Я вышел из прокуратуры и минут десять толкался у лифта в собравшейся на обед толпе. Наконец мне удалось втиснуться в кабинку, и мы медленно поползли вниз, сжатые в маленькой коробке. Лифты - то, что я больше всего ненавижу в здании суда.
- Эй, Холлер! - раздался сзади голос.
Он был мне знаком, но я не мог повернуть голову, притиснутую к двери.
- Что?
- Слышал, тебе достались все дела Винсента.
Я не собирался обсуждать свой бизнес в переполненном лифте и промолчал. Мы остановились, и дверь раздвинулась. Я шагнул вперед и оглянулся на собеседника.
Это был Дэн Дэйли, адвокат и мой товарищ по небольшой компании юристов, регулярно ходившей на матчи "Доджерс" и пившей мартини в клубе "Зеленая лужайка". К сожалению, последний сезон выпивки и бейсбола прошел без меня.
- Как дела, Дэн?
Мы давно не виделись и радостно пожали друг другу руки.
- Ну, говори, кого ты подмазал?
Дэйли произнес это с улыбкой, но я почувствовал, что за его словами что-то кроется. Ревность к тому, что мне досталось дело Эллиота? Все адвокаты знали, что это настоящая золотая жила. С нее можно кормиться не один год - сначала на самом суде, потом на апелляциях после приговора.
- Никого, - ответил я. - Просто Джерри указал меня в завещании.
Мы направились к выходу через вестибюль. Голова Дэна еще больше покрылась сединой, а его длинный "хвост" стал длиннее. Только теперь он был аккуратно заплетен.
- Вот везунчик, - вздохнул Дэйли. - Если тебе понадобится второй защитник, дай мне знать.
- Клиент хочет, чтобы за столом был один адвокат, Дэн. Никакой "команды мечты".
- Ладно, может, я сгожусь как стряпчий.
Он имел в виду роль составителя апелляций по приговорам, которые могли получить мои новые клиенты. Дэйли имел репутацию эксперта в данной области - его обжалования часто достигали цели.
- Хорошо, буду иметь в виду, - кивнул я. - Я пока вхожу в курс дела.
- Спасибо.
Мы вышли на улицу, где уже стоял ожидавший меня "линкольн". Я пообещал Дэйли, что свяжусь с ним.
- В коллегии тебя частенько вспоминают, Микки! - бросил он через плечо.
- Как-нибудь заскочу.
Но я знал, что это неправда и что мне лучше держаться подальше от подобных мест.
Самостоятельно забравшись на заднее сиденье - всех водителей я предупреждал, чтобы они не выходили из машины и не открывали мне дверцу, - я попросил Патрика отвезти меня на Бродвей в ресторан "Китайские друзья". Самому Хенсону я предложил пообедать там, где ему нравится. Я собирался посидеть и почитать бумаги, и собеседник мог мне помешать.
В ресторан я приехал между первой и второй волнами клиентов, поэтому ждать столика пришлось не более пяти минут. Мне не терпелось взяться за работу, и я быстро заказал порцию жареной свинины. Мясо здесь резали тоненькими ломтиками, можно было есть его руками, не отрываясь от дела Уимса.
Я открыл папку, полученную от Джорджетти. В ней находились копии тех документов, которые Джерри Винсент предоставил обвинению: отчеты полиции, сведения о преступлении, аресте и последующем расследовании. Все материалы дела со стороны защиты, стратегические планы и заметки Винсента исчезли вместе с его папкой.
Проще всего начать с отчета об аресте, где приводились основные факты о случившемся. Как обычно, сначала поступили звонки в местную службу "девять один один". Жильцы домов, недалеко от парка в Калабасасе, сообщили о слышанной ими стрельбе. Обработка звонков попадала под прямую юрисдикцию шерифа, поскольку Калабасас, расположенный к северу от Малибу, у западной границы округа, не имел своего юридического статуса.
Первым официальным лицом, значившимся в отчетах, был некий Тодд Сталлуорт. В тот день он работал в ночной смене и патрулировал район возле подстанции в Малибу. В 22:21 его направили к Лас-Виргенес-роуд, а оттуда к парку Малибу-Грик, где и произошла перестрелка. Услышав выстрелы, Сталлуорт запросил помощь и поехал в парк.
Свет в парке не горел, у входа висела надпись: "Посещение только в светлое время дня". Выехав на главную дорогу, Сталлуорт увидел отблеск своих фар в стоявшей невдалеке машине. Он включил прожектор и осветил автофургон с откинутым задним бортом. Внутри виднелась пирамида из пивных банок и что-то вроде оружейной сумки с торчавшими из нее винтовками.
Сталлуорт остановил автомобиль в восьмидесяти ярдах от фургона и решил подождать помощи. Он связался по рации с полицейским участком в Малибу и стал описывать машину, номера которой не мог разглядеть издалека, как вдруг раздался выстрел и прожектор над его левым зеркальцем разлетелся вдребезги. Сталлуорт мгновенно выключил все фары, выскочил из автомобиля и нырнул в соседние кусты. Достав ручную рацию, он запросил дополнительную помощь с группой захвата.
Последовала трехчасовая осада злоумышленника, который прятался в лесу у шоссе. Время от времени он стрелял, но, похоже, целился куда-то в небо. Полицейские не пострадали, машины тоже. Наконец один из спецназовцев подобрался поближе к фургону и рассмотрел его номера через мощный бинокль с оптикой ночного видения. После этого полиция быстро вышла на Эли Уимса, а затем выяснила номер его мобильного телефона. Стрелок ответил на первый же звонок, и специалист по переговорам начал с ним беседу.
Преступник действительно оказался Эли Уимсом, сорокачетырехлетним маляром из Инглвуда. В отчете об аресте его описали как "пьяного, агрессивного и склонного к суициду". Незадолго до происшествия жена объявила, что любит другого, и вышвырнула Уимса из дома. Тот отправился к океану, потом на север к Малибу и наконец через горы к Калабасасу. Увидев парк, он решил там переночевать, но сначала проехал дальше и купил ящик пива на автозаправке возле шоссе. Вскоре он развернулся и двинулся в парк.
Уимс объяснил переговорщику, что стал стрелять, потому что услышал в темноте какой-то шум и испугался. Ему показалось, будто его хотят сожрать бешеные койоты. Он даже видел в темноте их горящие глаза. А в прожектор выстрелил потому, что свет мог выдать его местонахождение зверям. Когда его спросили, как ему удалось поразить цель с восьмидесяти ярдов, он объяснил, что считался неплохим снайпером во время войны в Ираке.
В отчете говорилось, что Уимс выстрелил не меньше двадцати семи раз после приезда полицейских и еще раз семьдесят до этого. Эксперты нашли на месте девяносто четыре гильзы.
Уимс не сдавался полиции до тех пор, пока у него не закончилось пиво. Опустошив последнюю банку, он заявил переговорщику, что готов отдать одну винтовку за упаковку пива. Ему отказали. Тогда Уимс сообщил, что очень сожалеет, ему лучше убить себя и на прощание "громко хлопнуть дверью". Переговорщик начал его отговаривать, и отвлекал беседой до тех пор, пока двое спецназовцев не пробрались к Уимсу сквозь плотные заросли эвкалипта. И тут переговорщик услышал в телефоне громкий храп. Уимс заснул.
Спецназ сделал свое дело, захватив Уимса без единого выстрела. Порядок был восстановлен. Сталлуорт, первым среагировавший на происшествие и подвергшийся обстрелу, произвел арест. Нарушителя посадили в патрульную машину, отвезли в участок в Малибу и посадили за решетку.
Продолжение истории Эли Уимса содержалось в других документах. На следующее утро он объявил себя неимущим и потребовал государственного адвоката. Пока Уимс сидел в Центральной тюрьме, его дело вяло двигалось по инстанциям. Но тут появился Джерри Винсент и предложил свои услуги "про боно". Он начал с того, что потребовал провести психиатрическую экспертизу. Это еще больше затормозило процесс, поскольку Уимса на девяносто дней отравили в больницу в Камарилло.
С тех пор прошло уже три месяца, и в папке появились результаты экспертизы. Врачи, участвовавшие в обследовании Уимса, единогласно пришли к выводу, что он полностью вменяем и может предстать перед судом.
На слушаниях, назначенных на два часа, судье Марку Фридману предстояло определить дату начала судебного процесса и снова запустить колесики системы. Но для меня это была лишь формальность. Прочитав документы, я понял, что дело до суда не дойдет. Меня просто известят, сколько времени имеется в моем распоряжении, чтобы добиться сделки о признании вины.
Случай заурядный. Уимсу ничего не оставалось, как признать себя виновным и получить год или два лишения свободы под наблюдением психотерапевта. Гораздо больше меня интересовало, почему Винсент вообще взялся за данное дело. Оно не имело ничего общего с его обычной практикой, связанной с богатыми и влиятельными клиентами. Да и в самой истории я не усматривал ничего необычного. Подобное случается сплошь и рядом. Может, Джерри просто захотелось поработать бесплатно? Или у него возник какой-то интерес, который мог бы компенсировать отсутствие гонорара, - например, реклама? Дело Уимса вызвало шумиху в прессе из-за эффектной перестрелки в парке. Но к началу судебного процесса это внимание упало до нуля и полностью исчезло со страниц газет.
Я подумал, нет ли тут связи с делом Эллиота. Может, Винсент что-нибудь раскопал?
Но в документах следствия ничего похожего я не обнаружил. Да, случай с Уимсом произошел всего часов за двенадцать до убийств в пляжном домике, причем и то и другое - в районе Малибу. Но при ближайшем рассмотрении это сопоставление не выдерживало критики. С точки зрения топографии они стояли далеко друг от друга. Жену Эллиота и Рилца убили на берегу, а Уимс стрелял в парке по другую сторону гор, в глубине материка. Насколько я помнил, ни одна из фамилий, фигурировавших в деле Уимса, не встречалась в документах Эллиота. Инцидент с Уимсом пришелся на ночную смену, а убийства Эллиота - на дневную.
Так и не обнаружив ни одной зацепки, я разочарованно захлопнул папку. Взглянув на часы, я понял, что должен поторапливаться, если хочу встретиться со своим клиентом до начала заседания.
Я вызвал по телефону Патрика, заплатил за обед и вышел на улицу. Когда "линкольн" подкатил к обочине дороги, я уже говорил с Лорной по мобильнику.
- Карлин приходил? - поинтересовался я, садясь в машину.
- Нет, встреча в два.
- Скажи Циско, чтобы расспросил его об Уимсе.
- Хорошо. А зачем?
- Надо узнать, почему Винсент взялся за это дело.
- Полагаешь, они как-то связаны? Уимс и Эллиот?
- Да, хотя пока не знаю как.
- Ладно, передам.
- Есть еще новости?
- Пока нет. Тебе постоянно звонят журналисты. Кто такой Джек Макэвой?
Фамилия показалась мне знакомой.
- А кто он?
- Репортер из "Таймс". Звонил и возмущался, что ты с ним не связался. Якобы у вас какая-то договоренность.
Теперь я вспомнил. Взаимовыгодный обмен.
- Забудь об этом. Он мне тоже не звонил. Кто еще?
- "Судебный канал" хочет поговорить о деле Эллиота. Журналисты собираются вести прямые трансляции из зала суда и рассчитывают на твои комментарии после каждого заседания.
- Твое мнение, Лорна?
- По-моему, хорошая реклама. Соглашайся. Они говорят, что сделают для процесса Эллиота специальный логотип, который будет появляться на экране во время репортажей. "Убийства в Малибу" - так они это назвали.
- Ладно, согласен. Что еще?
- В продолжение темы - на прошлой неделе я заметила, что в конце месяца у нас заканчивается контракт на автобусные остановки. Поскольку денег все равно не было, я решила оставить все как есть, но теперь ты снова в деле и деньги есть. Нам продлить контракт?
Последние шесть лет я давал свою рекламу на автобусных остановках, расположенных в самых криминальных районах города. Хотя я уже год не практиковал, звонки по рекламе продолжали поступать и Лорне приходилось отклонять их или переадресовывать другим адвокатам.
- Он заключается на два года?
- Да.
Я не стал долго раздумывать.
- Ладно, продлим. Еще что-нибудь?
- Пожалуй, все. Нет, подожди. Приходила хозяйка дома по поводу аренды. Назвала себя лизинговым агентом, хотя это то же самое, что арендодатель. Она спрашивала, будем ли мы отказываться от помещения. Смерть Джерри означает расторжение договора, если мы решим не возобновлять аренду. Похоже, тут много желающих снять офис и можно поднять цену для следующих постояльцев.
Я взглянул в окно машины, мчавшейся по эстакаде к центру города. Сверху был виден только что отстроенный католический собор, а за ним серебристый корпус "Дисней Концерт-Холл". В его волнистых стенах отражалось теплое оранжевое солнце.
- Не знаю, Лорна, мне удобнее работать на заднем сиденье автомобиля. Никогда не надоедает. А ты что скажешь?
- Терпеть не могу краситься по утрам.
Она имела в виду, что предпочитает работать у себя дома, а не делать каждое утро макияж и не тащиться через весь город на работу. Мы всегда мыслили одинаково.
- Тут есть над чем подумать, - вздохнул я. - Никакого макияжа. Никаких расходов на аренду. Никаких проблем с парковкой возле офиса.
Лорна промолчала. Решение принимал я. Я поднял голову и увидел, что мы находимся уже в одном квартале от здания суда.
- Поговорим позже. Мне пора.
- Хорошо, Микки. Береги себя.
- Ты тоже, Лорна.
26
Эли Уимс еще не пришел в себя после трех месяцев в Камарилло. В больнице его накачали транквилизаторами, и я сомневался, что это поможет мне защищать его в суде или выяснить, как он связан с убийствами на пляже. Посидев пару минут в его судебной камере, я понял, что к чему, и решил обратиться к судье Фридману с ходатайством остановить лечение психотропными средствами. Вернувшись в судебный зал, я увидел, что Джоан Джорджетти уже сидит за столом защиты. До начала заседания оставалось пять минут.
Когда я приблизился к столу, Джоан что-то писала на обратной стороне папки. Каким-то образом она узнала меня, даже не поднимая головы.
- Хочешь отложить процесс?
- Да. И прекратить прием лекарств. Парня превратили в зомби.
Она подняла голову и посмотрела на меня.
- Если учесть, что он всю ночь почем зря палил по полицейским, для него это самое подходящее состояние.
- Но я не сумею его защищать, если он не сможет отвечать хотя бы на простейшие вопросы.
- Неужели?
Джоан произнесла это с улыбкой, но я уловил намек. Пожав плечами, я присел на корточки, чтобы оказаться вровень с ней.
- Ты права, не будем говорить о судебном разбирательстве, - согласился я. - Я рад выслушать любые предложения.
- Твой клиент стрелял в патрульную машину. Мы не должны спускать такие вещи. Его надо наказать.
Прокурорша решительно скрестила руки на груди, демонстрируя нежелание идти на компромиссы. Джоан была симпатичной женщиной с атлетической фигурой. Она стала нервно барабанить пальцами по своим бицепсам, а я невольно смотрел на ее красные полированные ногти. Сколько я ее помнил, они всегда были выкрашены в кровавый цвет. Выступая обвинителем, Джоан Джорджетти представляла не только государство. За ней стояли все те копы, которых избили, унизили, искалечили и ранили преступники. Она жаждала крови любого правонарушителя, которому "посчастливилось" попасться ей в суде.
- Мой клиент был перепуган койотами и стрелял на яркий свет, а не по самой машине. В ваших документах указано, что в армии он служил снайпером, не так ли? Если бы Уимс хотел попасть в полицейского, то обязательно попал бы. Но он не хотел.
- Микки, Уимс вышел в отставку пятнадцать лет назад.
- Да, но есть навыки, которые никогда не забываются. Например, катание на велосипеде.
- Присяжные придут в восторг от подобного аргумента.
У меня затекли ноги. Я подкатил к себе кресло от столика защиты и сел.
- Конечно, я могу попробовать убедить присяжных, но мне кажется, что как раз в интересах следствия побыстрее закрыть дело, упрятать мистера Уимса куда-нибудь подальше и накачать лекарствами, чтобы он сидел тихо. Что скажешь, Джоан? Обсудим данное дело где-нибудь в укромном уголке или вынесем на суд присяжных?
Джоан ответила не сразу. Перед ней встала классическая прокурорская дилемма: она могла легко выиграть процесс, и ей приходилось выбирать между личными амбициями и пользой дела.
- Надо только найти укромный уголок.
- Не проблема.
- Ладно, я не стану возражать против отсрочки, если ты подашь ходатайство.
- Прекрасно, Джоан. Как насчет психотропной терапии?
- Не хочу, чтобы этот парень выкинул что-нибудь еще, даже в тюрьме штата.
- Послушай, дай ему прийти в себя. Он и правда зомби. Ты же не желаешь, чтобы мы сейчас все решили, а он потом подал протест на том основании, будто лекарства ограничили его свободу воли. Пусть немного очухается. Затем мы заключим сделку, и можешь накачивать его чем угодно.
Она поразмыслила над моими аргументами и кивнула.
- Но если он что-нибудь натворит в тюрьме, я обвиню в этом тебя, а не его.
Я рассмеялся. Обвинять меня? Странная идея.
- Ладно.
Я встал и откатил кресло обратно к столику. Потом оглянулся на Джорджетти.
- Джоан, можно еще вопрос? Почему Джерри Винсент взялся за данное дело?
Она пожала плечами.
- Неизвестно.
- Тебя это удивило?
- Да. Ты, наверное, знаешь, что мы с ним давние приятели?
Она имела в виду его службу в прокуратуре.
- Да. А что случилось?
- Однажды, несколько месяцев назад, я увидела ходатайство по делу Уимса, и под ним стояла подпись Джерри. Я позвонила ему и спросила - какого черта? Ты не мог позвонить и сообщить, что берешься за его защиту? Джерри ответил, что ему просто захотелось поработать "про боно" и он попросил адвокатскую коллегию подыскать ему что-нибудь подходящее. Но я знаю Энджела Ромеро, адвоката, который вначале занимался Уимсом. Пару месяцев назад я наткнулась на него в коридоре, и он спросил, как дела с его подопечным. Из разговора я поняла, что Джерри не обращался в полицию и не просил найти ему бесплатного клиента. Он сам поехал в тюрьму к Уимсу, подписал с ним контракт, а затем запросил у Энджела бумаги.
- И зачем, по-твоему, он за это взялся?
Я по опыту знал, что, задавая несколько раз один и тот же вопрос, можно получить самые разные ответы.
- Не представляю. Я прямо спросила его об этом, но Джерри не объяснил. Он сменил тему, причем довольно неуклюже. Тогда я подумала, что за этим что-то стоит, - вероятно, он как-то связан с Уимсом. Но когда Винсент отправил его в Камарилло, я поняла, что Джерри не собирается оказывать ему услуги.
- Ты о чем?
- Видишь ли, дело, в сущности, простое, с ним можно разобраться за полчаса. Чистосердечное признание, тюремный срок и наблюдение. Все было ясно еще до Камарилло. Поэтому отправлять туда Уимса не было никакой необходимости. Джерри тянул время.
Я кивнул. Джоан права. Упечь клиента в психлечебницу не значит оказать ему услугу. Дело становилось все более странным. И мой клиент ничего не мог мне объяснить. Собственный адвокат накачал его "дурью" и упрятал на три месяца в больницу.
- Хорошо, Джоан. Спасибо.
Секретарь суда объявил о начале заседания, и я увидел, что судья Фридман уже занимает свое место.