешь этому ублюдку журналисту? - поинтересовалась Гинсбург. - Вот если бы я с ним трахалась, то больше бы ему не дала?
Хит захотелось закричать так громко, чтобы у нахалки лопнула барабанная перепонка. Но она сдержалась, мысленно сосчитала до трех и спокойно произнесла:
- Шерон, так что с экономкой?
- Ага. Миссис… - Послышался шелест страниц.
- Борелли, - подсказала Никки. - Что сообщила тебе миссис Борелли насчет пропавших вещей?
- На самом деле ничего особенного. Она такая странная. Работа для нее - прямо как священная миссия. Знает каждый сантиметр дома, как будто это музей. - Гинсбург снова зашелестела страницами. - Итак, в итоге мы выяснили, что из шкатулки с ценностями пропал медальон.
- Что за медальон?
- Да какой-то медальон со святым. - Гинсбург прикрыла трубку рукой, послышались приглушенные голоса, затем она продолжила: - Со святым Христофором.
- И по ее словам, это единственное, что пропало из дома? - уточнила Хит.
- Пока да. Мы сейчас вместе с ней проводим осмотр. - Гинсбург заговорила нарочито деловым тоном. - Но миссис Б. сказала, что в вещах непорядок. В основном мелочи. Ящики с рубашками и носками не задвинуты до конца, как она любит, книги стоят неровно, шкафчик с фарфором плохо закрыт.
У Никки начинала складываться определенная картина, которая ей очень не нравилась. Судя по всему, некто провел в доме священника обыск, причем методично, не разбрасывая вещи, как это обычно делают преступники. Он действовал с осторожностью. Скорее всего, профессионал. Мысли ее обратились к Монтрозу. Мог ли он провести подобный обыск?
- Шерон, составь список всех пропавших вещей, даже если техники делают то же самое. И список всего, что было передвинуто, разбито, сломано. Ничего не упусти, понятно? - Хит взглянула на часы на приборной панели. - Я до вас, похоже, доберусь еще нескоро, так что поговори с миссис Борелли, если она уже оправилась. Расспроси ее об отце Графе, обрати внимание на подозрительные вещи: необычные привычки, ссоры, посетителей - ну, ты и без меня все знаешь.
Последовала пауза.
- Конечно, конечно, - рассеянно ответила Гинсбург.
Хит пожалела, что не отправила в церковь Каньеро, как собиралась вначале. Это послужит ей уроком. Она решила заехать к экономке позднее и поговорить с ней еще раз.
Улицы были забиты машинами. Практически любая погода заставляла горожан пренебрегать тротуарами и прятаться в автомобили; так было и сейчас, холодным зимним утром, когда пронизывающий ветер обжигал лицо. Найти место для парковки оказалось весьма непросто. На въезде в гаражи Медицинского центра Нью-Йоркского университета, расположенного рядом с офисом судмедэкспертизы, красовались надписи "Извините, все места заняты". Детектив Хит поехала по 1-й авеню, но даже места у входов были заставлены полицейскими машинами. Никки свернула на 34-ю, сделала круг и оказалась около своего тайного убежища - огороженной стоянки больницы "Бельвью", расположенной под ФДР-драйв. Ей предстояло пройти целый квартал под леденящим ветром, но иного выхода не было. Охранник так уютно устроился в своей будке, что даже не высунул носа, когда Хит остановилась; она заметила за замерзшим стеклом только руку, махавшую ей, чтобы она проезжала.
Прежде чем выйти из машины, Хит взяла смартфон и снова просмотрела электронную почту. Пропущенных писем от Рука не было. В последний раз, сказала она себе, в самый последний раз. Хит нажала на иконку "обновить" и смотрела, как она вращается. Снова возник список писем, и Никки поняла, что ей предстоят долгие мучения.
К тому моменту, когда Хит добежала до крыльца офиса судмедэкспертизы, ее лицо онемело от холода, а из носа потекло. Даниэль, сидевшая за стойкой администратора, одарила Никки сияющей улыбкой и нажала на кнопку - зажужжал замок, и дверь сдвинулась в сторону. Войдя в небольшое помещение, где обычно ждали полицейские, детектив увидела, что три из четырех кабинок заняты офицерами, разговаривающими по телефону. Термостат был неисправен, и Никки сбросила пальто. Взглянув на кучу курток на спинке стула, она направилась было к пустой вешалке, когда телефон в кармане завибрировал.
Номер был незнакомым, однако Никки узнала код: звонили с Полис-плаза. Монтроз в своем сообщении написал, что он в штаб-квартире. Никки не хотелось говорить с ним о деле при других офицерах, но она решила, что стоит хотя бы ответить.
- Хит, - произнесла она.
- Это знаменитая Никки Хит? - Она не узнала голос, однако чувствовалось, что собеседник улыбается во весь рот; к тому же первая фраза показалась ей слишком фамильярной для незнакомого человека.
Никки выбрала нейтральный тон, каким обычно отвечала, когда ей предлагали какой-нибудь товар по телефону.
- Говорит детектив Хит.
- Слышал, вам уже недолго оставаться детективом, - произнес человек. - Это Зак Хамнер, старший помощник по административным вопросам в правовом отделе. Я звоню, чтобы лично поздравить вас с успешной сдачей экзамена на звание лейтенанта.
- О! - Ей захотелось выйти, чтобы не разговаривать в комнате, однако из уважения к родственникам погибших и чувства такта Никки старалась не пользоваться мобильным в коридорах здания. Поэтому она села на стул в пустой кабинке, зная, что разговор прекрасно слышен остальным. - Спасибо. Прошу прощения, вы застали меня врасплох.
- Никаких проблем. Вы не просто получили высший балл, детектив, у вас выдающийся результат. Нам нужно, чтобы такие хорошие полицейские, как вы, поднимались по служебной лестнице в нашем Департаменте.
Она прикрыла трубку рукой:
- Еще раз спасибо, мистер Хамнер…
- Зак.
- …Зак… Большое спасибо за ваши слова, я вам очень признательна.
- Как я уже сказал, никаких проблем. Послушайте, на самом деле я звоню по другому поводу. Когда приедете к нам, чтобы получить документы, зайдите ко мне.
- Мм… разумеется, - пробормотала она, затем у нее возникла новая мысль. - Но документы находятся в отделе личного состава. Вы же не там работаете?
- О, черт возьми, нет. Я сижу наверху, у заместителя комиссара по правовым вопросам. Но поверьте, что все дела проходят через меня, - произнес он самодовольным тоном. - Когда мне вас ждать?
- Ну, сейчас я у судмедэкспертов. Расследую дело.
- Точно, - отозвался он. - Священник. - Судя по тону, Заку Хамнеру нравилось демонстрировать осведомленность в чужих делах. Этот человек знал ответы на все вопросы. Квинтэссенция незаменимости. Что ему от нее нужно?
Хит мысленно прошлась по списку дел на сегодня. Результаты вскрытия… Монтроз, если повезет… совещание группы… дом священника…
- Как насчет завтра?
- Я надеялся увидеть вас сегодня. - Хамнер помолчал, но Никки не ответила, и он продолжил: - Завтра я буду очень занят. Давайте встретимся пораньше. Позавтракаем вместе. Документы подпишете потом.
Чувствуя себя какой-то марионеткой, Хит согласилась. Он сообщил ей название кафе на Лафайет-стрит, сказал, что будет там в семь утра, и, еще раз поздравив ее, повесил трубку.
- Есть какие-нибудь новости от твоего путешественника? - спросила Лорен Пэрри.
Она сидела за компьютером в комнате, смежной с помещением для вскрытия. Судмедэксперт была в защитном костюме, похожем на скафандр, который, как всегда, был перепачкан брызгами крови и слизи. Заметив выражение лица Никки, она сняла с соседнего стула пластиковую маску и предложила:
- Садись.
- Со мной все в порядке.
Хит только что надела чистый халат, один из тех, что выдавали посетителям; прислонившись к стене узкого коридорчика, она смотрела сквозь стекло на выстроившиеся в комнате столы. На ближайшем к ней восьмом столе лежало прикрытое простыней тело отца Джеральда Графа.
- Меня не обманешь, - сказала Лорен. - Если у тебя такое лицо, когда все в порядке, боюсь представить тебя в ярости.
Никки перевела взгляд на Лорен:
- Ну ладно, поправлюсь: со мной все будет в порядке. Наверное.
- Ты меня пугаешь, Никки.
- Хорошо, хорошо, я скажу…
И Никки поделилась с Лорен неожиданным известием о триумфальном возвращении Рука в Готэм-Сити и праздновании по случаю завершения его командировки - праздновании, на которое он почему-то не счел нужным ее пригласить. Обиднее всего было то, что он до сих пор не позвонил ей.
- Ох. - Лорен нахмурилась. - И что все это значит? Ты же не думаешь, что он… - Она замолчала и покачала головой.
- Что? - переспросила Хит. - Что он крутит любовь с другой? Можешь произнести это вслух. Как будто мне самой это не приходило в голову. - Никки постаралась отогнать мрачные мысли. - Если женщину надолго оставить одну, она что угодно может вообразить, Лор. Так же и со мной: спустя месяц томительных ожиданий я случайно открыла газету и увидела, что мои худшие опасения оправдались. - Она отодвинулась от стены и выпрямилась. - Ладно, хватит об этом. Он вернулся. Мы друг с другом как-нибудь разберемся. - Она не озвучила свои сомнения, о них говорил ее тон. - А вот за тебя и Каньеро я очень рада.
Лорен резко подняла голову, затем улыбнулась. Разумеется, от Никки скрыть их роман было невозможно.
- Ага, у нас с Мигелем все хорошо.
Когда они вдвоем направились к двери, Никки заметила:
- А знаешь, я ведь могу тебя за это возненавидеть.