- Каков гусь! - задумчиво произнес Жугару, когда Солтана увели. - Не пойму, что за человек. Проходимец, выдающий себя за американского подполковника. Для пущей важности. Это же надо додуматься! Авантюрист - это ясно. Но не только. Обрати внимание, Андрей Кондратьевич, он всячески уходит от антисоветской направленности своих преступлений. Обычный вроде уголовник. Нет, он не так прост, каким хочет казаться. Что дальше будем делать, Андрей Кондратьевич?
- Может, взяться за Парапела как следует? Он, как явствует из показаний Солтана, наверняка знает, где скрывается его приятель.
- Нет, не подходит, - после некоторого размышления сказал майор. - К кузнецу у нас пока подходов нет. Не отдаст он просто так своего дружка. Нет ему смысла. С ним ведь уже работали, ты же знаешь. Только время упустим. Надо по-другому… А что, если задействовать этого гуся?
- Солтана? - капитан не удивился. - Я тоже об этом думал. Однако… это тоже долгая история. Пока подыщем нового сотрудника, которого в районе не знают, пока Солтан под видом своего сообщника, допустим, одного из тех, кто в землянке живет, сведет его с Бодоем - время, глядишь, и уйдет.
- Ты меня не совсем правильно понял, Андрей Кондратьевич. - Жугару встал, прошелся по кабинету и остановился возле стула, на котором сидел капитан. - Я имел в виду задействовать самого Солтана на полную катушку. Сначала дать ему понять, что это для него - единственный шанс сохранить жизнь. Да это он сразу сообразит. Не дурак, как ты мог убедиться. И потом, - Жугару подошел к столу, порылся в папке, - получил я на днях любопытную бумагу из министерства. Ты был тогда на заседании в Чулуканах. На, почитай. "Как будто почерк знакомый", - подумал капитан, взглянул на исписанный фиолетовыми чернилами тетрадный листок.
Министру госбезопасности Молдавии
Я решил пойти по другому пути. Прошу дать мне возможность свободно работать в вашу пользу. Моей силой вы можете узнать любой интересующий вас вопрос, и не только узнать, но выполнить. Если вы намерены простить мои преступления, я готов принять любую поставленную вами задачу. Если откажетесь от моего предложения, буду вынужден усилить пропагандическую работу. Чтобы знать, согласны или нет, напишите на 4 странице газеты "Молдова Сочиалистэ" следующее: "Предлагаем Григорию Солтану прекратить работу и вернуться на родину". Это значит, что вы согласны с моим предложением.
К сему Григорий Солтан.
- Действительно… - капитан вертел письмо в руке, не зная, что сказать. - Действительно, хорош гусь, это вы правильно сказали, Демьян Никифорович. Попробуем. Надо отработать прикрытие, под которым он будет искать встречи с Бодоем.
- А вот это мы сейчас и обсудим вместе с ним. - Жугару приказал привести арестованного.
Солтан вошел, переводя тревожный взгляд с Жугару на Москаленко, как бы спрашивая, зачем он понадобился так скоро.
- Садись, Солтан. - Жугару показал на стул. - Продолжим нашу беседу. До сих пор разговор у нас был как будто откровенный. Буду говорить откровенно и я. Ваши преступления велики, на высшую меру вполне тянут. Однако у вас, Солтан, есть шанс сохранить жизнь.
- Какой шанс? - его голос звучал глухо, сдавленно.
- Помочь следственным органам, то есть нам, и суд обязательно учтет при вынесении приговора.
- Я же и так как будто вам помогаю, ничего не скрываю, все рассказываю.
- Все или не все, это будет видно дальше. Однако этого мало. Нужна активная помощь… в задержании Бодоя.
Солтан ничего не ответил, лишь побледневшее лицо выдавало его внутреннее состояние.
- Я же говорил, что не знаю, где он скрывается. Неужели не верите? Он такой подозрительный, скрытный, как волк. Никому не доверяет, даже жене и сыну. Мне Парапел рассказывал. Своего самого близкого друга, Александра Губку, убил на глазах у Парапела. Заподозрил его в чем-то. Парапел говорил, будто мать Губки уговаривала сына кончать бандитскую жизнь и сдаться властям… вам, значит. Ну, Губка вроде бы стал колебаться. Филимон пронюхал или Губка ему проговорился, не знаю точно. В общем, расстрелял из автомата, весь диск выпустил.
"Вот чем, оказывается, закончился разговор с матерью Губки", - подумали оба - Жугару и Москаленко.
- Вы, Солтан, пока не ответили на мой вопрос, - сказал майор. - Боитесь Бодоя?
- Его все боятся, - Солтан уклонился от прямого ответа.
- Ну что ж, обойдемся и без вас. Только… - Майор не успел закончить, как Солтан быстро сказал:
- Согласен я.
- Вот так сразу и надо было отвечать. Судя по всему, Бодой доверяет Парапелу? Не так ли?
- Никому он не доверяет, я же говорил.
- Допустим… Однако без кузнеца нам не обойтись. Вы с ним, с Парапелом, встретитесь и скажете, что вам нужен Филимон.
- А он обязательно спросит - зачем? Что я ему отвечу? Нужна причина.
- Верно, нужна. Вспомните, о чем у вас с Бодоем шел разговор, что его особенно интересовало?
Солтан задумался.
- Когда я ему дал печать сельсовета, ну, ту самую…
- Понятно, продолжайте. Итак, вы ему передали печать Чулуканского сельсовета…
- Он обрадовался, но пожалел в то же время, что бланков сельсовета нет. Зачем-то нужны ему эти бланки, для справок, скорее всего.
- Ну так вот, вы скажете Парапелу, что раздобыли бланки и покажете их ему. Еще скажите, что хотите сами передать их Филимону.
- А если он спросит: где взял? Да и нет у меня этих самых бланков.
- Андрей Кондратьевич, кто в Чулуканах секретарь сельсовета? Не помните?
- Не только помню, но даже знаком лично, приходилось встречаться. Валентина Вышку, симпатичная, между прочим, девушка.
- Симпатичная, говоришь? Скажите Бодою, - Жугару обращался к Солтану, - что у вас с этой Валентиной… в общем, любовь, и вы попросили у нее бланки. Она, мол, готова ради вас на все, а о каких-то бумажках и говорить нечего. Бланки мы вам дадим. И не вздумайте нас обмануть, Солтан.
Солтана увели, а Жугару и Москаленко еще долго сидели, подводя итоги, обсуждая план предстоящей операции, стараясь предусмотреть различные варианты и повороты. Было решено пока не трогать ни Степана Якуба, ни новоявленных "членов" ДАП, ни тех двоих, что жили в землянке, а сосредоточиться на главаре Черной "армии".
- Этих мы всегда успеем взять, - заключил Жугару, - не уйдут. Возьмем главаря - его армии, как они называют этот сброд, придет конец. Какая же армия без командира! Начинаем сегодня же вечером. Солтана нельзя долго у нас держать, можем засветить.
В КОЛЬЦЕ
Солтан пришел к Парапелу, как и в прошлый раз, под вечер. Услышав скрип открывающейся двери, кузнец быстро обернулся, держа в руке раскаленный добела металлический брусок. Исходящий жаром брусок оказался совсем близко от лица Солтана, и он невольно отпрянул. Парапел усмехнулся в черные усы и бросил на вошедшего недобрый взгляд: зачем, мол, пожаловал?
- Филимон мне нужен… По срочному делу.
- Ну и иди к нему, если нужен. - Голос Парапела звучал грубо и неприветливо.
Он положил раскаленный брусок на наковальню, взялся за молоток, всем своим видом давая понять, что занят делом. Солтан молча наблюдал, как под ударами молотка брусок обретает форму подковы.
- Зачем тебе понадобился Филимон, да еще срочно?
"Что это с ним? - с беспокойством подумал Солтан. - Не доверяет, что ли?
- Говорю же, дело к нему имею. - Он вытащил из кармана пачку сельсоветовских бланков. - Вот, Филимон такими бумажками интересовался.
Парапел взял один, бланк, повертел в руке.
- На черта ему сдались эти бумажки? Не деньги же. - Он ощерил рот в хищной улыбке.
- Да ты прочитай, что там написано, наверху.
Кузнец с глубокомысленным видом рассматривал бумагу.
- Вижу, что бумага казенная, с гербом, - наконец произнес он нерешительно, и Солтан окончательно убедился, что кузнец неграмотный. - Ладно, Филимон разберется.
Слова эти можно было понять и так, что он, Парапел, сам передаст бумаги Бодою.
- Обижаешь, Парапел, не доверяешь? Отведи меня к Филимону. Нужен он мне, не понимаешь, что ли?
- Обижаешь, не доверяешь… - проворчал кузнец. - Не обо мне речь, - о Филимоне. Не узнать его в последнее время. Даже мне перестал верить… после того как с Губкой это случилось. Боюсь я его, Гриша, - доверительно произнес кузнец. - Боюсь. Не дай господь - разозлится, что я тебя без предупреждения привел. Очень он этого не любит. Ну, да ладно, - после некоторого колебания заключил кузнец, - пойдем, когда стемнеет.
Прежде чем отправиться в путь, Парапел, по обыкновению, выглянул за дверь, осмотрелся. Луна еще не успела взойти, и улицы тонули в темноте. На этот раз их путь, как отметил про себя Солтан, лежал совсем в другую сторону, чем тогда. Улица уходила влево, и когда они сворачивали, Солтану показалось, что он увидел темную фигуру человека, приникшую к каменному забору. Они шли довольно долго, прежде чем оказались у цели. Как и тот дом, в котором Солтан впервые встретился с Бодоем, этот тоже уединенно стоял на околице, возле самого леса. Парапел осторожно постучал, скорее - поскреб условным знаком в маленькое оконце, что-то тихо сказал, и опять Солтан не понял ни слова. Дверь открыл парнишка, совсем почти мальчик. В комнате, куда они вошли, кроме самого Бодоя, Солтан увидел сидящую на кровати женщину, возраст которой он затруднился бы определить. Женщина безучастно взглянула на него и даже не ответила на приветствие. Рядом с ней сидела очень похожая на нее девочка лет двенадцати с тряпичной куклой в руках. Она с любопытством посмотрела на вошедших и улыбнулась Парапелу как старому знакомому. Сам же Бодой сидел за столом, на котором стояли графин красного вина и тарелки с едой. Парапел заговорил на своем языке, Бодой слушал, изредка поглядывая на Солтана, и тот догадался, что говорят о нем.
- Садись к столу, если пришел, - Бодой разлил в стаканы густое вино, пододвинул один Солтану, другой - Парапелу.
Выпили молча.
Парапел говорил, ты бумаги какие-то принес, а объяснить толком не может. Показывай, что там у тебя.
Солтан достал тонкую пачку.
- Бланки сельсовета, чистые. Ты еще говорил, хорошо бы достать. Печать у нас есть. Справку какую хочешь можно сделать.
Бодой оторвался от бланков и в упор взглянул в глаза Солтана.
- Откуда они у тебя? - Он не проявил никакой радости при виде этих бумаг, скорее напротив - в его глазах мелькнула тревога.
- Одна женщина достала, - Солтан игриво улыбнулся.
- Женщина? Она случайно не в милиции работает, эта женщина? Кто тебя послал? - Бодой отвернул полу своей синей, на овечьем меху, безрукавки. Из-за пояса угрожающе торчала рукоятка вальтера.
- Да о чем это ты, Филимон, разве бабы у большевиков в милиции служат? - Солтан снова игриво улыбнулся. - Валя Вышку принесла, секретарь сельсовета в Чулуканах.
- Валя Вышку? - Бодой не сводил с Солтана недоверчивого взгляда. - Эта комсомольская курва? Что-то не верится.
- Ты разве женщин не знаешь? Они все одинаковы. Пообещал жениться, увезти отсюда, а для этого, ей объяснил, мне справки нужны. Дура девка, поверила.
- У тебя же другая девка была, эта… как ее, Надя Пламадяла, - задумчиво произнес Бодой, не сводя с Солтана пристального взгляда.
"Вот дьявол, и про Надьку знает", - в замешательстве подумал Солтан.
- Надька? Да ну ее к черту. Идейная слишком, к тому же ребенок у нее. С Надькой все кончено. - Он опять доверительно, по-свойски подмигнул: дело мужское, сам понимаешь.
Бодой промолчал, разлил в стаканы остатки вина, с сожалением потряс в руке опорожненный графин. Парапел выпил, поднялся и, сказав несколько слов своему другу, пошел к двери. Поднялся и Солтан, однако Бодой остановил его:
- Куда торопишься, домнуле подполковник? Посидим, поговорим. - Он выразительно постучал по пустому графину пальцем и передал его жене.
Женщина с отсутствующим выражением лица вышла и возвратилась с наполненным доверху графином, поставила его на стол и села рядом с девочкой.
"В чем дело, что он задумал? - лихорадочно размышлял Солтан, крепче сжимая стакан в руке, чтобы скрыть ее дрожь. Не доверяет? Боится, не хочет отпускать? Неужели что-то пронюхал? Нет, это исключено. Тогда в чем же дело?"
Пожалуй, и сам Бодой не мог бы себе ответить на этот вопрос. В последние дни он испытывал неясное, смутное чувство тревоги, предвидел надвигающуюся беду. Это ощущение не покидало его даже ночью, когда он забывался в пьяном сне. Он пытался заглушить его вином, однако алкоголь лишь на короткое время приносил облегчение. После похмелья дурные мысли овладевали с еще большей силой. Бодой не знал, откуда исходит опасность, но, как зверь, бессознательно чувствовал: кольцо вокруг него сжимается. И вот сейчас это чутье подсказывало: от человека, сидящего напротив, исходит опасность, и его не следует пока отпускать.
Парапел вышел из дому, где остались Бодой и Солтан, привычно огляделся. Успевшая взойти полная луна заливала сельские улицы спокойным бледным светом. Постояв возле дома и никого не заметив поблизости, кузнец торопливо зашагал прочь. Возле старого раскидистого ореха он остановился, чтобы свернуть самокрутку, однако покурить ему так и не пришлось. Откуда ни возьмись, будто из-под земли, выросла человеческая фигура. Парапел узнал участкового Иона Пынзару.
- Добрый вечер, Парапел! - приветливо поздоровался лейтенант. - Ты что здесь делаешь так поздно?
Кузнец, оттягивая время для ответа, старательно чиркал кресалом, добывая огонь.
- Хватит тебе возиться с этой допотопной штуковиной, - добродушно сказал участковый и зажег спичку. - Прикуривай.
- У Прокофия Рошки был, - произнес, наконец, Парапел, попыхивая самокруткой. - Выпили по стаканчику, иду домой.
"А ведь он правду говорит, - с некоторым удивлением подумал Пынзару. - Своими глазами видел, как они с Солтаном зашли в дом Рошки".
- С кем пил?
- С Прокофием, я же сказал.
- Пойдешь со мной, Парапел, там поговорим. И не вздумай от меня убежать.
Кузнец почувствовал, как ему в бок уперлось что-то твердое.
- В случае чего - стреляю без предупреждения.
- Да ты что, домнуле начальник! Куда мне бежать? Только домой. - Кузнец рассмеялся деланным смехом.
Они прошли метров сто, пока Пынзару не велел Парапелу остановиться возле колхозной "летучки" - так называли в селе спецмашину для ремонта сельхозтехники. Если бы не команда участкового, Парапел ее бы не заметил: "летучку" скрывала тень от высокого забора.
Участковый открыл дверцы кузова.
- Полезай, быстро! - он подтолкнул Парапела к лесенке, ведущей в кузов.
Крытый кузов был до отказа набит людьми с автоматами в руках; некоторые из них были в военной форме. Кузнец задержал взгляд на мужчине в плаще без погон и осклабился в улыбке:
- Добрый вечер, домнуле майор!
- А ты откуда меня знаешь? - удивился Жугару.
- Вас все знают, домнуле начальник, - голос Парапела звучал льстиво и подобострастно.
- Вот как… А кого ты еще здесь знаешь?
Все с интересом ждали, что скажет кузнец.
- Еще вот его, - Парапел указал на Москаленко. - Он тоже начальник, только не такой большой, как вы, домнуле майор.
- Молодец! - одобрительно произнес Жугару. - Вижу, ты в званиях разбираешься. Тогда скажи: а подполковник Дэннис тебе не знаком?
Кузнец хитро прищурился.
- Подполковник Дэннис? Так он же не в Красной Армии служит.
- А в какой, может быть, в Черной?
- Черт его разберет, в какой, - куда-то в сторону пробормотал Парапел. - Не поймешь. Говорит - в американской. Только Филимон ему не верит.
- А тебе верит?
- До сих пор доверял… - Кузнец подумал и добавил: - Вроде бы.
Жугару пристально всматривался в бегающие глаза кузнеца, стараясь уловить ход его мыслей.
- Где сейчас находится твой друг Филимон Бодой?
Парапел задумался снова.
- У Прокофия Рошки… Пьет с этим подполковником.
- Почему сразу мне не сказал? - недовольно спросил лейтенант Пынзару.
- Так вы же про Филимона не спрашивали, домнуле локотенент, - ухмыльнулся кузнец. - И потом, - обвел глазами оперативников, - мне уже нет смысла ничего скрывать. Вижу, конец Филимону пришел. А мне может скидка выйти. Я же никого не трогал, не убивал.
- Разберемся, - негромко произнес Жугару. - Что они там делали, Бодой и Дэннис?
- Я же говорю - пили. Филимон, когда мы пришли, уже выпивший был. Волком на всех смотрел.
- Кто еще есть в доме?
- Его жена, сын, дочка.
- А хозяева где?
- Не знаю точно, на кумэтрию вроде ушли. Дэннис Филимону какие-то бумаги казенные принес.
Упоминание о бланках отбросило последние сомнения в правдивости слов кузнеца. Жугару приказал сержанту увести Парапела в сельсовет и не сводить с него глаз.
- Недаром говорится - на ловца и зверь бежит, - произнес Москаленко, когда кузнеца увели. - Мы ведь, товарищ майор, предполагали, что Парапел в доме с Бодоем останется. Под тем орехом Пынзару с Солтаном должен был встретиться. В соответствии с планом операции.
- А он вопреки нашим планам действовал. Не задержался у своего дружка. Уж не заметил ли кого-нибудь из наших ребят? - с беспокойством сказал майор. - Хитрющий, видать, этот кузнец.
- Не должен был ничего заметить, - уверенно отвечал Москаленко. - Наши ребята отлично сработали. Просто решил пораньше смыться, на всякий случай. Вы же сами сказали - хитрющий. Друга своего запросто продал и не поморщился.
- Друга? О чем ты говоришь, Андрей Кондратьевич. Да он родную мать продаст, чтобы свою поганую шкуру спасти. Друга… - недовольно повторил Жугару. - У таких подонков, как Бодой и этот Парапел, не бывает друзей. Только сообщники. Друг до первого милиционера, как говорят уголовники, и правильно, между прочим, говорят. Они-то знают себе цену. Однако мы несколько отвлеклись. Главный зверь еще в берлоге. Что предлагаешь, капитан?
- Собственно говоря, мы уже узнали все, что надо, товарищ майор. Пора начинать.