ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Хит щелкнула на крошечный красный квадратик и закрыла файл с делом Хаддлстона, затем позвонила Лорен Пэрри. Она постаралась не думать о своем открытии, чтобы не поддаваться сомнениям, которые могли удержать ее от разговора. Именно так действуют хорошие копы: нужно собирать факты, но при этом доверять интуиции.
- Это ты? - удивилась Лорен, подняв трубку. - Ты что-то забыла? Только не говори, что оставила ключи. В прошлый раз я нашла их… нет, тебе лучше не знать, где именно.
- Ты права, но ключи со мной. - Несмотря на то, что поблизости никого не было, прежде чем продолжить, Никки огляделась. - Послушай, я видела сегодня утром, что ты очень загружена…
- Да-да, у тебя что-то срочное?
- Воротничок священника. На котором пятно крови. Не могла бы ты заняться им в первую очередь?
- У тебя появилась версия?
Перед глазами Никки стоял пластырь на пальце капитана Монтроза. Она хотела было сказать: "Надеюсь, что нет", но вместо этого произнесла:
- Кто знает? Нужно кое-что проверить.
Никки услышала в трубке шелест бумаги, затем Лорен ответила:
- Хорошо, постараюсь побыстрее. Но ты же понимаешь, что анализ все равно займет какое-то время.
- Тогда начинай немедленно.
- Ладно, буду гнать изо всех сил. - Лорен хмыкнула и продолжила: - Пока мы говорили, я отправила тебе свой отчет. - Никки взглянула на монитор и увидела входящее письмо. - Обрати внимание на новый факт. Техники прочесали камеру пыток, нашли несколько волос, но главное - обнаружили нечто напоминающее кусочек ногтя.
Никки вспомнила труп священника, - все ногти были целы. Подруга это подтвердила:
- Я только что дважды осмотрела тело; ни на руках, ни на ногах нет сломанных ногтей.
- Значит, это, возможно, ноготь того, кто его пытал, - произнесла Хит. - Если, конечно, он не остался от предыдущих посетителей.
Такая вероятность делала найденную улику неубедительной, однако она могла дать новую ниточку в расследовании. Лорен предложила провести также срочный анализ ногтя, затем попрощалась.
- Ну, как у тебя идут дела? - спросила Никки, войдя в помещение для работы с аудио- и видеоматериалами - переоборудованный чулан, где Таррелл просматривал видеозапись с камеры, установленной в "Опасных связях".
- Тружусь изо всех сил, детектив, - ответил тот, не отрывая взгляда от монитора. - Как ни странно, посетителей немного, так что я стремительно приближаюсь к концу.
- Именно поэтому ты у нас медиакороль. - Хит обошла стол и пролистала распечатки фотографий посетителей клуба, сделанные детективом. - Отец Граф не попадался?
- Лица его я не видел, - сказал Таррелл. - Кстати, здесь с лицами вообще туговато. Глянь-ка на этого парня на поводке, в маске с молнией вместо рта! Будто смотришь вырезанные сцены из "Криминального чтива".
- Или "Победителей шоу", - пробормотала Хит, рассматривая снимок. Из десятка людей на фотографиях Таррелла Никки узнала только уборщиков и Роксан Пельтц. Она положила просмотренную стопку около принтера. - Мне нужно показать их экономке священника. Ты скоро закончишь?
Таррел остановил видео и развернулся к ней.
- Прошу прощения, разве так принято обращаться к королю?
- Хорошо, поняла. Скоро ли вы закончите… сир?
- Дай мне еще двадцать минут.
Она посмотрела на часы. Обед - у тех счастливцев, кто действительно делал перерыв на него, - давно закончился. Она спросила Таррелла, какой сэндвич ему принести, и сказала, что вернется через пятнадцать минут. Выйдя в коридор и закрывая за собой дверь, Никки улыбнулась - из-за двери донесся приглушенный вопль: "Эй, я же сказал "двадцать"!"
В гастрономе "У Энди" была доставка в офис, однако, несмотря на холод, Никки хотелось пройтись. День выдался необыкновенно тяжелый, и какой-то первобытный инстинкт приказывал ей двигаться, чтобы сбросить напряжение. Ветер начинал стихать, зимний воздух уже не так сильно обжигал лицо, хотя температура понизилась. Свернув на Коламбус-авеню, она услышала за спиной какой-то хруст и обернулась. Огромный джип-внедорожник тоже медленно поворачивал направо с 82-й, и одна из его чудовищных шин, заехав в сточную канавку, раздавила замерзшую лужицу. Осколки льда разлетелись в разные стороны. Хит бросила взгляд на лобовое стекло, чтобы узнать, кто ездит по городу на таких здоровенных тачках, но разглядеть ничего не удалось. Двигатель взревел, и машина скрылась в потоке транспорта, но Никки еще долго слышала ее шум.
- Компенсирует недостаток размера в другом месте, - пробормотал проходивший мимо почтальон, и Никки рассмеялась. Она любила Нью-Йорк и его жителей, так легко и непосредственно вступающих в разговоры с незнакомцами.
Пока продавец в "Энди" готовил для нее сэндвичи с беконом, латуком и помидорами, Никки снова проверила входящие звонки и электронную почту. От Рука ничего не появилось с того момента, как она смотрела в последний раз - то есть перед тем, как сделать заказ. Она прихватила у прилавка со специями два дополнительных пакетика с медом к холодному чаю для Таррелла и снова взглянула на телефон. Потом подумала: "К черту!" - и нажала на кнопку быстрого набора. Но она не услышала даже длинных гудков - сразу включилась голосовая почта. Пока она слушала автоответчик, сама не зная, что хочет сказать, мужчина, ожидавший свой сэндвич с ржаным хлебом и тунцом, развернул газету, и Никки снова увидела фото Рука и его симпатичного агента с улыбками до ушей, у входа в "Ле Сирк". Хит нажала "отбой", не оставив сообщения, заплатила за еду и поспешила навстречу ледяному ветру, проклиная себя за слабость. Она докатилась до того, что сама бегает за парнем!
Мысли Шерон Гинсбург всегда были написаны у нее на лице; когда Хит появилась в доме священника без предварительного звонка, Гинсбург состроила такую гримасу, будто только что открыла холодильник и почувствовала запах прокисшего молока. Но Никки было совершенно наплевать. Сегодня она уже проявила сочувствие и понимание, и как оказалось, совершенно напрасно; было ошибкой отправлять Гинсбург в дом священника. И Никки не собиралась отвлекаться от работы и волноваться насчет того, не обидела ли она подчиненного.
Решение взять дом священника на себя окрепло после разговора с детективом. Проведя здесь несколько часов, Гинсбург не смогла сообщить начальнице ничего нового; она просто повторила то, что Никки уже знала из разговора с экономкой и звонка криминалистов - по поводу пропавшего медальона со святым и выдвинутых ящиков комода. У Никки возникло вполне логичное предположение, что детектив все это время просто сидела на диване с миссис Борелли и смотрела "The View".
Однако делать замечаний Шерон она не стала. Это вряд ли изменило бы Гинсбург. Хит решила, что сейчас нет смысла вымещать на ней свое дурное настроение; она была зла на саму себя за то, что не побеседовала с экономкой утром, - все из-за журналистов, политических интриг и тревог за босса.
- Миссис Борелли, - начала Никки, когда они уселись за кухонный стол, - нам нужно задать вам несколько вопросов, пока события еще свежи у вас в памяти. Понимаю, как это тяжело. Скажите, вы готовы к разговору?
Глаза худенькой старушки распухли и покраснели от слез, но взгляд был ясным и уверенным.
- Я хочу помочь вам найти того, кто это сделал. Я готова.
- Давайте еще раз вспомним дни накануне исчезновения отца Графа. Прошу прощения, если вы уже говорили об этом с детективом Гинсбург.
- Нет, она у меня ничего такого не спрашивала, - удивилась миссис Борелли.
Гинсбург демонстративно полистала блокнот.
- Вы сказали, что в последний раз видели его вчера в восемь или восемь пятнадцать утра, - произнесла Шерон, повторяя информацию из заявления об исчезновении священника.
Но Никки лишь улыбнулась экономке и продолжила:
- Отлично, с этого и начнем.
Полчаса Хит расспрашивала старушку о последних днях отца Графа, задавая хорошо продуманные вопросы. Постепенно вырисовывалась картина не только вчерашнего утра, но и нескольких недель перед исчезновением священника. Его жизнь текла по заведенному распорядку, - по крайней мере, это касалось первой половины дня. Он поднимался в пять тридцать для утренней молитвы, открывал церковь в шесть тридцать, начинал служить утреннюю мессу в семь утра, и без десяти восемь миссис Борелли подавала ему завтрак.
- Помню, как, чувствуя запах бекона, он старался побыстрее закончить службу, - говорила она. Видимо, это воспоминание как-то утешало несчастную.
Остальную часть дня священника занимали административные дела прихода, визиты к больным, совещания в нескольких местных обществах, в которых он состоял. Экономка утверждала, что за последние дни его распорядок дня не менялся. То есть почти не менялся.
- Он стал надолго уходить из дома на ланч. И несколько раз даже опаздывал к ужину, это было не похоже на него.
Хит допила кофе и сделала заметку.
- Каждый день? - уточнила она.
- Дайте подумать. Нет, это случалось не каждый день.
Никки подождала, пока старушка вспомнит даты, затем записала их, а миссис Борелли налила ей еще кофе.
- А что он обычно делал по вечерам?
- Он всегда исповедовал прихожан с семи до семи тридцати, хотя сейчас люди почти не ходят к исповеди. Времена, знаете, стали другие, детектив.
- А после исповеди?
Экономка порозовела и принялась переставлять местами сахарницу и сливочник.
- О, иногда он читал, или смотрел старый фильм по телевизору, или встречался с прихожанами, если кто-то нуждался в его совете - ну, наркотики, насилие в семье, все такое.
Никки почувствовала, что женщина уходит от ответа, и попробовала спросить по-другому:
- Неужели не было такого времени, когда он не работал? Чем он занимался для собственного удовольствия?
Лицо миссис Борелли покраснело еще сильнее, и она пробормотала, обращаясь к сливочнику:
- Детектив, мне очень не хочется говорить о нем дурно, но отец Граф был человеком из плоти и крови, подобно всем нам… Отец Джерри любил выпить и в основном проводил вечера за стаканчиком виски "Катти Сарк" в баре "Медный гарпун".
Еще одна ниточка. Возможно, они не найдут подозреваемых, но если отец Граф был постоянным посетителем бара, у него должны были быть друзья или по меньшей мере собутыльники, которые могли пролить свет на некоторые стороны его жизни, скрытые от старушки.
Затем Никки перешла к самому щекотливому вопросу, задать который было просто необходимо.
- Сегодня утром я сообщила вам, где мы обнаружили тело.
Миссис Борелли покраснела от стыда и едва заметно кивнула.
- Вы никогда не замечали признаков того, что отец Граф… занимался подобными вещами?
На лице маленькой старушки впервые появилось гневное выражение. Миссис Борелли сжала губы и пристально посмотрела в глаза Хит:
- Детектив, этот человек дал обет целомудрия. Будучи священником, он творил богоугодные дела и вел жизнь скромную и праведную.
- Спасибо, мне все ясно, - сказала Никки. - Надеюсь, вы понимаете - я была обязана спросить вас об этом. - Затем она полистала исписанные страницы блокнота и уже другим тоном продолжила: - Вы упомянули о том, что вчера, в день, когда вы видели его в последний раз, а также позавчера он ушел из дома сразу после завтрака, вместо того чтобы заниматься обычной работой в кабинете и встречаться с людьми. Вы не знаете, с чем это связано?
- Мм, нет. Он мне ничего не говорил.
- А вы его спрашивали?
- Да. Но он сказал, чтобы я не совала нос в чужие дела. Вроде как пошутил, и в то же время это была не шутка.
- Вы не замечали никаких изменений в его настроении?
- Замечала. Он стал более резко разговаривать со мной. Вот, например, насчет "не совать нос в чужие дела". Раньше он сказал бы это другим тоном и другими словами, и я засмеялась бы. И он вместе со мной. - Она поджала губы. - Он определенно нервничал.
Хит решила зайти с другой стороны.
- И вы не предполагаете, с чем связано это напряжение? - Когда экономка покачала головой, Никки спросила: - Он с кем-нибудь ссорился? Может быть, ему угрожали?
- Насколько я помню, за последние несколько дней - нет.
Странный ответ от женщины, которая помнила практически все. Никки сделала себе заметку вернуться к этому вопросу позже.
- А в церкви не было никаких проблем?
- Они там всегда есть, - усмехнулась старушка. - Но ничего из ряда вон выходящего.
- Никаких новых людей вокруг? Незнакомцев, визитов в неурочный час, ничего подобного?
Экономка потерла подбородок и снова покачала головой.
- Простите, детектив, ничем не могу вам помочь.
- Напротив, - возразила Никки. - Вы нам очень помогли.
Видно было, что усталость и стресс сказались на старушке. Никки решила перед уходом продемонстрировать ей фотографии. Она открыла желтый конверт с распечатанными кадрами видео из "Опасных связей". Экономка, похоже, обрадовалась тому, что утомительный допрос наконец закончился. Она протерла очки и принялась рассматривать снимки. Тщательно изучив очередное фото, она качала головой и переходила к следующему. Примерно на середине Хит заметила, как изменилось выражение лица миссис Борели, - это было не узнавание, а скорее сомнение. Никки обменялась взглядами с Гинсбург, и та кивнула в ответ - она тоже это заметила.
- Кого-то узнали, миссис Борелли?
- Нет, пока нет.
Однако она еще раз взглянула на ту фотографию, прежде чем положить ее лицевой стороной на стол и перейти к следующей. Дойдя до конца, она сказала, что ни один из этих людей ей не знаком. У Никки возникло чувство, что миссис Борелли скоро придется пойти на исповедь.
Они вышли из кухни, и Хит спросила, не будет ли миссис Борелли против, если Никки обойдет дом священника и посмотрит на следы обыска.
- Где хранился пропавший медальон со святым Христофором?
Но экономка не успела ответить - ее опередила Гинсбург, старавшаяся казаться полезной.
- В спальне.
- Прежде чем мы поднимемся туда, хочу, чтобы вы кое-что увидели. - Старушка пригласила их в кабинет и указала на шкафчик, служивший тумбой для телевизора. - Я уже говорила об этом вашим экспертам. Когда они приехали сюда, я все здесь осмотрела и заметила, что дверца шкафчика немного приоткрыта. А теперь загляните внутрь.
Никки хотела было сказать женщине, чтобы та не трогала дверцу, но заметила, что с ручки и стекла уже сняты отпечатки. Внутри имелись две полки. Нижняя была заставлена книгами в твердых и мягких обложках. Верхняя оказалась совершенно пустой.
- Все его фильмы исчезли.
- А что это были за фильмы? - спросила Хит.
Она заметила под телевизором старый видеомагнитофон, сбоку стоял небольшой портативный DVD-проигрыватель, от которого тянулись красный, желтый и белый провода.
- Всего понемногу. Он любил документальные фильмы, кто-то подарил ему "Гражданскую войну" Кена Бернса; ее нет. Я знаю, что у него был "Самолет президента". "Убирайся с моего самолета" - он мог это смотреть по сто раз подряд… - Она покачала головой; несомненно, теперь это стало дорогим воспоминанием об усопшем священнике. Затем несчастная женщина снова взглянула на пустую полку. - Погодите… было еще несколько дисков с программами PBS, в основном "Шедевры театра". Остальные - личные; некоторые со свадеб, ему их дарили молодожены, которых он венчал. Еще видео с маршей протеста и митингов, в которых он участвовал. О! Да, и похороны папы. Он ради этого даже ездил в Ватикан. Думаю, эту запись тоже украли. Неужели эти диски для кого-то представляют ценность, детектив, зачем кому-то забирать их?
Никки ответила, что все возможно, и попросила старушку составить список всех фильмов и видео, какие она может вспомнить, для занесения в протокол. Существовала вероятность того, что какой-то из дисков окажется у подозреваемого или на блошином рынке.
Техники уже закончили работу на втором этаже, и Никки вместе с Гинсбург и экономкой смогли обойти практически весь дом, кроме чердака, где еще проводился осмотр. Одно из наблюдений детектива Гинсбург оказалось верным: миссис Борелли на самом деле относилась к своей работе как к священной миссии. Она знала, где что лежит, потому что именно она помещала "это" на место и следила за тем, чтобы оно не запылилось и никуда не пропало. Непорядок был едва заметным и мог ускользнуть от взгляда стороннего наблюдателя. Но для женщины, выравнивавшей стопки маек в ящиках комода и чуть ли не по линейке расставлявшей сверкающие туфли на полке шкафа, любая путаница была сродни катастрофе. Пройдя вместе с ней по дому, детектив Хит поняла, что кто-то действительно провел в доме священника обыск и сделал это так профессионально, что не оставил следов. Это открывало множество новых вариантов. И разумеется, ставило под большое сомнение версию о несчастном случае во время садомазохистских развлечений. Никки прекрасно знала, что пока не время выстраивать гипотезы, однако пытки и следы обыска в доме указывали скорее не на сексуальные предпочтения священника, а на то, что кто-то жаждал у него что-то узнать. Но что именно? И зачем капитан Монтроз был здесь вчера вечером?
Хит встретила руководителя группы техников, детектива Бенигно де Хесуса, когда тот выходил из ванной отца Графа; он только что составил список медикаментов из шкафчика и разложил их по пакетикам. Он еще раз перечислил свои наблюдения, которые совпали с тем, что сообщила миссис Борелли: пропавшие диски и кассеты, сдвинутая одежда, приоткрытые дверцы, отсутствующий медальон.
- Мы нашли еще кое-что, - сообщил де Хесус. Он указал на комод, на котором стояла темно-коричневая бархатная коробочка; она была открыта, виднелась желтоватая атласная подушечка.
- Здесь хранился медальон со святым Христофором? - спросила Никки.
- Да, - ответила миссис Борелли, стоявшая у нее за спиной. - Он так много значил для отца.
Де Хесус взял с комода пустую коробочку.
- Здесь мы обнаружили кое-что необычное.
Хит знала детектива де Хесуса, и он ей нравился; они достаточно часто работали вместе на месте преступления, так что Никки сразу угадывала скрытый смысл его слов. Когда Бенигно говорил, что обнаружил "кое-что необычное", его следовало слушать внимательно.
- Под салфеткой. - Заметив, что Хит медлит, он добавил: - Все в порядке, я снял отпечатки пальцев, все записал и сфотографировал.
Никки приподняла кружевную салфетку. Под ней, как раз на том месте, где стояла коробочка с медальоном, лежал обрывок бумаги. Де Хесус пинцетом взял бумажку и поднял ее так, чтобы Никки смогла прочесть надпись. Это был телефонный номер, написанный от руки. Хит спросила:
- Миссис Борелли, вам не знаком этот номер?
Детектив сунул бумажку в прозрачный пластиковый пакетик для улик, положил его на ладонь и протянул экономке. Та покачала головой.
- А как насчет почерка, - продолжила Хит, - вы его не узнаете?