- Подумайте, конечно, - сказал Демин. - Только недолго. Пока он еще кого-нибудь на тот свет не отправил. Нервный он какой-то, ваш приятель, сдержаться не может... Вас вот продал, видно, знал, что согласитесь за него отсиживать.
- Да не надо меня уговаривать! - махнул рукой Бузыкин. - Я должен сам все обдумать, принять решение в спокойной обстановке, чтобы не ссылаться потом на горячность, поспешность... Да и вам важнее, чтобы решение мое было искренним, а не случайным. Правильно?
- А ну-ка встань! - подошел к нему Шестаков. - Обыск мы закончили, но за малым исключением. - Шестаков извлек из карманов Бузыкина пачку денег, папиросы, авторучку, замусоленный блокнотик и большой перочинный нож.
Наибольший интерес представляла, конечно, записная книжечка, но разобраться в наползающих друг на друга записях, в фамилиях, поверх которых были написаны телефоны, было непросто, и Демин решил отложить это до более удобного случая.
- Ну, скажу, кто он, этот мой сообщник, - снова начал рассуждать вслух Бузыкин. Шестаков хотел было прервать и уже на цыпочки встал, чтобы сказать что-то резкое и значительное, но Демин успел его остановить. - Скажу, заработаю себе пару очков, однако судья все равно даст мне сколько положено, и единственное, что я заработаю, так это ее материнскую улыбку, когда она будет отправлять меня в те самые места. Одобрение общественности тоже на моей стороне, но суть... Суть останется прежней. Ну, заложу я Серегу, - Демин и Шестаков быстро переглянулись, - заложу, расплачусь с ним, и что же - уподоблюсь ему? Не хочется. Совесть не позволяет. Назови я его, а они потом очную ставку... А как мне Сереге в глаза посмотреть?
- От очной ставки можете отказаться, - быстро вставил Демин.
Все дальнейшее произошло в две-три секунды. Усыпив настороженность оперативников неторопливыми словами, расслабленной позой, ленивыми, замедленными движениями, Бузыкин вдруг резко прыгнул к двери, оттолкнув понятых, выскочил на палубу, захлопнул дверь и чем-то подпер ее снаружи. Все оказались запертыми. Было слышно, как он пробежал по гулкой металлической палубе к перекидной доске, как спрыгнул на берег, но тут же шаги снова зачастили по доске.
- Он думал, на дураков напал, - удовлетворенно проговорил Шестаков. - Я же оставил двух ребят на берегу. Куда ему деваться... В мартовскую воду не прыгнешь - без подготовки больше минуты не продержаться.
Капитан подошел к иллюминатору, покрутил какие-то винтики и распахнул его. Но выбраться на палубу никто не успел. В иллюминаторе показалась улыбающаяся физиономия Бузыкина. Он некоторое время молча рассматривал оставшихся в каюте, и улыбка его становилась все шире и радостней.
- Ну что, курепчики? Попались? Бдительность у вас хромает, товарищи следователи, вынужден буду доложить начальству. - Встретившись взглядом с Деминым, он вежливо поманил его пальцем.
- Еще пришибет чем-нибудь! - предупредил Шестаков.
Но Демин все-таки подошел. Бузыкин дал знак, чтобы тот наклонил голову, и прошептал на ухо:
- Нефедов. Только я ничего не говорил. - И уже громко добавил: - Пойду выпущу вас. А то еще попытку к бегству пришьете.
У двери послышался грохот отодвигаемого ящика, и дверь открылась. Бузыкин вошел, стараясь держаться на расстоянии от оперативников, от Шестакова, только мимо Демина прошел без опаски, оставив его за спиной. Снова сел на лежак.
- А то смотрю, уже кое-кто засыпать начал... Дай, думаю, распотешу.
В дверь заглянул запыхавшийся оперативник, оставленный Шестаковым на берегу.
- А-а, - протянул он, увидев Бузыкина. - Вернулся... Ну и слава богу. Я пойду? - спросил он у Шестакова.
- Да, все остается по-прежнему. А то он еще вплавь решится к берегу добираться... Парнишка с юмором, как видишь.
Демин присел к столику и начал перелистывать рассыпающуюся записную книжку Бузыкина. Найдя страницу, помеченную буквой "н", он увидел адрес, а ниже два слова: "Нефедов Сергей". Посмотрел на Бузыкина. Тот еле заметно кивнул, дескать, все правильно, это он и есть.
- Ну что, подъем? - спросил Шестаков.
- Да, ночевать вам здесь тесновато будет, - ответил Бузыкин, поднимаясь.
11
Почти всю ночь Демин провел в машине. Дневная оттепель, мокрый снег сменились привычным ночным заморозком, дорога покрылась коркой льда, и водитель ехал не быстрее сорока километров в час, останавливался, чертыхался, стараясь не разбудить подремывающего пассажира.
Перед самым городом Демин проснулся. В свете встречного света дорога сверкала льдистым покрытием, в ней отражались фары машин, огни далекого города. Почувствовав, что Демин на заднем сиденье уже не спит, шофер вздохнул с облегчением - видно, тягостно было в одиночку вести машину.
- Что, Валя, отдохнул?
- Скорее в себя пришел.
- Ничего, образуется. Лишь бы домой добраться. Как раз к началу рабочего дня поспеваем... Если не перевернемся, конечно. Куда поедем?
- К Рожнову. Надеюсь, стерпит он мою суточную щетину. Опять же усталый вид подчиненного заставляет таять сердце начальника, верно, Владимир Григорьевич?
- Судя по обстоятельствам дела, - усмехнулся водитель.
Когда въехали в город, было уже светло, и первые прохожие осторожно шли по обледенелым тротуарам, кое-где дворники посыпали дорожки песком. Весенний туман пропитывал улицы, наполнял ветви деревьев, обещал оттепель.
- А все-таки остановите, - тронул Демин плечо водителя, когда они проезжали мимо парикмахерской.
- Во! - злорадно протянул водитель. - Побаиваешься начальства.
- Не о нем думаю, о себе!
Когда Демин минут через двадцать вернулся, водитель крепко спал, склонив голову на руль. Но едва хлопнула дверца, он поднял голову и легонько тронул машину с места. Глянув на Демина в зеркало, удовлетворенно кивнул.
Рожнов слушал не перебивая, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза.
- Одно меня настораживает, - сказал Демин, - не пытается ли Бузыкин пустить нас по ложному следу?
- Нет, он сказал правду. На Нефедова мы вышли и без тебя. По твоим наводкам, но без тебя. Ты давал задание навести справки о прежнем месте жительства Дергачева?
- Да, я хотел узнать, где он жил до того, как поселился у Жигунова. Там могли остаться хорошие следы.
- На, прочти. Это рапорт Пичугина.
Демин взял несколько листков, исписанных мелким корявым почерком. Из рапорта следовало, что, когда оперативник пришел на квартиру, где раньше снимал комнату Дергачев, хозяин рассказал, что несколько дней назад к нему зашел высокий молодой человек - хотел видеть Дергачева. Узнав, что тот переселился, молодой человек в "чрезвычайном огорчении", как выразился Пичугин, ушел.
- Кто этот хозяин, который сдавал комнату Дергачеву?
- Некий Мисюк. Он вызван сегодня к десяти, и ты сможешь поговорить с ним подробнее. Мы навели справки. Вполне добропорядочный, несколько, правда, унылый человек. Но унылость уголовно ненаказуема.
- Если учесть, что Дергачев прожил у Жигунова около полугода, - медленно проговорил Демин, - следовательно, долговязый все это время не видел Дергачева, не получал от него писем и поздравлений и сам ему не писал, значит, был в отъезде или же он чужак.
- Он наш, - невозмутимо сказал Рожнов. - Мисюк его знает. Он раньше частенько захаживал к Дергачеву.
- Значит, ищем Нефедова?
- Да. Ищем Нефедова. Могу сообщить - он уехал из города почти год назад. С выпиской и прочими формальностями. Выехал якобы в Архангельск. Но там такового не числится.
- Ого! Вы тут поработали! - Это было несложно.
- У Бузыкина в записной книжке указана улица Пржевальского...
- Правильно. Там сейчас живет его мать, отец, брат... Вчера вечером провели обыск. Пусто. Сегодня на одиннадцать вызвана мать Нефедова. Отец в командировке. Будет дней через десять. Проверили - он действительно в командировке.
- Значит, Нефедова ищем, - повторил Демин медленно. - Высокого, молодого, красивого Нефедова. Портреты есть?
- Сколько угодно! - Рожнов бросил через стол конверт.
Демин вынул несколько снимков. На него смотрел молодой парень, которого красивым можно было назвать лишь с большой натяжкой. Сдвинутые к переносице темные густые брови придавали лицу несколько угрюмое выражение. На другом снимке Нефедов улыбался - у него были ровные белые зубы, но улыбка опять же была не радостная, он словно смеялся над кем-то, видел чью-то оплошность. Еще снимок - Нефедов, судя по всему, с друзьями, выше всех чуть ли не на голову.
- Его приятелей мать знает, дала адреса, - заметил Рожнов. - Поколебалась, правда, но дала. Этакая... женщина с прошлым.
- В каком смысле, Иван Константинович?
- В том смысле, что этот ее образ жизни - не первый, не единственный. В прошлом что-то у нее было... Может быть, семья другая, муж другой, увлечения, слабости, достоинства другие... Сам посмотришь. Да, работает она в домоуправлении, занимается пропиской, выпиской и так далее.
- А Нефедов прописан где-то?
- Об этом ты мне расскажешь, когда потолкуешь с его мамой. И еще одно - в инспекции по делам несовершеннолетних работает инспектор Потапов. Ты поговори с ним, он хорошо знает Нефедова, не один год занимался им...
- Вы говорили, Борисихин повинился?
- Там что-то странное... Он берет на себя старика. Так и говорит - старик на моей совести. Остальных не трогал. А в больницу ходил, чтобы узнать о старике, о его здоровье. Отложи пока Борисихина. Подождет, никуда не денется. Отработай Нефедову.
- Значит, все еще трое подозреваются?
- Трое, - кивнул Рожнов. - Не думаю, что все виновны, но пока у них есть свои маленькие секреты. Этот Нефедов, оказывается, заработал пятнадцать суток... Потапов тебе расскажет. У Мамедова, прости меня, штанишки в крови, Жигунов никак не вспомнит, где ночь провел, а Борисихин вообще решил малой кровью отделаться - старика, дескать, маленько зашиб...
Сначала Демин созвонился с Потаповым. Тот пришел через пятнадцать минут. "Совсем парнишка, - подумал Демин. - Весь еще в возвышенных представлениях о работе в милиции, наверно, сами слова эти - "уголовный розыск", "следствие" - будоражат его и любое задание кажется решающим.
- Садись, Толя, рассказывай! - начал Демин. - Говорят, ты большой специалист по Нефедову.
- Неужели он на пожаре отметился? А, Валентин Сергеевич?
- Похоже на то, что он и золотишко взял в универмаге у соседей. Я только сегодня оттуда.
- Надо же, какой рост, какой рост!
- Да, говорят, он высокий парень.
- Нет, я не о том... Я занимался с ним несколько лет, когда он еще был шаловливым мальчиком, шутником, знаете... Есть этакие отчаянные озорники, которые уверены в каких-то своих правах на особую жизнь, на особое к себе отношение. Больше им, видите ли, положено, больше позволено. И отстаивают они эти свои права всеми силами. А какие у них силы? - Потапов пожал плечами, изобразив на лице полнейшее недоумение. - Хамство, вот и все. Но уж если он почувствует себя уязвленным... О! Гневу нет предела. Особенно если есть рядом люди, способные оценить его силу, отвагу, мужество... Большой любитель работать на публику.
Нефедовым я занимался, пока он не достиг совершеннолетия. Он, конечно, не дурак. Все возвышенные понятия, которыми его пытались пронять учителя, он мог излагать куда складнее их. Он смеялся над ними. И надо мной смеялся. Поначалу. Потом возненавидел. Люто! И не скрывал. На каждом углу кричал. По-моему, он даже гордился тем, что так меня ненавидел.
- Чем же ты заслужил?
- Заслужил, - кивнул Потапов. - Секрет прост. Я его понял. Раскусил. Я доказал ему, что, кроме показухи, за душой у него ничего нет. Пусто. Кто же такое простит?
- А в чем заключались его шалости?
- О! - воскликнул Потапов. - Выбор очень разнообразный, хотя с таким же успехом я могу сказать, что он на удивление ограничен. Они жили на окраине города. Это многое определяло. Сорванные замки на чужих дачах, загнанные лошади соседнего колхоза, украденный мотоцикл... Покатался и бросил. Причем не просто оставил на дороге, нет, в речку столкнул... И попадался. Все время попадался.
Я понимал, что на моем участке Нефедов - главный возмутитель спокойствия, и офлажковал его. Можно сказать иначе - окружил заботой и вниманием. Но настолько плотно окружил, что он шагу ступить не мог, чтоб я об этом не знал. Приглашал его к себе и докладывал ему о его же проделках. Доказывал, что никакой он не... В общем, доказывал, что он есть самый обыкновенный хулиган, к тому же незадачливый. Он ни на минуту не забывал, какой он красавец. Впрочем, и девушки не давали ему об этом забыть. Знаете, в определенном возрасте красота воспринимается как ум, значительность, она заменяет все. Да что там красота! Штаны могут все заменить. Синие штаны с этикеткой. Достаточно их надеть, чтобы сразу стать и красивым и умным!
- Вы давно с ним расстались?
- Года два-три... По возрасту он вышел. А с год назад уехал срочно после одной истории. Перед самым Новым годом в вытрезвитель попал приятель Нефедова. Что тут делать? Можно было бы выпить за скорейшее освобождение друга или в знак солидарности самому набраться и прийти в вытрезвитель собственным ходом. Во всяком случае, цель будет достигнута - Новый год встретишь с лучшим другом. Но не из тех был Нефедов. Собрал он несколько девиц, ахнули они по стакану для поддержания ратного духа и двинулись на городской вытрезвитель.
И вот долговязый Нефедов, повизгивающие девицы, принимая угрожающие позы, в свете уличных фонарей, под мирно падающим снегом приближаются к заветной двери. Но с каждым шагом уверенности у них все меньше, и те дикие пляски, которыми они пытались подбодрить себя, тоже поутихли...
- Чем же кончилось?
- А кончилось тем, что даже рассказывать совестно. Вытрезвитель располагался в маленьком деревянном домике с крылечком и почти без перестроек был приспособлен к новым надобностям. Так вот, отчаянные освободители в полнейшем восторге от собственной отваги разбили стекла, подперли входную дверь подвернувшейся палкой и растворились в ночной темноте.
Сдвинув брови, Нефедов смотрел с портрета требовательно и презрительно.
"Ну что скажешь, Нефедов? - мысленно спросил Демин, вглядываясь в фотографию. - Пора тебе заговорить, молодой человек, пора".
"А что бы вы хотели от меня услышать?"
"Я бы хотел узнать, как кончился для тебя развеселый вечер у Жигунова".
"А вы уверены, что я там был?"
"Разумный вопрос... Спасибо".
Мамедов, Бориоихин и Жигунов поочередно среди полдюжины фотографий уверенно опознали Нефедова, как человека, который приходил к Дергачеву.
"Ну вот, Нефедов, - удовлетворенно проговорил Демин. - А ты спрашиваешь, уверен ли я, не уверен ли я... Уверен. Протоколы опознаний - это уже юридические доказательства".
"А вы уверены, что я был в универмаге?"
"Разберемся с универмагом. Шестаков поможет. Он товарищ цепкий, сумеет разговорить Бузыкина, сумеет найти с ним общий язык. А пока я поговорю с Мисюком".
- Прошу вас, товарищ Мисюк! - громко сказал Демин, распахнув дверь в коридор.
В кабинет вошел толстый коротковатый человек, одетый во все тесноватое, из чего Демин заключил, что поправился Мисюк совсем недавно, не успел еще сменить одежду. Отчего можно потолстеть так быстро? Болезнь? Нет, глаза возбужденно блестят, ему интересно участвовать в следствии, поскольку вины за собой никакой не чувствует. Изменение семейных обстоятельств? Нет, обычно и свадьба, и развод на какое-то время заставляют человека худеть. Скорее продвижение по службе...
- Давно поменяли работу? - спросил Демин.
- Да не то чтобы поменял... Перевели...
- Повышение?
- Да, можно и так сказать... Уже больше года.
- Спокойней стало?
- Не сравнить! - засмеялся Мисюк. - Ни тебе нервотрепки, ни беготни...
- Понятно. Подойдите к столу. Вот несколько портретов. Посмотрите, нет ли здесь человека, которого вы знаете, видели, встречали?
- Как же нету, вот он! - короткий палец Мисюка твердо уперся прямо в переносицу Нефедова.
- Где вы его видели? - задал Демин вопрос для протокола.
- Приходит, главное, около недели назад, ведет себя по-хамски, спрашивает...
- Это как - по-хамски?
- Слушай, говорит... И... нехорошее слово сказал. Кочерыжкой обозвал. - Мисюк склонил голову набок и пристально посмотрел Демину в глаза - осознал ли тот оскорбительность этого слова. - Дергачев, говорит, нужен. А тот уж год как съехал. Вернее, я его съехал. Он несколько раз возвращался за вещами, потолковали, то-се, так узнал его новый адрес. На частный дом, говорит, съехал, к старику одному. И фамилию сказал - Жигунов. Я все это длинному выложил. Не стал таить, чтобы... Чтобы не связываться.
Произнести такое количество слов для Мисюка было нелегким делом - он вынул большой свежий платок, видимо, специально прихваченный для напряженной беседы со следователем, вытер лоб и преданно посмотрел на Демина. Давайте, мол, я готов, что вас еще интересует?
- В котором часу он приходил?
- Утром. Часов в десять, я так думаю. Когда мне его описали подробно, я сразу решил - он. Не зря он мне так не понравился. Ох, чреватый человек. Все глазками поигрывает, поигрывает, чтоб, значит, понял я, какой он опасный. А мне чего - я дома. У меня кочерга в углу. Вот она, под рукой. Ткнись. Нет, ты попробуй ткнись! - Мисюк, кажется, до сих пор отвечал Нефедову на оскорбление. - Как он был одет?
- Куртка, синие штаны, шарф...
- Шарф?
- А как же! Пижонский такой, длинный, вокруг шеи завернутый... Не подступись!
- Цвет?!
- Это... зеленый. Да, зеленый.
"Ну, вот, уважаемый, - мысленно обратился Демин к Нефедову. - Дела, как видишь, не стоят на месте. Оказывается, шарфик-то у тебя зелененький. Это, конечно, еще ни о чем не говорит, у Жигунова вот тоже нашелся зеленый шарф... Посмотрим, что скажут эксперты, чей шарф в родственных отношениях с теми двумя ворсинками на заборе..."
- Каким он вам показался? - спросил Демин у замершего в ожидании следующих вопросов Мисюка.
- Хам он и есть хам. Наглец.
- Это ваше личное к нему отношение. А теперь постарайтесь забыть об этом. На время! - Демин успокаивающе поднял руку, почувствовав, что Мисюк сейчас начнет заверять, что оскорблений он никогда не забудет. - Каким он вам показался? Голодным? Злым? Нетерпеливым? Постарайтесь припомнить.
- Скорее усталым, я так думаю. Он очень огорчился, что не нашел Дергачева. Даже растерялся, начал расспрашивать, где можно того найти...
- Как вы думаете, зачем он искал Дергачева?
- А черт его знает!
- Нет-нет, подождите. Я не спрашиваю, как было на самом деле, этого вы не знаете. Я спрашиваю о другом - как вам показалось? Он хотел за что-то его наказать или мечтал броситься в объятия Дергачеву, соскучился, например... Или от кого-то привет привез? Как показалось?
- Показалось? - охотно подхватил Мисюк. - Сейчас скажу, одну минутку... Значит, так, подходит, стучит, кочерыжкой обзывает, а потом спрашивает... - Мисюк остановившимся взглядом уставился в стенку, пытаясь восстановить образ обидчика. - Это... Я думаю, он без зла спрашивал о Дергачеве. Спросил будто о приятеле, так примерно...