Как хорошо все начиналось. Институт, аспирантура, блестящие перспективы. Молодость, красота, поклонники, один из которых занимает очень высокий пост…
Так она, аспирантка питерской финансовой академии, оказалась орудием в войне двух боссов олигархического капитала. И вдруг девушка бесследно исчезает… На поиски бросаются Денис Грязнов и его детективное агентство.
Содержание:
-
ГОРДЕЕВ 1
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 2
-
ГОРДЕЕВ 2
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 3
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 4
-
ГОРДЕЕВ 6
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 7
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 8
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 9
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 9
-
ГОРДЕЕВ 11
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 11
-
ГОРДЕЕВ 13
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 15
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 16
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 16
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 17
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 17
-
ГОРДЕЕВ 18
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 19
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 20
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 21
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 22
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 22
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 23
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 24
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 26
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 27
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 28
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 29
-
НИКОЛАЙ ЩЕРБАК 30
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 31
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 32
-
НИКОЛАЙ ЩЕРБАК 33
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 33
-
"ВАЖНЯК" ТУРЕЦКИЙ 33
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 35
-
"ВАЖНЯК" ТУРЕЦКИЙ 36
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 38
-
"ВАЖНЯК" ТУРЕЦКИЙ 38
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 40
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 41
-
НИКОЛАЙ ЩЕРБАК 42
-
ГРИГОРИЙ ШАРАНИН 43
-
"ВАЖНЯК" ТУРЕЦКИЙ 44
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 45
-
ТУРЕЦКИЙ И КОМПАНИЯ 46
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 47
-
"ВАЖНЯК" ТУРЕЦКИЙ 51
-
ДЕНИС ГРЯЗНОВ 51
-
ТУРЕЦКИЙ И КОМПАНИЯ 55
-
ЭПИЛОГ 55
Фридрих Незнанский
"Заказ" на конкурента
ГОРДЕЕВ
- Он невиновен, Юрий Петрович! Понимаете, не-ви-но-вен!
Когда она повторила это в четвертый раз, даже очень терпеливый Гордеев не выдержал:
- Я понял! Понял. Валентина Николаевна, успокойтесь и расскажите все по порядку, - он подал ей стакан воды. Она жадно осушила его, едва удерживая дрожащими пальцами.
- Я знаю, вы мне не поверите, вы думаете, честных чиновников не существует в природе. Если так, лучше скажите сразу, и я пойду искать другого адвоката. Моего мужа должен защищать человек, действительно верящий в его невиновность!
- Конечно, вы правы, - хмыкнул Гордеев и закурил. Осеннее солнце заметно припекало сквозь оконное стекло. Сейчас хорошо бы побродить по бульвару, почитать газетку на лавочке, подремать под шум падающих листьев, заказать пивка в открытом кафе…
Но она не ушла, она вытерла слезы и несколько путано извинилась:
- Понимаете, до сих пор мне очень редко приходилось общаться с адвокатами. Это были приятели мужа по какому-то клубу. Все они имели роскошные офисы и десяток помощников, которые бегали туда и сюда. Они выставляли баснословные счета, но приносили мало пользы. Они были бесконечно вежливы, пока дело касалось завещания или наследства, но когда я попросила одного из них защищать Виталия на следствии и в суде, он тоже очень вежливо сказал мне, что это безнадежное дело…
- Валентина Николаевна, у Меня нет, как видите, роскошного офиса и я, наверное, не так вежлив, но я тоже не могу вам ничего обещать, пока вы хотя бы не посвятите меня в суть проблемы. Одно могу сказать точно, мой гонорар будет предельно скромен, и кормить десяток моих референтов вам не придется, просто потому, что у меня их нет.
Впервые за весь разговор она едва заметно улыбнулась. На вид посетительнице было слегка за сорок, круглое доброе лицо, чуть осунувшееся от неожиданно свалившихся на нее неприятностей, из косметики только помада, костюм хоть и дорогой, но какой-то простоватый. Не такой Гордеев представлял себе жену замминистра финансов. Наверное, на всяких светских раутах она выглядит белой вороной, если вообще на них появляется. Зато, почему-то подумал он, она наверняка замечательная хозяйка и обязательно отлично готовит. Прожили, наверное, с мужем уже лет двадцать, горя не знали, и на тебе.
- Итак, вашего мужа, Виталия Евгеньевича Попкова, обвиняют…
- В получении взяток и злоупотреблении служебным положением, но он не…
- Знаю, невиновен, - мягко прервал Гордеев. - Вы рассказывайте, рассказывайте.
- Его арестовали почти два месяца назад. Пятьдесят пять, нет пятьдесят шесть дней назад. Дома. Он как раз собирался на работу, а тут явились какие-то… какие-то… я даже не знаю, как их назвать. Скрутили Виталия как какого-то грабителя, устроили обыск, кричали, внучку перепугали до смерти, она до сих пор плохо спит и вскрикивает по ночам. Потом они обыскивали дачу, вызывали на допрос дочь, наш счет в банке заморожен… Но вы не волнуйтесь, аванс и деньги на расходы по делу я найду, обязательно…
- Кто ведет дело вашего мужа?
- Следователь Юсуфов из Генеральной прокуратуры. Отвратительный человек! Он не верит ни единому слову Виталия! Каждый допрос, буквально каждый, заканчивается сердечным приступом. Виталия уже дважды госпитализировали. Я собрала все справки, но следователь даже говорить не желает о том, чтобы выпустить мужа под подписку о невыезде. Подумайте, даже если Виталия признают виновным, разве предусмотрена за такое преступление смертная казнь?! А Юсуфов просто убивает мужа, медленно, по-садистски высасывает из него жизнь!
Юсуфова Валентина Николаевна охарактеризовала удивительно точно. Когда Гордеев работал в Генпрокуратуре, ему приходилось пару раз пересекаться с Маратом Юсуфовичем, тогда за поистине бульдожью хватку коллеги за глаза звали Юсуфова "человек-зверь", раскрываемость у него была всегда просто феноменальной. Если уж он решал, что подозреваемый виновен, то обязательно в рекордные сроки дожимал дело. Правда, добрую половину его дел в суде приходилось "прожимать", но начальство неизменно к нему благоволило. С годами, судя по всему, хватка Юсуфова не ослабла, но, возможно, опыта стало больше, а значит, ошибаться он стал реже. И может быть, не напрасно терроризирует Попкова бесконечными допросами?..
- Валентина Николаевна, я прошу понять меня правильно. Я не могу об этом не спросить…
- Брал ли Виталий взятки, да?
- Да.
- Нет, никогда не брал и не давал. Может, потому и не вырос к сорока пяти годам из замов. Он очень талантливый, умный, но совершенно не тщеславный и абсолютно безотказный. Сколькие сделали карьеру, бессовестно пользуясь его способностями. Я так гордилась, когда его пригласили на работу в министерство. Вам нужно обязательно с ним поговорить. Вы все поймете, это какая-то чудовищная ошибка. Но я не знаю, как ее исправить.
Порой Юрий Петрович откровенно не понимал своего шефа. Сегодня утром Генри Розанов поймал его в коридоре и тоном заправского заговорщика выдал:
- Есть любопытное дельце. Приберег специально для тебя.
И это он называет любопытным делом?! Хлопотным его можно назвать, вне всякого сомнения, а интересным?.. Разве что противостояние с Юсуфовым может оказаться занимательным. Но отказывать только потому, что в деле не было ни трупа, ни улик, стопроцентно изобличающих клиента, ни головоломной детективной загадки, он, разумеется, не стал. Рыться в бумажках тоже нужно 'с умом, и если это поможет оправдать клиента - значит, будем рыться.
- Хорошо, - подвел он итог беседы. - С вашим мужем я поговорю, и меру пресечения, если у него действительно проблемы с сердцем, мы попробуем изменить. А дальше, как говорится, будет видно.
ДЕНИС ГРЯЗНОВ
Если вас зовут попить пивка и при этом не просят принести его с собой - это оч-ч-чень подозрительно, - расслабленно размышлял Денис, черепашьими темпами продвигаясь в длиннющей пробке у Таганки. Значит, либо есть повод для празднования и надобно явиться с презентом, либо вас собираются банально припахать. И стоит еще семь раз подумать, что для организма полезней - дармовое пиво или работа задаром.
А дядюшка тем временем продолжал сулить златые горы:
- Посидим, расслабимся…
Денис резво вильнул на освободившееся место слева, едва не выронив мобильник:
- Может, заскочить в магазин, рыбки взять?
- И рыбка есть, и мясцо копченое, - сладко вибрировал в трубке голос Вячеслава Ивановича, вызывая у Дениса непроизвольное слюноотделение.
- И по какому поводу гуляем?
- Да что ты как красна девица ломаешься! Повод, блин! Нешто я не могу родного племянника на банку пива в гости зазвать?!
- А пиво правильное? - расхохотался Денис, прорвавшись, наконец, к светофору и уже не сомневаясь, что дядюшка имеет на него совершенно конкретные виды.
- И правильное, и продвинутое. Приезжай давай, а то сам сейчас все выпью.
Вячеслав Иванович расположился на лоджии и, посасывая из баночки "Хайнекен", нежился на нежарком сентябрьском солнышке.
- Бабье лето, племяш, - он мечтательно прикрыл глаза и шумно потянул носом, - листья жгут, журавли курлычут… угощайся.
- Может, о деле вначале поговорим? - хмыкнул Денис, подтаскивая табурет к раскладному столику. - Не просто же так вы меня позвали, а, дядь Слав?
- Какой ты умный все-таки, в меня что ли пошел?
- Ага. Чего сделать надо?
- Я тебе никогда про свою первую любовь не рассказывал?
- Это которую, студенческую? Или ту кахетинку с васильковыми глазами из седьмого класса?
- Не-е, про самую первую. Самая первая любовь у меня, Дениска, случилась в четвертом. То есть и до того были увлечения…
- Увлечения?! - Денис даже пивом поперхнулся, представив, как дядюшка в детсаду галантно флиртует с сопливыми дамами двух - пяти лет. Причем хоть и видел он на фотографиях дядю в нежном возрасте, сейчас тот представлялся как в свои "под пятьдесят": с пегой седоватой взъерошенной шевелюрой, морщинами во весь лоб, с кривой ухмылкой видавшего виды матерого ловеласа. Только маленький - метр с кепкой… Даже с фуражкой, потому что в мундирчике, с маленькими такими генеральскими погончиками…
- В общем, мы с ней когда-то за одной партой сидели.
- Ты ее за косички дергал, в подъезде с ней целовался…
- Не-а, у нее косичек не было, и подъездам мы предпочитали подворотни да скверики и не целовались вовсе, маленькие еще были. Потом они в Ленинград переехали, мы даже переписывались года два.
- А теперь она за тебя замуж просится, а я должен проверить ее прошлое на предмет матримониальных афер?
- Что ж ты такой ехидный не по годам, а? - обиделся Вячеслав Иванович и с остервенением отодрал зубами шмат вяленого леща. - Дочь у нее пропала. Надо найти.
- Так в чем проблема? Ну и отправил бы ее ко мне в офис. Надо - найдем.
- Нет никакой проблемы, просто я хотел сам с тобой вначале поговорить, чтобы отнесся ты к клиентам нормально, по-человечески.
Теперь пришла очередь возмущаться Денису:
- Можно подумать, я когда-то к кому-то относился ненормально и не по-человечески?!
- Не брыкайся, племяш. Подумаешь, обиделся. Дело-то, по сути, яйца выеденного не стоит, я бы лично на твоем месте еще подумал: браться или не браться. Девочке, слава богу, уже двадцать три года, ну завеялась она куда-нибудь, не предупредив родителей, с кем не бывает? Криминала, на первый взгляд, никакого нет и не предвидится. То есть опять же на первый взгляд - одна морока. Эльвира сперва вообще ко мне на Петровку пришла. Представляешь, сорок лет почти как я ее в последний раз видел, а сразу узнал. Муж тоже при ней, надутый такой, в Питере сеть магазинов спорттоваров держит. А чем я ей могу посодействовать? Никаких оснований полагать, что девушка похищена или, тем более, мертва - нет, так что причины для возбуждения дела отсутствуют. Еще бы срок был приличный, а то пропала она неделю назад. Может, укатила с каким-нибудь ухажером на моря, а рекламу про "позвоните родителям" по телику больше не крутят, да, может, и некогда ей телик смотреть.
- Так, может, и правда стоит подождать просто, сама найдется.
- Вот! - Вячеслав Иванович торжествующе продырявил указующим перстом воздух. - А говорил, ко всем по-человечески! А если волнуются люди?
Говорят, что никакая самая супер-пуперная любовь не отшибла бы дочке память. Она же к матери на день рождения собиралась на прошлые выходные. Если не смогла приехать, то позвонила бы уж наверняка. Они из Питера примчались, все бросили, всех ее московских знакомых, кого знали, обошли, на работе справлялись, нигде никто ничего не знает. Естественно, вообразили себе бог знает что. Короче, надо людей успокоить. Я лично тебя об этом прошу. За гонорар не беспокойся, люди не бедные, заплатят, сколько скажешь, ты только постарайся, ладно?
- Ладно. Что о ней известно, или родители расскажут?
- Расскажут, но для затравки и я могу кое-что сообщить. Зовут Коротаева Мария Николаевна, возраст, как я уже говорил, двадцать три, закончила Финансовую академию, учится в заочной аспирантуре, пишет кандидатскую, работала с мая сего года в министерстве финансов, что-то вроде практики у нее было. Даже фотография есть, - Грязнов-старший, кряхтя, поднялся с табурета и пошлепал на кухню. - Ты, это… перебирайся тоже в дом, холодно уже на балконе и темно к тому же.
Денис подхватил столик с закуской, пиво и последовал за дядюшкой. Тот долго рылся в портфеле, но снимок все-таки нашел.
- Вот смотри, на мой лично взгляд ничего особенного, не то чтобы писаная красавица, но и не уродина, контингент поклонников может быть вполне широким и разнообразным. Вот мать у нее… - Вячеслав Иванович мечтательно закатил глаза. - И сейчас такие глазищи! Утонуть можно.
Денис взглянул на фотографию: девочка с персиками. Вернее, с яблоком, которое она очень аппетитно жует, но совершеннейшая девочка. Широко открытые удивленные глаза, какой-то капризный инфантильный разрез губ, темно-морковного цвета стрижка, розовая обтягивающая маечка, под которой мало что бугрится.
- Фотография что, старая? - спросил он.
- Нет, этим летом на даче снимали. Выглядит, конечно, моложе своих лет, но косить под нимфеток, до сорока в шортиках с голым пузом рассекать - это, говорят, нынче самый писк моды. Фотографию, кстати, можешь взять.
- Ладно, особые приметы у нее есть? Привычки, адреса, телефоны друзей, коллег, где она сама жила, снимала квартиру где-нибудь?
- Особая примета: шрам от аппендицита; о привычках лучше с родителями поговоришь, нечего испорченный телефон устраивать, они же тебя и адресами снабдят и телефонами, а квартира у нее собственная, не так давно купленная. Еще вопросы есть?
- Когда начинать?
- А вот завтра как голову вылечишь, так и начинай. А лечиться, брат, придется, потому как… - Вячеслав Иванович извлек из холодильника две бутылки коньяка и еще упаковку пива, - …от нахлынувших детских воспоминаний, черт их раздери, есть у меня непреодолимое желание напиться до поросячьего визга, и тебе я тоже шланговать не позволю.
ГОРДЕЕВ
Прежде чем отправиться к Попкову, Гордеев встретился с Юсуфовым. Тот был, мягко говоря, резок:
- Дело можно с уверенностью считать завершенным, - безапелляционно заявил он. - Я готов хоть завтра передавать материалы в суд. А ваш Попков раз за разом симулирует сердечные приступы. Но ему это не поможет. Его подпись на документах удостоверена, факт получения им десяти тысяч долларов в качестве взятки доказан, так что статья 290, часть 3 УК РФ, и никаких шансов на оправдательный приговор. И напрасно вы ввязываетесь в это дело.
- Значит, если я буду ходатайствовать об изменении меры пресечения, вы станете возражать? - все-таки справился Гордеев.
- Категорически!
Н-да, Юсуфов, как всегда, на коне и рвется в бой, констатировал Юрий Петрович, дым из ноздрей, пар из ушей. А подследственный оказался не боец. Совсем даже не боец.
Он вошел в комнату для свиданий измученный, с затравленным взглядом человека, ждущего подвоха в любой момент и с любой стороны. Казалось, он осознал, что обречен и практически смирился, желая только, чтобы все поскорее закончилось. Он вплотную приблизился к Гордееву, протянул руку:
- Попков. - И тут же поспешно спрятал за спину, видимо опасаясь, что ответного жеста не последует, ощупал табурет, неловко уселся на самый краешек. - Извините, разбил очки в камере и теперь слеп как крот.
- Гордеев. Юрий Петрович. Я буду вас защищать.
- Вы будете меня защищать… Да, жена передала, что нашла адвоката… - Попков вдруг горько расхохотался, мелко задрожали обвисшие складки кожи на его щеках и шее. Пожалуй, до ареста он весил за центнер, подумал Гордеев, а за два месяца в СИЗО похудел килограммов, наверное, на двадцать. - Вы любите проигрывать дела?
- Нет. Не люблю.
- Тогда откажитесь, пока не поздно. Что вы сможете для меня сделать? Добьетесь смягчения приговора? Дадут мне, допустим, не десять лет, а пять, думаете, это что-то изменит?
- То есть вы уверены, что вас осудят? Вы признали себя виновным, подписали признание?
- Нет, но это тоже ничего не меняет. Вы уже поговорили со следователем? Он, например, не сомневается, что я и брал, и злоупотреблял, и вероятность того, что у судей сложится иное мнение, катастрофически стремится к нулю.