Она пошла в том направлении, куда шагал отец, и уже хотела выкрикнуть его имя, когда что-то вдруг заставило ее обернуться. В самом центре площади Кэт увидела его - отец стоял посреди большой группы туристов, слушавших рассказ гида о фонтане на площади.
Он, похоже, вовсе не замечал Кэт, которая отчаянно прокладывала себе дорогу среди голубей, копающихся в мусоре, и толп туристов. Когда девушка подошла к отцу, с его стороны не последовало ни объятий, ни криков радости, ни даже приветствия.
- Надеюсь, это для меня, - произнес отец Кэт, не отрывая взгляда от мужчины, говорившего с туристами на беглом русском.
Кэт не знала, злиться ей или удивляться его обыденному тону - он говорил так, будто у них была назначена встреча и он прождал ее битый час.
Девушка вручила отцу кофе, глядя, как он греет озябшие руки о горячий стакан.
- Никаких перчаток? - спросила она.
Отец улыбнулся, отхлебывая напиток.
- Только не в выходной.
Воры не должны хотеть слишком многого - как бы иронично это ни звучало. Нельзя выбирать дом, из которого не уйдешь пешком. Нельзя иметь что-то, от чего не сможешь отказаться. Это были законы жизни Кэт - законы ее мира. Глядя на отца, отхлебывавшего горячий кофе и улыбавшегося ей поверх стакана, она понимала, что, строго говоря, ни один вор не мог позволить себе любить что-то так сильно, как она любила его.
- Привет, папочка.
Где-то совсем близко зазвонил церковный колокол. Голуби вспорхнули. Отец краем глаза взглянул на Кэт и проговорил:
- Детка, я знаю, что Колган - хорошее место, но Париж - не далековато ли для школьной экскурсии?
- Ты прав, неблизко, но у нас осенние каникулы. - Кэт даже думать не хотелось, почему солгать отцу для нее оказалось проще, чем сказать правду директору. - Я хотела узнать, как ты поживаешь.
Еще один глоток. Еще одна улыбка. Но в этот раз отец не смотрел ей в глаза.
- Ты хотела узнать, не врут ли слухи, - сказал он, и Кэт почувствовала, как к щекам, несмотря на холодный ветер, прилил жар. - Ну, и кто тебе сказал? - спросил отец. - Дядя Эдди? Гейл? - он покачал головой и сквозь зубы добавил: - Однажды я убью этого мальчишку.
- В этом нет его вины.
- Как и в Барселоне?
- Ну… - Кэт поймала себя на том, что повторяет слова Гейла: - Ведь все тогда согласились, что обезьянка была отлично выдрессирована. - Отец презрительно усмехнулся.
- Папа…
- Милая, ты поверишь, если я скажу тебе, что не был в Италии на прошлой неделе?
Колокольный звон замолк, и гид уже заканчивал экскурсию. Отец Кэт огляделся и тихо проговорил:
- У меня железное алиби.
- Алиби? - переспросила Кэт. - И ты готов поклясться в этом?
Глаза мужчины сверкнули.
- На Библии Гуттенберга!
- И можешь доказать?
- Ну, - нерешительно проговорил он, - это немного сложнее, чем…
Внезапно он замолчал, а толпа туристов отошла в сторону. Прямо перед глазами девушки оказался киоск с газетами, черно-белые заголовки которых все как один гласили: "Nouveaux Pistes Dans le Vol de Galerie: La Police Dit Que les Arrestations Sont en Vue".
- Отец, - медленно произнесла Кэт, - тебе ведь ничего не известно о галерее, которую ограбили на прошлой неделе, не так ли?
Мужчина улыбнулся озорной и немного горделивой улыбкой, по-прежнему не глядя дочери в глаза. Он промолчал.
- Так значит большое ограбление в Италии - не твоих рук дело… потому что той ночью ты устроил маленькое ограбление в Париже?
Отец подул на дымящийся кофе и шепнул:
- Я же говорил, у меня отличное алиби. - Он сделал глоток. - Конечно, это далеко от моего прежнего уровня - ты ведь знаешь, что моя главная помощница недавно бросила меня? - Он покачал головой и преувеличенно грустно вздохнул. - Хорошего ассистента теперь днем с огнем не сыщешь.
Одна из русских туристок шикнула, прося их вести себя потише, и Кэт вдруг ощутила приступ клаустрофобии. Ей захотелось в какое-нибудь тихое место. Место, где она могла бы закричать. Вдруг ей пришло в голову…
- Папа, но если дело было сделано на прошлой неделе, почему ты все еще в Париже?
Мужчина замер на половине глотка, и Кэт подумала, что именно так выглядит вор, которого застукали на месте преступления. Но его лицо выражало лишь гордость за свою девочку.
- Милая, назовем это так: девять десятых вины составляет фактическое владение похищенным. И сейчас я не так сильно виновен, как мне бы того хотелось.
- Отец… - Кэт подняла глаза, не уверенная, что готова услышать ответ на свой вопрос. - Куда ты их спрятал?
- Она, - поправил мужчина, - находится в безопасном месте.
- В уединенном?
- Нет, - усмехнулся отец. - К сожалению, сейчас она среди друзей.
Он все еще улыбался, но продолжал бросать взгляды на площадь, и это весьма настораживало Кэт.
- Так может, там ее и оставить? - предложила Кэт.
Мужчина качнулся на каблуках, все еще не глядя дочери в глаза.
- А какое в этом удовольствие?
Он улыбнулся еще шире, и Кэт готова была побиться об заклад, что одна из русских женщин очень этому обрадовалась. Пара девочек-подростков перешептывалась и хихикала, глядя в их сторону, но только одна женщина на площади откровенно разглядывала их. Возможно, она была слишком красивой и уверенной в себе, чтобы заботиться о том, заметит ли ее кто-нибудь. И все же от настойчивого взгляда этой роскошной брюнетки Кэт сделалось не по себе.
- Видеть, как женщины пялятся на твоего отца, немного странно, не находишь?
- Милая, - голос мужчины не дрогнул, - иногда с этим ничего не поделаешь.
"Он просто дразнится, - подумала Кэт. - Или нет?" Но когда они направились вслед за группой туристов к ступеням ближайшей церкви, Кэт все еще чувствовала на себе чей-то взгляд, словно кто-то следил за каждым ее шагом.
Девушка достала из сумочки небольшую камеру и принялась снимать толпу. В кафе у тротуара под зонтиком сидел мужчина, он ничего не ел. На углу площади на лавочке сидели еще двое мужчин; Кэт навела на них объектив и по простой одежде, плохой обуви и изможденному виду сразу узнала типичных разведчиков, находившихся на задании уже дней пять, не меньше. Наконец она принялась изучать женщину, стоявшую на краю площади и пристально глядевшую на отца Кэт, который с самой их встречи так и не посмотрел дочери в глаза.
- Ну и кто твои друзья? - вздыхая, Кэт повернулась к отцу. - Местная полиция?
- Вообще-то, Интерпол.
- Кру-уто, - протянула Кэт.
- Я думал, тебе понравится.
- Ага, мечта каждой маленькой девочки, - ответила Кэт. - Слежка Интерпола. И, конечно, котята.
Колокола снова зазвонили. Прямо на площади остановился автобус, на минуту укрывший Кэт и ее отца от глаз наблюдателей, и в это мгновение отец схватил девушку за плечи.
- Послушай, Кэт. Я не хочу, чтобы ты волновалась об этом - об итальянском деле. Никто не причинит мне вреда. Этому парню нужен не я. Ему нужны его картины, а у меня их нет, так что… - мужчина пожал плечами.
- Но он думает, что они у тебя.
- Но у меня их нет, - повторил он очень серьезным тоном, которым от рождения обладают все хорошие отцы и великие воры. - Зато у меня есть "хвост", который торчит здесь уже сутки, и железное алиби. Поверь мне, Кэт. Такконе не станет охотиться за мной.
Девушка почти поверила ему. Она задумалась, верил ли он сам в то, что говорил. Но Кэт с детства знала, что воры живут и умирают благодаря умению обманывать - вся ее жизнь прошла в уроках искусного притворства. Если кто-то считал, что картины были у ее отца, то никакая правда не могла его спасти.
- Ты должен поговорить с ним, - умоляюще произнесла Кэт. - Или спрятаться, или бежать, или…
- Подожди до конца недели, Кэт. Он перевернет столько камней, и оттуда выползет столько змей, что он разберется, что к чему, вот увидишь.
- Папа… - начала она, но было поздно. Автобус тронулся, и мужчина резко отпрянул от дочери. Едва шевеля губами, он произнес: - А в твоей школе не беспокоятся о том, где ты сейчас? Может, я напишу им письмо?
- Ты уже написал, - не моргнув глазом, соврала Кэт. - Вчера утром оно пришло по факсу директору Франклину прямо из твоего лондонского офиса.
- Умница, детка, - прошептал мужчина, и Кэт показалось, что от предыдущего разговора их отделял по меньшей мере миллион лет. - А теперь иди, возвращайся в школу.
Кэт помедлила в нерешительности: признаться ли отцу, что она вылетела из Колгана, что главное дело ее жизни только что с треском провалилось, или оставить все как есть.
- А зимние каникулы в Колгане бывают? - Мужчина не сводил глаз с гида, стоявшего перед группой. - Я подумываю о Каннах на Рождество.
- Канны на Рождество, - тихо повторила Кэт.
- Или, может, Мадрид? - предложил отец.
Сдержав улыбку, Кэт прошептала:
- Удиви меня.
- Кэт. - Голос отца заставил девушку замереть. Она даже рискнула взглянуть на него: мужчина выглядел эффектно на фоне древней церкви и площади, вымощенной булыжником. - Я полагаю, ты не захочешь помочь своему старику выбраться отсюда?
Кэт улыбнулась и направилась в самую гущу толпы, сжимая в руках камеру - просто очередная туристка. Когда девушка увидела пару парижских полицейских и громко закричала: "Простите!" - она казалась типичной иностранкой, готовой вот-вот разрыдаться. Мертвой хваткой вцепившись в сумочку, Кэт бросилась к полицейским, изображая полную беспомощность.
- Офицер, помогите!
- Да? - спросил один из полицейских на ломаном английском. - Что-то случилось?
- Те люди! - завопила Кэт, показывая на плохо одетых мужчин из Интерпола, которые только что вышли из кафе и болтали со своим коллегой на лавочке. - Они хотели, чтобы я… - Кэт осеклась. Полицейские выглядели нетерпеливо, но явно заинтригованно.
- Да-да?
- Они… - Кэт жестом подозвала одного из офицеров поближе и шепнула что-то ему на ухо. В ту же секунду оба полицейских ринулись сквозь толпу.
- Vous lá! - по-французски закричал полицейский мужчинам из Интерпола. - Vous lá! Arrétez! - Мужчины были уже почти у фонтана, когда полицейские снова закричали: - Arretez-moi disent!
Мужчины попытались скрыться, но было слишком поздно. Люди уже начали оборачиваться. Полицейские набросились на мужчин. Карманы были вывернуты, удостоверения изучены - а голуби все так же рылись в отбросах, и колокола не переставали звонить.
Но Кэт знала, что ее отец уже исчез.
Она повернулась спиной ко всему этому переполоху, готовая сесть в такси и отправиться в долгий и спокойный перелет над Атлантическим океаном. Но внезапно кто-то схватил ее за руку. Девушка услышала, как за ее спиной открылась дверь, и вот уже второй раз за прошедшие два дня она обнаружила себя на заднем сиденье лимузина, где ее приветствовал незнакомый голос:
- Здравствуй, Катарина.
Глава пятая
Единственным человеком, который всегда называл Кэт ее полным именем, был дядя Эдди, но мужчина на заднем сиденье автомобиля меньше всего напоминал ее дядюшку. Девушка принялась изучать его: кашемировое пальто, идеально подходящее к дорогому костюму, шелковый галстук и зачесанные назад волосы, блестящие от геля. Кэт пришли на ум слова Гейла: "По-настоящему плохой". Ее первой мыслью было начать сопротивляться, но по обе стороны от нее уже уселись двое здоровых мужчин, и Кэт поняла, что вырваться не удастся. Так что она просто спросила:
- Вы ведь меня не отпустите, даже если я вежливо попрошу?
Тонкие губы мужчины сложились в улыбку.
- Я слышал, что ты унаследовала отцовское чувство юмора. - Его темные глаза оставались ледяными, пока он изучал девушку. - И глаза своей матери.
Несмотря на все происходящее, это замечание застало Кэт врасплох.
- Вы знали мою мать?
- Я знал о твоей матери, - поправил ее мужчина. - Она была очень талантливой женщиной. Мне говорили, что она напоминала кошку. Ведь ты тоже любишь, когда тебя сравнивают с этим животным, не так ли, Катарина?
Он говорил по-английски с легким акцентом, происхождение которого Кэт никак не могла определить: вроде бы похож на итальянский, но не совсем - словно этот мужчина был гражданином мира.
- У вас прекрасные осведомители, - сказала Кэт.
- У меня все самое лучшее, - улыбнулся мужчина. - Меня зовут Артуро Такконе.
- Чего вы хотите?
- Я подумал, что тебя не помешает подвезти до аэропорта. - Такконе с гордостью обвел рукой салон своего шикарного автомобиля, но Кэт только пожала плечами.
- Я собиралась взять такси.
Мужчина рассмеялся.
- Ну, зачем же такие траты. К тому же, мы с тобой отлично поговорим. А по дороге можем заехать за моими картинами, если ты не против.
- У меня их нет, - выпалила Кэт прежде, чем успела подумать, как глупо это прозвучит. - И у моего отца тоже нет. - Она наклонилась ближе к мужчине, надеясь, что это заставит его поверить ее словам. - Послушайте, он не делал этого. Вы охотитесь не за тем парнем. В ту ночь он был занят парижской галереей. Загляните в газету, она на переднем…
- Катарина, - перебил Такконе таким зловещим шепотом, что это было страшнее любого крика. - Эти картины мне очень дороги. Я приехал в Париж, чтобы объяснить это твоему отцу, но сейчас он что-то слишком популярен. - Кэт подумала об офицерах из Интерпола, которые следили за каждым шагом отца. - Так что мне было удобнее встретиться с тобой. Я хочу получить свои картины обратно, Катарина. Я готов пойти на самые крайние меры - и причинить много боли, если придется, - чтобы получить их обратно. Ты будешь так любезна передать мои слова своему отцу?
Кэт сидела напротив Артуро Такконе, зажатая между двумя крупными мужчинами, повсюду тенью следовавшими за своим боссом, и ни о чем не подозревала. Она еще не знала о делах Такконе на Ближнем Востоке. Она не слышала ни о взрывах на берлинском складе, принадлежавшем ему, ни о таинственном исчезновении банковского менеджера в Цюрихе. Она знала только то, что видела своими глазами: это был хорошо одетый мужчина, в руках он держал старинную трость с причудливым набалдашником из сплава олова и свинца, его сопровождали двое телохранителей, и ей было совершенно некуда деваться.
- Но он не может вернуть вам то, чего не крал, - умоляющим голосом проговорила Катарина. Но элегантный мужчина лишь издал ледяной смешок и подал знак водителю.
- Двух недель будет вполне достаточно, тебе не кажется? Конечно, это слишком большая щедрость, но я проявлю ее из уважения к твоей матери и ее семье.
Лимузин медленно остановился. Телохранители открыли двери и, выходя на залитый солнцем парижский тротуар, Артуро Такконе произнес:
- Приятно было побеседовать, Катарина. - Он бросил на сиденье рядом с девушкой визитную карточку. - До скорой встречи.
Только когда дверь захлопнулась и машина направилась по оживленной улице в аэропорт, Кэт снова начала дышать, медленно и с трудом. Она уставилась на белую визитку, на которой простыми черными буквами было выведено имя Артуро Такконе. А рядом приписано от руки: "Две недели".
- Он не крал их!
Кэт стояла в дверном проеме, глядя на очертания человеческого силуэта, видневшиеся в большой кровати посреди темной комнаты. Девушка увидела, что человек вскочил на ноги, почувствовала, как в глаза ударил яркий свет. Но она так устала, что у нее не было сил даже зажмуриться.
- Кэт, - простонал Гейл, падая обратно на подушки. - Забавно, но я не расслышал звонка в дверь.
- Я вошла без звонка, надеюсь, ты не против.
Гейл улыбнулся:
- И без стука.
Кэт вошла в комнату и бросила на кровать Гейла карманный набор инструментов.
- Тебя только что повысили.
Гейл приподнялся на кровати, опираясь на старинное изголовье, и хитро улыбнулся девушке.
- Она возвращается! - Парень скрестил руки на обнаженной груди. - А ты не боишься, что на мне нет одежды?
Но Кэт даже не думала о том, что скрывалось под роскошными простынями из египетского хлопка.
- Он не делал этого, Гейл. - Девушка рухнула в кресло около камина. - У моего отца есть алиби.
- И ты веришь ему?
- Обычно? - спросила Кэт. - Иногда верю. - Пожав плечами, она добавила: - А иногда и нет. - Кэт опустила глаза, разглядывая свои ладони. - Но я уверена в том, что он не мог провернуть большое ограбление в Италии одновременно с маленьким в Париже.
Гейл одобрительно присвистнул, и Кэт вспомнила: несмотря на все таланты и богатства У. У. Гейла Пятого, самым опасным в нем было другое. То, что он всегда мечтал походить на ее отца, когда станет взрослым.
- Он все еще в Париже? - спросил Гейл.
Кэт кивнула. Гейл спустил с кровати голую ногу и посмотрел на девушку.
- И… почему же? Он спрятал свою добычу, но круглосуточный "хвост" мешает ему забрать добро и смыться из города?
- Что-то вроде того.
- И что он намерен делать?
- Ничего.
Гейл покачал головой.
- Ох, Бишопы… Один застрял на месте, а другая, - он выразительно посмотрел на Кэт, - то и дело убегает куда-то.
Кэт автоматически достала из кармана визитку Такконе и провела пальцем по шершавой бумаге.
- Что это? - спросил Гейл.
Глядя на угасающий огонь в камине, девушка внезапно почувствовала дрожь.
- Визитная карточка Артуро Такконе.
В одно мгновение Гейл отбросил одеяло и оказался рядом с Кэт. Какая-то часть ее разума не могла не заметить, что Гейл вовсе не был обнажен, но другие части разума Кэт - та, что была отличным вором, та, что была хорошей дочерью, и, наконец, та, что видела темную бездну в глазах Такконе, - едва обратили внимание на пижамные штаны с изображением Супермена.
- Пожалуйста, скажи, что ты нашла это на дороге, - сказал Гейл.
- Он, наверное, следил за отцом, но потом заметил меня и… подвез меня в аэропорт.
- Артуро Такконе подвез тебя в аэропорт?!
Волосы Гейла смешно топорщились под разными углами, но даже когда Кэт произнесла: "Классные штаны", - она понимала, что им обоим не до шуток.
- Кэт, скажи мне, что ты не провела ни минуты наедине с Артуро Такконе.
- Со мной все в порядке.
- Все в порядке?! - Гейл фыркнул. - Послушай меня, Кэт. Дядя Эдди говорит, что этот парень очень опасен, а уж дядя Эдди…
- Уж он-то знает. Я в курсе.
- Это не игра, Кэт.
- А похоже, что я играю, Гейл?
Гейл в сердцах пнул ногой одеяло. Кэт никак не могла понять, на кого он был больше похож в этот момент: на взрослого мужчину, который был напуган, или на маленького мальчика, который не получил того, что хотел. На обоих разом. После долгой паузы Гейл наконец проговорил:
- Но ты хотя бы сказала ему, что он ищет не того парня?
- Конечно, сказала, но он был явно не в настроении слушать меня.
- Кэт, ты должна…