Можно ли выгнать с работы прирожденного опера? Выгнать-то можно. Вот только что из этого выйдет? Правильно рассуждаете, дорогой Читатель. Выйдет частный сыщик Сергей Лысков, для друзей просто - Лысый. Сыщик по жизни, взрывной и импульсивный, ироничный и смелый, а главное - честный. При таком раскладе приключений искать не надо - сами найдут. Вот и нашли. Да еще какие! Поначалу-то показалось так себе. Совпадение и легкое дельце за хорошие деньги. А как закрутилось! Случайное ДТП вытащило на свет божий целый змеиный клубок. С убийцами и садистами, продажными ментами и подставами, ночными погонями, зеленоглазыми красотками, ну и конечно же с бабками и наркотой. Расслабиться просто некогда, события мелькают с такой стремительностью, что неделя жизни сыщика Лыскова выглядит как сага.…
Содержание:
-
Часть первая. Казанова 1
-
Часть вторая. Превышение полномочий 18
-
Часть третья. "ЦРУ" 47
-
Эпилог 59
Опасная охота
Валерий Еремеев
Часть первая. Казанова
Глава 1
Мужской голос в телефонной трубке звучит твердо и как-то неестественно отчетливо, словно говорящий хочет, чтобы не только каждое слово, но и каждый слог, во что бы то ни стало, полностью отложился в голове собеседника, то есть в моей. Это обстоятельство, между нами говоря, весьма кстати, так как мой уровень адекватного восприятия человеческой речи в данный момент, после выпитого накануне, находиться еще ниже, чем у суматраского орангутанга. Тем не менее, все старания звонящего быть понятным пропадают втуне. Единственно, что мне удается удержать в сознании, что это - не то знакомый моего знакомого, не то - знакомый знакомого моего знакомого, и ему очень горит со мной встретиться, в связи с чем, он будет ожидать меня в кафе "Лотос" ровно через час. Он интересуется, устраивает ли меня место и время. Я отвечаю "да" и кидаю трубку.
Ни на какую встречу, тем более неизвестно с кем, я идти, конечно же, и не собирался, а если и ответил положительно, то только потому, что других слов, кроме как "да", "угу" и "ага", я произносить просто не в состоянии. У меня сейчас другая задача: доползти до кровати, плюхнуться на нее и снова отключится, что я и делаю с большим успехом.
Не знаю сколько прошло времени, когда очередное дребезжание телефонного аппарата возвращает меня к действительности. Я снова встаю и, держась за стены, ковыляю в прихожую, где установлен аппарат, по пути безуспешно пытаясь припомнить имя изобретателя телефона, чтобы при случае помянуть "незлобивым, тихим словом" его и всех его родственников.
- В чем дело Сергей Николаевич? Вы не пришли! - начинает качать права неизвестный мне субъект.
- Я не пришел?! А куда я не пришел?
- В кафе "Лотос", как мы и договаривались. Я жду вас уже полтора часа, - отвечает мне возмущенный собеседник и, поскольку я не отвечаю ему, продолжает: - У меня для вас есть одно деловое предложение.
- Ах "Лотос"… Ну да, конечно… Дело в том… - я начинаю выкручиваться. - Не могли бы еще раз повторить все сказанное вами ранее: кто вы и что там у вас за предложение… Понимаете ли…
Мне мешают окончить фразу, что избавляет от необходимости давать объяснения:
- Кажется, я понимаю в чем тут дело, - догадывается тип на другом конце провода. - Но сейчас-то вы уже можете соображать?
Получив мое очередное "да", он, не называя своего имени, терпеливо объясняет, что желает, чтобы я выполнил для него одну деликатную работенку с соответствующей оплатой. Все подробности, касающиеся дела, он не хочет обговаривать по телефону, а сообщит мне при встрече. Тон у него очень настойчивый. Только вот боюсь, что со своими проблемами ему придется разбираться самому, так как я в данный момент нахожусь в отпуске и плевать хотел на все дела, какими бы архиделикатными они не являлись. Так что, если наша встреча с ним и состоится, то уж точно не в этой жизни.
Я уже приоткрываю рот, чтобы сообщить все это, как его очередная фраза останавливает меня:
- Наш общий знакомый, Гусаков Лев Иванович, рассказывал мне про вас. Да и у меня была возможность понаблюдать за вами. Думаю, что вы, как раз тот человек, который сможет решить мою проблему. Ну, а я в долгу не останусь.
Имя, произнесенное собеседником и тот факт, что за мной, оказывается, "наблюдали", обрушиваются на мою и без того тяжелую голову, словно удар кузнечного молота. Я в замешательстве и не нахожу сразу, что ответить.
Некоторое время мы молчим, словно обитатели аквариума, потом звонивший, который, к счастью, принимает мое волнение за неудачные попытки покопаться в глубинах памяти, снова берет слово:
- Вы, конечно, можете и не вспомнить Льва Ивановича, так как прошло довольно много времени с момента вашей с ним встречи. Но, судя по тому, что он о вас рассказывал, вы произвели на него впечатление. Ну что, не вспомнили еще?
Еще бы не вспомнить! Что-что, а память на людей и имена у меня хорошая. Только интересно, знает ли этот человек, что его "хороший знакомый" Лев Иванович Гусаков, он же просто - Левка Гусь, еще два года назад отошел, и не без посторонней помощи, в мир, принятый называть лучшим, надо полагать потому, что там нет ни телефонов, ни людей с проблемами, имеющих дурацкую привычку надоедать своим ближним в то время, когда у них раскалывается голова с похмелья.
- Извините, - говорю я, - вы не можете подождать минутку? Я еще не вполне ясно соображаю. Мне нужно умыться.
Он меня извиняет и я иду в ванну. Я попросил эту отсрочку по двум причинам: во-первых, потому что мне нужно время для принятия решения, во-вторых, мне действительно не помешает засунуть голову под ледяную воду. После водных процедур я снова беру трубку, и мы назначаем встречу в том же месте на семь часов вечера…
Следующий день - воскресение. Я сижу дома, перед телевизором и пытаюсь сосредоточить свое внимание на шутках кэвээновских команд, как слышу звонок, но не телефонный, как в прошлый раз, а в дверь. Открываю.
На пороге собственной персоной стоит мой непосредственный, прямой и вообще единственный начальник - Павел Царегорцев. Он пристально всматривается в мое лицо и неодобрительно качает головой. И есть от чего. Хоть за последние сутки я кроме зеленого чая и минеральной воды больше ничего не пил, следы двухнедельного возлияния так быстро не проходят.
- Я это чувствовал, - начинает говорить он то, что я меньше всего хочу сейчас слышать, - что так и должно было произойти. Не стоило…
Резким движением я пытаюсь захлопнуть двери и оставить его разглагольствовать перед пестрой сибирской кошкой, примостившейся на половике возле соседских дверей, но у него хорошая реакция и он успевает всунуть свою ногу, обутую в зимний ботинок с толстой подошвой, между дверью и порогом.
- Послушай, если ты приперся только для того, чтобы читать мне мораль, можешь убираться туда, откуда пришел! - взрываюсь я. - Хочу еще раз напомнить, что ты дал мне отпуск, от которого осталась еще целая неделя.
Мое возражение на него никак не действует. Он отстраняет меня плечом, входит в квартиру, хотя его никто не приглашал.
- Не стоило отпускать тебя в отпуск, - продолжает нравоучительствовать Павел, снимая куртку. - А я-то, дурак, думал дать тебе возможность немного придти в себя, отдохнуть, покататься на лыжах. А ты чем занимаешься?
- Каждый приходит в себя по-своему, кто-то может и на лыжах катается…
- А кто-то напиваться, как свинтус, - доканчивает он вместо меня. - Запомни, ни одна женщина не стоит того, чтобы из-за нее портить свое здоровье. Бабы приходят и уходят, а жизнь продолжается. Ну ничего, твой отпуск, по-видимому, уже закончился, и слава богу.
Павел Царегорцев является директором конторы, в которой работаю я. Мы знаем друг друга давно - вместе учились на юрфаке, только он, в отличие от меня, его все таки закончил. Я же был отчислен с третьего курса и ушел в армию. При остальных сослуживцах я называю его Павел Олегович, но когда мы одни, он становиться Павлом, Пашкой или просто Павлином, в зависимости от обстановки и моего настроения. Когда на службе мне дали пинка под зад за поведение не совместимое со званием работника органов милиции, и я не знал куда податься, он взял меня к себе в частное детективно-охранное агентство "Зета +". Почему "Зета +"? Он и сам не в состоянии объяснить. Лично я, тоже присутствующий в момент выбора названия агентству, советовал назвать его в честь основателя - Павел Олегович Царегорцев, а чтобы название не было слишком долгим, оставить в нем только первые буквы имени, отчества и фамилии. К сожалению, мое предложение было с гневом отвергнуто. Вот всегда со мной так - хочешь как лучше, а на тебя же потом и обижаются.
- Короче так, Лысый (Лысый - это я, Сергей Николаевич Лысков), есть работа, - говорит Павел, усаживаясь в кресло, которое до этого занимал я.
Это кресло - мое любимое. Не только потому, что оно очень удобное, а еще и потому, что других кресел в моем доме просто нет.
- В чем же дело? Работай. Зачем же другим людям отдых портить?
- Ну, если ты это называешь отдыхом, - он обводит рукой мою комнату, заставленную пустыми бутылками, - то я думаю, что уже давно пора его прекратить.
- Вы что, сговорились все, мне отпуск испортить? - возмущаюсь я. - То один приходит, то другой!
- Не понял. А у тебе что, уже был кто-нибудь из наших?
- Нет, не из наших… Как-нибудь расскажу на досуге. Что там говоришь за работа?
Я узнаю, что поступил заказ от директора крупной совместной российско-итальянской фирмы, который хочет, чтобы мы организовали охрану его персоны. Причем, хочет так сильно, что даже согласен заплатить за это по самому максимально высокому тарифу со сто процентной предоплатой. Этот человек получил несколько непонятных угроз по телефону. В милицию не обращался, потому что решил, что это бесполезно. Охрана ему нужна только на десять дней, так как потом он уезжает в заграничную командировку. Наши люди должны сопровождать его из дома на работу, дожидаться пока он там обделывает свои шахер-махеры, потом с работы домой, ну и, разуметься, быть с ним во всех других поездках по городу. Квартира его, пока он отсутствует, тоже должна находиться под постоянным нашим наблюдением.
Кроме того, ему очень хочется узнать, кто же намерен сделать ему гадость. Поэтому, кроме охраны, он также желает, чтобы мы это выяснили. Вот этим-то как раз я и должен буду заняться.
- У него самого есть какие-либо предположения, относительно причин угроз и личности угрожающего? - вполне естественно интересуюсь я.
- Уверяет, что не имеет ни малейшего понятия, кто бы мог ему угрожать и зачем. По его словам, он умеет отлично ладить со всеми.
- Может рэкет?
- Я спрашивал его на этот счет, но он только рассмеялся в ответ и дал мне понять, что крыша у фирмы весьма солидная. Кроме того, угрожающий не выдвигал никаких условий и ничего не вымогал. Просто сказал, что намерен разделаться с ним в самое ближайшее время. Бросил своего рода вызов. Так сказать: "Иду на Вы".
- Ну, тогда что-нибудь личное.
- Вот ты завтра с ним сам встретишься, когда у тебя голова прояснится, и все у него спросишь. Я не хотел на него особо давить до тех пор, пока он не подпишет с нами договор. Ты тоже не забывай, что он наш клиент, а не подозреваемый. Не захочет распространяться на счет своей личной жизни - не надо.
- Ладно, буду с ним деликатным, как с барышней. Вот только ты меня не убедишь, что он не лепит горбатого. Людей, умеющих ладить со всеми, можно найти только на кладбищах, - с сомнением качаю я головой.
Мой босс соглашается, но тут же добавляет, что нас это не касается, а наша главная задача состоит в том, чтобы обеспечить клиенту полную безопасность на протяжении всего указанного им срока. Что будет с ним потом - не наша забота.
Я слушаю все это постольку, поскольку моя голова забита и другими проблемами, а если быть откровенным, результатами вчерашней встречи. Внезапно мне на ум приходит одна идейка, которую неплохо было бы проверить. Конечно, шансов на то, что она подтвердится один из десяти тысяч, но удостовериться не помешает.
Поэтому спрашиваю:
- Его уже охраняют?
- Да, с двенадцати часов сегодняшнего дня.
- Ты не знаешь случайно марку, цвет, а еще лучше, номер тачки на которой он ездит?
- Нет, но могу узнать. Позвоню Егорову, он сейчас должен быть с клиентом.
Пока он выясняет, я снова устремляю свое внимание на экран телевизора. К сожалению, игра уже закончилась и мне остается смотреть, как Александр Масляков поздравляют команду победителей и благодарит спонсоров.
Закончив разговор, Павел сообщает:
- Черная "Альфа Ромео", номер 435-87…
Он еще не успевает назвать серию, а меня уже начинает разбирать дикий, истерический смех. Он прерывается на полуслове и непонимающе смотрит на меня.
- Что с тобой, Лысый? Ты что, уже до белочки допился?
Я смеюсь еще некоторое время, потом умолкаю и становлюсь очень серьезным.
- Мне его вчера заказали, - медленно говорю я, так, чтобы до шефа лучше дошел весь смысл сказанного.
- То есть… Как это заказали? - все таки не понимает он.
- А сам-то как думаешь?
Но Павел Царегорцев пока еще затрудняется думать. Он в недоумении.
- Нет, подожди… Если я тебя правильно понял, то тебя наняли для того, чтобы ты убил нашего клиента - Юрия Коцика?!
- Да не знаю я, как зовут вашего клиента! Как, впрочем, и своего. Но знаю, что мой завтра, приблизительно около восьми тридцати утра, должен будет проехать через перекресток Пожарской и Нагорной за рулем указанного тобой автомобиля.
- Это и есть та ерунда, о которой ты собирался рассказать на досуге?
В ответ я только киваю головой. Он очень с большим подозрением интересуется, почему же я вместо того, чтобы сразу поставить его в известность ни нашел ничего лучшего, чем просто сидеть и пялиться в ящик. Я сообщаю, что собирался это сделать, но вчера неважно себя чувствовал, а сегодня ждал пока на улице стемнеет, так как не был уверен, что за мной не установлена слежка. Вечером у меня было бы просто больше шансов выйти из дома незамеченным. Телефон, в этом случае, тоже штука ненадежная. Я ведь даже не знаю, что за этим всем кроется.
Павел умеет выдерживать неожиданные повороты. Вот и сейчас он быстро успокаивается, встает затем, чтобы дотянуться до провода телевизора и выдернуть его из розетки, при этом чуть ли не вырвав последнюю с мясом, возвращается обратно в кресло, принимает удобную позу и со вздохом, только что лишенной невинности ученицы профтехучилища, шепчет:
- Ладно, давай рассказывай…
Глава 2
Собственно, вся эта история началась не вчера, а гораздо раньше, когда я еще работал простым оперуполномоченным в одном из районных отделов милиции. Рабочая неделя закончилась, и по дороге домой я собирался заскочить на рынок за продуктами, чтобы выходные прошли не так тоскливо. Вот только денег у меня с собой было - кот наплакал. Делать нечего и я уверенным шагом направляюсь в здание какого-то ведомственного учреждения, в холе которого находился пункт обмена валют, заранее нащупывая в кармане, оставшуюся от лучших времен, двадцатидолларовую купюру.
Возле окошка стоит всего одни человек - бритоголовый парень, которому не было еще и двадцати лет, в спортивном костюме. Рядом на стульчике кимарит сержант-охранник. Бритоголовый сует кассирше аккуратную стопочку купюр, в которой, на мой глаз, было не меньше двух штук баксов и, нетерпеливо постукивая пальцами, ждет пока кассирша отсчитает причитающие ему по курсу деревянные рубли. Наконец, получив толстенную пачку, он, даже не затрудняясь пересчитать бабки, складывает ее вдвое и небрежно запихивает в карман спортивных штанов, словно это не деньги, а пучок редиски. Теперь моя очередь, но мне уже перехотелось менять деньги. После этого уверенного в себе сопляка, в жизни палец об палец не ударившего, чтобы хоть что-нибудь заработать честным трудом, с его кучей бабла, я со своей помятой двадцаткой чувствую себя жалким оборванцем. Досада, переполнявшая меня, подкатывает к горлу. Кассирша выжидающе смотрит.
- Ну что же, молодой человек, теперь вы, - торопит меня низкий мужской голос с легким черноморским акцентом.
Оглядываюсь. За мной уже успела скопиться небольшая очередь.
Поборов смущение, я, наконец, просовываю в окошечко зеленную прямоугольную бумажечку с видом на Белый дом, взамен которой получаю несколько разноцветных с видами разных уголков Российской Федерации, от Тихого океана до Балтийского моря.
Едва я успеваю спрятать в карман свои кровные, как двери в холле с грохотом распахиваются, и перед перепуганными меняльщиками денежных знаков возникают два мордоворота в черных масках. Один сжимает в руках пистолет "ТТ" и коричневую спортивную сумку, другой - обрез охотничьей двухстволки. Мне вдруг начинает казаться, что я что-то перепутал и вместо обменного пункта оказался в съемочном павильоне киностудии.
- На пол! Все! Руки за голову, если жить не надоело! - орет тот, что с обрезом. - На пол, я сказал!
Второй раз он повторял совершенно напрасно. Всем нам жить не надоело, поэтому мы послушно валимся на пол. Все, кроме охранника, который, окончательно проснувшись, вскакивает, одновременно расстегивая кобуру. Он еще молодой, но ментовский рефлекс у него уже развит. Три ствола - один пистолетный и два ружейных - мгновенно поворачиваются в его сторону.
- Не рыпайся, падло! Руки за голову! - приказывают ему.
Он подчиняется.
Налетчик с пистолетом запихивает в окошечко сумку:
- Если через тридцать секунд здесь не будет лежать вся касса, мозги вышибу, - говорит он перепуганной на смерть кассирше.
Пока он занимается экспроприацией, его напарник держит на прицеле присутствующих. Мы все находимся в горизонтальном положении, кроме сержанта, которому забыли предложить прилечь, он так и остался стоять, держа руки за головой.
Впрочем, обо всем этом мне только приходиться догадываться, так как я лежу лицом вниз и имею возможность видеть лишь подошвы ботинок, да и то краем глаза. Лежу смирно, у меня даже и в мыслях нет, что-либо предпринять. Во-первых, хоть я и мент, но мой рабочий день сегодня уже закончился. Во-вторых, мне глубоко начихать на этот банк и его деньги, пусть хоть их всех подчистую выгребут. Мои жалкие грошики лежат у меня в кармане, никто на них не покушается. И, наконец, последний и самый убийственный довод, что я могу сделать один, без оружия против двух вооруженных бандитов? Голой задницей на ежа не сядешь. Так какого же черта рисковать своей шкурой ради защиты собственности, которая даже не моя и никогда моей не будет?
Первый тем временем вытаскивает сумку с бабками и кричит напарнику:
- Все, уходим!
Сколько живу на свете, столько убеждаюсь, что все проблемы, происходящие с людьми, они сами же и создают. Так и в этом случае. Вот скажите, пожалуйста, на кой хрен, одному из грабителей понадобилось устраивать Сталинградскую битву?