Сергей Иванович, зайдя в кабинет, доложил, что компьютера, по всей вероятности, ночные гости не касались. Больших денег в редакции тоже не было. Короче говоря, оставался только один вариант, и он мне казался самым вероятным при всей своей, мягко говоря, странности.
К одиннадцати часам, после того как был наведен какой-никакой порядок, подъехал Виктор. Он успокоил меня новостями про "Ладу", сказав, что, по обещанию специалистов, после недельного отдыха она станет лучше новой.
Маринка приготовила кофе, и мы все устроились в моем кабинете за большим столом, поставленным на место. Мы решили совместить служебное совещание с демократическим кофепитием. То есть приятное с еще более приятным, как сказал Сергей Иванович. Пошутил, наверное.
- В редакционном портфеле на сегодняшний день нет ничего горячего, никаких крупных разоблачений, - задумчиво сказал Сергей Иванович, по привычке отпивая кофе маленькими глотками. - Однако мало вероятно, что это была попытка грабежа. Слишком уж профессионально вскрыли двери, работали в перчатках и в результате всех усилий взяли малоценные бумажки из сейфа. Скорее всего заказчик думал, что в сейфе лежит нечто для него важное.
- Что-то искали, - поддержала его Маринка, - но я не знаю что. Кстати, не могу найти свою перьевую ручку. Но это мелочи…
Она с любопытством посмотрела на меня.
- А ты как думаешь? - спросила она и положила толстый бутерброд Виктору.
- Мне кажется, я догадываюсь о причине этих событий, - ответила я.
В это время зазвонил телефон, во время уборки помещения поставленный Маринкой под стол и там ею же забытый. Виктор подал мне его, и я взяла трубку.
- Газета "Свидетель", главный редактор Ольга Юрьевна Бойкова, - представилась я.
- Это Фима, - услышала я знакомый голос. - Я, конечно, извиняюсь, но вы мне сегодня назначили свидание, милая девушка…
- Разве? - удивилась я.
- Честно-честно, - весело подтвердил он. - После вчерашних ужасов ты, наверное, просто забыла об этом. Или, может, причина выдохлась?
- Нет, Фима, причина осталась и, похоже, стала еще более насущной. Но мы же с вами встречаемся сегодня вечером, возможно, тогда и поговорим.
- Вы просто смеетесь надо мной, - убедительно произнес Фима. - Кто же вам даст, девушка, говорить о чем-то серьезном на несерьезном мероприятии?
- Тогда уговорили, юноша, - ответила я. - Назначаю вам встречу через час в "Арфе", как вам и хотелось. Устраивает?
- Хорошо, - ответил Фима. - Только приходи без своего спортсмена. Ладно?
- А ты без Нины, - парировала я. - Ладно?
- У меня с ней чисто деловые отношения, - почему-то заволновался Фима.
- Мне кажется, что и со мною тоже, - сказала я ему и закончила разговор.
Отставив телефон в сторону от себя, я снова взяла в руку чашку с кофе.
- Ты говорила, что знаешь о причине… - напомнила Маринка.
- Подозреваю скорее всего, а не знаю, - поправила я ее и попросила Сергея Ивановича подать мне мою сумочку. Она лежала недалеко от него.
- Вот вам вторая история прошедших суток, - начала я, вытаскивая конверт из сумочки. - Эти деньги и прилагаемую к ним фотографию я обнаружила вчера в своей сумке при выходе из театра. - Я положила пачку долларов на стол и фотографию рядом с нею. - Кто положил, когда - не знаю, можно только догадываться. А искали, как я подозреваю, те самые "документы", расписку на которые меня заставила написать Юлия Афанасьевна. Они же постоянно были со мною. А мою расписку, которую я дала в обмен на фотографии, она у меня на глазах положила в свой портфель, который у нее потом и вырвали из рук.
"Документы" мадам Николенко, тоже вынутые из сумки, легли рядом с долларами.
Сергей Иванович внимательно просмотрел их и вопросительно поднял брови.
- Марина говорила мне, что компромат, мягко говоря, никакой, но я этого сказать не могу. Тут есть за что зацепить как минимум двух человек. А возможно, и всех троих.
- Вы имеете в виду, - стала уточнять я, - если Владимир Иванович не знает про прошлое своей жены, то в сокрытии фотографий заинтересована она…
- Да-да, а если сам Карманов знает об этом - и скорее всего так оно и есть, - то они оба могут не хотеть, чтобы выплыли эти милые кадры, - сказал Сергей Иванович.
- А кто ж третий?
- А вы, Ольга Юрьевна, не думали, что это может быть их дочь?
Я эту мысль не приняла, потому что уже познакомилась с Ириной.
- Сергей Иванович, а как насчет политики? - спросила Маринка.
- И это возможно, - подтвердил Сергей Иванович, - если предположить, что нападение на Николенко не случайно, то одна из этих причин уже начала действовать.
- А доллары? - напомнила я. - Они у меня появились после концерта…
- Или во время него, - уточнил Сергей Иванович.
- А это важно? - спросила я его.
- Мы не знаем точного времени посещения нашей редакции незваными гостями. Если предположить, что это случилось во время концерта, то они, не обнаружив компромата, могли успеть доложить об этом, и в результате вы получили эту сумму.
- Сколько там всего? - наконец не выдержала и спросила Маринка.
- Ровно десять тысяч, - ответила я и возразила Сергею Ивановичу: - Кроме Маринки и Виктора никто не знал о том, что я иду в театр. Я и сама не знала приблизительно до трех часов дня. Так быстро организоваться, подготовить деньги, найти фотографию и быть уверенным, что обязательно удастся мне все это незаметно подложить… Ваша версия не проходит, Сергей Иванович. И при чем здесь портрет Карманова с его телефонами? Чтобы я не сомневалась, от кого деньги, и позвонила с целью выразить свою искреннюю благодарность? Нет, не получается. Просто ерунда какая-то.
- Да, - задумчиво проговорил Сергей Иванович, - портрет действительно озадачивает. А знаете, на что это больше всего похоже? На ориентировку для киллера. А деньги - на аванс для него же. - Кряжимский скупо улыбнулся и пошутил: - Вы, Ольга Юрьевна, случайно не подрабатываете на стороне?
- Не смешно, - сказала я.
- Вот именно, - подхватила Маринка, - Ольга не киллер…
- И не глава банды киллеров, - закончила я. - Этого даже самые упорные злопыхатели не смогут про меня сказать. Ладно, дело ясное, что дело темное. - Я поставила чашку на стол. - Пойду пообедаю с одним знакомым адвокатом. Может быть, узнаю что-то новое.
* * *
На деловую встречу с Фимой Резовским я немного опоздала, но не выходя за рамки приличий. На какие-то пятнадцать минут. Я считаю, что легкое опоздание для дамы как раз и является самым что ни на есть приличным поведением.
Кафе "Арфа" располагалось в самом начале нашего проспекта на первом этаже старого купеческого особняка. Мне нравилось это заведение. Оно имело свой стиль и свою особую атмосферу. Визитной карточкой кафе была постоянно играющая тихая музыка, в которой часто солировала арфа. Это придавало милое очарование всему заведению. Правда, кормили здесь средненько, как и в большинстве других кафешек. Поэтому в "Арфу" можно было ходить только для общения.
Фима терпеливо ждал меня, сидя в одиночестве за крайним столиком слева и читая газету.
- А вот и я, - доверительно сообщила я, присаживаясь напротив Фимы.
- Привет, - улыбнулся он, откладывая газету в сторону. Фимочкины руки нырнули под стол и через секунду вынырнули обратно, вынося на свет божий красную розу.
- Это тебе, - улыбнулся он, - от меня, - как истинный юрист конкретизировал Фима, не признавая двусмысленных формулировок.
- Спасибо, - поблагодарила я его, - это очень мило. А в честь чего такая галантность?
- Я ведь шел на свидание. - Фима скромно потупил свои масленые глазки, но тут же пришел в себя и помахал рукой официантке.
- На свидание… - уважительно протянула я. - А с кем?
Фима застыл с поднятой рукой, затем, вздохнув, посмотрел на меня с бесконечной усталостью.
- Уже не помню, - признался он и с сожалением посмотрел на розу. - Кофе с булочками будешь?
- Ты не настаивай сразу на всем, - сказала я, и густые Фимины брови поползли вверх, а нижняя губа вниз.
- Как это? - тихо спросил он.
- Сначала - просто кофе, а если все будет нормально, то можно и о булочках подумать. Но только потом, если расположишь к себе даму.
Фимочка еще раз вздохнул и повторил мой заказ подошедшей официантке.
- Ты о чем-то хотела поговорить? - попробовал догадаться Фима и на этот раз попал в яблочко.
- Да.
Я раскрыла сумочку и достала три фотографии танцовщицы.
- Посмотри, пожалуйста, и сделай заключение.
Фима взял фотографии, изобразил на лице профессиональный скепсис и внимательно изучил их.
- А ничего бабешка, - нехотя признался он. - Талия чуток поплывшая, зато мягкая, под лифчик, похоже, поролона напихала, зато форма приятная для глаз… Ну и перья, конечно, просто классные. Как ты думаешь, они настоящие? А волосы свои или парик?
Фимочку я знала не один год, поэтому и не обратила внимания на его ядовитые замечания. Как я поняла, у него сорвалось свидание с какой-то прекрасной незнакомкой, и Фиме нужно было оклематься и прийти в себя после пережитого огорчения. Я протянула ему следующую фотографию, ту самую, на которой был снят он вместе с Ниной Петровной в кафе. Взгляд Фимы на какую-то секунду стал растерянным, потом в нем появилась жесткость. Но он попытался скрыть перемену своего настроения все за тем же трепом.
- Ну, это совсем другое дело, - обрадованно произнес он. - Да ты только посмотри, какой импозантный мужчина здесь изображен, а? Какой взгляд, какое благородное лицо! Прическа, правда, дыбом, но это уже стиль, и ничего тут не поделаешь… Но, если выбираешь себе любовника или бойфренда, лучшей кандидатуры и пожелать нельзя. Это я тебе говорю доверительно и доброжелательно… Тебе, собственно, что надо-то? - Он наконец успокоился и перешел в наступление.
Фима сделал глоток кофе и, сложив фотографии стопочкой, пододвинул их мне.
- Колись, твоя кличка Арбуз, - доброжелательно сказал он. - Что все это означает и чего ты хочешь от своего старого верного друга?
- Совсем нет времени на любовников, - пожаловалась я, - одна работа в голове. Но я учту твой совет. Но как же тебе верить, если ты уже встречаешься с Ниной Петровной в неформальной обстановке?
- Это клиентка нашей конторы, - равнодушно ответил Фима. - Мы и с Владимиром Ивановичем тоже работаем. Чтобы решить какой-нибудь вопрос, вовсе не обязательно запираться в конференц-залах. За чашкой кофе можно добиться тех же результатов, только быстрее и без напряжения… Так что ничего личного и мало что интересного. А если ты про мое присутствие вчера в театре, то попал я туда случайно. По приглашению Кармановых. Как я понимаю, у них билет пропадал, вот и пригласили приятного молодого человека… Так откуда у тебя эта фотка, ты сказала?
- А это кто? - Я, не отвечая на вопрос, снова показала на обладательницу понравившихся ему перьев.
- Впервые ее вижу, честное благородное слово, хотя женщина симпатичная. Познакомишь? Впрочем, в таком переборе штукатурки они все на одно лицо.
- Это Нина Петровна Карманова, но десять лет назад, - проворковала я и тщательно проследила за Фиминой реакцией.
Он недоуменно посмотрел на меня и опять взял отодвинутые было фотографии.
- Так вот какой ты, северный олень, - сказал Фима и почесал свою редеющую макушку. - Я слыхал о ее работе в варьете до замужества, но впервые вижу такие удачные снимки… Да, это, конечно, она. Но какое дело до всего этого тебе лично или твоей газетке?
Фима теперь смотрел на меня прямо и твердо и ожидал ответа.
- Все скажу, - пообещала я. - Только уточни, пожалуйста, я так поняла, что про Нинино танцевальное прошлое тебе известно, а откуда?
- От нее же, откуда же еще, - пожал плечами Фима. - В отличие от вас, девушка, мои источники открытые и я не скрываю их происхождение…
- И она не скрывает?
- А что ей скрывать? Бред какой-то… Я вхож в семью Кармановых. - Фима закурил сигарету "Парламент" и продолжил: - Владимир Иванович иногда даже любит пошутить на эту тему. Говорит, что, если бы раньше знал, чем может дело кончиться, за триста верст объехал бы Тарту…
- Тарту? - удивилась я.
- Ну да, есть такой город в Эстонии. Понимаешь ли, это сейчас Эстония - европейская страна, а Таллин - мировая столица. Тогда же она была далекой окраиной нашего государства. Два лаптя по карте налево от Москвы… Даже два с половиной.
- Перестань, Фима. - Я даже обозлилась на его слова. Ненавижу, когда меня принимают за дурочку. - Я немного знакома с историей и с географией.
- Замечательно, - обрадовался Фима. - А вот теперь давай рассказывай, откуда у тебя, зачем тебе, ну и прочее… Обещала, красавица.
Попивая кофе, я рассказала Фиме про вчерашний визит, утаив от него только фамилию Юлии Афанасьевны - а вдруг мне все это еще пригодится? Работа в прессе научила меня осторожности и даже перестраховке. Не рассказала я пока и о последующем происшествии с Юлией Афанасьевной, о деньгах и о непонятном проникновении в редакцию. Такие козыри лучше сбрасывать поочередно.
- Я ничего не понимаю, - призналась я, закончив свой рассказ. - Если Владимир Иванович все прекрасно знает, то в чем смысл компромата? Получается, что это и не компра вовсе, а так… информация какая-то - и все.
Фима посмотрел вверх, потом со вздохом под стол.
- Ты забываешь, что компромат бывает нужен не только для предъявления мужу… - наконец сказал он.
- А кому еще может быть интересно прошлое чужой жены? - наивно похлопала я глазками.
- Мне, тебе, всем прочим людям. А разве не интересно, что жена одного из самых богатых людей города раньше выступала почти в голом виде в развлекательных программах?
- Это компромат против Владимира Ивановича, - догадалась я, - особенно значительный, если он собрался баллотироваться!
- Ничего не слышал про это, - сказал Фима и попросил: - Опиши мне, пожалуйста, эту женщину.
Я принялась так подробно описывать внешность Юлии Афанасьевны, что с моих слов ее даже родная дочь не узнала бы. На сегодня мы с Фимой были не в одном лагере.
Он помолчал, посмотрел на часы и сказал:
- Не пойму, кто это… Ну ладно, мне, к сожалению, уже пора, скажи лучше, когда за тобой заехать, и куда, кстати… Ты не передумала насчет вечеринки у Кармановых?
Мы договорились, что Фимочка заберет меня из редакции в конце рабочего дня, в шесть вечера, и завезет ко мне домой. Там он попьет чайку на кухне, а я быстро переоденусь.
- Значит, ровно в шесть часов я заезжаю за вами на своем зеленом "Мерседесе", - подвел итог Фима.
Я согласилась, тем более что никогда еще не видела зеленых "Мерседесов", а на чем вчера ехал Фима из театра, я просто не разглядела, как-то было недосуг.
Глава 4
Я вернулась в редакцию и поведала своему штабу о разговоре с Фимочкой.
- Если семья все знает, значит, дело в политике! - сказала Маринка.
Я взглянула на Сергея Ивановича, он задумчиво протирал очки. Подняв на меня глаза, он пожал плечами.
- Я думаю, что сегодня на вечеринке у Кармановых вы и поймете, будет ли он выдвигать свою кандидатуру на выборах или нет. А там посмотрим и определим наши действия.
На этом и порешили. Рабочий день тянулся сначала медленно, потом навалившиеся дела ускорили его темп до такой степени, что я не заметила, как подошло время закругляться.
В кабинет заглянула Маринка.
- Ольга Юрьевна, к вам пришел мужчина по личному делу, - жеманно доложила она.
- Какой мужчина? - не сразу сообразила я, но, заметив за ее спиной маячившего Фиму, одетого в темный костюм, с удивлением посмотрела на часы.
- Ого! А ведь мне уже пора! - спохватилась я, вставая и собирая в сумку нужные мне на вечер вещи. Подумав, я бросила туда и подкинутую мне пачку долларов с фотографиями. Неизвестно, как еще карты лягут, может быть, и хозяин денег объявится. У меня оставалась малюсенькая надежда, что кто-то что-то перепутал.
Интересно: так бывает, а?
Фимочкин "Мерседес" оказался "БМВ", почти новым и действительно гадкого ядовито-зеленого цвета. Очевидно, как я поняла, у тарасовских адвокатов на сегодня это последний хит. Я похвалила колер машины, вкус хозяина, села на переднее сиденье, и мой кавалер, предварительно попросив меня пристегнуть ремень безопасности, осторожно тронулся с места.
Непрерывно весело болтая и размахивая правой рукой, как бы случайно касаясь ею моего колена, Фима всю дорогу до моего дома развлекал себя как мог.
Добравшись до квартиры, я принялась собираться, стараясь не спешить, чтобы не забыть чего-нибудь важного. Фимин костюм подсказал мне, что одеться нужно как для светского мероприятия.
Фима разгуливал по комнатам квартиры и честно пытался не попадаться мне на глаза. Но это у него получалось плохо, он постоянно выныривал у меня из-за спины, задавая какой-нибудь никчемный вопрос, и снова исчезал, как только я начинала на него кричать.
Для вечеринки у Кармановых я выбрала длинное черное платье, плотно облегающее фигуру, с маленьким воротником и рукавами средней длины. Легкое колье - черное с золотом - и такой же браслет на запястье правой руки мне показались очень даже к месту. От часов пришлось отказаться, потому что у меня не было подходящих по цвету. А вот сумочка и туфли остались те же, в каких я была и в театре. Туфли были очень уж удобны, а к сумочке я просто привыкла.
Наведя перед зеркалом в коридоре окончательную красоту, я позвала затихшего где-то в глубине квартиры Фимочку:
- Уважаемый мэтр, дама вас ждет!
Недовольно заскрипел мой диван, и появился Фима, почему-то с сонной физиономией.
- Я уже здесь, о цветок моей души, - пробормотал он, нагибаясь и надевая ботинки.
- Ай-яй-яй, мэтр, мне кажется, что вы пошло дрыхли, - кольнула я его.
Мы с Фимой знакомы столько лет, что можем себе позволить панибратское отношение друг к другу. А наши взаимные переходы в обращениях с "вы" на "ты" были давно укоренившейся привычкой.
- Я не спал, а размышлял о комментариях к византийскому праву, - пробубнил Фима, разгибаясь.
- Ну и как? - спросила я только для того, чтобы поддержать разговор.
- Положительно влияет на пищеварение, - со значительной гримасой ответил он, потер глаза, зевнул, и мы наконец вышли из квартиры.