– Он говорит что-то вроде того, – перевел Алексей, – что мы можем засунуть свое оганое оружие себе же в задницу...
– И что теперь?
Но тяжело нагруженная техникой и солдатами военно-транспортная машина уже начала азворот.
– Молодец!
Командир экипажа поморщился и процедил сквозь зубы короткую фразу.
– Что? – Не расслышал Тайсон.
– Он сказал – до встречи на том свете... До встречи в аду.
... На посадку зашли только с третьего раза.
– Приготовились, парни. – Тайсон занял освободившееся после радиста кресло.
Внизу, обложившись телами убитых, ожидал приземления Махмуд:
– Инш-алла...
Алексей тоже попробовал вспомнить какую-нибудь молитву, но не смог. Не успел.
– Прости, Господи!
Сначала казалось, что они просто плывут, касаясь брюхом, по ярко-зеленому, мягкому и орсистому ковру. Потом густой лес вдруг рассыпался на отдельные кроны, деревья приблизились, выросли, встали вокруг, навалились стеной...
Дальнейшее смазалось и утонуло в нечеловеческом реве и грохоте. Самолет пару раз прикоснулся колесами к взлетно-посадочной полосе, проскочил её, бешено тормозя и заваливаясь на крыло, зацепился под самый конец краем плоскости – и все-таки не остановился, сминая пространство перед собою. В кабине что-то упало, потом её бросило вбок, развернуло, задрало куда-то...
Сознание вовремя отказалось служить Алексею, так что, пришел он в себя только от одного из последних, самых страшных ударов. И прежде всего не услышал даже, а почувствовал чей-то вопль – дикий, пронзительный и бесконечный.
Затем появился запах смерти.
Открыв глаза, Алексей увидел жуткое месиво из окровавленного железа там, где только что была переборка. А на месте двери – морду бронетранспортера, наполовину просунувшуюся внутрь. Очевидно, технику при ударе о землю сорвало со стопоров и цепей, так что боевые машины, истребляя на своем пути все живое и мертвое, огромным катком проутюжили самолет.
Крик оборвался, и сразу же стало слышно множество других звуков.
– Живой? – Алексей узнал голос сержанта.
– Живой.
– Двигаться можешь? – Сам Тайсон уже стоял на ногах, придерживая целый и евредимый с виду чемоданчик.
– Попробую.
– Тогда пошли... Махмуд?
– Нормально, да. – Кавказец одной рукой опирался на автомат, а другой прижимал к ицу марлю, пропитанную кровью.
Поднялся и Алексей, одолевая нахлынувшую тошноту и боль в груди. Поискал оружие.
– Вон, справа. Под ногами.
Откуда-то потянуло вонючим химическим дымом. Уже можно было разобрать первые оманды на французском языке, металлический стук, голоса и стоны... Заверещала, приближаясь, сирена "скорой помощи".
– Спасибо... Тайсон!
– Что такое?
Пилотская кабина выглядела так, будто её вывернули наизнанку. Перепутанные провода, текла, человеческие тела... в одном из которых Алексей, не сразу и не без труда, узнал командира экипажа.
Летчика выбросило из кресла, и здорово переломало. Но он был ещё жив, смотрел и видел.
Махмуд поднял автомат. Обернулся:
– Прикончить, да?
– Не надо, – ответил Тайсон. – Не за что.
Он подхватил чемоданчик, поставил ногу на край обшивки:
– Уходим.
– Брось эту гадость, – не то попросил, не то посоветовал Алексей.
– Ерунда.
Человек, которого все называли Тайсоном, сделал шаг – и оказался снаружи.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
"Уходя – гасите всех!"
Андрей Кивинов
– Стоп. Отдыхаем...
Все это время Тайсон шел впереди, задавая направление и темп.
– Господи! – Алексей не упал и не лег, а буквально обрушился вниз:
– Долго?
– До рассвета. – Голос у Тайсона был сухой и хриплый.
Чувствовалось, что даже этот огромный, невероятно выносливый профессионал измотан до райнего предела.
– Правильно, да... – отозвался откуда-то сбоку Махмуд.
Разглядеть его Алексей не мог. Вокруг царила такая кромешная тьма, что даже собственная адонь казалась всего-навсего бледным размытым пятном.
Двигаться дальше не имело смысла.
Алексей вытянул ноги. Прислушался.
– Далеко ушли? Как думаешь?
– Прилично.
Последнюю часть пути Алексей не слышал ничего, кроме собственного дыхания и шагов, тановившиеся с каждой минутой все тяжелее. Теперь же пространство вокруг начало медленно заполняться опасными, непонятными звуками ночного леса.
– Здесь, наверное, змеи есть... – после продолжительного молчания спросил он.
– Есть.
Тайсон ответил так, будто это имело только отвлеченный, чисто академический интерес.
– Спасибо.
В общем-то, Алексею повезло – в отличие от спутников, он шел налегке, с единственным пистолетом за поясом. Еще в самом начале Тайсон ощупал его снизу до верху, глянул в глаза и поставил диагноз: ребра хоть и треснули, но целы, а от сотрясения мозга ещё никто не умирал.
Тем не менее, тяжелый мешок, прихваченный из кабины, пришлось взвалить на плечи Махмуда, отделавшегося при катастрофе парой царапин. У него же оставался "трофейный" автомат, а вот Тайсону выпало прокладывать путь через дикие заросли – с армейским тесаком в одной руке и чертовым чемоданом в другой.
– Курить можно, командир?
– Давайте. Отдышались?
– Вроде бы... – ответил Алексей, щелкая зажигалкой.
Вспыхнувший огонек показался болезненно ярким, заставил зажмуриться:
– Тише ты!
– Ладно. Помогите-ка.
Тайсон выбрал подходящее углубление между корнями, и через несколько минут в нем уже лясали веселые язычки маленького костра:
– Давайте, ближе... Располагайтесь.
Все получилось так, что заметить свет огня нельзя было ни сверху, ни со стороны – даже одобравшись почти вплотную к месту стоянки.
– Кстати, а как бы там насчет – пожрать? – Алексей убедился, что на смену тяжелой сталости дает о себе знать голод.
– Воды, мало, да, – сообщил Махмуд, передавая по кругу фляжку.
– Хватит.
Алексей затянулся:
– До куда хватит? Куда идем-то?
– Не куда, а откуда... – Тайсон показал назад, через плечо. В ту сторону, где, наверное, се ещё догорали останки покинутого самолета.
В сущности, объяснение было исчерпывающим. Но человек, ещё совсем недавно считавшийся одним из лучших сержантов Французского иностранного легиона, все-таки решил продолжить:
– Граница на севере-востоке. Километров сто, сто двадцать... Может, больше.
– А с кем у них граница?
Тайсон ответил. Название соседней страны Алексею ничего не говорило.
– И что там хорошего?
– Ничего, – казалось, разговор о планах на будущее утомил Тайсона едва ли не меньше, ем многочасовой переход по лесу. – Махмуд! Передай-ка... Посмотрим.
Он вытянул руку из темноты и подхватил переданный кавказцем мешок. Расстегнул ремень, отпустил крепления:
– Так. Индивидуальный пакет... Сигареты... О, граната!
– Должна быть ещё одна.
– Точно. Есть.
Вещи были напиханы в мешок вперемешку, без логики и порядка – тогда, в кабине разрушенного самолета, беглецы похватали первое, что попалось под руку и могло пригодиться в пути. И теперь Тайсон не торопясь доставал наружу, выкладывая у костра, его содержимое: два магазина к винтовке "фамас", пустую пластиковую бутылку, пистолет в кобуре, несколько вакуумных упаковок с неприкосновенным запасом, носки...
Место в самом низу, чуть ли не треть вещевого мешка, занимало что-то большое, прямоугольное, упакованное в черный полиэтилен. Тайсон ощупал находку со всех сторон, попробовал её на вес и потянулся за ножом.
– Ну, что там? – Не утерпел Алексей. – Надеюсь, ветчина?
– Обычно, так наркотики перевозят. Когда большая партия.
– Героин?
Но Тайсон уже мотал головой, опровергая собственное предположение:
– По весу не похоже...
Упаковка расползлась по сторонам.
– Ого! – В красноватых, неровных отблесках пламени перед глазами легионеров веркнула огромными сиськами голая наглая девка.
Точнее – сразу несколько совершенно одинаковых девок, расположившихся на глянцевых обложках и вытворявших над собой что-то непотребное.
– Порнуха! – Удивился Алексей. – Дай посмотреть.
– "Специально для мужчин"... – перевел с французского Тайсон. – Бери.
Махмуд сплюнул, выругался – но тоже потянул к себе один или два журнала из тех, что ассыпались через дыру в полиэтилене.
– Надо же, – Алексей с трудом, напрягая глаза, прочитал выходные данные на своем кземпляре. – Совсем свежий номер...
Махмуд опять выругался, и кавказца можно было понять. Вот, оказывается, что за "ценный" груз он тащил на себе всю эту чертову дорогу...
– Ловите!
Алексей зазевался и не успел поймать прилетевшую из темноты коробку с армейским еприкосновенным запасом. Пошарив по траве, он все-таки нащупал её и подтянул к себе:
– Спасибо, кормилец...
– Каждому по целой. Рассчитывайте на двое суток, – предупредил Тайсон.
Рядом, почти над ухом, торопливо зачавкал Махмуд...
Через некоторое время болезненное ощущение голода отступило. Конечно, глупо говорить о сытости – однако, настроение поднялось, и тропический лес вокруг уже не казался таким чужим и опасным, как раньше.
Было не холодно, и не жарко. В самый раз.
Алексей пересел поудобнее, немного послушал ночные звуки и перевел взгляд на стопку журналов:
– Сколько же здесь этого добра? Штук сорок? Больше?
– Примерно, – ответил Тайсон, бесшумно ломая и подбрасывая в костер очередную ригоршню каких-то веточек. Он уже поел и убрал за собой.
– А зачем столько-то?
Вместо командира ответил Махмуд:
– Контрабанда. Продавать.
– Не понял.
– Исламская страна, – пояснил Тайсон. – У них тут порнография запрещена. В любом иде. Голову, конечно, не отрубят, но что-нибудь другое запросто...
– А людям хочется, – подхватил Махмуд. – Понимаешь, да? Все равно покупают. За ольшие деньги. Хороший бизнес!
– Опасный.
– Выгодный, да!
– Лучше бы они свиной тушенкой торговали, – вздохнул Алексей.
Может быть, организованная контрабанда летает по воздушному мосту из Европы в Африку уже не первый год, снабжая правоверных разными приятными мелочами. А может, оборотистые французы просто решили немного подзаработать по случаю боевых действий... Во всяком случае, здесь и сейчас от их товара не было никакого толка.
– Послушай, Махмуд... Ты ведь мусульманин?
– Да. Ну?
– А почему это вам нельзя порнуху смотреть?
Кавказец ответил, хотя и не сразу:
– Нельзя. Коран запрещает, да.
– Порнографию?
– Нет. Совсем. Людей рисовать. Зверей, птиц и вообще...
– Вот! Значит, правда: запрещено изображение любых живых существ?
Махмуд кивнул в темноте:
– Так, да.
– Неувязочка, – подал голос Тайсон. – Что же, теперь из правоверных, и не отографируется никто? Или у вас кино не снимают? И телевизор не смотрят, во имя Аллаха?
Ответил Алексей:
– Послушай, одно дело – всякие религиозные правила. А другое... Скажешь, у равославных, не так? Посты мы, что ли, соблюдаем? Заповеди?
– Ну, в России церковь вообще-то, это самое – отделена от государства.
– Так ведь исламские страны тоже разные бывают. Верно, Махмуд?
Но у Тайсона имелся свой собственный опыт:
– Был я когда-то на границе с Ираном. Давно, ещё при Союзе... Так вот, там на одной оре, сразу за речкой Аракс – огромный портрет аятоллы Хомейни выложен. Разноцветными камнями. Отовсюду видно.
– Странно, – пожал плечами Алексей. – Иран! Уж у них, вроде, такие крутые фанатики...
– Бывает круче, да! – Махмуд повернулся и сел поудобнее. – В одной стране, – сам идел, клянусь! – до сих пор женщина с открытым лицом на людях не появится. Даже если на машине, за рулем.
– А как же у них права проверяют? – заинтересовался Тайсон. – Полиция? На дороге-то?
– Печать такая ставится на фотографию – "махджуб". То есть, в чадре.
– Надо же...
– Кстати, по поводу всякой там порнухи, – продолжил тему Алексей.
Он уже не испытывал чувства голода. Отступила куда-то тревога, ноги приятно ослабли, а начит, можно было немного почесать языком – просто так:
– Христианская мораль, например, против такого разврата. А вот в Индии наоборот – елые древние храмы изукрашены "веселыми картинками". Опять же, знаменитая Кама-Сутра! Конечно, тут у них кругом одни мечети, но...
– Ислам по-африкански, – хмыкнул Тайсон. – Амулеты, колдуны...
– Правильно, да! – Поддержал его Махмуд.
Однако смутить Алексея было непросто:
– Ну и что? Арабы-то со своим пророком пришли сюда не так уж давно. А негритянские ерования вообще очень древняя штука. Очень сильная, кстати до сих пор, и не только здесь, в самой Африке. Всякие там вуду на Карибских островах. Гаити, Ямайка...
– Откуда ты все знаешь? – Потушил сигарету Тайсон. – Вроде, белый человек...
– Читал много. В детстве.
Но Тайсон уже прекратил полуночные посиделки:
– Спать! Отбой. Всем спать... Отдыхаем.
Алексею показалось, что эти слова прозвучали в лесу неестественно громко и грубо. Он аже приготовился напомнить бывшему сержанту, что, вообще-то, они уже не в Легионе. И что нет никакой причины командовать, когда можно просто сказать. И что, конечно...
Но Алексей не произнес ни звука. Сон навалился на него так быстро, что длинные мысли смертельно усталого человека просто-напросто опоздали оформиться в фразы.
* * *
Проснулся Алексей оттого, что где-то рядом отчаянно дрались.
Стараясь не делать лишних движений, как можно тише и незаметнее, он высвободил из-за ояса пистолет. Убрал предохранитель. И только после этого открыл глаза.
Костер погас, но темнота вокруг уже не казалась такой сплошной и непроглядной, как аньше. Алексей без труда различил стволы нескольких ближних деревьев, увидел Махмуда, застывшего в ожидании, и – немного примятой травы на том месте, где ложился спать Тайсон.
Алексей посмотрел в другую сторону.
Как раз в этот момент там упало что-то тяжелое и большое. Кто-то зарычал от ярости и боли, в ответ прозвучало короткое, будто выстрел, матерное ругательство – и все опять затихло.
Алексей не увидел даже, а почувствовал на себе вопросительный взгляд Махмуда. Жестом оказал ему, что тоже готов действовать. Только ещё не знает, как...
В тишине прокричала противным тропическим голосом птица.
Ее поддержала ещё одна, потревоженная в неурочный час. Потом еще...
– Стой, – предупредил Алексей, подняв пистолет.
– Свои, – ответила темнота голосом Тайсона.
Немного позже появился и он сам:
– С добрым утром... Крепко спите. – Медленно расправив плечи, Тайсон опустил на емлю что-то тяжелое и большое:
– Посвети-ка.
Алексей щелкнул зажигалкой и поднес её к лицу лежащего:
– Ого! Земляк...
Перед ними, у ног, безвольно раскинувшись и не подавая признаков жизни, валялся усский журналист. Тот самый, которого легионеры впервые увидели два дня назад – а потом повстречали опять на военно-транспортном самолете, остатки которого, наверное, ещё догорают в нескольких десятках километров отсюда.
Алексей узнал его сразу, хотя больше всего журналист напоминал сейчас поломанную уклу. Свежая грязь на разбитом лице перемешалась со старыми, почерневшими кровоподтеками, одежда в нескольких местах свисала клочьями, а одна рука была неестественно вывернута.
Прилично выглядели, пожалуй, только кроссовки.
– Откуда он взялся?
– Один, да? – Махмуд упал на одно колено, и запоздало, но воинственно поводил из тороны в сторону стволом автомата.
– Успокойся. Больше никого. Иначе, они бы нас уже... того! – Тайсон оглянулся и расноречиво провел себе пальцем по горлу
Тем не менее, он отправил кавказца и Алексея пройтись вокруг стоянки на всякий случай:
– Смотрите только, друг друга не перестреляйте...
Когда бывшие легионеры вернулись, почти рассвело.
– Ничего подозрительного.
– Чисто, да.
Где-то далеко, на востоке, из-за укрытого кронами горизонта, выкатилось африканское аркое солнце. Стало видно цвета, лес наполнился суетой, запахами и звуками...
– Живой?
– Нормально.
Журналист по-прежнему лежал на спине. Глаза его были закрыты, а руки и ноги накрепко ерекручены тугими ременными петлями.
– Здорово ты его...
– Пришлось. Дерется сильно.
Такую оценку бывшие легионеры услышали от своего сержанта, одного из лучших нструкторов по боевой и специальной подготовке, едва ли не впервые.
Махмуд даже крякнул от удивления:
– Этот, да?
Вместо ответа Тайсон опустился на корточки и начал перебирать содержимое карманов едавнего противника. Вещей оказалось не слишком много: бумажник с деньгами и документами, любительский фотоаппарат-"мыльница", пистолет армейского образца.
– Интересно. – Ни еды никакой, ни питья у журналиста не было. Алексей задумался:
– Чудеса! Где ты его нашел?
– Еще кто кого нашел...
По словам Тайсона, он не сразу почувствовал присутствие постороннего. Но даже когда тало ясно, что кто-то упорно и осторожно крадется по их следам, лучше было сделать вид, будто ничего не происходит.
Может, просто зверь какой-нибудь бестолковый. Или местный охотник. Во всяком случае, паниковать или демонстрировать полную боевую готовность не следовало.
Тайсон спокойно дождался привала, уложил своих людей, сделал вид, что засыпает сам...
Остальное было делом техники. Убедившись, что имеет дело с одиночкой, он в конце концов оказался у противника за спиной – и вот, результат налицо.
– На лице! – Тайсон потрогал скулу, очевидно, задетую в схватке. Потом аккуратно, отинком, коснулся лежащего:
– Эй, кончай придуриваться... Слышишь!
Журналист открыл глаза:
– Ну? Чего тебе надо, козел?
– Нахалюга, – покачал головой Тайсон. – Поговорим?
– Пошел ты... – связанный по рукам и ногам человек выругался на хорошем русском зыке, очень обидно и нецензурно.
– Дурак! Думаешь умереть по-легкому? Не получится.
Тайсон повернулся и приказал разжечь костер:
– Махмуд, тоже не стой. Собирайся. Скоро уходим.
Он достал нож и медленно, с удовольствием, вытер его о штанину. Затем подышал на ирокое лезвие:
– Ты смелый парень. Понятно.
Улыбка у Тайсона при этом была такая, что Алексея передернуло и замутило.
– Но тут ведь обычная физиология – болевой порог и все такое прочее... Самому ведь риходилось допрашивать?
– Допустим.
– Значит, знаешь – язык мы тебе развязать сумеем. Так или иначе.
– Допустим, – повторил лежащий, с огромным трудом проглотив слюну.
– Почему сразу не стрелял? У костра?
– Патроны...
– Не понял? – Тайсон поднял отобранный пистолет. Судя по всему, раньше оружие, ринадлежало кому-то из погибших в авиакатастрофе офицеров.
– Всего два. Надо было наверняка.