Агеев рванул на себя дверцу холодильника, выхватил оттуда бутылку пива "Миллер", принадлежащую исключительно Максу, свинтил крышку и влил в себя ее единым духом.
Макс, не встревающий в служебный диалог своих коллег, и сейчас не оглянулся от монитора, но, безошибочно определив по звуку, что произошло, укоризненно покачал головой.
- Ладно, Филипп, теперь слушай внимательно, у меня для тебя новое задание, - торжественно сказал Денис.
- Слава богу, - с облегчением признался Агеев, падая на диван для посетителей. - Надоело искать черную кошку в темной комнате, сам знаешь, шеф. Хочется настоящей работы! Профессионал я или нет, в конце концов?!
- Очень хорошо, я рад твоему неподдельному энтузиазму. Так вот, дорогой профессионал, теперь ты мне найдешь эту русскую таджичку по имени Аня и с фамилией на "-ова". Узнаешь, почему она не приехала в Москву и не было ли какого-то продолжения отношений у них с Бедняковым.
- Что?! - завопил Филя. - Дэн, ты взбесился?! Что это за задание, на хрен? Да я увольняюсь, на хрен!
- Задание не хуже любого другого. От результата его может многое зависеть. Если здесь не придумаешь, как найти девушку, отправляйся в Душанбе. И немедленно, слышишь?!
- Слышу, - сказал Филя потухшим голосом и вдруг добавил: - А ты сам, шеф, переработал, что ли?
- Ты что имеешь в виду? - законно обиделся Денис.
- Да я серьезно говорю! В зеркало на себя давно смотрел? Серый же весь, как асфальт. - Тут Макс снова кивнул, не поворачиваясь. - У тебя такой вид, будто не спишь и не ешь пару суток. Ехал бы ты домой отсыпаться, что ли?
- Вот еще, - сказал Денис, дабы не ронять авторитет.
Филя ушел, но через несколько минут вернулся и сказал хмуро, ни на кого не глядя:
- Я кое-что вспомнил, между прочим, профессионал я все-таки или нет? Она была художница.
- Эта Аня?
- Да. Она одновременно училась в художественной школе и здорово портреты рисовала. Через это они и познакомились, она в каком-то сквере сделала карандашный портрет Беднякова. Вот.
- Надеюсь, это тебе поможет ее найти.
Денис подождал, пока Филя уедет из "Глории", и действительно отправился домой. Там он проглотил стакан холодного йогурта, потом принял горячую ванну и лег в постель.
Дядин звонок Дениса не разбудил просто потому, что сыщика мучила бессонница. Если бы, например, Денису сказали раньше, что с ним такое может случиться, он бы, может, и поверил, но предположил, что это начнет происходить годам этак к шестидесяти, никак не раньше. Это с его-то железным здоровьем, да еще вымотанному на работе, не засыпать, немедленно укладываясь в горизонтальное положение. Уму непостижимо! Денис баранов не считал, проще было, пожалуй, перебирать в уме различных криминальных типов, которых доводилось задерживать, - и то выходила увесистая коллекция. Но ничего не получалось. Тогда он стал вспоминать названия снотворных препаратов, которыми никогда не пользовался, но ведь что-то все же еще держалось в голове со времени учебы в медицинском институте - все эти реланиумы, элениумы, фенозепамы… И это впустую. Йоговские методики, которыми он овладел во время своего отпуска в Индии, применять сейчас, пожалуй, не стоило.
Денис взял с журнального столика первое подвернувшееся под руку чтиво. Настоящий мужской журнал "Медведь". Хм… Полистал. Вот же, между прочим, о бессоннице как раз.
"…Тревога мешает вам предаться сладкому сну, оккупирует лоб, она подобна густой, темной массе. Ответственность ложится на плечи свинцовыми погонами…" Нет, погонами, это не мне, подумал Денис. Погонами, - это, допустим, дяде Славе…
Итак, дядя позвонил под утро, где-то около пяти утра. Был хмур - не поздоровался, не извинился.
- Денис, не могу тебе не сообщить, какая-то ерунда выходит.
- Конечно, как ерунда, так сразу мне…
- Кажется, Реаниматор и правда пропал.
- Кто? - Хоть Денис и не спал, но реальность отступила от него основательно, и он далеко не сразу понял, о ком речь.
- Ну ты что, уже не помнишь, что ли?! Майор из Дегунинского ОВД. Шеф нашего несчастного Толи…
- Ах, Звягинцев, Николай Михайлович? За ним разве все еще сохранилось это дурацкое прозвище?
- Какая разница… прозвище! - с раздражением, сказал Грязнов-старший, и Денис только теперь понял, что это не шутки. - Для меня он по-прежнему Реаниматор. Так вот, Действительно никто не знает, где он, представляешь? Ты вообразил, что он от тебя прячется?
- Н-не знаю… Возможно, избегает.
- Дома его тоже нет.
- Значит, ты посылал людей и в его ОВД?
Дядя замялся.
- Так посылал или нет?
- Видишь ли, дорогой племянник… нет, я не стал этого делать.
- Почему? - удивился Денис.
- Тут есть одна щекотливая ситуация.
- Какая еще ситуация? Что за бесконечные загадки?!
- г- Я потом расскажу, сейчас недосуг. - И Грязнов-старший положил трубку.
- Ну естественно, - проворчал Денис. - А звонить посреди ночи - это, конечно, досуг, это исключительно вовремя…
Сна, конечно, и раньше не было ни в одном глазу, ну а теперь мысли обострились до предела, и, надо сказать, ничего особенно позитивного в них тоже не находилось. Денис не мог быть убежден, но сильно подозревал, что майор Звягинцев как-то связан с гибелью своего подчиненного, участкового Беднякова. Теперь же он и вовсе исчез.
Бедняков. 21 мая
Эксперты уложились в полчаса - рекордно короткий срок. Анины отпечатки на резниковском журнале, слава богу, нашли. Бедняков, ухмыльнувшись, подумал, что с этого момента его снова можно считать человеком безупречно честным.
- Ага! - одобрил Звягинцев, выслушав по телефону заключение криминалистов. - Пожалуй, нужно премировать тебя мобильным средством связи. Завтра напиши заявление, через месяц получишь телефон.
- Еще через месяц подключите? - усмехнулся Бедняков.
- Только я не совсем понял, - сказал Звягинцев, пропуская это мимо ушей. - Как ты на нее вышел, на эту девицу?
- У него все пассии похожи одна на другую, как с конвейера. А искомая вообще оказалось моей соседкой, - изложил Бедняков несколько упрощенную версию происшедшего.
- И она признаёт, что была у Резника, и это пока все?
- Все.
- Вот что, - решил Звягинцев. - Нужно вызвать твою соседку сюда к нам и как следует с ней поговорить: жестко объяснить, во что она вляпалась. Поскольку ты с ней знаком, тебе и карты в руки. И Шаповалов пусть на ус мотает. А я тебя прошу: не тяни с этим до завтра.
Выполнять руководящее указание в точности Бедняков не собирался. Звягинцев просто не обладал всей необходимой информацией и, в конце концов, розыскные мероприятия по делу проводил не он - и даже не Шаповалов. Говорить же Бедняков собирался с Гордеевым, а не с перепуганной Аней. И потому он сразу бросился звонить Гордееву на мобильный. Но никто не ответил. Может быть, они на всякий случай отключили все телефоны? Тогда Бедняков позвонил своей тетушке.
- Тома! Зайди, пожалуйста, к Ане. Если у нее сидит Юрка Гордеев, пусть срочно со мной свяжется. Я на работе.
- Что-то случилось, Толик?! - заволновалась тетушка.
Черт, не надо бы ее втягивать, подумал Бедняков. Ладно, уже поздно, все равно она пойдет, теперь не отговоришь.
Через минуту раздался ответный звонок:
- Толик, у Ани никого нет. И Юрина машина под окном не стоит. Наверное, они уехали?
- Хорошо, спасибо. Пока.
Он аккуратно положил трубку и со злостью хлопнул кулаком по столу.
Тут же раздался ехидный голос:
- Зачем же казенную мебель ломать? - Это был Гордеев собственной персоной.
Выглядел он чрезвычайно деловым, целеустремленным и в меру ироничным. Свидетельствовать это могло только об одном: он приготовился к весьма нелицеприятному разговору, возможно к скандалу. И уже собирается перегрызть глотку всем и вся во имя интересов клиента. Бедняков же, по-видимому, должен стать первой его жертвой. Неужели Аня решила отказаться от своих слов? Бедняков снова хлопнул по столу, на этот раз, правда, ладонью и не так сильно.
Гордеев еще раз улыбнулся, но тут же демонстративно откашлялся - надо понимать, вступительная часть разговора окончена. И спросил официальным тоном:
- Кто ведет дело по факту смерти Резника?
- Погоди. Оперативно-розыскные мероприятия провожу я. Достаточно? Можешь говорить со мной как с представителем следствия. Где Аня и что она надумала?
- Мне необходимо видеть следователя. Если желаешь поприсутствовать - вставай и проводи меня к нему.
- Может, все-таки сперва мне расскажешь? - предложил Бедняков почти заискивающе.
- Нет, - вздохнул Гордеев. - Зачем два раза ругаться?
- Тогда дуй к следователю Дудко из межрайонной прокуратуры.
- О черт! - Гордеев явно расстроился.
- Знаешь его, что ли? - догадался Бедняков.
- А то. Редкий… Ну ладно, раз ты так жаждешь, вот ознакомься. - И Гордеев протянул ему лист бумаги.
- Что это?
- Читай-читай! Потом все обсудим.
"Заявление. Я, Брусникина Анна Павловна, считаю своим долгом сообщить, что 16 мая сего года познакомилась с господином Резником, ныне покойным. О факте его смерти мне стало известно со слов участкового Беднякова. Резник пригласил меня на ужин. За ужином он почувствовал недомогание.
Сочтя дальнейшее свое пребывание на квартире Резника невежливым, примерно между 19.00 и 19.10 я ушла. Он предложил подвезти меня домой, но, видя его болезненное состояние, я отказалась. Ни до, ни после указанного случая я не имела с гражданином Резником никаких контактов.
В разговоре Резник упомянул, что работает бухгалтером в частной фирме. Больше никаких подробностей о роде своей деятельности, знакомых и т. д. он не сообщал, мы разговаривали исключительно на отвлеченные темы.
Резник не производил впечатление человека с психическими отклонениями или человека, которому что-либо угрожает.
Из вопросов, заданных мне участковым Бедняковым, я поняла, что квартира гражданина Резника предположительно была ограблена, а позже, девятнадцатого, он скончался, возможно, насильственной смертью.
Во время моего пребывания на квартире Резника никаких признаков ограбления я не заметила, и сам Резник никаких замечаний, позволяющих предположить подобное, не делал.
Учитывая, что в связи с изложенными выше фактами моей жизни может угрожать реальная опасность, а ныне действующее законодательство не позволяет правоохранительным органам предоставить мне необходимую защиту, я прибегла к услугам адвоката. Я не покидаю пределов Москвы, но мое местонахождение адвокату неизвестно, связываться с ним я буду самостоятельно. Я не отказываюсь от участия в процессуальных действиях, требующих по закону моего обязательного присутствия. Дата. Подпись".
Бедняков наморщил лоб, пытаясь понять, в чем тут подвох.
Гордеев сказал:
- От себя могу добавить: есть веские основания подозревать связь Резника с организованной преступностью.
- Это я и от себя могу добавить! - возмутился Бедняков.
- Но у меня есть свои источники, - возразил Гордеев. - Позвольте мне продолжить, граждане присяжные, что заявление о краже или каких-либо иных действиях моей клиентки, нанесших ущерб гражданину Резнику, отсутствует. На причастность ее, к смерти Резника также ничего не указывает: они встретились единственный раз за три дня до того, никаких общих интересов у них нет. С тех пор Резник наверняка общался со множеством людей. Исчерпывающие показания Брусникиной обо всех обстоятельствах ее встречи с гражданином Резником у вас имеются. Я настаиваю, чтобы вы не подвергали мою клиентку необоснованной опасности, заставляя ее себя обнаруживать. У меня все!
- Какого черта я вообще к тебе обратился?! - сумрачно сказал Бедняков.
Денис Грязнов
Филиппу Агееву все-таки пришлось улететь в Таджикистан: в Москве он следов художницы Ани с фамилией на "-ова" родом из Душанбе найти не смог. Впрочем, Филя уже смирился и рассматривал происходящее даже как некоторое приключение. Новостей от него пока не было. И Денис сосредоточился на побочных мероприятиях. На повестке дня было наружное наблюдение, которое дядя просил его устроить за Очубеевым.
Слежка для такого специалиста-топтуна, как Сева Голованов, больших хлопот не составила. Ну а на машине это вообще оказалось сплошным удовольствием. Оказалось, что рОлитобозреватель (или аналитик, или политтехнолог - в зависимости от обстоятельств Очубеев сам называл себя по-разному) - человек воистину публичный, радующийся малейшему вниманию публики, будь то случайный прохожий на улице, который опознал его и попросил автограф, или видный член парламента, с которым ему пришлось вступить в полемику на телешоу в Останкине, куда удалось проникнуть и Голованову.
Первоначально Сева договорился со Щербаком, что они будут "вести" Очубеева по очереди. Хотя и вполне допускал, что лишняя пара глаз не повредила бы: ведь по-прежнему оставалось неизвестно, ради чего это делается. Денис сказал только, что заказ поступил от дружественной "Глории" структуры и откладывать эту работу ни в коем случае нельзя, поскольку велика вероятность, что в любой момент может произойти событие, в которое будет вовлечен и Очубеев и каковое является главной целью слежки.
Итак, первая половина рабочих суток была за Головановым. И он зафиксировал следующее. В 10.05 Очубеев выехал из своей квартиры на Кутузовском проспекте на серебристой машине марки "Ауди А-6", за рулем которой был личный водитель. Через четверть часа они подъехали к его офису, располагавшемуся на том же проспекте. Очубеев вышел из машинк и вошел в здание. Сева немедленно отзвонил Денису и попросил дальнейших инструкций. Может, стоит попытаться проникнуть в здание?
Денис немного замялся, и у Голованова, честно говоря, сложилось впечатление, что его шеф и сам хорошенько не знает, зачем нужно следить за этим типом и на чем конкретно его ловить. Сошлись на том, что Сева останется в машине и будет ждать, пока Очубеев не выйдет из офиса.
Прошло 35 минут, и Денис перезвонил. Он сообщил, что по новым данным у господина Очубеева через полтора часа запись на телевидении, так что стоит приготовиться к поездке в Останкино.
И действительно, через 23 минуты Очубеев вышел в сопровождении все того же водителя, сел в машину и двинулся в сторону Останкина. Через два перекрестка на красном свете светофора к нему в машину подсела молодая женщина с кейсом, которую Голованов со второй попытки сумел сфотографировать справа в профиль, а потом, обогнав "ауди", и в фас. А также он щелкнул то мгновение, когда Очубеев приоткрыл кейс. Спустя квартал дамочка вышла из машины, и кейса у нее в руках уже не было. Воспользовавшись оживленным движением, Сева притормозил, сделал еще несколько фотографий и затерялся на две полосы правее. Затем снова связался с Денисом и спросил подтверждение последней инструкции, учитывая новые обстоятельства.
- Я не могу дать руку на отсечение, но камера лучше меня зафиксировала, что было в чемоданчике. Сам потом посмотришь…
- Сева, пока все отлично, езжай за ним в Останкино, туда подъедет Коля и заберет у тебя пленку.
Действительно, еще через полчаса они пересеклись с Щербаком. Сева отдал ему пленку, а Щербак вручил Голованову невесть откуда добытый пропуск в массовку на ток-шоу, в котором должен был участвовать Очубеев. Сева только головой покачал и отправился в телецентр. Заурядная слежка превращалась в весьма динамичное действо. Такого на его памяти давно не было.
Очубеев вошел в здание, не выпуская кейса из рук.
"Наглость - сестра таланта, - подумал Голованов. - Или удачи? С другой стороны, Очубеева можно понять, оставлять нечто важное в машине, даже на охраняемой стоянке тоже рискованно".
В длинном коридоре первого этажа Сева постепенно нагнал Очубеева перед лифтом и вошел туда вместе с ним. В лифте стояли Валдис Пельш и еще две смутно знакомые физиономии. Очубеев со всеми раскланялся. Голованов сдержанно кивнул Пельшу, и тот приветливо улыбнулся в ответ. Хороший человек, подумал Голованов…
Через пять минут они уже были на ток-шоу "Вопрос сегодняшнего дня", которое началось четверть часа спустя. Посвящена передача была все тому же бензиновому подорожанию. За время, проведенное в машине, Голованов по газетам успел наизусть выучить точку зрения Очубеева по этому острому вопросу, так что его больше интересовало, как тот будет себя вести, нежели что говорить и с кем вступать в неформальный контакт в перерывах между съемками. Несмотря на все просьбы телеведущей, на сцену Очу-беев, в силу природной скромности, не пошел, а остался сидеть в небольшом зрительном зале. Но - в первом ряду. Кейс стоял рядом. Голованов позвонил в "Глорию" и сообщил об этом, после чего получил приказ стать рядовым зрителем. "Так я им, в сущности, и был", - подумал Сева.
Ток-шоу еще не закончилось, а Щербак уже привез в офис "Глории" распечатанные фотографии, которые на Кутузовском проспекте сделал его напарник. Кроме Дениса в офисе были Грязнов-старший и Александр Борисович Турецкий. В кейсе, который вручили Очубееву, совершенно очевидно были деньги, вероятно никак не меньше пятидесяти тысяч долларов.
- Значит, этот гонорар за некоторую пакость, которую он недавно сотворил. И теперь мы знаем, что он работает по заказу какой-то девушки, - задумчиво пробормотал Турецкий, разглядывая безупречно сделанные снимки. Там было видно, как она передает Очубееву кейс и как он раскрывает его. - Да нет, конечно, она просто посредница… С одной стороны, ее нельзя было упускать, с другой - совершенно очевидно, что за ней все время был присмотр, так что как раз хорошо, что мы себя ничем не выдали.
Грязновы - и старший, и младший - синхронно кивнули. Тут Щербак не удержался и фыркнул:
- Ну вы даете!
- Ты чего, Коля? - спросил Вячеслав Иванович.
- Да я ведь ее тоже фотографировал, - сказал Щербак. - Или считаете, что я только на роль дипкурьера гожусь? И ведь вы уже видели ее фотографию, Вячеслав Иванович, ай-ай-ай! Это же та самая фифа, что выходила со следаком Васильевым из Мосгорпрокуратуры, когда я ездил "дню Беднякова" ему отдавать, ну вспомните же наконец?!
Грязнов-старший демократично хлопнул себя по лбу: мол, признаю, проштрафился.
- Хорошо, но что это нам дает? - возразил Денис. - Ты разве не знаешь, Коля, кто она такая?
Щербак пожал плечами, как бы показывая, что ему нужно только приказать, и все будет сделано.
- Ну не томите, Николай, - попросил Турецкий.
- Пожалуйста, Наталья Никифоровна Бочарова. В девичестве Горелова.
- Оба-на! - в голос сказали оба Грязновых.
- Что оба-на, что оба-на?! - нахмурился Турецкий. - Мало ли в стране Гореловых? Совсем не факт, что она родственница нашего вице-премьера. Николай, вы что-то узнали еще?
- Я - нет, вот наш специалист, и вообще, это все его работа. - Щербак кивнул на компьютерщика, про которого все забыли.
Макс сдержанно кашлянул. И это означало, что результаты имеются.
- Она родственница, это факт, - подтвердил Макс. - Вице-премьера зовут, если не ошибаюсь, Николай Никифорович? Такое отчество и совпадение? Вы шутите? Очень маловероятно. И имеется еще кое-что кроме фамильного портретного и географического сходства (оба, между прочим, родились под Киевом, в городке Белая Церковь).