- То есть?
- Юрий Афанасьевич Травин… того!
- Каким же образом? - Невельский удивился: неужели же они его пристукнули средь бела дня, применив "чекистскую смекалку" прямо на улице?
- Вам это, возможно, покажется смешным, Альберт Петрович, но Травин повесился сам, без всякого нашего участия, по дороге домой, после сорокаминутного разговора со следователем по особо важным делам - небезызвестным Турецким.
- А где они разговаривали? - насторожился Невельский.
- Разговор произошел при остановке служебной машины Турецкого, на обочине, возле двенадцатого километра Рублево-Алтухинского шоссе.
- Вы смогли записать разговор?
- Конечно. Только не очень качественно, с расстояния свыше километра - на открытом месте мы боялись приблизиться больше…
- Суть беседы? Вкратце.
- Ну, впечатлительный Травин изложил Турецкому версию о пришествии "призрака"… Не удержался, покойник.
- А Турецкий?
- Считает дело очевидным самоубийством. В версию Травина ничуть не поверил. А теперь-то - тем более. Повесился - значит, точно псих!
- Дай-то Бог! - Невельский в задумчивости побарабанил пальцами по столу. - Тем не менее вы держите Турецкого в поле зрения до тех пор, пока дело не будет завершено, прекращено, до точки, ясно?
Слушаюсь, Альберт Петрович!
Невельский - Кассарину
РАПОРТ
Настоящим докладываю, что второй этап операции "Полоса отчуждения" успешно завершен нами сегодня в рамках полной программы-максимум.
Завершение этапа приурочено нами ко Дню Конституции бывшего СССР.
Систематизированный отчет, аудио- и видеоматериалы прилагаю.
Кассарин - Сомову
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА
Второй этап операции "Полоса отчуждения" успешно завершен по полной программе.
Окончание этапа приурочено ко Дню бывшей Конституции бывшего СССР.
Систематизированные, скомпонованные материалы, а также пленки с записями прилагаю.
7 октября 1992
Все шло хорошо, но почивать на лаврах ни Иванников, ни Невельский не собирались. Первая, несколько встревожившая их обоих информация появилась три дня спустя - десятого октября.
Связавшись с Невельским по спецтелефону, Иванников поделился своей озабоченностью тем фактом, что дело о самоубийстве О. А. Грамовой вопреки своей очевидности до сих пор не прекращено. Мало того, следователь по особо важным делам А. Б. Турецкий с прежней интенсивностью производит следственные мероприятия и, как выходит по отчетам "наружки", не собирается прекращать это дело в течение ближайшего времени.
- Так вы немедленно примите меры, - посоветовал Невельский. - Поставьте Турецкого на "путь истинный". Действуйте, не спите.
- Мы не спим, - обиделся Иванников. - Мы сегодня ранним утром, в 4.40, организовали внеочередной сеанс облучения Марины Грамовой. С целью дезинформирования Турецкого.
- Не понимаю. Что-то очень запутанно. Облучение Грамовой для дезинформирования Турецкого? Как это? Объясните.
- Да нет, все просто! Турецкий, конечно, предпримет сегодня попытку познакомиться и поговорить с Мариной Грамовой - сестрой погибшей Ольги Грамовой. Думаю, это произойдет сегодня на похоронах Ольги Грамовой и ее сына. Вот почему мы и организовали ранним утром "визит" к Марине Грамовой сразу троих ее погибших родственников: отца, сестры и племянника. Устами сестры мы "предсказали" Марине Грамовой, что после похорон она посетит со следователем, ведущим дело ее сестры, ресторан, а через неделю выйдет за него замуж!
- Чушь какая! Не понимаю, зачем вы это сделали.
- Именно из-за того, что это - чушь! Абсурдность внушенной нами информации очевидна: в день похорон родной сестры и племянника обычные люди не посещают рестораны с незнакомыми людьми и уж тем более не вступают с ними в брак через неделю после похорон. Да это просто и невозможно!
- Согласен. Но цель, цель всего - какая?
- Цель, двигавшая нами, ясна: в случае возникновения между Мариной Грамовой и Турецким доверительных отношений эта информация сыграет отталкивающую, дезавуирующую роль. Ну вот представьте себе, что выйдет, если она расскажет ему все, что ей самой известно, - "приходили покойники, предсказали ресторан, а через неделю - свадьба"… Как расценит Турецкий подобные "откровения"? Как нескромный намек, приглашение пообщаться поближе, поплотнее: ну, ясно, завлекает, врет, чтоб охмурить, хочет произвести впечатление и т. д. Понятно, что эта как бы "очевидная ложь" заставит Турецкого сомневаться во всей информации, исходящей от Грамовой.
- А может быть, и иначе, - задумчиво протянул Невельский. - Эта "очевидная ложь" способна заставить Турецкого заподозрить и саму Марину Грамову в сопричастности к происшедшему, если не сказать в соучастии.
- Это тоже неплохо. Нам на руку, если он пойдет по абсолютно ложному следу. Запутается и дело прекратит.
- А если Марина Громова не так глупа и, что называется, "замолчит" всю эту информацию, которую мы ей подсовываем?
- Так ведь мало-мальски опытный следователь прекрасно чувствует, что ему что-то недоговаривают. А Турецкий-то, думаю, уловит это. Так что и этот вариант развития событий заставит Турецкого сомневаться в искренности Грамовой и опять-таки поведет его по ложному пути. А может быть, он прекратит следствие по этому делу, убедившись на примере Марины, что в семье Грамовых все слегка "того", помешанные…
- Вот это бы лучше всего, - закончил разговор Невельский, несколько успокоенный хитроумной психологической ловушкой, поставленной Иванниковым Турецкому. Мозги Невельского уже работали над дальнейшим - над финалом третьего этапа вверенной ему операции. Невельский знал, что если ловушка Иванникова не сработает, то, может быть, встанет вопрос о физическом устранении Турецкого. Уже теперь, 10 октября, Невельский начал думать и об этом варианте, чтобы полностью и надежно обезопасить себя.
Кассарин - Невельскому
ПРИКАЗ
Ознакомившись с ходом подготовительных работ и результатами подготовительного периода к проведению третьего этапа операции "Полоса отчуждения" ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Одобрить проведенные работы, считать второй этап операции успешно выполненным и завершенным.
2. Приступить к выполнению третьего этапа операции "Полоса отчуждения" начиная с 13 октября 1992 г.
3. Совместить санацию М. А. Грамовой и А. А. Грамовой с санацией следователя по особо важным делам А. Б. Турецкого, излишне плотно соприкоснувшегося с разрабатываемой нами тематикой.
4. Предельно ускорить проведение третьего этапа операции, действуя вдумчиво, осторожно, привлекая чекистскую смекалку и не останавливаясь перед возникающими трудностями, без оглядки на догматические соображения, действуя творчески, инициативно и прогрессивно.
5. Оставить на третий этап приданного вам ранее специалиста по электроустановкам, электронике и схемотехнике прапорщика Карнаухова В. Я.
6. Санкционировать (безусловно) все действия, произведенные майором А.П.Невельским в порядке личной инициативы.
7. В связи с завершением очередного этапа представить список особо отличившихся офицеров группы по реализации операции "Полоса отчуждения" (на ее первом этапе) с целью:
а) представления на досрочное присвоение очередного звания;
б) вынесения им благодарности в приказе;
в) денежной премии;
г) награждения особо отличившегося фотографией его самого на фоне развернутого знамени Особого НаучноПроизводственного Отдела при Председателе ЦКК МБ РФ.
12 октября 1992
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
В связи с Вашим ПРИКАЗОМ от 12 октября 1992 года представляю Вашему вниманию список офицеров, особо отличившихся при выполнении первого этапа операции "Полоса отчуждения" с указанием вида поощрения:
1. Прапорщик Карнаухов Вячеслав Яковлевич - представить к денежной премии.
2. Лейтенант Суханова Алина Альбертовна- представить к очередному присвоению звания старший лейтенант КГБ.
3. Капитан Иванников Анатолий Захарович - представить к вынесению благодарности в приказе с награждением его фотографией его самого па фоне развернутого знамени Особого Научно-Производственного Отдела при Председателе ЦКК МБ РФ.
12 октября 1992
12
Александр Борисович Турецкий, следователь по особо важным делам, сидел в своей машине, припаркованной в уютном дворике недалеко от Пушкинской, и ждал Сергея, который обещал ему два часа тому назад доставить "два сенсационных материала", как он неосторожно признался Турецкому по телефону.
Неосторожность, видимо, уже принесла свои плоды: Сергей обещал явиться на место встречи к часу, но до сих пор - а уже 13.47 - не пришел. Турецкий начинал волноваться.
Чтобы не дать себе "раскрутиться" в предположениях о причинах столь значительного опоздания Сергея, Турецкий решил еще раз проанализировать только то, что уже было известно ему достоверно, но к чему не подходил ни один вариант из рабочей гипотезы. Подобные факты, не укладывающиеся, откровенно торчащие наподобие шила из мешка, чрезвычайно важны: они либо расширяют, улучшают гипотезу, сразу и резко приближая ее к истине, либо, наоборот, уничтожают ее, способствуя тем самым рождению новой гипотезы, - верной или, точнее, более адекватной произошедшим событиям.
Каковы же эти "торчащие", "мешающие" факты?
Во-первых, мистический флер. Зачем? Зачем, например, было предсказание, что после похорон они с Мариной и Настей пойдут в ресторан, а затем, через неделю, поженятся? Зачем было сделано такое предсказание - раз? Кем - два? И почему сбылось - три? Если исключить мистическое, "загробное" объяснение, в материалистических рамках это никак не объяснишь.
Второе. Его "заброска" в Киев. Опять-таки: кто и, главное, ради чего?
Третье. Этот странный запрет на присказку. Совершенно бессмысленный с прагматической точки зрения. Ответа по-прежнему нет.
Четвертое. Неудавшийся Настенькин "полет" с балкона, в качестве наказания за вырвавшуюся из его уст запрещенную фразу. Значит, запрет был сделан совершенно серьезно? Кем? "Смежниками"? Смешно. Грамовым? Нет, невозможно. Уж он-то бы и дочь, и внучку пожалел бы.
Пятое. Подброшенные в гостиницу рукописи. Тут глупость полная. К тому моменту сама жизнь настолько уже убедила его в реальности мистических явлений, что подкладывать какие-то статьи для его осведомления не было никакого смысла.
Шестое. Грамовский архив, ушедший, что называется, "с потрохами" в ГБ. Что толку им с творений Пушкина, Лескова, Досхоевского? Ну, тут-то можно подобрать ответ. Он называется "заметки на полях". Там Грамов, может быть, чего-то написал, - ну, прямо на книжках, между строк. Теперь до этого дорыться трудно. Но можно - в принципе. Конечно, если постараться.
И, наконец, седьмое. Меркуловский "кроссворд", коварный ребус о детали, сопутствующей удавлению подушкой Олиного сына.
Внезапно кто-то сзади подошел к машине: Турецкий увидал в зеркальце заднего вида только сильно разорванный рукав куртки.
Турецкий мгновенно вывалился из автомобиля прямо на снег, выхватывая в падении "марголин"…
Это был Сережа Седых, слава Богу!
- Простите, опоздал. Машины мне не дали, я в метро застрял. Почти пятьдесят минут в туннеле простояли. Вот, у куртки оторвали весь рукав на выходе. Фу, торопился к вам, бежал. А вы чего, меня так испугались?
- Да нет, твоих "сенсаций"… - ответил Турецкий, вставая со снега.
- Сенсации - о, да!
- Садись, рассказывай.
- Так вот. Начнем с простого. А. Н. Грамов вырос в Марьиной роще. Там и закончил школу-десятилетку. Я в ней был.
- Зачем же ты туда ездил? Он учился там сто лет назад.
- Да. Но учился он там одновременно с С. А. Навроде. Они ровесники.
- Ну?! Это ты там, в школе, установил?
- Нет. В школе я получил домашний адрес классной руководительницы грамовского класса. Она еще жива, пенсионерка, восемьдесят три года. Так вот, они не только одногодки, но и проучились в одном и том же классе, пройдя всю школу вместе, - от 1 "Б" до 10 "Б"!
- Да. Это, пожалуй, сенсация!
- Нет. Это-то как раз не сенсация. Сенсация состоит в другом. Учительница мне поведала, что их класс она железно помнит В нем училось много неординарных личностей, людей, заметных на российском небосклоне, сейчас, тридцать три года спустя…
Ну-ну, давай рожай же, не томи!
- Еще один их одноклассник, Л. А. Шабашин
- Кто, начальник ЦКС?
- Генерал-лейтенант МБ нынче. Первый зам.
- Да. Убил ты меня. - Турецкий даже растерялся. Попали мы с тобой в компанию.
- Компания лихая, что и говорить.
- Фу, мне даже жарко стало. В пот бросило. Ну, это, я надеюсь, все.
- Нет, это я вам сенсацию попроще для начала выдал.
- А есть и посложнее? - Турецкий почти с испугом посмотрел на Сергея.
- Да. Позагадочней, на мой взгляд.
- Ну, валяй! - Турецкий наконец решился воспринять.
- Ребята-"археологи", ваш дружок из МУРа, Грязнов Слава, навел меня на них. Они взялись извлечь останки всего за десять штук, смешно? Пять вперед, пять по результату Ударили по рукам, достали, принесли. В мешке. Ну, я мешок - на экспертизу, как вы сказали, точно так, на голубом глазу, нашли вот, дескать, нечто около кафе. Я дело-то возбудил, конечно. И, конечно, от вашего имени. Для соблюдения процессуальных норм. Вот, пожалуйста. "О нахождении обгорелых останков неизвестного происхождения около заднего двора кафетерия "Золушка" 20 декабря 1992 года"
- И это оказались кости обезьяны, верно? перебил Турецкий.
- Предположительно какой породы? Ну? Сергей явно не хотел сдавать сенсацию без боя.
Предположительно - орангутанг, равнодушно продолжил Турецкий. Нет, это не сенсация. Я так и думал.
- Ага. А раз вы так и думали, то скажите мне, сколько содрали с меня гробокопатели, ну, "археологи", вручая эти обезьяньи останки? А?
Пять штук, поди, так вы договорились? Ну еще, по. жим, штуки полторы на пьянку попросили тебя набросить. Может быть.
О нет, не угадали. Я очень долго торговался с ними, с трудом сошлись на сорока.
- На сорока рублях? Отдал бы, что там торговаться!
- Нет. На сорока тысячах! Они сначала заломили сто, но я им - фигу! Битый час беседовали.
- Конечно, можно было б заплатить и сто, как я сначала и предполагал.
- Вы все неверно предполагали. Сто стоит, например, на Новодевичьем Хрущева вырыть или Гоголя, допустим. Одежда там, ботинки, на Запад, есть там коллекционеры. А генерала - ради формы, например, - простого генерала, не больше двадцати. С зубами золотыми, с орденами - подороже, двадцать пять. Как правило. А просто так кого-то, Грамова, допустим, вашего, на Истряковском кладбище, никем не охраняемом, ему десятка - красная цена… Вы не волнуйтесь, я же все узнал сперва в МУРе, прежде чем контачить с ними. Пусть я стажер, но не такой простак. Как некоторые.
- Все ясно. Я согласен. Но почему ж тогда цена взлетела вдруг безумно?
- А просто нам взвинтили цену. Дорогу кто-то нам перебежал, понятно?
- Нет, непонятно.
- Рассказываю. Договорились мы сначала на десятку. Я место им на кладбище сам указал, у них отличные есть карты, не схемы - карты, двадцатипятиметровки, всех кладбищ московских, подмосковных…
- Давай поближе к телу!
- Даю поближе. Я им на карте точно указал могилу, сказал: Алексей Николаевич Грамов. Извлечь все целиком, в мешок и - мне в руки. Все, сговорились. Я их авансировал. Пять. Они мне - завтра утром, жди! А сами звонят ночью: давай-ка встретимся, сменились обстоятельства. Ну, я из постели прыг - и к ним туда. Они мне: мы пришли копать и даже испугались. Что такое? - это я им. Они мне: глядь, а могила-то уже разрыта! Я им: не может быть! Они мне: мы тоже так подумали. А пригляделись: точно. Могила-то жены разрыта, С. А. Грамовой! Разрыта и пуста. Ни гроба нет, ни тела. Подчистую. Понятно? Кто-то снял жену.
- Могила Грамова А. Н.?
- Его-то пока не тронута. Была. Но! Раз кто-то проявил заметный интерес, так, значит, это надо кому-то. Они мне: мы всех "археологических коллекционеров" знаем… Два дня - и выясним, кто жену увел. Вот им-то мы и мужа, стало быть, запарим. Ну для комплекта, для коллекции. И не за десять штук, ясно, раз такое дело. А за сто. Стартовая цена. Ну, я им: двадцать штук даю не глядя! Они мне: девяносто! И пошло поехало. На сорока сошлись.
- Все ясно, Сережа. Ты знаешь, ты с ними снова завяжись и передай им от меня, ну как бы от "клиента", что если они найдут того, кто телом С. А. Грамовой заинтересовался, то я за это "тело" Грамова А. Н. отдам им задарма. Скажи: все останки, истлевший саван, все-все-все! Просто подарю…
- Не понимаю вас: зачем?
- За информацию.
- Нет, это-то понятно. За информацию и тридцать штук еще! Вот как с ними надо: за информацию "косарь" им скинуть. И будет с них. А то, глядишь, от жадности у них мошонки лопнут!
- Ну, я смотрю, ты специалистом стал.
- Стараемся.
- А сам ты в это время, вступив с ними в переговоры, подготовь…
- Знаю, знаю! - Сережа перебил Турецкого на полуслове. - Им подготовить кости человеческие, обгоревшие, мужчины лет пятидесяти, ведь так?