Смотрю на часы - без четверти двенадцать. Не самое приличное время, чтобы названивать малознакомым людям, но попытаться стоит. Как говорил Лаврентий Павлыч Берия: "Попытка - не пытка".
Хватаю мобильник и набираю номер Ольги. Я мог, конечно, позвонить и с домашнего телефона, это было бы дешевле, но тогда бы мне пришлось вставать и тащиться в коридор, а моя голова так удобно лежит на мягких сиськах Марго! К хорошему быстро привыкаешь. Все равно за разговор заплатит "Зета +".
Трубку снимают очень быстро - хороший знак.
- Я вас слушаю, - раздается в трубке голос Ольги.
Интересно, как она себя чувствует в роли вдовы? Я бы не сказал, что голос у нее уж очень расстроенный, скорее просто уставший.
- Ольга, это Сергей Лысков. Извините за поздний звонок. Будет очень жаль, если я вас разбудил.
- По сравнению со всем случившимся за последнее время, ваш звонок просто пустяк. Думаете, я смогу уснуть? Всю вторую половину дня я только и делала, что отвечала на разные вопросы и расписывалась в протоколах. На квартире моего бывшего мужа проводили обыск. Но еще до этого кто-то там все основательно перерыл. Потом ездили на дачу. Там тоже побывали посторонние.
- Воры? - интересуюсь я, хотя и так прекрасно знаю ответ.
- Нет, деньги, вещи не тронуты. Искали что-то другое. И по этому поводу меня продержали до самого вечера. Может, вы объясните мне, что же все-таки произошло на самом деле? Вы думаете, что мой муж действительно был убит?
- Я думаю, что это просто несчастный случай, но он послужил началом расследования, в ходе которого выяснились определенные странные обстоятельства, дающие основание считать, что руководство фармацевтической фабрикой было не единственным занятием Юрия Ивановича.
- Наверно, так оно и было. Я же говорила вам, что думаю, что он неспроста приходил меня навестить. Он что-то замышлял, я уверенна в этом.
- А он вам, случайно, нечего не оставлял на хранение, когда приходил?
- Нет, нечего. По правде говоря, меня больше беспокоит, что от меня требуют деньги. Кстати, вы обещали разобраться со всем этим. Вам удалось что-нибудь узнать?
- Думаю да. Я работал над этим весь сегодняшний, вернее уже вчерашний день.
- И что?
- А то, что можете быть на этот счет полностью спокойны. Я пришел к совершенно определенному выводу, что это была чья-то злая и неудачная шутка и не более того. Хотя, думаю, что лишняя осторожность вам не помешает. Впрочем, вас ведь уже охраняют?
- Нет. А зачем? - В голосе чувствуется большое удивление. - Если вы говорите, что никто из меня ничего вымогать не будет?..
- Дело, Ольга, не в этом, а в том, что если люди побывавшие в квартире вашего бывшего мужа, все-таки не нашли того, что хотели найти, стало быть, они могут побывать и у вас. Или вообще решить, что вы полностью в курсе всех его дел. Как бы там ни было, вы ведь все-таки часто общались с ним. Так, что… Я бы на вашем месте, уехал куда-нибудь подальше, пока это все не кончиться.
Ольга молчит. Осмысливает сказанное мною.
- Я не могу. Они сказали, что мне лучше не покидать пределы города. Сказали, что я свидетель, правда, не объяснили свидетель чего.
- Это только подтверждает правоту моих слов. Если и тот, кто проводит расследование, думает, что вы обязательно что-то знаете, значить к этому выводу придут и те, которых он ищет.
- Что мне делать?
- Я не знаю. Наймите охрану… Только не поймите меня превратно. Я вовсе не собираюсь делать рекламу нашему агентству или навязывать себя вам. В конце концов, в городе есть и другие охранные фирмы.
- Я подумаю про это. Спасибо.
- Это вам спасибо. Я собственно за этим вам и позвонил, чтобы поблагодарить за вымытую у меня посуду и прочую оказанную помощь, а также выразить вам соболезнование. Все-таки Юрий Иванович был вашим мужем и отцом вашего ребенка.
- Спасибо, - еще раз с тяжелым вздохом произносит она, и не знаю уж зачем, добавляет: - Похороны состояться в пятницу. Из его квартиры… Завтра с самого утра придется ехать туда и наводить порядок.
Я стараюсь перевести разговор в другое, менее мрачное русло. Честно говоря, я зря боялся, что мой поздний звонок придется ей не по вкусу. По-моему, Ольга Коцик уже давно соскучилась по мужскому обществу и не прочь не только поболтать со мной. Мне даже кажется, что она явно напрашивается на кое-что интересное, и пригласи я ее к себе сейчас, для небольшого утешения, она примчится через две минуты, несмотря на траур.
Узнав то, что мне нужно, стараюсь побыстрее повесить трубку, тем более, что сучка Марго уже пару раз пребольно щипнула меня за спину, особенно сильно во второй раз, после того, как я упомянул вымытую посуду. Поэтому я говорю вдовушке еще несколько ни к чему меня не обязывающих утешительных фраз и закругляюсь с разговором.
- Кобель, вот ты кто, самый настоящий кобель, - гневно произносит Марго, отворачиваясь от меня.
- Ты ничего такого не думай, - оправдываюсь я перед этой шипящей коброчкой. - Это называется - оперативная работа. Так было надо. Понимаешь?
Глава 3
Еще перед тем как заснуть, я решил, что неплохо было бы самому, при посредстве Маргариты, пообщаться с этой болтливой Вероникой, относительно последних речей умершего. Может она и в самом деле, что-нибудь да припомнит?
Поэтому на следующее утро, еще не успев как следует продрать глаза, я поручаю Маргарите позвонить своей подруге и узнать, не всплыло ли в головенке у той еще что-нибудь интересненькое, а сам отправляюсь готовить завтрак. Она с радостью спешит выполнить мою просьбу, поскольку, как вы уже знаете, калякать по телефону она также любит, как и трахаться. Я даже не знаю, что больше. Через полминуты Марго говорит, что Вероники на работе нет, что очень странно, так как ее смена началась еще пол часа назад. Квартира также не отвечает.
Я предполагаю, что из-за очень большого напряжения мозговых извилин, она просто переутомилась и проспала, а теперь находиться где-то на пол пути между домом и работой. Марго говорит, что, скорее всего, так оно и есть.
Мы завтракаем, после чего она повторяет попытку, но результат остается прежний.
- Может, она еще не добралась? - спрашиваю я и себя и Марго.
- Да сколько она может добираться! Она в двух шагах живет от больницы.
Что же делать? С одной стороны я обещал шефу больше не лезть в это дело, но с другой - меня не может не беспокоить судьба этой женщины. Ведь, согласитесь, очень может быть, что не только агенты спецслужб заинтересованы узнать последние слова Юрия Ивановича!
- Собирайся быстрее, - говорю я Марго. - Покажешь, где она живет, твоя Вероника.
Через несколько минут, мы уже вылетаем из дома.
Не обращая внимания на стоны и жалобы моей подруги, что она не успела накраситься и вообще привести себя в порядок, я волоку ее в сторону стоянки такси.
Когда мы добираемся до Вероникиного жилища, я сразу же бесцеремонно толкаю двери. Закрыто. Маргарита с упреком глядит на меня и нажимает на кнопку звонка. Я прислушиваюсь и различаю чуть слышный звук, похожий на стон. Сначала я подумал, что мне кажется, но Марго говорит, что тоже что-то слышала. Ощупываю карманы и со злостью обнаруживаю, что весь свой инструмент для открывания чужих дверей я в спешке оставил дома. Про себя, чтобы не услышала Маргарита (вдруг она подумает, что так оно и есть!), обзываю себя законченным идиотом, становлюсь на корточки перед замком и начинаю его изучать. Через замочную скважину до меня доходит неприятный запах. Или я ошибаюсь или это запах газа. Видя, что Маргарита снова протягивает руку к кнопке звонка, перехватываю ее. Если там действительно газ, то он может рвануть даже от случайной проскочившей искры при замыкании контактов.
К счастью этот дом построен еще в те славные советские времена, когда двери во всех домах устанавливались так, чтобы они открывались внутрь квартиры. Это делалось для того, чтобы прибывшие по вашу душу компетентные товарищи, могли высадить их одним ударом ноги.
Я делаю небольшой разбег, врезаюсь в двери, с треском грохаюсь вместе с ними на пол прихожей, но, быстро встав на ноги, несусь на кухню к газовой плите. Перекрыв все четыре конфорки и распахнув настежь все окна в комнатах, возвращаюсь на кухню, где в полуобморочном состоянии, в одной ночной рубашке, с заклеенным скотчем ртом и крепко прикрученная к стулу бельевой веревкой, находиться хозяйка жилплощади.
Первым делом освобождаю ее от веревок и осторожно отдираю скотч. Она жива, хотя и будет вынуждена провести несколько месяцев в ожидании, когда к ней снова вернется ее былая сексапильность. Ее лицо покрыто следами ударов, а на обнаженной шее я замечаю несколько сигаретных ожогов. Губы распухли и напоминают две вымазанные в кетчупе сардельки.
Хорошо, что Маргарита врач и умеет сохранять самообладание в подобных ситуациях. Белая, как постиранная тетей Асей скатерть, она, тем не менее, быстро и профессионально оказывает первую помощь своей подруге. В дверной проем уже просовываются любопытные лица соседей. Я сообщаю им, что произошла утечка газа и прошу вызвать скорую помощь, а сам иду на кухню, где в холодильнике обнаруживаю недопитую бутылку "Столичной".
Благодаря стараниям Марго, бедняжка приходит в себя. Ее не тошнит, что является доказательством, что она еще не успела как следует надышаться газом. Я даю ей выпить, стараясь при этом не обжечь водкой ее губы. Мне нужно с ней поговорить, до того как за нее примутся врачи скорой помощи. Может быть это и жестоко, но другого выхода у меня нет. Однако ее шок все еще не проходит и вместо ответа на все вопросы она только беззвучно плачет.
И все-таки с помощью Маргариты у меня получается худо-бедно ее разговорить. Из отрывочных, перерываемых рыданиями, фраз мне удается воспроизвести картину случившегося.
Рано утром, когда она еще нежилась в теплой постельке, к ней в квартиру проник неизвестный человек, выволок ее из-под одеяла, залепил ей рот и, не объясняя ничего, начал дубасить. Потом освободил ей органы речи, предупредив перед этим, что если она вздумает кричать, он ее убьет.
Ему нужно было знать, что успел сказать ее пациент, перед тем как отдать концы. Играть в Зою Космодемьянскую, Вероника, само собой разумеется, не захотела, поэтому и рассказала все, что знала. Вот только знала она очень немного, а точнее сказать ничего, кроме услышанных от пациента трех букв: "Ц", "Р" и "У". Это было явно недостаточно. Не удовлетворившись полученными сведениями, он стал издеваться над ней дальше. В конце концов, он убедился, что больше ничего не узнает, и слинял, оставив свою жертву в том виде, в котором мы ее и обнаружили.
Хорошо еще, что напор газа во многих микрорайонах нашего города, особенно в зимнее время, оставляет желать лучшего. Когда она окончательно придет в себя, то первым делом, должна будет поставить солидный магарыч начальнику газового хозяйства, плохая работа которого, в конечном итоге, спала ей жизнь.
Я спрашиваю, как выглядела эта ходячая падаль, и, как следовало ожидать, ей оказывается этот самый блондин с каменной мордой. Не знаю, куда он направился после этого. Но будь на его месте, я в любом случае навестил бы за кампанию и квартиру Ольги, так как искать, кроме как у нее, более негде. Даже если она не при делах, то все равно Юрий Коцик продолжал с ней общаться и она могла что-то знать, либо догадываться. Звоню ей, чтобы предупредить, но номер не отвечает. Ольга Викторовна ушла из дома рано утром, как и собиралась. Если мне очень повезет и этот тип рассуждает также как я, могу попытаться перехватить его там.
Делать нечего. Оставив пострадавшую на попечении ее подруги, я ловлю тачку и прошу водителя следовать в указанном мною направлении как можно быстрее. По пути мне еще нужно заехать домой за моими приспособлениями для открывания замков, без которых я чувствую себя безруким.
Глава 4
"Дерни за веревочку, - сказала бабушка Красной Шапочке, - дверь и откроется".
Нечто похожее случилось и в моем случае: стоило мне лишь слегка прикоснуться к ручке входной двери квартиры Ольги Коцик, как дверь, держащаяся на безупречно смазанных петлях, беззвучно растворилась перед моей персоной, как бы приглашая войти. Не ожидая ничего хорошего от такого "гостеприимства" вынимаю и снимаю с предохранителя шпалер и только тогда вхожу внутрь, мимоходом отмечая, что это уже второй случай моего незаконного проникновения на чужую территорию за последние двое суток. Чтобы обезопасить себя с тыла, дверь захлопываю на защелку.
Осматриваюсь. Жилище вдовы состоит из трех изолированных комнат. Тишина мертвая. Осторожно, чтобы не получилось как в прошлый раз, когда Вано и мне надавали по черепушкам, распахиваю двойную дверь, которая, если я не ошибаюсь, ведет в гостиную. Зрелище, открывшееся мне прямо с порога, оптимизма не добавляет. Ольга Коцик лежит на боку посреди комнаты. Возле ее головы, на синем паласе, большое темное пятно. Она выглядит мертвой.
Прежде чем устанавливать, что же произошло, проверяю всю квартиру, все закоулки и только убедившись, что кроме меня, никого живого в ней нет, возвращаюсь к покойнице.
Я трогаю ее руку и мне невольно вспоминается анекдот из серии черного юмора. Врач говорит ассистенту: "Какая у больного температура?" Ассистент: "Нормальная, комнатная".
У Ольги Коцик температура не комнатная, а почти нормальная, из чего следует, что убита она была буквально перед моим приходом. Возможно, приди я на минуты три раньше, я бы смог предотвратить ее смерть. Но мог и лечь вместе с ней.
Старясь не оставлять следов и не испачкаться в крови переворачиваю тело на спину. Можно было сказать, что Вероника выглядит намного хуже, если бы не один, но очень существенный плюс в ее пользу - в отличие от Ольги, она осталась жива. Здесь же - никаких видимых следов насилия, и если бы не маленькая аккуратная дырочка посреди лба, то можно было бы подумать, что она спит.
Меня поражает эта различие методов воздействия. В первом случае - очень грубые действия и попытка устроить газовую камеру. Здесь же - маленький кусочек свинца и никаких садистских излишеств.
У Юрия Коцика дом вверх дном перевернут, а у его супруги все аккуратно и чисто, если не принимать во внимание испорченный палас. А может убийца не любит повторяться? Или это просто совсем разные люди. Меня в этом деле уже ничем не удивишь.
Думая над этой загадкой, я натягиваю тонкие, обтягивающие руки перчатки, чтобы потом не возиться со стиранием отпечатков, и приступаю к осмотру места преступления. Интерьер прихожей и гостиной свидетельствует, что Ольга не врала относительно своего неверного мужа. Может он и имел член с моторчиком, но жмотом не был. Обстановка хаты подобрана со вкусом.
По расположению вещей в шкафах, ящиках и других местах нельзя сказать, проводился обыск квартиры или нет. Если да, то работали очень аккуратно. В двух шагах от тела обнаруживаю небольшую, калибра 5,6 гильзу, которую оставляю на том же месте, чтобы не создавать препятствий для расследования. На низком, на резных ножках столике стоит чашка с недопитым кофе и вазочка с печеньем. Сама Ольга одета для выхода. Закончив завтракать, она должна была отправиться на квартиру Юрия Ивановича.
Собрав в голове все увиденные мною факты в одну кучу, вывожу одну странность, а именно: большинство среднестатистических граждан по утрам завтракают на кухне, потому что всегда торопятся, а Ольга тащит свое пойло в комнату? А ведь и она должна была спешить. Организация похорон - процесс очень хлопотный. Даже если фирма, где работал Юрий Иванович, и решила взять часть забот на себя, то все равно дел у Ольги было по горло. Одна уборка его конуры чего стоит. А место на кладбище? А гроб и другие причиндалы без которых не обходятся ни одно подобное мероприятие? А оповестить друзей и родственников, которые еще не в курсе? А тело из морга забрать? Вчера она была занята разборками с правоохранителями, и сегодня у нее должен был быть очень загруженный день, если бы кто-то не постарался и навсегда не освободил ее от проблем.
Это уже вечером люди пьют кофе, разваливаясь в креслах. Или же если к ним приходят гости.
А может это и был гость? А если кофе пила не Ольга? Мне в первый раз приходит в голову вопрос, а знала ли она своего убийцу? Поднимаю чашку: ободок с одного края выпачкан в губной помаде. Значит все-таки кофе пила Ольга, но в этом случае возникает еще одна странность. Не скажу, что я большой знаток женского пола, но я абсолютно уверен в одной вещи: женщина сначала пьет кофе, потом красит губы и выходит из дома, а не наоборот. Красить губы, чтобы потом размазать всю помаду по фарфору - бессмысленно. Из этого следует, что либо убийцей Ольги была женщина, либо мужчина, но в этом случае она знала о предстоящем визите, не боялась его и старалась хорошо выглядеть. Чтобы ответить на это, топаю на кухню, дабы провести инвентаризацию всех имеющихся в наличие чашек. Так и есть первую же, которую я взял, мыли совсем недавно: на ней еще не высохли капли воды. А вот все остальные чашки - сухие.
Таким образом: это был мужик. Был ли это тот самый блондин - не знаю, но он ее не пытал, напротив, они мирно сидели, пили кофе, хряпали печенье и беседовали. Потом он взял и выстрелил ей в голову, вымыл свою чашку и ушел, разминувшись со мною совсем на немного. И еще один удивительный факт: он старательно моет чашку, но не утруждается забрать с собой гильзу, оставляя ее валяться на самом видном месте. Забыл поднять или оставил специально?
Теперь, когда я насколько мог составил картину случившегося, надо поскорее убираться самому. Если от Ольги избавились - это значит, что дом все равно уже осмотрели. Нашли или не нашли нужную им хреновину - это уже другой вопрос. Мне же предстоит решить, что со всем этим делать дальше. Черт, почему я не послушался Павла? Валялся бы сейчас спокойно у себя дома на диване и разгадывал бы кроссворд. Так нет же!
Скрежет вставляемого в замочную скважину ключа мешает мне до конца определиться с этой проблемой и направляет мои действия в другую сторону. Сама мысль о том, что это Ольгина мамаша, которая привезла своего внука, а заодно и его волкодава, бросает меня в ледяной пот. Финиш полнейший. Не думаю, что со мной станут особо возиться, обнаружив в подобной ситуации.
Мне обязательно надо выиграть время, чтобы успеть объяснить мое здесь присутствие прежде чем Соня поздоровается со мной зубами, хотя какие тут могут быть объяснения!
Еще раньше я заметил в коридоре небольшую кладовку, которая находиться совсем рядом с входной дверью. Открываю ее и втискиваюсь внутрь между картонным ящиком с пылесосом и банками с консервацией. Затем притворяю двери, оставляя только самую маленькую щелку, чтобы наблюдать за ситуацией.
Скрежет уже прекратился, однако никто не спешит входить. Секунд пятнадцать томительного ожидания и в замке снова начинают ковыряться.
Ага! Так вот оно в чем дело! Пришедший-то проделывает тоже самое, что сделал бы я сам пятнадцать минут назад, если бы дверь была закрыта на замок - он подбирает ключи. Не смотря на то, что ситуация продолжает оставаться опасной и очень неясной у меня немного отлегает от сердца.
Успокоившись, достаю пистолет и взвожу затвор. Второй ключ между тем меняют на третий, потом на еще один, и вот дверь открывается.
Незваный гость не появляется сразу. Я слышу характерный свист, вслед за которым на середину прихожей плюхается кусок сырого мяса размером с человеческую ладонь. Он знает про собаку!