- Ну да, все предвыборные хлопоты и заботы, - насмешливо сказал Тихонов. - Короче. Этот журналист сейчас у меня. Он в камере за ночь написал статью про тебя и Солода. Таково было мое условие. Ты же собирался сам почитать, забыл? Долго его здесь держать не могу, понял, да? Короче, одна нога здесь, другая там.
- Коля, ты куда? - протянула Светка. - Сколько там времени?
- Спи, я скоро… - отмахнулся он.
В краевое управление Саба приехал через двадцать минут.
- Где журналист? - спросил он, едва войдя в кабинет Тихонова.
- Тебя ждет, - сказал Тихонов и, не глядя, с недовольным видом протянул ему несколько листков бумаги. - Вот, почитай. Зайди в комнату отдыха, чтоб никто не помешал, и там посмотри. Он, по-моему, со страху все перепутал. Читай, читай… А потом вместе к нему сходим, переговорим.
Когда Тихонов и Сабуров вошли в камеру к Игорю, тот по их взглядам понял, что статью они уже прочитали.
- Мыс тобой, козел, о чем договаривались? - спросил Сабуров без предисловий и швырнул ему в лицо листки бумаги.
- Спокойно! - Тихонов обхватил его сзади. - А то покалечишь мне столичного журналиста, а мы должны вернуть его в целости и сохранности, без внешних повреждений.
- Да я прямо счас его урою! - снова рванулся к Игорю будущий губернатор, но Тихонов его снова осадил.
- Холоднокровнее, Коля, холоднокровнее… - сказал Тихонов. - Товарищ опять не понимает. Значит, надо попробовать еще раз объяснить, теперь моя очередь… Вы бы присели, Игорь Николаевич. И ты, Коля, садись…
- Да уж, чувствуйте себя как дома, - сказал Игорь будущему губернатору, присев на Табурет.
- А Ты не хами! - приподнялся тот, но Тихонов, поморщившись, снова его усадил.
- Неужели нельзя без этого? - покачал головой Тихонов.' - Я понимаю, человек вы творческий, богемный, можно сказать. Привыкли выражаться аллегориями… Но мы-то люди простые, понимаем все, как есть. И потому сначала выслушайте, а потом уж решайте, как вам быть. А мы - как нам с вами быть.
- Что ж, попробуйте, - кивнул Игорь. - Убедите меня, что я написал что-то не так, против истины.
- Да все здесь так, - поморщился Тихонов. - Вы, Игорь Николаевич, безусловно, честный журналист и наверняка сейчас скажете, что не умеете писать по-другому. Вопрос лишь в том, что называется истиной и где она. А она, как вам известно, лежит посредине. И достаточно многогранна. И то, что я вам скажу, тоже истина. А состоит она в том, что вы поддерживаете преступную связь с наемным убийцей по кличке Богдан, которого разыскивают правоохранительные органы.
Сабуров удивленно посмотрел на Тихонова, но промолчал.
- И скрываете это, не желая с нами сотрудничать, - продолжал Тихонов, неотрывно глядя в глаза Игорю. - Далее, вы точно так же скрыли от нас, что имели контакт с наркодилером Смушкевичем Леонидом Семеновичем, который занимался этим в штаб-квартире кандидата в депутаты Солодухина, и еще в самолете купили у него порцию гашиша…
- Но это неправда! - воскликнул Игорь, встав с места. - Где, в конце концов, мой адвокат, где мои анализы, почему вы без санкции копаетесь в моих вещах и документах?
- Сколько вопросов сразу… - покачал головой Тихонов. - А ответ один. И мы здесь тоже одни. Нас никто не видит и не слышит. Поэтому, когда вам введут в вену наркотическое вещество, идентичное тому, что мы нашли у Смушксвича, ваш анализ крови будет очень даже положительным. А повторный анализ, если вы его потребуете, только все подтвердит… И уже никто вам не поможет, ибо вы прочно сядете на иглу. А все из-за вашего упрямства. Поскольку вы не хотите написать несколько теплых слов в адрес будущего губернатора нашего края. А такой шанс у вас пока еще есть. Я имею право вас здесь продержать еще сутки. Вам хватит, чтобы все переделать?
Игорь не ответил.
- Ну так коли ему! - снова не выдержал Саба, не сводивший с Игоря злобного взгляда.
- Вот видите, до чего вы его довели… - вздохнул
Тихонов. - А ему завтра выступать перед избирателями в диалоге со своим конкурентом, о котором вы, напротив, высказались вполне уважительно… А вот тебе, Коля, что на самом деле нужно? - спросил Тихонов у Сабурова. - Чтобы стать губернатором, чтобы люди тебя уважали, верно? А для этого нужно, чтобы в одной уважаемой центральной газете про тебя напечатали хорошую статью, верно? Ну так пусть человек ее напишет и едет с Богом! И там в Москве всегда помнит, что мы здесь тоже его помним и ничего ему не забудем, ни плохого, ни хорошего.
С этими словами Тихонов раскрыл перед Игорем его кейс.
- Здесь, как видите, все на месте. Бумага и ваш ноутбук в целости и сохранности. Кстати, такой миниатюрный я еще не видел, наверно, дорого стоит?
- Он принадлежит не мне, редакции… - Закусив губу, Игорь смотрел в сторону.
- Мне бы в управление такой… Ну ладно, вы как будто все поняли, значит, мы вас здесь пока оставляем, а завтра утром мы ждем вашу статью.
Тихонов первый поднялся с места. Следом поднялся Сабуров. Игорь остался сидеть.
Тихонов взял Сабу за локоть:
- Не будем мешать. Человек входит в творческое потустороннее отстранение, и потому лучше не мешать.
И, подталкивая будущего губернатора сзади, вывел его из камеры.
11
Померанцев принимал душ у себя в номере, когда послышался телефонный звонок. Гера успел дойти до аппарата, но, как только поднял трубку, услышал в ней протяжный гудок.
- Нервный господин попался, - сказал Гера Померанцеву, выглянувшему из душа. - С утра пораньше не в себе. Иди домывайся… Наверняка еще позвонит.
И Померанцев вернулся в ванну, чтобы одеться и причесаться.
Осторожный стук в дверь номера, последовавший через пару минут, заставил их переглянуться и насторожиться. Вдруг это некий грабитель сначала звонил, чтобы проверить, есть ли кто-то в номере… А сейчас тоже постучал на всякий случай, прежде чем открыть дверь своей отмычкой.
Гера открыл дверь и увидел молодого мужчину в плаще с открытым, обаятельным лицом и цепким взглядом.
- Вы следователь Генпрокуратуры Валерий Померанцев? - спросил он у Померанцева, глядя через голову Геры. - Я от вашего друга журналиста Игоря Залогина. Вы позволите войти?
Померанцев посторонился, и мужчина, оглянувшись влево и вправо по коридору, быстро вошел в номер.
- Анатолий Богданов, бизнесмен, - сказал он, протянув руку. - Чтобы было все понятно, начнем с главного…
С этими словами он достал из-за пазухи целлофановый пакет, обмотанный скотчем, и протянул Померанцеву.
- Что здесь? - спросил тот, не дотрагиваясь до пакета.
- То, что было предназначено для Игоря Залоги-на, - сказал Анатолий. - И что я передаю по его поручению вам. Это документы журналистки Треневой, из-за которых ее убили.
- Я мог вас видеть раньше? - спросил Померанцев, присматриваясь к гостю.
- Вполне, - кивнул Анатолий. - Если регулярно просматриваете ориентировки, сводки и стенды "Их ищет милиция". Еще видели в гостинице в Полбине, где я старался не попадаться лишний раз вам на глаза.
В его голосе был вызов и одновременно настороженность.
- Ладно, - сказал, помедлив, Гера. - Допустим, вы тот самый Богданов. А где Игорь?
- В ГУВД, - сказал Анатолий. - Менты держат его у себя. Он мне звонил оттуда, просил найти вас. Догадываюсь за что. Наверняка он написал для своей газеты статью, где плохо отзывается о Сабурове, и они его подвесили… Наркоту, например, могли вполне подбросить. Вы не хуже меня знаете, как это делается.
- Откуда вы знаете? Это он вам сказал про плохую статью? - медленно спросил Померанцев, начиная о чем-то догадываться.
- Это я ему подсказал, - кивнул Анатолий. - Что его убьют, после того как он хорошо напишет о Сабурове и плохо о Солодухине. Сабуров собрался его ликвидировать, чтобы у вас в прокуратуре появилась основная версия: Солодухин - заказчик убийства журналиста Залогина.
- И чего вы от нас хотите?
- Сначала мое условие. В обмен на информацию, которую я передам, я уйду отсюда так же, как и вошел. Без каких-либо последствий. А информация, которую мне придется вам сообщить о своей персоне, не возымеет никакого действия. Кстати, может, вы предложите мне сесть?
И, не дожидаясь согласия, снял с себя промокший плащ.
- Да, садитесь… А вам откуда известно про предстоящее убийство Игоря Залогина? - еще медленнее спросил Померанцев, начиная догадываться.
- Мне его заказали, - раздельно сказал Анатолий. - Вы позвоните Сабурову, если мне не верите. - Он перешел на насмешливый тон. - Или арестуйте, чтобы я дал вам признательные показания под протокол. Или гоните меня в шею, если считаете, что я блефую.
Они смотрели на него как завороженные, потом Померанцев снял трубку и набрал номер прокурора Красноземска.
- Здравствуйте, Аркадий Изотович, это следователь Г енпрокуратуры…
- Да я узнал вас, Валерий Александрович…
- Это верно, что вчера органы УВД задержали журналиста из Москвы Игоря Залогина?
- Неужели? Сейчас посмотрю, я с утра не просматривал сводку… Да, так и есть, он подозревается в распространении и употреблении наркотиков… Кто бы мог подумать, а? Известный журналист из уважаемой газеты… Я обязательно разберусь, Валерий Александрович, можете не сомневаться.
Померанцев положил трубку и посмотрел на гостя.
- Скажите, мы можем с вами заключить джентльменское соглашение? - спросил Анатолий, закидывая ногу на ногу. - Основанное на взаимном доверии? Я пришел к вам без оружия. - Он развел руки, вывернул карманы. - Хотите, обыщите…
- В чем оно заключается? - спросил Гера.
- Я не серийный убийца, как меня стараются представить. В Чечне я привык уничтожать подонков. И с тех пор не могу остановиться. Эта привычка у меня в крови, и ее не излечит никакая тюрьма. Это, надеюсь, понятно?
- Так это вы убили Игната Фомина? - спросил после паузы Померанцев.
- Да. Мне его заказали, поскольку сами не смогли. А менты, если вы уже поняли, приписали себе его ликвидацию. Со мной это уже не первый раз. Я сам находил и убивал какого-нибудь неуловимого террориста, а наши органы рапортовали об очередной успешно проведенной операции. Курить здесь можно, не возражаете?
- Курите. Я не могу давать никаких обязательств, поскольку еще не знаю, что именно вы собираетесь мне сообщить… - сказал Померанцев, не сводя пристального взгляда с гостя, - и зачем вам это все нужно. Иначе говоря, чего вы хотите от тех, кто обязан вас арестовать? Вступить в какую-то сделку?
- Сначала о том, чего я хочу. Я хочу освободить вашего друга и моего знакомого журналиста Игоря Залогина из преступных рук начальника здешнего ГУВД. Теперь о том, чего я не хочу. Я не хочу, чтобы к власти приходили подонки. По-моему, наши желания совпадают. Если мы поняли друг друга, можете взглянуть на то, что я вам принес. Берите же, не бойтесь. Игорь велел отдать вам в руки. Или все еще не верите?
Померанцев пожал плечами и стал разворачивать пакет, отделяя друг от друга слипшиеся от сырости бумаги.
Потом он и Гера читали, передавая бумаги друг другу, и казалось, совсем забыли о своем госте.
Наконец они отложили бумаги, увидели, что Анатолий вопросительно смотрит на них, держа в руке незажженную сигарету.
- А вы рискните меня отпустить! - сказал он. - Никто не видел, что я к вам приходил. Я же рисковал гораздо больше, когда пришел к вам. И раз вы друзья Игоря, я доверяю вам на слово. Что вас беспокоит, не понимаю! Это ценнейшая информация, вы же видите… Для вас развяжутся все узлы этого дела.
- Ладно. Считайте, мы договорились, - сказал Померанцев.
- Но вы же согласились убить Игоря? - сказал Гера. - А он не подонок, согласно вашей квалификации.
- Конечно! - воскликнул Анатолий. - А кто это сделал бы, если бы я не согласился? Кто этот другой? Вы уверены, что он бы к вам пришел, как я? Поймите, я хочу помочь, поскольку здесь наши интересы совпали, мы с вами делаем одно дело. Например, если бы не я, эти пинкертоны еще долго искали бы Игната. И неизвестно, скольких местных граждан Игнат еще бы замочил… Смотрите на это так, будто я подчищаю огрехи нашего правосудия, и вам все покажется в другом свете. И еще, если откровенно, меня замучила совесть… Это ведь я сказал Игнату, связавшись с ним по сотовому, что ныне покойная Прошина обладает той же информацией, что есть в бумагах убитой им Треневой. И значит, бумаги, которые он хотел продать, ничего не стоят. Я все верно рассчитал: он таки пришел к ней домой ее убивать. Я хотел там его подкараулить. Но он меня опередил и пришел раньше. И зарезал ее. Словом, она из-за меня погибла… Кому-то я должен вернуть свой долг, верно?
Померанцев переглянулся с Герой и промолчал.
- Вы уж извините, но забавно наблюдать со стороны, как в людях долг борется с честью, - хмыкнул Анатолий. - Так и чешутся у вас руки надеть на меня наручники, я понимаю… Могу даже предположить, о чем вы сейчас хотите меня спросить. Как я отделяю нормальных людей от подонков?
Померанцев и Гера промолчали.
- …обычно я провожу собственное расследование, собираю досье на клиента. И только потом даю или не даю свое согласие.
- И вы хотите сказать, будто вам это постоянно сходит с рук? - спросил Гера. - Насколько я знаю, подобные принципы должны вызывать, по меньшей мере, подозрение.
- Они и вызывают, - кивнул Анатолий. - Можете не сомневаться. Пару раз со мной пытались расплатиться пулей.
- И как? - поинтересовался Гера.
- Как видите.
- Вы, ко всему прочему, еще и неуязвимы, как Джеймс Бонд? - Померанцев качнул головой.
- Если бы… - вздохнул Анатолий. - Именно здесь я схлопотал пулю от Игната… Повезло, как утопленнику. Если бы на пару пальцев ниже, я бы с вами сейчас не разговаривал.
Он расстегнул джинсовую куртку, потом рубашку, и Валера увидел марлевую повязку под ключицей с высохшим пятном крови.
- Перевязки себе делаю сам, - сказал Анатолий. - В Чечне всему научишься.
- Игнат стрелял в вас возле дома Анны Прошиной? - спросил Померанцев.
- Вы и это знаете? - притворно удивился Анатолий, застегнувшись.
- Просто предполагаю… Похоже, теперь все складывается, - пробормотал Валера. - Значит, Игнат раскусил, что вы готовите ему ловушку, и выстрелил в вас первым, едва вы появились возле ее дома?
- Что ж, как профессионалу высокой пробы, вам и карты в руки.
- А пуля?.. - протянул Гера.
- Она здесь. - Анатолий показал на грудь, где под свитером была повязка. - А вы небось обыскались. Понимаю, она вам очень нужна, гильзу вы наверняка нашли, а вот пули нет. Но под нож я не собираюсь. С ней пришел, с ней и уйду.
- Все-таки свинец в организме - это вредно, - заметил Гера. - Лучше бы ее вытащить.
- Мой дед пришел с войны с двумя пулями в организме, - улыбнулся Анатолий. - И до сих пор живет. И никакого хирурга к ним близко не подпускает. А вот вам еще, в качестве подарка от фирмы…
Он достал из своего кейса небольшой радиоприбор с короткими усиками антенн, откуда вытащил миниатюрную кассету.
- Что это? - спросил Гера.
- Подслушивающее устройство вместе с магнитофоном, - сказал Анатолий. - Мейд ин Джапан. Одолжил его у павших борцов за свободу Чечни. Вместе с часами, включающими в себя миниатюрный передатчик. Я подарил их одному из приближенных будущего губернатора, его кликуха Трофим. Не отличишь от золотых, и он на них клюнул. Я на досуге много чего интересного услышал и записал… Хотите послушать?
- В другой раз, - сказал Померанцев, нахмурившись. - Оставьте эти записи нам. Кстати, я не сильно удивлюсь, если окажется, где вы сняли копии с этих бумаг.
- Обижаете, - сказал Анатолий, пятясь спиной к двери. - Конечно, снял. И хорошо припрятал. Это мой страховой полис на тот случай, если вы нарушите наше соглашение. Я покажу их на суде, чтобы там знали, кто на самом деле их добыл и передал правосудию… То есть, с вашего разрешения, я больше не буду дожидаться, когда в вашем сознании долг возьмет верх над честью. И поспешу откланяться, пока вы не передумали. Но если вам потребуется дополнительная информация…
- Я вас найду, - сказал Померанцев, мрачно глядя ему в лицо. - А до тех пор советую нам не показываться. Не вводить нас в искушение.
- Чтоб вам не пришлось меня искать… - Анатолий остановился в самых дверях и достал из кармана еще одну миниатюрную кассету. - Это из той же серии, так сказать, избранное из мной подслушанного в предвыборном штабе Сабурова. Возможно, это поможет вызволить Игоря из здешней каталажки, пока они там не посадили его на иглу. Так что поспешите.
И положил кассету на журнальный столик, после чего вышел, не прощаясь.
12
Под вечер, едва Сабуров заснул, раздался телефонный звонок.
- Да отключи ты его! - сонно пробурчала Светка. - Тебе что, когда присягу принесешь на верность, тоже по ночам будут звонить?
- Будешь спать в другой комнате, - пробурчал Сабуров. - Але?
- Все спишь? - насмешливо спросил Тихонов. - Так царство небесное можно проспать, а не то что губернаторство.
- А, Ген… это ты… Чего случилось? Этот журналист написал там чего-нибудь? - Язык у будущего губернатора едва шевелился.
- Уже лыка не вяжешь? Журналист завтра же будет на свободе. Или даже сегодня. И этот сучонок из Москвы тоже. А вот тебя, мудила, я посажу на их место. Прямо в парашу! Так мне велено было тебе передать.
- Кем велено? - не понял Сабуров.
- А теми, кто за уши тебя, мудака, в это кресло тянул! Кто на тебя поставил. И теперь ты, Коля, им отработаешь. Натурой. И по полной программе.
- Ты… чего, в натуре, ты как со мной разговариваешь… - Сабуров никак не мог проснуться. - Это кто?
- Хер в пальто. Твой Богдан вечера посетил следа-ков из Генпрокуратуры и ушел от них сам и без наручников! А почему?
- Откуда ты знаешь… За ним Трофим следит.
- Хорошо, что я велел продублировать… Так вот, все ваши последние разговоры, кого и как вы собрались урыть, теперь у этих сыскарей из Генпрокуратуры. А теперь телевизор включи! Там идет "Репортаж без комментария". Посмотри, посмотри, как население тебя кроет за разбитую скулу! Тебя подставили твои же, ты понял? Кто поднял крик о покушении на твою особу, знаешь? У тебя, Коля, там, в штабе, стукач завелся. Этот мордодел твой с теми, что у Солода торчат, одна шайка! Их же, москвичей сраных, проверять надо! И еще скажу. Придется тебя арестовать, чтоб самому не загреметь. Вот как выпишет суд постановление, сам за тобой приду. И учти: для тебя же лучше я, чем другие!
- Ты чего, Гена, в натуре?.. - протянул Сабуров, похолодев и шаря рукой по полу в поиске телевизионного пульта. - У меня ж этот… иммунитет вроде.
- А ты засунь его себе в жопу, - холодно сказал Тихонов. - Может, полегчает. Включил телевизор?
Сабуров быстро трезвел, покрываясь потом. Еще никогда Тихонов с ним так не разговаривал.
- Где пульт? Включи телевизор! - крикнул он на Светку.
- Не ори на меня! - сказала Светка. - Сам включай!
- Все со Светиком в кроватке кувыркаешься? - хмыкнул Тихонов. - Продолжай в том же духе, вместо выборов, которые ты просрал…
И бросил трубку.
Сабуров, цепенея, смотрел репортаж, который был снят скрытой камерой возле его предвыборного штаба.