10 марта
Надо отобрать подходящего агента - для выполнения роли рябчика. Кэрфакс приказал работникам группы ознакомиться с агентами, имеющими опыт зарубежной работы и состоящими в особом резерве. После первого тура было отобрано семь агентов. Мне поручили побеседовать с двумя из них и дать заключение.
Первый - виолончелист, уроженец Ямайки, работал в Каире, в отеле "Семирамис", весьма представительный, похож на банкира. Был отозван из Египта за то, что спутался с одной египтянкой-студенткой, которая показалась нам подозрительной. После ее скоропостижной смерти (отравилась рыбой) выяснилось, что ее убрали по недоразумению. Студентка оказалась однофамилицей той женщины, которая была сестрой коммуниста и подлежала устранению.
Виолончелист произвел на меня неважное впечатление - слишком медлителен и солиден, не похож на человека, которого английская разведка послала за границу с ответственным заданием. Я доложил Кэрфаксу: не подходит.
Второй агент - шведка, выполняла наши поручения в Стамбуле и Женеве, очень красивая, аристократка. Знает французский, датский, норвежский и финский. Кэрфакс склоняется к тому, чтобы послать ее из Швеции в Данию, оттуда она проберется в Гамбург и там будет поймана (с нашей помощью) гестаповцами.
В ходе беседы мне показалось, что она что-то скрывает. Во всяком случае она не вполне искренна с нами. Выдерживает даже самый пристальный взгляд, но в глубине ее глаз пробегают чуть заметные тени. Ее следовало бы тщательно проверить. Известно, что в Женеве она была любовницей японца - члена правления Банка международных расчетов. А что, если она завербована японцами?
Поручать ей что-либо по линии "Бримстона" рискованно. Я уговорил Кэрфакса не посвящать ее в наше дело.
14 марта
Вернулся Эймз. Был у меня. Сообщил, что был в Испании. Там - на этот раз в Сарагосе - состоялась тайная встреча А (гостя из Англии) с Б (гостем из Германии). На этот раз от английской стороны был другой - крупный финансист, друг премьера, а от немцев тот же самый - сутулый, с длинным носом, приезжавший в Эскориал.
Мистеру Б снова сообщили, что мы готовимся к высадке в Сицилии, но будем делать вид, что высадимся в других местах. Б говорил о том, что имперское управление безопасности, возглавляемое Кальтенбруннером, приказало своим резидентурам в Швейцарии и Испании подставлять своих агентов англичанам с тем, чтобы эти агенты, будучи завербованы английской разведкой, включались в каналы ее работы. В общем, Кальтенбруннер энергично проводит встречные комбинации против английской и американской разведок.
Я спросил Эймза:
- Значит, ты ездил только для этого? Устроить встречу?
- Нет, у меня было еще одно поручение. Я привез того самого француза, которого мы допрашивали в Ктасабланке. Марло его перевербовал и пустил по русской линии. Подставлял в Каире к некоторым русским, но ничего не получилось. Кэрфакс хочет использовать его по линии "Бримстона".
- Послать его к немцам?
- Да. В качестве гамбитной пешки.
Я поинтересовался: узнал ли Эймз, кто этот гость из Германии, мистер Б? Эймз пожал плечами и высказал предположение, что Б - очень важная персона, вероятно, один из главарей антигитлеровского заговора.
- Хочется все-таки узнать, кто же он?
- Это станет известно когда-нибудь… после войны.
- Ты давно виделся с Лилиан? Как они там?
Я задал этот вопрос без всякой задней мысли. Но Эймз почему-то бросил на меня взгляд и, перед тем как ответить, закурил сигару. Он был смущен и не смог скрыть этого.
- Ты делаешь вид, что не расслышал?
- Почему ты у меня спрашиваешь? - Он поднял левую бровь, как будто вставлял в глаз монокль. - Я хотел спросить тебя о том же.
- Если бы я видел кого-нибудь из них, то сказал бы тебе.
Эймз перевел разговор на бой быков, который он видел в Сарагосе. Мне непонятно, почему Эймз так странно реагировал на вопрос о Лилиан?
16 марта
Я увидел Мухина у входа в универмаг Сельфриджа. Он медленно пошел в сторону Гайд-парка и дойдя до угла свернул налево, на Парк-лейн - шел к себе в отель. Я нагнал его.
- Приятная встреча, - сказал приветливо Мухин, широко улыбаясь. - Как раз вчера мы говорили с Лилиан о вас.
Мухин сообщил, что приехал из Москвы шеф Лилиан - мистер Поуэл, шумный, веселый человек, умница, но во многих вопросах блещет полным невежеством. Искренне опасается того, что в конце войны советские танки дойдут до Гибралтара.
Мы рассмеялись. Затем Мухин сказал, что учит Лилиан русскому языку, она решила ехать в Москву в середине будущего месяца.
- В Москву? - удивился я.
- А вы разве не знаете? - удивился в свою очередь Мухин. - Лилиан сказала об этом майору Эймзу. Как раз в тот день, когда он улетал в Испанию. Они были в кино.
- Возможно, что и говорил, но я пропустил мимо ушей.
Я проводил Мухина до его отеля и пошел на службу. Значит, Эймз встречается с Лилиан и об этом ничего не говорит мне. И виделся с ней в день отъезда в Испанию. А со мной проститься у него не было времени.
Я пришел к заключению: Эймз встречается с Лилиан по заданию контрразведки - Эм-Ай 5 и поэтому не говорит мне.
19 марта
Виделся с де Шамбли - так зовут того француза. Он бывший чемпион по фехтованию, работал в спортивных журналах. Когда был студентом, попал в историю (убийство богатой вдовы), но был оправдан за недостаточностью улик сфабриковал хорошее алиби.
Кэрфакс уже говорил с ним. Де Шамбли готов выполнять ваши задания. Он был завербован разведкой Канариса в Таллинне еще до войны, затем работал в скандинавских странах, а в конце 1942 года был послан в Испанию в распоряжение Рауша. А тот направил его в Касабланку.
- Вы хорошо запомнили сценарий, по которому должны действовать? спросил я, предложив ему сигарету. - Вызубрили свою новую биографию?
Де Шамбли показал мелкие, как у кошки, зубы и сморщил нос.
- Полковник Кэрфакс уже подробно объяснил мне все. Все предельно просто, как в детской песенке. В день прибытия в Софию в семь вечера буду ходить около итальянской миссии. Ко мне подойдет человек, который даст мне ключ от номера отеля. А я ему передам книгу с письмом, спрятанным в переплете.
- А пароль?
- Вторые строчки первого и десятого стихотворений из сборника стихов Гийома Аполлинера "Калиграммы".
- А к кому вы посылаетесь?
- Не знаю по имени. Но знаю, что он связан с болгарскими подпольщиками.
Де Шамбли мы держим в Оксфорде в квартире помощника Шаттлбюри.
Эймз сказал мне, что еще не придумали окончательно, каким образом выдать де Шамбли немцам.
23 марта
Де Шамбли повезет с собой фальшивый документ, адресованный болгарским подпольщикам. В документе будет сказано, что в начале июля решено высадить войска в Сардинии. После Сардинии имеется в виду взять Корсику. Эта операция называется "план Бримстон". Болгарские подпольщики должны послать связника к французским партизанам - предложить им начать активные действия к моменту начала десантной операции против Сардинии.
После ареста де Шамбли немцы начнут искать линии связи английской разведки с болгарскими подпольщиками и последних с французскими партизанами. И не найдут, потому что этих линий связи не существует совсем. Немцы, вероятно, поверят в наличие плана высадки в Сардинии.
Но кому именно из немцев выдать де Шамбли?
27 марта
От "Администрации особых операций" получили меморандум - о деятельности имперского управления безопасности, то есть разведки Кальтенбруннера. Она вовсю ведет борьбу против разведки Канариса. Кальтенбруннер, так же как и Гиммлер, подозревает адмирала Канариса в тайной связи с нами.
Кэрфакс решил выдать де Шамбли именно разведке Кальтенбруннера. Нам удалось недавно подставить агента к резиденту разведки Кальтенбруннера в Женеве. Через этого агента будет сообщено о том, что английская разведка, арестовав агента Канариса, перевербовала его и решила послать в Стамбул, откуда он проберется в Софию для встречи с тамошним резидентом английской разведки.
Кальтенбруннер будет очень рад схватить бывшего агента Канариса. Можно будет доложить фюреру о том, что агентура Канариса вообще ненадежна, легко переходит на сторону врага и что вообще не стоит доверять аппарату военной разведки адмирала Канариса.
Захватив у де Шамбли документ, Кальтенбруннер, разумеется, признает его подлинным и постарается скорей ликвидировать француза.
28 марта
Эймз представил записку, в которой предупреждает: может быть, француз был послан Раушем в Касабланку специально для того, чтобы попасть к нам в руки и быть завербованным нами. Когда мы пошлем его в Софию, он сообщит Канарису о том, что документ данный ему нами, - фальшивка. И тогда "Бримстон" полетит к черту.
Лучше сделать так: через женевского агента сообщить Кальтенбруннеру о предстоящей заброске де Шамбли английской разведкой.
Но как только он прибудет в Софию, поручить нашей резидентуре убить его, инсценировав автомобильную аварию. Документ, найденный при погибшем, попадет в руки полиции, а она передаст немцам - чинам разведки Кальтенбруннера.
Кэрфакс отверг план Эймза - не стоит затруднять софийскую резидентуру таким поручением. Лучше просто выдать де Шамбли немцам, пусть они расправятся с ним.
31 марта
Мухин был у меня в отеле "Ритц". Говорили о взятии нами линии Марет. Мухин ругал нас за длительное бездействие в Тунисе. Из-за этого немцы перевезли с юга дивизии и взяли обратно Харьков.
Затем Мухин говорил о речи Черчилля по радио от 21 марта о послевоенной Европе:
- Ваш премьер предлагает создать объединение европейских стран после войны. Очевидно, имеется в виду повторить Малую Антанту, созданную после первой мировой войны, то есть санитарный кордон против Советского Союза.
Мухин сказал, что польские и чешские журналисты в Лондоне открыто говорят о проекте дунайско-балканской федерации, исходящей от англичан.
Мухина очень интересует этот вопрос. Наверно, газетчики, вертящиеся вокруг эмигрантских правительств Польши, Чехословакии и Югославии, много болтают
2 апреля
По разным линиям проводим дезинформационные мероприятия. Кэрфакс приказал подбросить Мухину и Лилиан данные о том, что американское и английское командование решило заморозить десантные операции на Тихом океане и направить большую часть десантных средств в Средиземное море - после взятия Туниса будет проведен ряд операций одновременно в разных районах Средиземного моря.
Мухин слушал очень внимательно, но потом недоверчиво покачал головой. А Лилиан, не дослушав, перевела разговор на другое. Рассказала, что ходила вместе с Мухиным в Уайтчепел и купила замечательного игрушечного тигра.
Я угостил гостей семидесятилетним "хеннеси". Лилиан стала напевать русские песенки, которым научил ее Мухин, и вдруг заснула на полуслове. На нас с Мухиным коньяк тоже подействовал. Мы стали откровенно говорить о том, что будет после войны.
- Сделать так, чтобы эта война была последней. - Мухин свирепо нахмурился. - Если захотим этого по-настоящему, сможем добиться.
Я ударил Мухина по плечу.
- Сейчас идем вместе, будем идти вместе и после войны.
Мухин покачал головой.
- У вас не все так думают. Кое-кому очень не по душе то, что приходится быть вместе с нами.
- После войны вы станете самыми сильными на континенте. Поэтому некоторые боятся за будущее.
- Они раздувают эти опасения. Им это выгодно, сволочам.
- А кто эти сволочи?
Мухин махнул рукой и свалил пустую бутылку на ковер.
- Вы отлично знаете. И ваш друг тоже из их компании.
Мухин был пьян. Я засмеялся.
- Эймз - хороший человек. Только немножко корчит из себя. И не совсем верит, вам.
- Такие, как он, никому не верят. - Мухин показал на спящую Лилиан. - А этой дуре он нравится. И что она в нем нашла?
Я пожал плечами.
- Этот вопрос можно задать большинству женщин. - Я достал из шкафа бутылку брэнди и наполнил рюмки. - Пью за то, чтобы наша дружба не нарушалась после войны. Хочу надеяться, что вы не будете давать повода бояться вас.
- Эти поводы будут фабриковаться врагами нашей дружбы. Пью за то, чтобы все их планы провалились!
Мы чокнулись. Лилиан повернулась и простонала сквозь зубы.
- Пью за вашу помощницу, - произнес я и подмигнул.
- Почему за мою? - Он подмигнул. - Пью за вашу помощницу.
Мы обменялись многозначительными взглядами и засмеялись.
5 апреля
В группе "Минсмит" уже все готово. Они достали труп конторщика, умершего в больнице от воспаления легких. Он в виде майора морской пехоты будет подброшен испанцам у южных берегов. К руке будет прикреплен портфель с фальшивыми документами, в которых будет сказано, что готовится десантная операция против Греции и что Сицилия предназначается только для демонстрации.
По настоянию Кэрфакса в одном из документов будет упомянут наш "план Бримстон" - пусть лишний раз немцы услышат о готовящейся операции против Сардинии.
Труп подбросят в конце апреля. А мы до этого подбросим живого.
7 апреля
Счастливчик Эймз. Ему поручили полететь с де Шамбли в Стамбул и оттуда забросить его в Болгарию.
Встретил Лилиан у своего отеля. Она скоро поедет в Москву, занимается русским языком с Мухиным.
Мухин ездил в Стратфорд. Робинз с Фланаганом лазили к русскому. Ничего не нашли. У камина кучка пепла - сжигал что-то. Значит, у него имеются секретные бумаги. Под подушкой - тетрадь с наклеенными марками, игрушечный тигр и флейта для заклинания змей, которую уже находили в прошлый раз. Тетрадь обработали, отклеили марки, но никаких записей не нашли.
Установлено, что он ходит иногда в лавку в Уайтчепеле. Возможно, что это конспиративная квартира - установили наблюдение.
Приехал полковник Марло из Алжира, беседовал с ним. В отеле "Сент Джордж", в комнате 141, вовсю разрабатывают детали "операции Хаски" (высадка в Сицилии). Никто из штабных не знает о "плане Бримстон" и "операции Минсмит".
Марло спросил, где Мухин и Лилиан. Я сказал.
Марло провел пальцем по подстриженным усам и вкрадчиво произнес:
- Лилиан - немецкий агент.
- Имеются данные?
- Одни могут высказывать предположения, не имея данных, а другие не могут обходиться без данных. В этом и заключается разница между умными и дураками.
Я промолчал.
- Лилиан - немецкий агент, - продолжал Марло, - и она, кажется, завербовала Мухина. По-моему, надо арестовать их обоих под каким-нибудь предлогом. И навалиться на нее. Может быть, признается. Я думаю, что она агент разведки Кальтенбруннера.
10 апреля
Я спохватился, но, пожалуй, поздно. Все эти дни Эймз ходил к Лилиан. И теперь мне стало ясно: он попал в ее руки. Я узнал, что он приходит в отель к себе поздно ночью. И это почти каждый день. Я прождал его до двух ночи в холле и прошел за ним в номер. Он пошатывался. Губы у него были вымазаны помадой.
- Где был? - спросил я.
- В чем дело?
- Отвечай. У нее был?
- А тебе что? Приставили ко мне?
- Ты ходишь к ней по заданию? Тебе приказано?
- Совсем рехнулся. Разве мы не можем встречаться с женщинами без заданий?
- Есть предположение: Лилиан - немецкий агент.
- Чепуха. Это Марло выдумал. Он говорил мне.
- Он не выдумал. Я тоже думаю, что она немецкий агент. И она окрутила тебя.
- Вы оба с Марло окончательно спятили.
- Нет, это ты спятил. Помнишь, в "Одиссее"?
…и в напиток подсыпала зелья,
чтоб о милой отчизне они совершенно забыли.
Им подала она. Выпили те, Цирцея, ударив
каждого длинным жезлом…
Зазвонил телефон. Эймз бросился к нему, повалил стул, скривился от боли и показал жестом: уходи. Я смерил его презрительным взглядом и вышел, хлопнув изо всех сил дверью.
11 апреля
Чем больше я думаю о Лилиан, тем более она мне кажется подозрительной. Марло - старая ищейка, у него наметан глаз.
Надо действовать.
Получено сообщение: переехала из отеля "Берклей" в "Карлтон" перед Национальной галереей. Завтра поедет к Эймзу в Оксфорд. Используем ее отсутствие.
13 апреля
Вместе с Робинзом лазили к Лилиан. Нашли фотокарточку Эймза и его письмо. Содержание письма свидетельствует о том, что она основательно прибрала его к рукам. Всегда сдержанный, насмешливый, надменный, корчивший из себя пресыщенного сноба, оказался самым вульгарным, слюнявым кретином.
Марло прав: она - немецкий агент, очевидно по линии Кальтенбруннера. Вертелась около русского, но подвернулся Эймз, и она опутала его. Если она выведает у него что-нибудь, наша операция полетит к черту.
Что же делать? Эймз вылетает послезавтра с французом. Сообщить в Эм-Ай 5? Нет, я не могу доносить на Эймза. Не повернется язык. Что же делать? После недолгого, но очень напряженного размышления я принял решение: надо убрать ее. И чем скорей, тем лучше. Столько раз писал об этих делах, придумывал столько способов, теперь надо проделать это в действительности. Только никаких колебаний, никаких раздумий, к черту гамлетизм! Действовать! Если попадусь, оправдают. Суд примет во внимание мои мотивы. В худшем случае меня пошлют на бирманский фронт в пехоту.