Беседовали ещё с полчаса. Видимо, чекист получил задание – склонить Андрея к переходу на службу в МГБ. Если Андрей служить в милицию пошёл по разнарядке райкома комсомола, то поступление в органы госбезопасности было обставлено условиями. Человек с улицы, пожелай он устроиться, получал от ворот поворот. "Инициативщики", как называли их чекисты, сразу отвергались. Чекисты комплектовали свою структуру сами. Как минимум двое действующих сотрудников должны были указать подходящего по деловым качествам человека, поручиться за него. А ещё первые отделы на заводах и предприятиях, где сидели чекисты на пенсии, отбирали из сотрудников завода подходящие кандидатуры, изучали биографию, подноготную – характеристики из армии, отсутствие судимостей даже у дальних родственников, членство в комсомоле или партии. Как тогда говорилось, чекисты – это вооружённый отряд партии.
Владимиру Васильевичу позвонили. Он построжал, подтянулся, трубку снял.
– Слушаю. Так точно, сейчас буду. – Положив трубку, сказал. – Извини, Фролов, начальство к себе требует. А тебе пропуск отмечу, а ты подумай. К этому разговору мы ещё вернёмся обязательно.
Андрей вышел на Лубянку, вздохнул глубоко. В центре площади стоял бронзовый Дзержинский. Разумом Андрей понимал – чекист говорил правильные слова, а душа не лежала. На службу не поехал, хотя время рабочее. Направился домой. Мария раннему приходу мужа удивилась.
– Случилось что-нибудь?
– У нас выпить есть?
– Вроде была бутылка неполная. Сейчас посмотрю.
Андрей налил из принесённой бутылки половину стакана, выпил не закусывая. Такого раньше он себе не позволял. Мария погладила его по плечам.
– Выгнали? Не переживай, хомут на шею всегда найдётся.
– В МГБ вызывали на беседу.
Мария побледнела. Аббревиатура НКВД, а потом МГБ, вызывала у людей страх.
– По какому поводу?
– Как ни странно, предлагают перейти к ним на службу.
– Фу!
Мария опустилась на стул.
– Испугал ты меня. Согласился?
– Отказался. Разговор долгим был, соблазняли высокой зарплатой, в перспективе квартира.
Мария задумалась, тряхнула головой.
– Правильно сделал. С голоду не помираем, голые не ходим, всех денег не заработаешь.
Слова ли жены подействовали, либо водка, а может, вкупе всё, но напряжение отпустило. Переход в другое министерство шаг серьёзный, тем более особого желания не было.
Утром после планёрки доложил Феклистову об итогах вызова на Лубянку.
– И что ты ответил?
– Отказался. А знаешь, кто беседовал? Помнишь Владимира Васильевича, чекиста из Балашихи? Вот он, капитан уже.
– Хм, быстро продвигается. Ну ладно, забудем про соседей. Ты как?
– В порядке.
– Банда появилась. Сначала думали – единичные случаи. Два гопника вечером прохожих грабили. Почерк всегда похож. В проходных дворах один на входе, другой на выходе. По описаниям потерпевших – похожи. Через месяц третий член банды появился. Этот понахальнее, пожёстче, два раза в ход нож пускал. Ранил легко, но я думаю – это начало. Это как зверь, почувствовавший вкус крови. Делом этим Чумаков занимается, но пока серьёзных подвижек нет. Так что подключайся, изучи показания потерпевших. Есть один свидетель, но зыбко. Сам понимаешь – темно, испуг. Начальство уже давит.
– А где сейчас Паша?
– В больнице, должен потерпевшего допрашивать. Кошелёк отдавать не хотел, а там пять рублей всего было. Побили его сильно бандюки.
Феклистов на часы посмотрел.
– Где-то через час должен вернуться Паша, отдыхай пока. Дал бы дело для изучения, так оно у Чумакова в сейфе.
Сейф на самом деле в угро был один, у Феклистова в кабинете. У оперов – металлические ящики, где хранились уголовные дела, вещдоки ценные. У каждого опера свой ящик и личные ключи.
Андрей, чтобы не терять попусту время, спустился к дежурному, просмотрел все сводки о происшествиях по Москве. Выбирал похожие, случившиеся в разных районах города. О, да банда действовала не только в их районе. Обнаружились ещё четыре очень схожих по описанию. Он переписал на листок даты и места. Вернувшись в кабинет, подошёл к карте города. Обычно преступники действуют в одном-двух знакомых районах. Надо знать проходные дворы, возможность скрыться быстро после грабежа. При спонтанных действиях очень быстро можно "спалиться". Получалось – действовали бандиты в их районе и на Пресне. Районы старые, много производств, жилые дома ещё царской и довоенной постройки. Для того, чтобы действовать там, преступники должны либо долго здесь жить, либо быть коренными москвичами. Но в задержании банды это не поможет, лишь штришок. Если делать выборку архивных уголовных дел по грабежам, тысячи преступников окажутся москвичами. Пока эти догадки ничего не дали.
Вернулся из больницы Чумаков.
– Меня к тебе на помощь бросили.
– Отлично. Бегаю, как волк, ничего существенного не нарыл. Пострадавший Аверьянов, который в больнице на излечении, нападавшего толком не рассмотрел, темно. Да и удар по голове получил сзади. Били двое. Один руками и ногами, другой кастетом.
После войны кастеты были у преступников в моде. Голову проломить, руку или рёбра сломать им запросто можно. И главное – без шума. Кроме того, кастет относится к дробящему оружию, приравнивается к холодному. За его применение сроки давали меньше, чем за огнестрельное.
Павел дела достал. Пока они были разрозненными, но при появлении серьёзных доказательств их можно было объединить в одно. Андрей просмотрел тощие папки. Заявления потерпевших, допрос, осмотр места происшествия.
– Паш, ты на всех местах был?
– Ага.
– А район знаешь хорошо?
– Двадцать лет здесь живу.
– Другие проходные дворы или подходящие места знаешь?
– Да их десяток.
– Пойдём, посмотрим, проветримся заодно.
– Ты что задумал?
– Бандиты и дальше нападать будут. Знаешь, у меня убеждение, хочешь – назови интуицией, что бандюки местные, москвичи. Город хорошо знают. И место нового злодеяния наверняка присмотрели. У последнего пострадавшего сколько взяли? Пять рублей всего. На них не нашикуешь в ресторане. Не хочу каркать, но на днях новый грабёж будет.
– Типун тебе на язык!
Павел показал шесть подходящих мест. Смотрели бы ещё, да рабочий день кончился. Пешком много не находишься. С транспортом, как и бензином, было туго. Разошлись, а утром узнали, что свершилось новое ограбление по прежнему сценарию и в том месте, где они были вчера. С супружеской пары сняли драгоценности – обручальные золотые кольца, с жены ещё брошку. А у мужа отобрали кошелёк.
– Паш, заметь, каждый раз ограбление в новом месте, не повторяются.
– С фантазией.
– Я не об этом. Удачных мест для ограблений не так много. Если они не будут повторяться, то три-четыре.
– Не пойму, к чему ты клонишь. Засады сделать? У нас оперов не хватит.
– Я про "подсадных уток". Самим наживками стать.
– Нас двое, всех вероятных мест мы не охватим.
– Но что-то же делать надо. Иначе так и будем уголовные дела по факту грабежа заводить, и без перспективы на раскрытие.
– Предположим – пойдём мы. Оба входа перекрыть надо и один наживной. Как минимум троих надо.
– Их трое, справимся.
– Давай попробуем. Когда?
– Дня два-три ограблений не будет. Пока ценности не пропьют, не прокутят, на дело не выйдут.
– Тогда неделя. Всё-таки золото сняли.
За неделю в ломбардах побывали, но золотых изделий, снятых с потерпевших, не обнаружили. Напрягли информаторов из уголовной среды, и пока безответно. Андрей чувствовал – со дня на день должен грабёж случиться. Бандиты продали "рыжьё", как называли золото, барыгам за полцены или проиграли в карты.
Грабёж не для того, чтобы пополнить счёт в сберкассе. Для уголовника каждый день на свободе должен праздником быть. Женщины, карты, выпивка – круг удовольствий. А деньги имеют свойство быстро заканчиваться, сколько бы их ни было.
– Давай сегодня вечером, – предложил Андрей.
– Согласен. Обязательно с оружием. Я кепку надену, чтобы стрижку прикрыть.
Руководство, а особенно замполиты, требовали от оперативников соблюдать все требования уставов, особенно это касалось стрижки. Она должна быть короткой, допускалось ношение усов, но не бороды. По короткой стрижке полубокс уголовники быстро вычисляли оперативных сотрудников. Андрей требование это хорошо понимал, когда милиционер в форме должен быть – постовой, регулировщик, дежурный в райотделе. Население должно видеть опрятного представителя власти. А для опера, который форму надевает только по государственным праздникам, такая стрижка только вред наносит, как опознавательный знак.
Договорились с Чумаковым, где встретиться. Андрей в Малый театр пошёл, была там у него знакомая. Когда-то потерпевшей была, Андрей дело расследовал, воров быстро задержал, ценности вернул. Сегодня о ней вспомнил. В любом театре гримёрная есть. На служебном входе его дежурная остановила, но Андрей удостоверение предъявил.
– Мне бы Мохову увидеть.
– Она с полчаса как пришла, проходите.
У многих творческих людей работа начиналась, когда у большинства трудящихся служба заканчивалась. Поспрашивав, где Мохова, Андрей нашёл её в костюмерном цехе. Женщина Андрея не забыла, встретила приветливо.
– Здравствуйте, помощь ваша нужна.
– Добрый вечер. Всем, чем могу, помогу.
– Внешность бы мне изменить.
– Бороду, усы, очки, шляпу?
– А возможно?
– Обижаете, у нас же театр. Пройдёмте к гримёрам.
Гримёрки небольшие, деревянные болванки голов стоят, на них парики. Мохова переговорила с гримёршей.
– Вы какой образ хотите создать?
– Человека в возрасте, абсолютно цивильного, не способного дать отпор.
– Тросточку?
– Не стоит.
С тросточкой надо ещё уметь ходить, чтобы выглядеть естественно. Кроме того, Андрею нужны свободные руки.
– Тогда предложу парик и усы, бороду.
С одного болвана сняли парик брюнета с длинными волосами. Гримёрша надела его на голову Андрея, поправила. Потом усадила в кресло, приклеила усы и бороду. Посмотрела, нацепила очки.
– Полюбуйтесь на себя.
Андрей посмотрел на себя в зеркало. Мама родная! Другой человек! Лет на двадцать старше и интеллигентного вида.
– Очки надо снять. – Андрей снял очки.
Стёкла в них простые, без диоптрий. Но он опасался – случись удар в лицо, не поранить бы глаза.
– Зря, они дополнят образ, – высказала своё мнение гримёрша.
– Не исключено, что меня могут бить по лицу.
– Да, тогда лучше не рисковать.
– А как отцепить бороду и усы?
– Цепляйте за край и тяните. Потом лицо вымыть надо от остатков клея. Желательно тёплой водой с мылом.
– Спасибо.
– Только верните завтра.
– В обязательном порядке.
Андрей попрощался и вышел. До встречи с Чумаковым три часа, не болтаться же по городу. Пошёл домой поужинать. Решил проверить, насколько грим хорош. Не открыл дверь ключом, а позвонил. Открыла Мария.
– Вам кого?
Андрей голос изменил, засипел.
– Фролов здесь живёт?
– Он на службе. Если вы по делу, обращайтесь в райотдел милиции.
Андрей не выдержал, расхохотался. У Марии глаза круглые.
– Маша, да это же я, Андрей! Не узнала?
– Что за маскарад?
– Вечером на операцию иду, чтобы не опознали.
– Ты меня удивил. Проходи.
Глава 5. Инженер
Отцеплять бороду Андрей не стал, хотя она мешала. Кто знает, приклеится ли снова. После ужина Маша засмеялась.
– В зеркало посмотри. Вся борода в крошках.
– Для натуральности, – отшутился Андрей.
Но крошки из бороды убрал, даже расчесал её. Смотреть в зеркало на новый облик было занятно. Время уже поджимало. Андрей пистолет проверил, в карман брюк сунул. Если в пиджак положить, опытный глаз наличие оружия определит.
На улице уже темно, на центральных уже фонари горят, народ ходит. А в переулках темно и пустынно. Андрей к месту встречи с Чумаковым подошёл. Вот и Павел. В кепке, во рту папироса. Андрей к нему.
– Не опоздал?
Павел голову повернул.
– Обознались, папаша.
– Да это я, Андрей.
У Паши папироса изо рта выпала.
– Ты? Ну, брат, ты даёшь. Как это ты ухитрился?
– Места знать надо. Значит, так, проходим к месту, ты где-то схоронись, но так, чтобы проходной двор видеть. А я через двор пройду, минут через десять проход повторю.
– Я в подъезде дома буду, между первым и вторым этажом. Был я там пару часов назад, место для наблюдения удобное, весь двор как на ладони. Только учти, сейчас двор освещён, из окон. А как спать ложиться будут, свет погасят. Думаю в это время бандюки появятся.
– Сам того же мнения.
– Ты свисток взял?
– Не додумался.
– Тогда держи. Я два взял, один для тебя.
Павел протянул Андрею милицейский свисток, которым постовые пользуются для подачи сигналов. Андрей подосадовал на себя – упустил!
Подошли к проходному двору.
– Паш, вместе заходить не стоит. Я первым, а через пару минут ты.
– Годится.
Во дворе полумрак. Окна освещены, но половина двора в темноте из-за деревьев. На скамейке пара дедов сидит, обсуждают свои проблемы. Андрей сгорбился, не спеша, шаркающей походкой двор миновал. Сам глаза по сторонам косил – где могут прятаться бандиты? Во внутреннем углу дома место удобное. Вход в подвал, рядом – в подъезд. Человек под козырьком из окон не виден. Андрей двор прошёл, на параллельную улицу вышел. Через два дома от проходного двора на лавку уселся. Не бродить же бесцельно, привлекая внимание. Через четверть часа прошёлся ещё раз. Часть окон погасла, во дворе заметно темнее, дедов на лавке уже нет. Андрей двор прошёл, по улице на квартал поднялся. Может, не будет никого сегодня, все их ночные бдения с Павлом излишние. Тогда придётся повторить следующим вечером. Но бандиты пришли.
Андрей к проходному двору шёл, когда услышал сзади тихие шаги. На повороте за угол голову слегка повернул. Метрах в пятидесяти сзади молодой парень идёт. Бывший сиделец, это точно, походка расслабленно-вихлястая. Андрей пистолет из кармана брюк достал, взвёл курок пальцем, за пояс заткнул, полы пиджака не застёгивал. Теперь выхватить оружие – секундное дело. Через двор пошёл. В скудном свете фонарей увидел в арке под домом тень от стоящего человека. Стало быть – один бандюган выход перекрыл. Андрей полуобернулся. Парень, что шёл следом, в узком проходе между домами стоял. Обычный прохожий шёл бы, торопился домой. Значит, сейчас нападение будет. Всё внимание Андрей обратил на внутренний угол дома. И почти сразу оттуда, из закутка, мужчина шагнул. Рослый, широкоплечий. Такому молотобойцем на заводе быть, груда мышц.
– Слышь, дядька! Отдаёшь часы и лопатник и мирно уходишь.
Голос зычный, как из трубы.
– Вы мне? – испуганным голосом спросил Андрей.
– Тебе! Глухой, что ли?
Амбал широко шагнул, в правой руке на мгновение блеснуло что-то. Андрей сразу про пистолет вспомнил, выхватил оружие.
– Стоять! Брось кастет, руки подними. Милиция!
Видимо, бандит не поверил. Бородатый мужик, каких на службе не держат, к тому же один. Решил – справится. Андрей пистолет поднял, выстрелил вверх, как по инструкции положено. Сразу тишина. Бандит замер. Потом звук приближающихся шагов, хлопнуло окно, женский голос:
– Милиция!
Андрей резко голову повернул. К нему бежал уголовник, что вход перекрывал. В руке нож блестит. Но до него ещё метров тридцать, а бугай рядом. И Андрей выстрелил бугаю в ногу. Бах! Бандит стоит, тупо вниз смотрит, на ноги. Андрей ещё раз выстрелил, в правую руку. Теперь бугай заорал, об асфальт звякнул выроненный кастет. Слева выстрел ударил, крик.
– Милиция! Стоять!
Голос Чумакова. Перекрывавший арку бандит понял – ментовская засада! Рванул из арки к улице, да виден хорошо на освещённом фоне. Упускать нельзя! Андрей выстрелил ему в ногу. Убегавший упал, закричал. Пять минут назад во дворе тихо было, а сейчас выстрелы, крики. Наверняка кто-то из жителей уже звонил в милицию. А надо бы ещё в "Скорую". Чумаков догнал "своего" бандита, в прыжке ударил его ногой. Грабитель рухнул, опер на него упал, руки назад завернул, защёлкнул наручники.
Амбалу уже было не до сопротивления, стоял в болевом шоке, получив две пули. Пусть стоит. Андрей побежал под арку. Раненный в ногу бандит подполз к стене, опираясь на неё, пытался встать. Опер подбежал, обыскал бандита.
– Ты что, мусор! Беспредел творишь? Я мимо проходил, не при делах!
Андрей финку из кармана грабителя вытащил.
– А это что? Под ногтями почистить? Да ты не проходил, стоял в арке. Главарь?
– Ты что, мусор, с глузда съехал?
Андрей рукоятью пистолета врезал ему по зубам.
– Это тебе за мусора. Скажешь ещё раз, прострелю вторую ногу. Топай во двор.
Всю троицу собрали вместе. Двоим требуется медицинская помощь.
– Фамилия, погоняло? – сразу начал "потрошить" грабителей Андрей.
В горячке самый допрос, пока обдумать в камере не успели. По наколкам на пальцах видно – не раз на зоне были, сейчас всё отрицать будут. Из окон уже люди выглядывают, посмотреть, что происходит. Послышалась сирена. Под арку въехала новая милицейская машина, а через пару минут "Скорая".
Из "воронка" выпрыгнул сержант.
– Добрый вечер, что происходит?
Разглядел оперативников, козырнул, ситуацию оценил правильно.
– В "воронок" грузить?
– Этого в машину. А двоих пусть врачи осмотрят, окажут первую помощь.
Ситуация противная. Больница для арестованных была в следственном изоляторе только. Но для помещения туда арестованного требовались бумаги – решение суда, прокуратуры. Сейчас бандиты проходить будут как подозреваемые и первые трое суток должны сидеть в "обезьяннике" дежурной части. Ещё попробуй доказать, что грабили. Опознают ли их потерпевшие, ещё вопрос. Сам же Андрей сотрудник милиции, а не потерпевший, даже свидетелем быть не может. А стало быть, раненых надо везти в городскую дежурную больницу и ставить охрану.
Фельдшер со "Скорой" раненых осмотрел, сделал перевязку.
– Что скажешь? – подошёл к нему Андрей.
– Ранения не смертельные, но оперировать надо.
– Тогда грузите, с вами милиционер поедет.
Пока раненых грузили в "Скорую", Андрей приказал сержанту:
– Едешь с эскулапом, дежурному я сообщу. Отвечаешь головой, утром сменят.
– Есть!
Сами в "воронок" уселись. Машина привезла их в отделение. Сразу допрос учинили, причём вдвоём. Вопросы по очереди задавали. Андрей изобразил следователя злого, Чумаков – доброго. Задержанный сначала отрицал всё: шёл мимо, сзади милиционер напал.
– Твой нож?
На ноже отпечатки пальцев есть, отрицать бесполезно. Грабитель признал.
– Мой.
– Стало быть, бандит.
Андрей сказал Павлу:
– Выйду на пару минут.
Под приклеенной бородой и усами кожа чесалась, а под париком потела. Он прошёл в туалет, отодрал бороду, усы, сдёрнул парик. Уф! Полегчало сразу. И как в подобном гриме артисты спектакль играют, особенно если он длинный?