Ну и фрукт, сказал себе Игорь. Главное - не проявлять нетерпения. Для таких, как он, это проявление слабости.
Подумав, он взял свою рюмку, немного подержал и приветственно кивнул хозяину и его подруге:
- Прозит!
- Не понял, - сощурился Саба. - За что пьем, не понял! Что еще, в натуре, за паразит?
- Это так говорят теперь, - объяснила Света, улыбаясь Игорю. - Мол, за здоровье дам. Не забудь, а то опять где-нибудь ляпнешь не то!
- А за мою победу на выборах? - снова сощурился Сабуров. - Выпьешь?
- Это уже следующий тост, - подмигнула Света Игорю. - Я правильно говорю?
- После интервью, - непреклонно сказал Игорь. - Сначала дело. Вы ведь человек дела, не так ли? - обратился он к Сабурову и включил диктофон.
- Ну а как иначе? - развел тот руками. - Сначала дело, потом слово. Это у вас, у журналистов, сплошное ля-ля.
- Наше слово - это и есть дело, - сказал Игорь.
Он чувствовал себя стесненным в присутствии подруги Сабы, не сводящей с него взгляда и уверенной в собственной неотразимости. Куда бы он ни уводил свой затуманенный водкой взгляд, он неизменно возвращался к ее декольте, округлым коленям или приоткрытому рту, в котором влажно поблескивали зубы.
- Итак, ваша программа, - сказал Игорь. - Чем она отличается от программы того же Солодухина?
- Солод - это чмо и фуфло в одном фужере! - сказал Сабуров, не скрывая ненависти. - За него эти мордоделы московские программу настрочили, и он думает, что возьмет меня голыми руками.
Света пренебрежительно фыркнула.
- Простите… Мордоделы - это кто? - спросил Игорь.
Сабуров вопросительно посмотрел на свою подругу.
- Имиджмейкеры, - пояснила она. - Молодые мальчики из Москвы, они думают, что владеют черным пиаром и разными избирательными технологиями.
- А у вас их нет, если я правильно понял? - спросил Игорь у кандидата в губернаторы.
- А зачем они мне? - хмыкнул тот. - Як ним Свету, в натуре, послал на разведку, а утром пришла, говорит: пацаны, они и есть пацаны. На понт берут.
- Так в чем отличие вашей программы? - повторил Игорь после паузы, переведя изумленный взгляд с него на нее и обратно. - Я так ничего не понял.
- А в том, что я оказываю адресную помощь каждому своему конкретному избирателю! - важно заявил Сабуров. - Не просто обещаю, как другие, а непосредственно оказываю!
- Например? - еще больше удивился Игорь. - Хоть один пример вы можете привести?
- Ну, например, старушке гречка нужна. Кашки захотелось. Я что, должен ждать, когда меня изберут, если она хочет кушать уже сейчас? Или мужику, бывает, выпить невтерпеж. Как увидел меня на улице, так сразу захотелось. Так неужели я бутылку ему не поставлю и компанию не поддержу?
- Или вдовушке захотелось мужика, - насмешливо подсказала Света. - Как только тебя увидела…
- Ну! Это и есть в общих чертах моя конкретная программа помощи нуждающимся, - поучительно сказал Сабуров. - Понял, да? Так вот я такой, у меня всегда пожалуйста, только попроси. Пусть эта вдова потом против меня проголосует, если Солод ей больше понравится. Я правильно говорю?
- По-моему, это называется иначе, - сказал Игорь. - Подкуп избирателя.
- Я не знаю, как там у вас в Москве, - махнул рукой кандидат в губернаторы. - Может, это у вас так и называется, а я называю это адресной, - он заломил один палец, чтобы не забыть, - конкретной, - заломил второй, - помощью нуждающимся! Пусть меня потом не выберут! Пусть. И не надо. И другого случая уже не будет. Но помощь я ведь уже оказал, верно? Независимо, изберут меня или нет. И мне на том свете зачтется, и люди мне признательны.
- Что ж, пусть будет так… - вздохнул Игорь. - Только непонятно, почему другого случая не будет…
И снова, спохватившись, отвел взгляд от выреза на платье. И Света снова понимающе усмехнулась, закурив новую сигарету.
- Скажите, а Солодухин протест еще не подавал? - спросил Игорь, оставшись недовольным собой. - Ну на ваш способ вести агитацию?
- А пусть! - махнул рукой Сабуров. - Народ это не поймет, но обязательно ему припомнит!
И погрозил кому-то в пространство пальцем. Потом посмотрел на часы.
- Мне пора, - сказал он. - Вы уж тут без меня, поняли, нет? Я и так уже запаздываю… Света, будь за хозяйку, занимай нашего дорогого гостя, чтоб всем был доволен.
Игорь не успел ничего сказать, как Сабуров, довольно резво для своей комплекции, встал с места и вышел из комнаты. Света мягко, но властно положила руку на колено Игоря, потом не торопясь сунула сигарету в пепельницу и отключила диктофон.
- Что все это значит? - спросил Игорь.
- Мы с вами еще не пили на брудершафт… - Она улыбнулась ему самой обворожительной из своих улыбок. - Я так хочу. А что я хочу, здесь, в Красноземске, - закон.
- Я не здешний, - сказал Игорь, покосившись взглядом на стены. Где-то там, теперь он был в этом уверен, должен находиться глазок видеокамеры. - Я в командировке, понимаете?
Она кивала, улыбалась и наливала водку в рюмки.
- Вот и выпьем, чтобы быть на "ты"… - Она протянула ему рюмку.
Он, подумав, уже ее взял, но вдруг увидел на обрезе рюмки след ее губной помады.
- Это не моя рюмка, - сказал он.
- Какая теперь разница, если на ней уже есть отпечатки твоих пальцев и моя помада… - ласково улыбнулась она. - Для публичного скандала вполне достаточно.
Она медленно и томно поднялась с места, подошла к двери, повернула ключ в замке, который положила себе в вырез платья. Не сводя с него взгляда, села с ним рядом, протянула рюмку. Игорь напряженно думал, брать или не брать. Даже лоб вспотел. Она понимающе, по-кошачьи, улыбалась.
- Могу еще заорать, будто ты меня насилуешь… - Она продолжала улыбаться. - Охрана дверь сломает, Саба голову тебе оторвет, а суд все спишет на ревность. Состояние аффекта, понимаешь? И все твои статьи, твоя карьера - псу под хвост. Тебе это нужно? Поэтому не будь дураком… Ну иди сюда, поближе. Я же вижу, как тебе нравлюсь.
Вот влип, подумал Игорь. И отставил рюмку в сторону.
- Просто не знаю, как быть, - сказал он. - Я бы не против, только вот не знаю…
- Ну да, будешь сейчас мне рассказывать, что ты импотент. Но я умею возбуждать любого. - Ее обещающая улыбка становилась все завлекательнее. - Даже в морге труп лежит, а его член встает, стоит мне его погладить.
- Да не в этом дело. - Он спокойно отвел ее руку и пристально посмотрел ей в глаза. - Хуже нет иметь красивую жену, - сказал он. - Я раньше читал это у Пушкина в дневнике. Он женился на красивейшей девушке Наталье Гончаровой, и это ему мешало трахаться. Что потом сказалось на его творчестве.
Она пытливо смотрела ему в глаза.
- Что ты мне баки заливаешь? - резко спросила она. - При чем тут Пушкин?
Ее лицо потемнело, улыбка исчезла. Даже подурнела, облегченно подумал Игорь, снова оглянувшись по сторонам - не блеснет ли оптика.
- Ладно. Откровенность за откровенность. Тебе дали задание, а ты, допустим, с ним не справилась? - подмигнул Игорь. - А если скажешь, что все было о'кей, то хозяин тебе поверит, так? Потому что он все видел и слышал. Ага?
Он действовал наверняка, рассчитывая на ее реакцию, и не ошибся. Она невольно оглянулась в сторону небольшого светильника, стоявшего на полу, и он заметил, как за ним в углу что-то блеснуло. Возможно, тот самый зрачок объектива.
Игорь покачал головой, потом усмехнулся, обретя уже полную уверенность. Достал из внутреннего кармана фотографию Люси и протянул ей. Света буквально впилась в нее взглядом.
- Это и есть моя жена, мой ангел-хранитель. - Теперь он полностью овладел собой, а значит, ситуацией. - Я ее люблю больше всего на свете, - сказал он громко. - Она ничем не хуже тебя. А с такими мужиками, что влюблены в своих жен, не советую связываться… Сочтешь их за импотентов, когда они тебе уступят.
Она растерянно молчала. И снова оглянулась на зрачок в стене - он посмотрел на часы.
- Дело в том, что меня уже ловили на эту удочку, - продолжал он. - И не раз. И ни разу не поймали. Придется придумать что-то другое.
Он говорил все громче для тех, кто их сейчас прослушивал или записывал.
- И потом, мне через несколько минут должны звонить из Москвы, - сказал он после паузы. - Контрольный звонок. И будут очень волноваться, если не найдут. Уж так мы условились, когда я сюда улетал… Поднимут на ноги милицию, ФСБ… По-моему, твоему Коле это совсем не нужно.
Он протянул к ней руку.
- Чего еще… - Она даже отпрянула от него. Теперь он уже ничем не мог ей помочь.
- Ключ, - сказал он. - Или сама откроешь?
Когда она открыла дверь, Игорь, стоя в дверях и убедившись, что от глазка в стене они закрыты шторой, взял ее за точеный подбородок.
- Тебе здорово попадет? - спросил он негромко.
Она чуть пожала плечами, опустив глаза. Потом снова подняла их на него. Теперь в них можно было прочесть только просьбу непонятно о чем.
В другой бы раз, да при других обстоятельствах, думал Игорь, выходя из особняка Сабурова… Но она вряд ли бы на меня взглянула, если на то нет воли хозяина
8
Игнат сквозь сон услышал трель сотового и приоткрыл глаза. Это еще кто? Он взглянул на определитель номера. Звонил Трофим. Не Богдан же с того света? На все другие звонки Игнат не отвечал. А тут придется ответить.
Да, скорее всего, это Трофим. Богдана он, Игнат, сначала не хотел убивать. Он вовремя раскусил его ловушку. Как приманку в лице старухи Прошиной. Только и он, Игнат, не так прост. И поздновато Богдан туда пришел, Игнат уже успел замочить Прошину. И когда услышал шаги, а потом увидел крадущегося Богдана, затаился в сенях. Богдан вырыл ему яму, вот сам же в нее и попадет теперь. И все у него, Игната, получилось. Прошину он не зря замочил, обрубив концы… Раз свидетельницы нет, значит, бумаги еще нужнее стали. Осталось последнее: продать их. Теперь он может выбирать: кого шантажировать, чтоб цену заломить и впарить… Может, загнать их тому же Сабе?
Он присмотрелся к спящему Лехе. Свет из дверцы "буржуйки" освещал его лицо розовым светом. Погладил его по лицу. Леха, по обыкновению, не проснулся, а только что-то промычал…
Сколько еще можно торчать в этом болоте? - спрашивал он днем. А сколько придется, ответил себе Игнат. Спешишь? Они оба замазаны кровью по самое некуда. И возрастающий общественный интерес представляют вовсе не они, Леха и Игнат, а эти треклятые бумаги Теперь, когда с той бабой на Заводской покончено, они бесценны. Только не передержать бы…
Прислушиваясь к упорно повторяемым трелям сотового, Игнат, не торопясь достал бумаги из целлофанового пакета и взвесил на руке. Немного они весят, а уж сколько жизней перевесили. Включая жизнь Богдана.
Он включил аппарат.
- Спишь, что ли? - услышал он знакомый насмешливый голос Богдана и вздрогнул.
- Это кто?.. Ты, что ли? - хрипло спросонья спросил он.
- А ты кого-то еще ожидал услышать? - поинтересовался Анатолий.
- Ты это…Откуда?
- С того света, - сказал Анатолий.
- Я ж тебя… Нет, это кто?
- В следующий раз целься в голову. Я-то думал, ты киллер, а ты - убивец. Непрофессионально ты себя повел, хочу сказать. Кино смотришь? Где, я спрашиваю, контрольный в голову? Двойка, больше не могу. Придумал ты неплохо и спрятался как надо. А дальше - непрофессионально. И с тобой в разведку я бы не пошел. Нервишки, однако, надо лечить. Хотя где там, на болоте, найдешь грамотного невропатолога…
- Откуда… про болото знаешь? - ошеломленно спросил Игнат.
- Скажи спасибо, что другие пока не знают, - хмыкнул Анатолий. - Но это до поры до времени. И зависит от тебя.
Игнат промолчал, не зная, что ответить. Снова покосился на спящего Леху.
- Ну так что скажешь? - не отставал Анатолий. - Цены-то падают. А после выборов до нуля упадут.
- Ну это ты врешь, - убежденно сказал Игнат. - За день до выборов эти бумаги у меня с руками оторвут. Вот журналист этот что-то знает, а? Успела она ему слить?
- Я бы это знал… - хмыкнул Анатолий. - Ладно, что дальше?
- Нет, это ты, в натуре, или кто-то там придуряется? - Игнат даже привстал со своей лежанки. - Голос у тебя какой-то…
- Не веришь, проверь. - Голос Анатолия в самом деле был усталым. - Тащи бумаги и получи свои бабки.
- И пулю в лоб, - перебил Игнат.
- … и чтоб я тебя больше не видел. Ты влез в чужую игру, где тебя никто не ждал и ставить на тебя не собирался. А это всегда чревато… Итак, чтоб все было понятно. Я знаю, где ты прячешься. Я знаю, что они у тебя есть. И знаю, что менты тебя живым из леса не выпустят. Все, счетчик включен.
- Ты погоди… - Игнат испугался, что разговор прервется. - Ты это… Извини, что так вышло.
- Не стоит. Я бы на твоем месте сделал то же самое, ну ты понимаешь, - признался Анатолий. - Мне, например, заплатили, чтобы от тебя землю зачистить. Но если не я тебя, так ты меня, верно? У тебя не выгорело, значит, моя очередь. Все нужно доводить до конца, ты это запомни на всю оставшуюся… Это значит- свои бабки получить и свалить с ними куда подальше, чтоб про тебя и думать забыли…
- Слушай, а может, ты журналисту их впаришь? - загорелся неожиданной идеей Игнат. - А бабки пополам?
- Подумаем, - Неопределенно сказал Анатолий. - Только не вздумай соваться к нему без меня! Я еще не знаю, на кого он работает… А если Саба все про это узнает?
Игнат только засопел в ответ.
- А, вот видишь… Не будь жадным, Игнаша. Нехорошо. Поэтому договоримся так. Я через три часа приду в Ельнинский лес, на лужок перед болотом, где ты в сырости, в антисанитарных условиях хоронишься со своим барашком. Кстати, что ты собираешься с ним делать?
- Подумаем, - в тон ему повторил Игнат. - Ну ты. типа, не в обиде?
- Да что ты как баба… - презрительно выдавил из себя Анатолий. - Какие тут могут быть обиды? Говорил уже. Не ты меня, так я тебя! Вчера лучше получилось у тебя. Больше уже не получится. Ну так как мы договоримся?
- Цена? - несмело спросил Игнат. Похоже, он все еще не верил, что этот разговор происходит наяву. - Ну если впаришь журналисту, моих сколько?
- Хороший вопрос, - сказал Анатолий. - Ты ведь мне пулю влепил, правильно? Сколько это потянет, как ты думаешь?
- Ну процентов сорок, - осторожно сказал Игнат - Или пятьдесят. Ты ведь живой вроде?
- Опять торгуешься! - искренне возмутился Анатолий. - А если бы я инвалидом остался?
- Называй цену, - сказал Игнат.
- Тебе - тридцать процентов, и никакой торговли. В следующий раз будешь делать контрольный в затылок. Если для тебя этот следующий раз будет. Кстати, за научные консультации гонорар вообще-то берут. Но для тебя, ладно, бесплатно. Усек?
- Да это понятно… - снова вздохнул Игнат. - Может, тридцать пять?
- Черт с тобой, - сказал Анатолий. - Все? А то больно наш разговор затянулся. Как бы менты тебя в твоем болоте не засекли.
- Да, заканчиваем, - поспешно сказал Игнат. - Ну, ты еще будешь звонить?
- Зачем, если обо всем договорились? - не понял Анатолий. - Значит, через три часа встречаемся. В Ельнинском лесу, возле берлоги, где ты засел.
- Я бы насчет журналиста еще подумал, как потом с ним…
- Вот ты и думай, - недовольно сказал Анатолий и отключил аппарат.
Потом поднял взгляд на Трофима. Тот с мрачным видом слонялся по номеру. Похоже, кое-что понял.
- Он мой, - сказал ему Анатолий. - По контракту.
- Контракт никто не отменял, - сказал Трофим. - Твое дело его нам сдать. Живого или мертвого. Пока что неважно у тебя получается, - добавил Трофим, продолжая хмуриться. - И не сразу, как договаривались. Все сроки сорвал. Что будет учтено при расчете.
Теперь я сам, как Игнат, торгуюсь, невольно подумал Анатолий. Похоже, с тем же результатом.
- Зато благодаря мне вы дополнительно избавились от этой Прошиной, - раздраженно сказал Анатолий, не сводя взгляда с Трофима, не перестающего ходить из угла в угол. - Как носительницы опасной информации.
- Посмотрим, - неопределенно сказал Трофим. - Не я решаю. Скажу Сабе все как есть… Что еще наши менты скажут. Им позарез нужно его взять. Они с нами обо всем договорились. Поэтому, если хочешь получить полный расчет, сделаем так, чтоб захват Игната сняло наше телевидение. Ну как менты его берут. По всем каналам будут крутить, как у нас борются с организованной преступностью. Саба хочет, чтоб Тихоня при нем остался…
- Тихоня? А, это ваш главный мент? - спросил Анатолий. - Помню, он обещал по телевизору поймать серийного убийцу ментов и журналистов. Выходит, я для него стараюсь?
Трофим не ответил, только посмотрел на часы. Ждет звонка от ментов, подумал Анатолий. Засекли или не засекли. Зря я это ему сказал насчет Сабы и Тихонова. Влез не в свое дело. А это уже лишнее для наемника. И нигде не приветствуется.
Анатолий осторожно приподнялся в крееле, прислушиваясь к затихающей боли в ране левой части груди, выглянул в окно. Зина должна скоро подъехать. Трофим пришел сегодня рано утром, резко постучал в дверь. Крикнул через дверь, что знает, что Богдан здесь, и будет лучше, если он сам откроет… Пришлось открыть.
Послышалась трель сотового, Трофим поспешно схватил трубку, потом, подумав, передал ее Анатолию. И правильно, вообще говоря. Это вполне мог быть тот же Игнат, почувствовавший неладное.
- Трофим, ты? - послышался незнакомый голос, и Анатолий передал гостю трубку.
Трофим слушал, сморщив брови, односложно отвечал, покачивая головой.
- …Через три часа он ждет, чтобы передать бумаги и получить свои бабки, - сказал он. - В Ельнинском лесу. Так они с Богданом только что договорились… Да, где-то там, возле болота… Вы его засекли?
Потом отключился, посмотрев на Анатолия.
- Рана твоя как? - спросил он.
- А что? - насторожился Анатолий.
- Говорят, его засекли. Приглашают нас на охоту. С двух направлений, под углом пеленговали…
- Я в курсе, как это делается, - перебил Анатолий. - И что? Хотят его брать живьем? По моей наводке?
- А живой он кому нужен? - Трофим теперь смотрел на него с некоторым сочувствием. - И чего тянуть? Ты же знаешь, где его искать?
- Так же, как и ты.
- Ты хотя бы дослушал, - терпеливо сказал Трофим. - Саба одолжил ментам свой новейший японский сканер, говорят, тысяч под сорок отвалил за него. И у них еще свой был, старый. Вот они его и засекли.
- Вот оно что, - хмыкнул Анатолий. - Подслушали нас с Игнатом? -
- Не без этого… Я так понял, что конец вашего разговора Пока засекли, пока настроились… Теперь меня спрашивают, что может знать этот журналист из Москвы. Этот Залогин.
- И что?