Глава 47
ПОД КАШТАНАМИ ПРАГИ
У Валерия Антоновича Шаргородского было двойственное отношение к мобильным телефонам. С одной стороны, ему нравилось быть постоянно связанным с людьми, не попадать пусть даже на короткое время в полосу отчуждения, знать, что в любой момент ему могут сообщить важную новость, могут о чем-то спросить, посоветоваться. А то ведь раньше как бывало: пока он полчаса едет от дома до работы, сотрудники без его ведома сделают какую-нибудь глупость, которую потом приходится расхлебывать несколько дней. Уже одно это оправдывает существование мобильников. А если учесть, что и он может звонить куда угодно, то и говорить нечего - высший пилотаж.
Да, плюсов у сотовой связи существенно больше, чем минусов. Техника на грани фантастики. Вот он сейчас находится в Праге, жена в Канаде, иногда они переговариваются. И не нужно, как раньше, назначать для звонков определенное время и потом быть привязанным к аппарату.
Однако и минусы имеются. Звонки порой бывают весьма назойливыми, раздаются невпопад. Известное дело, что в некоторых случаях телефоны нужно отключать, да ведь забываешь. Хорошо у жены в театре - там перед началом спектакля напоминают. Если бы везде так! Иначе доходит до курьезов. Как-то он забыл отключить телефон на кладбище во время похорон товарища, и мобильник заверещал в самый неподходящий момент - когда гроб опускали в могилу.
Нынче Шаргородский тоже забыл отключить телефон и пожалел об этом. А ведь с таким нетерпением ждал события, - которое предстояло сегодня. Мечтал о нем чуть ли не с детства, с тех пор когда впервые прочитал "Похождения бравого солдата Швейка". Книга чешского сатирика настолько понравилась ему, что многие фрагменты знал наизусть, часто цитировал ее. А впервые оказавшись в Праге, он очень хотел побывать в трактире "У чаши", куда регулярно хаживал Швейк и где его арестовал агент тайной полиции. Валерий Антонович все уши прожужжал своим пражским друзьям о своем желании. Однако в будние дни люди сильно заняты, а сегодня суббота, и вот коллега Иржи ведет его в легендарное питейное заведение.
Они уже подошли к дверям "У чаши". Валерий Антонович перенесся почти на сто лет назад, готовился через минуту-другую увидеть Швейка и трактирщика Паливеца, как вдруг в кармане куртки раздался мелодичный звонок, и пришлось вернуться в сегодняшний день. Подумал, Наташа. У них сейчас утро, время, когда ей удобно звонить. Ан нет - мужской голос.
- Валерий Антонович? Это вас беспокоят из московского управления угро. Следователь по особо важным делам Никитин. Валерий Антонович, мы сейчас разыскиваем жителя Перми Андрея Всеволодовича Сереброва. Говорят, он знаком с вашей супругой, но мы не смогли с ней связаться. Вы случайно не знаете, где находится Серебров?
- Я вообще знать не знаю такого.
- Даже так. Это хороший знакомый вашей жены. Они учились в музыкальном училище.
- Ничем не могу помочь.
- А когда вы возвращаетесь в Москву?
- Через два дня.
- Мы позже вам позвоним, может, вспомните.
Вслед за Иржи Валерий Антонович переступил порог хорошо знакомого ему по описанию Гашека трактира, сейчас его называют кафе. Он был так раздосадован нелепым звонком, что забыл отключить аппарат, и телефон заверещал снова. Услышав женский голос, Шаргородский вскрикнул:
- Наташа!
- Нет. С вами говорит оперуполномоченный Генеральной прокуратуры Романова. Валерий Антонович, мы срочно разыскиваем соученика вашей супруги по пермскому музыкальному училищу Андрея Сереброва, но никак не можем связаться с Натальей Александровной. Может, вы в курсе дела, по какому адресу он проживает в Москве?
- Вы вообще знаете, где я сейчас нахожусь? - сердито спросил Шаргородский.
- В Праге.
- И наверное, я сюда не по грибы приехал, а занят важными делами. Я же только что сказал вашему коллеге, что не знаю никакого Сереброва!
- Простите, Валерий Антонович, я не совсем понимаю, о каком коллеге идет речь. Звонить поручено было только мне.
- Не знаю уж, кому что поручено. Сами координируйте свои действия. Так или иначе, звонил следователь по особо важным делам из московского управления утро Никитин.
- Хорошо, с этим мы разберемся. Скажите, пожалуйста, когда вы возвращаетесь в Москву?
- В понедельник. А что? Хотите меня встретить? - язвительно поинтересовался Шаргородский.
- Может случиться и такое. Если речь будет идти о вашей безопасности. На всякий случай запишите мой телефон.
- Вот насчет этого будьте уверены. Меня встречает целая делегация с нашей работы. На трех машинах приедут.
- Тогда я спокойна, - ответила собеседница.
Теперь Валерий Антонович был окончательно выбит из колеи. Он пил пиво и ел шпикачки без всякого удовольствия.
Глава 48
ШАЛЬНЫЕ ДЕНЬГИ
Поудобней устроившись на колченогом стуле, Яковлев сказал с проникновенными нотками в голосе:
- Поймите нас правильно, Тимофей Иванович. Не случись с Сергеем беды, мы все равно пришли бы сюда.
- Причем совсем не факт, что он стал бы отвечать на наши вопросы, - добавил лейтенант Урусов.
- Закрыть глаза на неведомо откуда полученные деньги - значит, довести дело до беды, - продолжал Володя. - Скорей всего, речь идет о крупной сумме. Новое убийство, а там, глядишь, отмщение, суд, суровое наказание. Лучше прекратить дело в зародыше, тогда в итоге всем придется значительно легче.
Они сидели в скромно обставленной комнате дерга-чевской квартиры. У Тимофея Ивановича был растерянный и отрешенный вид. Он машинально поглаживал свои усы, отчего те приняли форму подковки. Матрена Васильевна только что вернулась из больницы и робко предложила оперативникам чаю. Те согласились. Застольный разговор смягчает напряжение, это проверенный способ, для того чтобы вызвать человека на откровенность. Недостаточный, но необходимый.
Сработал он и на этот раз. Тимофей Иванович с пониманием отнесся к словам милиционеров. Он сам говорил сыну нечто подобное, предупреждал, да, видимо, тот не послушал его совета. Раздобыл где-то денег.
- Как на духу скажу, не знаю, от кого получил. Первый раз слышу об этом.
- Но ведь круг его общения сейчас весьма ограничен.
- Да, заходит к нему мало кто. А кто звонит по телефону, трудно уследить. Меня днем не бывает, да и мать может не знать.
- Сначала остановимся на тех, кто сюда заходил. Даже неопытные люди стараются не говорить о деньгах по телефону. Кто появлялся у Сергея, скажем, за последний месяц?
- Те же, кто и всегда. Его постоянно навещают Генка Силуянов и Виталька Шумский. Пару раз забегала Катька, младшая сестра Геныча. При мне больше никто не заходил.
Матрена Васильевна вспомнила, что недавно, как всегда, днем приходила парикмахерша Света.
- Сергею трудно добираться до парикмахерской. Поэтому мастерица приходит домой.
- Всегда одна и та же?
- Сначала ходила одна. Она с год назад уволилась, тогда мы договорились с другой.
- Кто назначает время стрижки?
- Мы звоним ей и спрашиваем, когда она может прийти. Света два дня работает, два отдыхает. Приходит только в свой выходные.
- Звоните домой или на работу?
- Можем и туда, и туда.
- То есть знаете все ее телефоны. Скажите нам их, пожалуйста.
Номера телефонов парикмахерши оказались под рукой, а вот с Генычем и Виталием пришлось попотеть, хотя Дергачевы знали, что их телефоны есть в видавшей виды записной книжке. В ней с правой стороны ступенькой вырезаны отделения для букв, но алфавитная закономерность прослеживалась слабо.
Одни записаны по фамилиям, другие - по именам, третьи вообще случайно - на какой странице в спешке открыли книжку, там и оставили. Почерки - отдельная статья, иной раз трудно разобрать толком и буквы, и цифры. Что-то накорябано плохо заточенным карандашом, что-то - шариковой ручкой с засохшей пастой. Но, в конце концов, оба телефона обнаружили.
Парикмахершу Светлану застали на работе. Оперативники попросили девушку не уходить, дождаться их появления.
Шумского дома не оказалось, трубку никто не снял. Продолжив поиски, обнаружили телефон Силу-янова. Тут уж повезло - Геннадий сидел дома. Он, кстати, и про Виталия сказал: тот работает электриком на кондитерской фабрике, сегодня вышел в ночную смену. Значит, до восьми утра безвылазно будет там.
- Мы выясняем некоторые обстоятельства, связанные с Сергеем Дергачевым. Хотелось бы поговорить с вами как с его близким другом и сделать это, по возможности, быстро. Я специально прилетел из Москвы.
- Что от меня нужно?
- Если вы не против, мы прямо в ближайшее время заехали бы к вам домой.
- Пожалуйста. - Геныч продиктовал адрес. Яковлев повторял вслух. А лейтенант записывал.
Даже привыкшему к московским масштабам оперативнику Пермь показалась очень большим, разбросанным городом, и он с тоской подумал о том, что, если эти адреса находятся в разных концах, придется для экономии времени разделиться с Урусовым и ехать порознь. Однако лейтенант успокоил его, сказав, что оба находятся сравнительно близко, практически на одной прямой.
- И туда, и туда вообще можно пешком дойти. Я проведу огородами.
Прежде чем отправиться в парикмахерскую, оперативники попросили Матрену Васильевну показать место, где упала коляска. Она помнила это точно. Там как раз есть пешеходная зебра, переход регулируемый. Оперативники понаблюдали за световым режимом. На зеленый светофор переключался редко. Стало быть, днем в этом месте скапливается много пешеходов. Нет ничего удивительного в том, что рядом с коляской кто-то стоял, как утверждал водитель цементовоза. К тому же тротуар в этом месте имеет наклон в сторону проезжей части, низкий бордюр выщерблен. Коляску могли случайно задеть, отчего она скатилась. Да и сам Сергей мог соскользнуть вперед. Непонятно только, зачем ему было нужно сюда подъезжать. Хотел перебраться на другую сторону? А что там привлекательного? Там много ларьков, продаются пиво, водка. Может, у него кончились сигареты.
- Сергей самостоятельно часто переезжал на ту сторону улицы? - поинтересовался Яковлев.
Матрена Васильевна вздохнула:
- Ему года два назад кто-то сказал, что некоторые инвалиды возле светофоров собирают милостыню. Катят мимо машин, и оттуда им подают. Сережа так тоже стал делать. Но я его умоляла прекратить, перед соседями совестно. Он обещал.
- Ну, мог он на ту сторону переехать, просто пивка выпить.
- Не припомню такого.
Поблагодарив за прием, оперативники распрощались с этой маленькой худенькой женщиной, которой пришлось так много хлебнуть горя в жизни.
Глава 49
БЫВШИЙ ПРОДЮСЕР
В понедельник утром Косте Халатину позвонили на работу и попросили зайти на Петровку, 38, ответить как свидетеля на вопросы, касающиеся гибели певца Прыжкова.
- Это же было пять лет назад, - удивился он.
- Верно. Но сейчас дело возвращено на дополнительное расследование. На поверхность всплыли новые факты.
Костя, честно говоря, уже и старые начал подзабывать. Он вообще старается забыть нравы того мира, в котором пребывал, к счастью, короткое время. Ринулся в него очертя голову, словно мотылек на огонь. Анализируя позже, понял, что виной всему была первая в жизни влюбленность - в Светлоярову. Уж до того женщина ему нравилась, так сильно проникла в его душу, что невозможно передать словами. Считал ее подлинным совершенством. Да постепенно туман развеялся.
Пожалуй, со времени совместной работы прозрение и началось. Только не сам все заметил, знакомые раскрыли глаза. Не нарочно - случайно. То один что-нибудь расскажет про Татьяну, то другой. Слухи в шоу-бизнесе витают беспрерывно, про всех артистов рассказывают что-нибудь пикантное. Сейчас слухи вдобавок подкрепляются публикациями "желтой" прессы. И в устных, и в печатных сплетнях, как правило, ничего хорошего. Даже верить не хочется. Костя тоже сначала И не верил. Выгораживал Татьяну, когда мог. Если ему кто-нибудь нравился, всячески расхваливал, как, например, Сандомирского. Рассказывал, что тот отказался от денег, а в результате выполнил его просьбу бесплатно - поставил Светлоярову в том концерте последним номером. Ему никто особо не возражал, только один коллега, услышав его славословия, от смеха едва не свалился со стула:
- Это Михайлыч-то бескорыстный?! Да ему Танька за это половые услуги оказала. Чуть ли не у всех на виду.
Костя был готов растерзать гнусного пошляка, глаза кровью налились. Насилу сдержался, и то потому, что рядом стояли люди, даже сыграл на публику безразличие:
- Что за ерунда! Все были сутками заняты. Когда им было ублажать друг дружку.
- Выкроили время. Она ему устроила облегченный сервис - как Моника Левински Клинтону.
Костя к тому времени кое-что знал о нравах эстрадников. Это у Клинтона одна Моника, а здесь таких Моник - хоть лопатой греби.
С тех пор Халатин смотрел на сошедшую с небес богиню более трезвым взглядом и вскоре перестал чему-либо удивляться. Особенно расширился его кругозор, когда поехал со Светлояровой на конкурс эстрадной песни.
Вообще-то, по правилам, члены жюри и участники должны жить в разных гостиницах, чтобы не было подковерного, далекого от творческих факторов влияния. Но в мало приспособленном для проведения музыкальных соревнований Таганроге поселили в одной. О, что там творилось! Можно подумать, семейных людей вообще не существует. В жюри - семь мужиков. Светлоярова, видать, отменно провела подготовительную работу и заняла первое место. Только Костю ее лауреатство мало волновало, он уже собрался уходить. А под занавес узнал такой случай, что не уходить - бежать пришлось без оглядки.
И вот как странно получается: делаешь что-нибудь тайком, в тиши, в глуши. А все равно это каким-то образом вырывается наружу и становится известно всем и каждому. Наверное, Татьяна чего-то недоучла, а может, это была чистая случайность. Так либо иначе эстрадникам было хорошо известно, как она избавилась от ребенка, отцом которого был то ли певец Гоша Метельский, то ли усиленно опекающий ее известный партийный бонза. Сыну было всего ничего, несколько месяцев. Такая обуза для артистки что в сердце нож. Пришла она в ставропольский кожвендиспасер, заняла очередь. Потом вдруг говорит соседке с улыбочкой: "За мальчиком моим не присмотрите? Я только в ларек за соком сбегаю". И, конечно, обратно не явилась. Пацан в коляске сладко сопит, стали его перепеленывать и нашли записку: "Муж меня бросил. Прошу временно забрать сына, его зовут Никита".
Кукушкины дети - обычная история. Официального мужа у Татьяны и в помине не было. Правда, говорили, через несколько лет Светлоярова спохватилась и ринулась искать малыша. Только того подкидыша уже усыновили.
Самое страшное, от всех этих оглушительных известий Костя, слывший ярым сторонником здорового образа жизни, постепенно начал выпивать. Сначала, когда его стыдили, что он чурается хорошей компании, Халатин мог пригубить для приличия винца. Обычно состав участников подобных сборищ был случаен, разные поездки - разные люди. У Кости и без выпивки хорошее настроение, поэтому его трезвый образ жизни не бросался в глаза. Позже, когда голову раздирали мрачные мысли, он старался смыть их водкой.
Привычка к выпивке становилась пагубной. Вырвавшийся из-под родительского присмотра Халатин уже и натощак пропускал одну-две рюмочки. На горизонте маячил призрак алкоголизма. Благо, Костя сумел взять себя в руки и, поварившись с годик в эстрадном котле, вернулся к работе по прежней специальности, с удовольствием окунулся в разработку новых компьютерных программ. У него было стойкое ощущение загулявшего мужа, который из-за мимолетного увлечения бросил законную жену, нахлебался с новой вертихвосткой неприятностей, а теперь вернулся в семью, где наконец-то по-настоящему смог оценить преимущества этой тихой заводи. О коварной разлучнице, заманившей его в свои сети, в данном случае о шоу-бизнесе, вспоминал с нескрываемым отвращением.
Этим-то и неприятно было неожиданное приглашение к следователю. Значит, опять придется вспоминать всех этих пронырливых певцов и музыкантов. Однако вопрос, который задал ему Турецкий в присутствии Яковлевой, оказался чисто технического свойства. Костю просили вспомнить, с какой стороны раздался тот роковой выстрел, прозвучавший 10 ноября 1999 года.
Некоторые фрагменты той картины прочно запечатлелись в его памяти. Разве можно забыть, как разъяренный человек бежит с пистолетом! Одно неосторожное движение - и ты труп. Костя тогда натерпелся страху. Тем более что чувствовал себя виноватым перед Прыжковым: действовал у него за спиной, пытался навредить ему, подкупал режиссера. Хорошо еще, сбоку к Игорю подскочил Шифман и неловко начал - хватать того за руку. Тогда и Халатин, проявив хорошую реакцию, ринулся на вооруженного певца. Шифман ниже Прыжкова, поэтому тот вытянул руку с пистолетом кверху. Костя рассудил, что в таком положении выстрелить можно лишь в потолок. Поэтому он не пытался отобрать пистолет, а просто вцепился мертвой хваткой в руку бузотера. Однако не на шутку разошедшийся Прыжков всячески сопротивлялся. Правым плечом он с такой силой оттолкнул Шифмана, что тот свалился. Тут же после этого локтем левой руки сильно ударил Халатина. От мощного удара в челюсть у Кости потемнело в глазах. Он отступил на шаг, и в это время прогремел выстрел. Откуда стреляли, Костя затруднялся сказать.
- У меня у самого тогда в ушах звенело, - признался он. - К тому же я не знаю, какая громкость у выстрела. Помню только, меня удивило: вроде бы только что пистолет был над головой, дулом вверх, и вдруг пуля попадает в самое сердце. Я решил, что в пылу схватки Прыжков как-то нерасчетливо перевернул его. Все произошло не то что быстро - мгновенно, никто ничего не разобрал. Но, припоминая тот момент, я склонен думать, что выстрелили откуда-то сбоку. Такое у меня создалось впечатление.
Его слова лишний раз подтвердили догадку следователей о выстреле со стороны.
Глава 50
ОБЫЧНАЯ ИСТЕРИКА
До закрытия парикмахерской оставались считанные минуты. В женском зале была одна клиентка - у маникюрши. Светлана - невысокая крепенькая блондинка, уже освободилась. Джинсы на ней так обтягивали зад, что, казалось, при малейшем движении лопнут.
По предложению Яковлева, они втроем прошли в комнату, где обычно отдыхали сотрудницы.
- Сейчас милиция расследует одно дело, связанное с небезызвестным инвалидом Дергачевым, - объяснил девушке Владимир и спросил: - Вы брали у него на днях деньги?