Хит быстро сообразила что к чему… Этот Зак - как там он представился? - "старший помощник по административным вопросам", был типичным карьеристом. Одним из тех чиновников, которые даже во сне и во время еды не перестают думать о работе, греются в лучах величия своего босса, все могущество которых заключается в связях с вышестоящими лицами. Отсюда и это королевское "мы". Она подумала, что на зеркале в ванной у него наверняка приклеена фотография Рама Эмануэля, чтобы любоваться на него во время бритья.
- Хочу сообщить, что рассказал заместителю комиссара о ваших превосходных результатах. Также я предоставил ему копию той журнальной статьи о вас. На него это произвело сильное впечатление.
- Очень рада. - Хит оторвала небольшой кусочек бейгла и, намазывая его сыром, продолжила: - Хотя, знаете, если каждый из нас получает в жизни только пятнадцать минут славы, надеюсь, что я свои уже израсходовала и больше ничего подобного не произойдет.
- Интересно. Я решил, что вы поддерживаете тесные отношения с прессой.
"Если бы ты только знал", - подумала Никки. Она вспомнила сюрприз, которым разбудила Рука как раз сегодня утром. Хамнер продолжил:
- Когда я прочел статью, мне показалось, что вы знаете, как обращаться с этим репортером.
- Я не сразу обучилась такому искусству, - произнесла Хит, подавив усмешку. - Но я неловко чувствую себя в свете софитов.
- О, прошу вас, мы взрослые люди, - отмахнулся он. - В амбициях нет ничего плохого. По крайней мере, я так считаю.
"Еще бы", - подумала она.
- А ваше решение сдать экзамен на лейтенанта, разве оно не было продиктовано амбициями?
- В каком-то смысле да.
- Вот именно. И мы благодарны вам за это решение. Нам нужно больше таких, как вы, Никки Хит. И поменьше гнилых яблок. - Хамнер откинулся на спинку стула, сунул руки в карманы и, пристально наблюдая за ее реакцией, произнес: - Расскажите мне, что происходит с капитаном Монтрозом.
Никки почувствовала, как кусочек бейгла перевернулся у нее внутри. Она плохо представляла себе, зачем ей эта встреча, но налаживать нужные связи она сейчас не собиралась. Никки еще не знала, насколько большой вес в штаб-квартире имеет Зак Хамнер, но осторожность велела ей тщательно подбирать слова. Она сделала глоток холодного кофе и заговорила:
- Я слышала, что у капитана Монтроза сейчас непростые отношения с начальством. - Она показала большим пальцем за правое плечо, в сторону Полис-плаза. - Но не представляю почему. Возможно, из-за того, что мы столько лет работаем вместе, у нас никогда не возникало никакого непонимания.
Хит решила было на этом закончить, но в выражении лица молодого юриста ей почудилось что-то хищное. Несмотря на неприятные подозрения насчет кэпа, преданность Монтрозу оказалась сильнее, и при виде акульего взгляда Хамнера Никки захотелось поставить его на место.
- При всем моем уважении, могу я вам кое-что сказать?
- Прошу вас.
- Если вы пригласили меня на завтрак в надежде на то, что я сообщу вам какие-нибудь грязные сплетни или буду чернить своего начальника, вы ошиблись. Я привыкла иметь дело с фактами, а не с намеками.
Хамнер ухмыльнулся:
- Отлично. Нет, я говорю серьезно. Хорошо сказано.
- Потому что это правда.
Он кивнул, наклонился вперед, небрежно прижал указательный палец к кучке кунжутных семян, лежавших у него на тарелке, и отправил их в рот.
- Но все мы знаем, особенно детектив, давно служащий в полиции, что правда бывает разная. Это большая ценность, верно? Как благоразумие. Трудолюбие. Преданность. - "Блэкберри", лежавший на столе, завибрировал. Хамнер взглянул на экран, поморщился и, нажав на кнопку, сбросил звонок. - Преданность тоже сложная штука, детектив Хит. Иногда наступает критический момент, в который разумный человек должен быть объективным. Взглянуть в лицо фактам. Убедиться в том, что преданность принадлежит человеку, ее заслуживающему. Что она не ослепляет. - Затем он улыбнулся. - Или, кто знает? Увидеть, что настало время для новых людей. - Поднявшись, он протянул ей визитную карточку. - Здесь номер офиса; после окончания рабочего дня звонки переводятся на мой мобильный. Будем держать связь.
По пути из кафе в штаб-квартиру Ники решила обзвонить своих детективов. Сероватые облака, пришедшие из Нью-Джерси, обрушили на город тонны ледяной крупы, больно щипавшей Никки лицо и отскакивавшей от вымощенного кирпичом тротуара, который тянулся вдоль зданий муниципалитета и штаб-квартиры полиции. Хит укрылась под скульптурой Тони Розенталя, чтобы спокойно позвонить. Она стояла, прислушиваясь к стуку градин по красным металлическим дискам, - казалось, кто-то швырял с неба горсти риса.
Клуб мужского стриптиза открывался только в одиннадцать, и Никки собиралась разделить Тараканов: Каньеро отправить проверять электронную почту отца Графа в отделе криминалистической экспертизы, а Тарреллу поручить изучение телефонных разговоров священника. Однако, когда она дозвонилась до Каньеро, оказалось, что они с Тарреллом уже побывали в клубе вчера вечером.
- Вы с Монтрозом сидели, запершись в кабинете; мы решили, что вы там неплохо развлекаетесь, и не стали тебя беспокоить. - Детектив помолчал, давая Никки время оценить шутку, затем продолжил: - Ну, и мы заглянули в "Горячий шест" в счастливый час, решили, так сказать, ускорить дело.
- Как бы не так. Вам двоим просто нужен был предлог, чтобы проторчать целый вечер в баре.
Она могла бы выразить свои истинные чувства, искреннюю радость, одобрение их инициативы, однако это было бы нарушением правила ОКНО - Отсутствие комплиментов и неуставных отношений - соблюдаемого среди копов. Поэтому Хит заявила прямо противоположное. И таким голосом, как будто действительно верила в то, что говорила.
- Я сделал это ради Таррелла, - в тон ей ответил Каньеро. - Мой напарник - любопытный парень, от него просто так не отделаться.
Они сходили в клуб не зря: показали фото отца Графа, и один из стриптизеров его узнал. Кавбой-Ню (чье имя и его написание, как подчеркнул детектив, во избежание нарушения авторских прав было закреплено за ним за небольшую плату в виде приватного танца) сказал, что священник был в клубе неделю назад и устроил скандал с другим танцором. Ссора была такой бурной, что вышибале пришлось вытолкать отца Графа вон.
- А этот ваш "кавбой" не слышал, о чем они спорили? - спросила Хит.
- Нет. Наверное, они говорили собственно о деле еще до того, как начали кричать во все горло. Однако он все-таки расслышал одну фразу перед тем, как вмешался вышибала. Стриптизер схватил священника за горло и сказал, что убьет его.
- Вызови его на допрос. Немедленно.
- Сначала его надо найти, - возразил Каньеро. - Три дня назад он бросил работу и съехал с квартиры. Таррелл как раз сейчас им занимается.
После этого Хит позвонила Шерон Гинсбург. Она сидела рядом с миссис Борелли, когда та задержала взгляд на одном из снимков из секс-клуба, поэтому Гинсбург получила задание установить личность этого человека. Когда Никки дозвонилась до детектива Раймера, она велела ему вместе с Галлахером заняться БДСМ-версией. Хит дала им поручение составить список "доминирующих" женщин-фрилансеров, которых они упустили вчера.
- Не хочу, чтобы кто-то из них ускользнул от нас только потому, что они не работают в клубах на Данджен Эллей, - объяснила она.
- Вот это новость, - протянул Раймер. - А я-то думал, мы будем работать и над другими версиями.
- Новые указания сверху, - только и ответила Хит.
Однако, поднимая воротник пальто и выходя навстречу ветру, несущему ледяную крошку, она подумала: интересно, что же она упускает из виду, следуя приказу Монтроза? Когда Никки прошла через контрольно-пропускной пункт с просторной будкой для охранника и оказалась в вестибюле, ее телефон зазвонил. Таррелл раздобыл свежий счет за газ и электричество на имя стриптизера. Его новая квартира находилась в Бруклин-Хайтс, через мост от того места, где сейчас стояла Никки. Детектив сказала Тэрри, что закончит свои дела через пятнадцать минут, и попросила по дороге забрать ее на "тараканьей тачке".
Отыскав отдел личного состава, Никки подписала запрос на получение результатов экзаменов - по электронной почте и в бумажном виде. Несмотря на наступление Цифровой эры, иметь документы на руках казалось ей более надежным. Бумага с напечатанными на ней буквами выглядела реальнее электронного документа. Служащий вышел и вскоре вернулся с заклеенным конвертом, который подал ей. Никки расписалась в получении и ушла, делая вид, что она не из тех, кто с нетерпением вскрывает конверты тут же, в офисе. Однако, спустившись в вестибюль, она моментально отбросила показное хладнокровие и заглянула в конверт.
- Прошу прощения, детектив Хит?
Обернувшись, Никки увидела женщину - та как раз заходила в лифт, из которого только что вышла она сама. Хит не была знакома с Филлис Ярборо, но прекрасно знала ее в лицо. Она мельком видела заместителя комиссара по вопросам технологического развития на нескольких церемониях в штаб-квартире и год назад в программе "60 минут". Тогда Ярборо отмечала пятилетний юбилей Центральной базы данных, организовав в прямом эфире уникальную экскурсию по "нервному центру" хранилища информации. Она помогала разрабатывать базу и сейчас наблюдала за ее работой.
Заместителю комиссара было немного за пятьдесят, однако она до сих пор оставалась привлекательной, а некоторые могли счесть ее даже красивой. С точки зрения Никки, вернее было первое. Причина заключалась в ее улыбке. Это была настоящая человеческая улыбка - такую чаще увидишь у бизнес-леди, нежели у правительственного чиновника. Хит также отметила индивидуальный стиль Филлис Ярборо: в отличие от многих высокопоставленных дам, облаченных в деловые костюмы, она одевалась вполне женственно. Несмотря на то, что Ярборо владела значительным состоянием, ее одежда выглядела не очень дорогой: кардиган "Джонс Нью-Йорк" и юбка-карандаш, которую могла бы себе позволить и Никки. Увидев на женщине эту юбку, Хит подумала о том, что неплохо было бы приобрести себе такую же.
- В последнее время ваше имя здесь часто упоминают, детектив. У вас случайно не горят уши? - Протянув Никки руку, Ярборо продолжила: - Не найдется времени подняться ко мне в офис на чашку кофе?
Никки подавила желание взглянуть на часы, но собеседница угадала ее мысли и сказала:
- Разумеется, у вас полно дел.
- Так оно и есть. Уверена, вы меня понимаете.
- Понимаю. Но мне очень не хочется упускать шанс пообщаться с вами. Может, вы задержитесь хотя бы на три минутки? - Она кивнула на кресла, стоявшие в дальнем конце вестибюля.
Никки немного подумала, затем ответила:
- Конечно.
Когда они присели, Филлис Ярборо взглянула на часы.
- Постараюсь сдержать обещание, только три минуты, - сказала она. - Итак, Никки Хит, вы знаете, почему о вас говорят в штаб-квартире? Причина - вот она, в ваших руках. - Когда Никки опустила взгляд на конверт с результатами экзаменов, чиновница продолжила: - Позвольте мне объяснить. В этом году экзамен на получение звания лейтенанта сдавало свыше тысячи ста детективов. И знаете, сколько из них сдали успешно? Пятнадцать процентов. Восемьдесят пять процентов провалились. Знаете, каков самый высокий балл среди оставшихся пятнадцати? Восемьдесят восемь. - Она сделала паузу. - Кроме вас, детектив Хит. - Никки только что узнала свой балл, но, услышав, как цифру произносят вслух, испытала радостный трепет. - Вы набрали девяносто восемь. Это я называю просто исключительным случаем.
Что можно было на это ответить?
- Спасибо.
- Однако скоро вы поймете, что такие превосходные результаты приносят не только моральное удовлетворение. Вас заметили и считают восходящей звездой. Отрицательный момент заключается в том, что к вам начнут липнуть люди, желающие завести полезные связи. - Пока Никки вспоминала свой завтрак, Ярборо продолжала, словно прочитав ее мысли: - Ждите звонка от Закари Хамнера. О, я вижу по вашему лицу, что он уже звонил. "Хаммер" - неплохой парень, однако с ним надо вести себя осторожно. Он запомнит все, что вы скажете, и передаст другим. - Она рассмеялась и добавила: - Хуже всего то, что он цитирует людей дословно, так что будьте осторожны вдвойне.
Никки кивнула и подумала: ""Хаммер", значит? Не в бровь, а в глаз".
- У меня тоже есть свои цели, только я этого не скрываю. Знаете, почему откровенность - это так замечательно? Откровенность означает отсутствие стеснения. Так что я буду говорить откровенно. У умного детектива, не только умного, но и с сердцем, в Департаменте большое будущее. Готовьтесь, - возможно, я даже буду уговаривать вас работать со мной.
Эта женщина, несмотря на свое могущество и занятость, умела создать впечатление того, что она озабочена только твоим будущим. Хит не была наивной; разумеется, заместитель комиссара преследовала свои цели, так же как и Хамнер, но сейчас Никки не думала об осторожности, она почувствовала оптимизм, прилив сил. Филлис Ярборо умела вдохновлять людей, она была настоящим лидером; в свое время эти качества помогли ей заработать состояние в частном секторе: она владела интернет-компанией. Хит ответила:
- Разумеется, я понимаю, к чему все это ведет. Но спасибо за лестное мнение обо мне.
- Я интересуюсь вами не только потому, что вы набрали девяносто восемь баллов. Я заметила вас в тот момент, когда вышла та статья. Ведь у нас с вами много общего. - Она снова прочла мысли Никки по ее лицу и продолжила: - Знаю-знаю, вы коп, а я гражданское лицо, администратор. Но на самом деле я поняла, что мы похожи, когда прочитала в статье, что вы, как и я, страдаете от потери близкого человека.
Хит обратила внимание, что Ярборо сказала об этом в настоящем времени - как тот, кто знает, что боль не проходит.
Глядя на Филлис Ярборо, Никки обнаружила, что видит свое отражение: лицо, носящее отпечаток страдания. Те, кому довелось пережить насильственную смерть родных, всегда различают на лице другого человека след трагедии, невидимое клеймо, означающее конец прежней жизни. Для Никки та жизнь закончилась десять лет назад, когда ее мать была убита в собственном доме. Ярборо в 2002 году потеряла единственную дочь: девушка проводила весенние каникулы на Бермудских островах, ее накачали наркотиками, изнасиловали, избили и бросили умирать на пляже. Эту историю знали все. Несколько лет назад она мелькала на первых страницах газет, но даже после того, как убийца студентки сознался и получил пожизненный срок, таблоиды время от времени продолжали ее вспоминать.
Первой молчание нарушила Никки. Она улыбнулась и твердо сказала:
- Но мы продолжаем жить дальше.
Лицо заместителя комиссара просветлело.
- Да, это так. - А затем она пристально взглянула в глаза Никки, словно желая проникнуть к ней в душу. - Это придает вам сил, разве не так? Мысли об убийце?
- Я часто думаю о нем, если вы это имеете в виду, - ответила Хит. - Хочу понять: кто это был? Почему он сделал это?
- А у вас не возникает желания отомстить?
- Раньше - да. - За десять лет Никки множество раз думала об этом. - Но сейчас я хочу не столько мести, сколько правосудия. А может, просто исцеления. А вы?
- Теоретически, я должна быть довольна. Ведь убийца получил свое. Но позвольте мне поделиться с вами тем, что я узнала в итоге. Надеюсь, это поможет вам. - Она наклонилась ближе к Никки и сказала: - Правосудие существует. Однако нет такой вещи, как исцеление. - Затем она демонстративно взглянула на часы. - Ну что ж. Еще десять секунд - и я нарушу свое обещание. - Она поднялась, Никки - за ней, и женщины обменялись рукопожатием. - Задайте им сегодня жару, Никки Хит.
- Обязательно. Приятно было с вами познакомиться, мэм.
- Филлис. Очень надеюсь, что это была лишь первая наша встреча.
Хит вышла из здания штаб-квартиры со второй визитной карточкой, полученной за последние полчаса. Ей казалось, что именно эту, вторую, действительно следует держать под рукой.
Человек в спецодежде вышел из здания пожарной части № 205 на Миддоу-стрит в Бруклин-Хайтс и, согнувшись под градом ледяной крошки, побежал к машине, припаркованной у тротуара. Детектив Таррелл заметил:
- Эй, эй, берегись, похоже, тот парень собирается отчаливать.
Детектив Каньеро слегка притормозил "тараканью тачку" и повернул зеркало заднего вида так, чтобы видеть сидевшую сзади Никки.
- Вот что мне приходится терпеть целыми днями! "Поворачивай сюда, остановись там, внимание, бездомный на дороге…" Как будто у меня вместо говорящего навигатора тот парень, как его, Феликс Унгер.
- Давай тормози, пока никто не занял место, - велел Таррелл, когда пожарная машина отъехала.
Когда Каньеро припарковался, трое детективов какое-то время сидели в "краун виктории", включив стеклоочистители на прерывистый режим, чтобы понаблюдать за многоквартирным домом, в который только что переехал стриптизер. Восьмиэтажное кирпичное здание, построенное в двадцатые годы, окружали леса - очевидно, шел ремонт. Однако ни одного рабочего не было видно; Таррелл предположил, что они испугались плохой погоды.
- Стриптизер поселился в доме напротив пожарной части. Разумно. Вдруг ему понадобится шест, чтобы потренироваться, - заметил Каньеро.
- Как, ты сказал, его имя? - спросила Хит.
Таррелл заглянул в свой блокнот.
- Хорст Мюллер. Он из Германии, из Гамбурга. Мой свидетель в стриптиз-клубе сказал, что вначале Мюллер танцевал в наряде летчика времен Первой мировой войны под именем Ас Без Прикрас. Сейчас он исполняет номер под европейскую попсу, в серебряной парче, и называет себя Пушистик Ханс. - Он обернулся к Никки. - Понимаешь, у каждого из этих парней свой номер.
- Скажи ей имя того стриптизера, с которым мы вчера разговаривали, - хихикнул Каньеро. - Тебе это понравится.
- Марти Питон, - сообщил Таррелл.
- Даже не буду спрашивать, - покачала головой Никки.
Они попросили управляющего впустить их в подъезд, чтобы не звонить Мюллеру в домофон и не спугнуть. Поднявшись на нужный этаж, детективы заняли места по сторонам от входной двери, Каньеро постучал.
- Кто там? - донесся из-за двери голос с европейским акцентом.
Таррелл поднес свой жетон к глазку.
- Полиция Нью-Йорка, нам нужно поговорить с Хорстом Мюллером.