- Все вспоминаю эту запись во Внукове, когда Забельский в прямом эфире ожидал самолет из Махачкалы, - сказал он. - Что-то меня не устраивает в его поведении. Вселенская скорбь, растерянность, забота о несчастной матери - все в наличии, все на месте… Но есть какая-то наигранность в его поведении, вам не кажется?
- Нам, сыскарям, видится только то, что можно пришить к делу, - нравоучительно изрек Денис. - На все остальное мы только крестимся. Но посмотреть снова этот эпизод я бы тоже не отказался. Посмотрю у себя в "Глории". Не хотите присоединиться? Мне-то спешить некуда. Это вас жены домой ждут. А меня не ждет даже боевая подруга. Она в командировке. Хотя ожидание было бы ей только на пользу…
- Время у меня есть. - Бородин взглянул на часы. - Правда, Володя там меня будет ждать.
- Позвоним ему от меня, - отмахнулся Денис. - Он новичок и потому должен быть покладистым.
…Они несколько раз просмотрели видеозапись прямого эфира в аэропорту, где ждали самолет из Махачкалы.
- Трудно быть объективным к такому человеку, как Забельский, - сказал Бородин. - Не знаю, как вы, а мне все время хочется его на чем-то поймать.
- Может, закончим на этом? - спросил Денис.
- Нет, еще один - последний раз, - попросил Олег. - С самого начала, если можно. Что-то там все-таки есть…
Они посмотрели еще раз.
- Я, кажется, понимаю, в чем тут дело… - объяснил журналист. - Я смотрел у жены, работающей в информационном отделе на государственном канале, два вечерних репортажа о встрече выкупленного заложника в аэропорту. Один с канала КТВ, который контролирует Забельский, другой - с канала РТВ под контролем Корецкого. Вам тоже хорошо бы посмотреть и сравнить. Но это заметно и здесь… Сейчас отмотаю немного назад. Вот, смотрите с этого места, где Забельский мелькнул крупным планом, видите?
- Ну видел. И что? - не понял Денис.
- Теперь я вспомнил: именно этих кадров нет в репортаже, переданном каналом Забельского, - продолжал Бородин. - В отличие от репортажа канала Корецкого.
- Хотите сказать, они это место смакуют и ловят кайф от растерянности конкурента?
- Вот именно… - поддакнул Бородин. - Я сейчас перемотаю… Смотрите! Вот только что он вернулся к матери этого солдата… Приветливо улыбается. А вот здесь у него совсем другое выражение лица. Полная растерянность, видите? А ведь он умеет держать себя в руках перед телекамерами. Но самолет-то еще не прилетел! Значит, он уже знал о судьбе солдата Капустина? И с этого момента началась его неуверенность, которая до самого конца практически не меняется…
- Шекспир… - Денис развел руками. - Достоевский. Читаете с выражения лица, как участковый сведения о прописке с паспорта.
- Подождите… - отмахнулся Олег. - А там на заднем плане - видите, кто стоит? Видите, от кого Забельский вот только что отошел? Это же Колобов, начальник его службы безопасности и аналитического отдела! Значит, он ему наверняка об этом сказал! У Корецкого он есть, а у Забельского его появление вырезали.
- Ну и что? - пожал плечами Денис. - Он сказал ему, что Капустина нет и не будет. И у Забельского нашего, сами понимаете, сразу испортилось настроение. И пошел мандраж по всему телу. Камеры-то не отключишь, раз они у конкурентов работают. Нормально, по-моему.
- Ладно, - сказал Олег, вставая. - Это, конечно, из области интуиции. На мой взгляд, его растерянность несколько иного рода. Как если бы он крупно проигрался на бирже.
Дома Бородина ждали жена, дочь и эксперт Володя Камнев. Вид у гостя был смущенный и одновременно тревожный.
- Олег Николаевич, к вам никто не приходил в последнее время? - спросил он.
- Нет, мы давно никого не приглашали… - Олег перевел взгляд на жену. - А что?
- Я уже определил четыре типа отпечатков пальцев, которые не совпадают с отпечатками членов вашей семьи. Остаются трое. Одни из них, конечно, ваши. Сейчас я сниму их у вас и дам окончательный ответ на все вопросы после тестирования в нашей лаборатории.
- Мне казалось, вы бы должны обратить внимание на те специфические места в квартире, где обычно устанавливают эти самые микрофоны… - заметил Олег.
- Так оно и было, - согласился Володя.
- Господи, неужели это правда! - Люся прикрыла рот ладонью, прижав к себе Надю. - Почему ты нам ничего не сказал!
- Потому что они бы это услышали… - пояснила Надя. - И сразу бы поняли, что их засекли. Как ты этого не понимаешь?
- Да кто "они"? - охнула Люся еще громче. - Ты знал и молчал? А на улице, вне дома, ты мог нам сказать?
- Тогда вы повели бы себя еще более странно, чем я, - пожал плечами Олег. - И это стало бы подозрительным… В общем, не знаю, не понимаю… Мне так рекомендовали. Это все, что я могу сказать.
- Словом, очень похоже, что у вас дома действительно побывали гости, - продолжал Володя, укладывая свои приборы и целлофановые пакеты в кейс. - Причем трое. Правда, искали их в определенных местах только двое. Третий, по-видимому, осуществлял общее руководство и что-то пил из ваших фужеров.
- Не так это было. - Надя отстранилась от Люси. - Ко мне Витька Сафронов позавчера приходил после школы. Позанимались с ним немного, потом он просил попить, и мы пили с ним кофе и кока-колу… Чашки я помыла, а фужеры забыла, так оставила. Что вы на меня смотрите? Будто я велела ему поставить эти микрофончики, или как вы там их зовете… Ну не стала я вам рассказывать, а то знаю, какие бы сразу начались расспросы.
- И часто он у нас бывает? - сурово спросила Люся после паузы.
- Потом это обсудим, - предложил Олег. - Итак, похоже, все сходится. Их здесь было двое.
- Мы осмотрели на всякий случай наши вещи, - сказала Люся, прикладывая руку к пылающим щекам. - Ничего не пропало. Это не воры.
Когда Володя ушел, жена и дочь еще долго ходили по комнатам, не находя себе места.
- Господи… Сколько же я всего тут наговорила за эти дни! - ужасалась Люся. - А ты хоть бы намекнул как-нибудь.
- Опять ты, мам, не понимаешь! - оборвала ее Надя. - Папа правильно сказал: они бы сразу почувствовали неестественность нашего поведения. Папа и так был сам не свой, сама же говорила… А если бы мы узнали? Дурдом бы получился, вот и все… И они бы поняли.
- А у нас и так дурдом, - махнула рукой Люся. - Приводишь этого хулигана Сафронова… Он же тебе раньше не нравился?
Утром, уже уходя на работу, Олег остановился в дверях, обратившись к жене:
- У тебя на студии можно еще раз заглянуть в телеархивы?
- Смотря что тебя интересует.
- Ничего особенного. Я хотел бы еще раз понаблюдать нашего Григория Ивановича в аэропорту…
- А так он тебе еще не надоел? Каждый день его видим.
- Ты не дослушала. Меня он интересует в тех кадрах, где встречает выкупленных им пленных и заложников, когда те прилетают в Москву.
- Я поговорю с начальством, - посерьезнела Люся. - А это может быть как-то связано с микрофонами у нас дома?
- Пока ничего не могу сказать… - развел руками Олег. - Но чувствую, там что-то есть.
В середине дня он, не вытерпев, сам приехал из редакции к Денису в "Глорию". Тот появлению Бородина ничуть не удивился. Кивком, дожевывая чизбургер, пригласил сесть. Денис в последнее время обожал продукцию "Макдоналдса", напрасно полагая, что округлившаяся талия прибавит ему солидности.
- Обедали? - спросил он на правах хозяина.
- Нет, но не важно… Ну, что скажете?
- О чем?
- Вы не в курсе, да? Володя нашел у нас кое-что.
- Почему, в курсе. Он мне говорил. Но пока идентификация не произошла, его поиски в картотеке прокуратуры не закончились… Ищут. Александр Борисович уже полностью вошел в роль нашего неофициального куратора и его подталкивает. Хотя вряд ли они что-то найдут. Скорее, судя по размаху и масштабам, вашей персоной занимались государственные спецслужбы… А их пальчиков в прокуратуре нет.
- Такое внимание мне льстит… - озабоченно сказал Олег. - И это все?
- Пока да. Лучше скажите, как сейчас у вас дома? Ваши женщины в обморок не попадали, когда все узнали?
- Держатся… - хмыкнул Олег. - На валерьяновых каплях и нюхательной соли. Дополнительно было выявлено, что Надя приводила к себе в гости одноклассника, известного всей школе двоечника и хулигана. Наверное, перевоспитывала.
- Растут детишки, - согласился Денис. - Кстати, вы мне обещали ответить на один вопрос. Если забыли: какие именно поправки вы обещали сделать Забельскому в статье о его персоне?
- Почему, помню… Речь шла о чеченских секьюрити, охранявших его на первых порах, когда он только начинал свой малый бизнес… Забельский мне объяснил, что он сам родом с Кавказа, его там знают и потому взялись ему помогать как земляку. Уголовниками они тогда не были. Там у него еще были даргинцы, карачаевцы… И он просил это вставить. А что?
- Где они сейчас?
- Его охранники? Откуда мне знать… Я не интересовался.
- А напрасно… Вдруг окажется, что они в большинстве окопались в Чечне, где воюют на стороне боевиков? Речь в вашей статье шла, в частности, о некоем Ансаре Худоеве и его сподвижнике Ходже Анваре, или просто Ходже, если я не ошибаюсь… Я вчера не поленился и посмотрел его дело в архивах у своего дяди.
- Помню такого… - согласился Олег, - да, был такой. О нем у нас тоже был разговор. И что вы нашли?
- Немного. Ансар Худоев был исключен с пятого курса экономического факультета МГУ за групповуху в студенческом общежитии, затем дважды привлекался к судебной ответственности за рэкет. Это в начале девяностых, в эпоху "малиновых пиджаков". В первый раз освобожден под залог нашим общим другом Григорием Ивановичем, во второй раз в девяносто втором году ему срок скостили, и он благополучно отбыл в Грозный, где долгое время подвизался в тамошнем Министерстве финансов… Воевал на стороне Дудаева, после Хасавюрта снова занялся чем-то вроде экономики… Чем занимается сейчас, во время второй чеченской, непонятно.
- Знаем мы их экономику… - пробурчал Бородин. - Самая процветающая отрасль - ограбление нефтепровода и похищение заложников.
- Вот именно. А до всего этого состоял начальником охраны У Забельского. И даже был с ним в доле. Каким-то представителем в Питере, это еще следует уточнить.
- Вот оно в чем дело… - задумался журналист. - Еще Григорий Иванович сказал мне, что Ансар Худо-ев никакого отношения к тому, что я о нем написал, не имел. Что на самом деле это был племянник Худоева Фарид. И таковой действительно существует в природе, я проверял.
- Вы уже опубликовали опровержение? - поинтересовался Денис.
- Оно должно скоро выйти.
- Вот и пусть выходит в таком виде, как он просил, - разрешил Денис.
- Это у вас такой прием? Усыпляете бдительность противника, соглашаясь с ним?
- Еще ни разу не отказывал. Хотите об этом написать?
- Не знаю, - пожал плечами Олег и посмотрел на часы.
- Спешите?
- Да, хочу успеть заглянуть к Люсе на работу. Она обещала подобрать видеоматериал по заложникам Забельского. Как он встречает бывших пленных и освобожденных заложников во Внукове.
- Но для них он действительно благодетель… - заметил Грязнов. - У них свои резоны быть ему признательными, у нас свои - подозревать его в нечистых делах.
Олег приехал в Останкино через час, там Люся уже выделила для него комнату с видеоаппаратурой и грудой кассет с новостями, где были эпизоды со встречей освобожденных заложников.
Она посмотрела с ним один сюжет, махнула рукой, взглянула на часы:
- Смотри сам, если тебе это интересно, а я присоединюсь потом…
Чмокнула его в щеку и быстро вышла.
Он смотрел одну кассету за другой, сюжет везде был практически один и тот же. И выражение лица Забельского - усталое, умиротворенное - тоже. Кажется, он не ждал благодарности от освобожденных и их родственников, и для него проявление их признательности были нечаянными и необязательными.
Какой-то особой искренности в его поведении не было, но и фальши не наблюдалось… Все-таки природный актерский дар.
Олег уже собирался все выключить, плюнуть и забыть и даже потянулся за пультом, когда вернулась жена:
- Что, по второму кругу пошел?
- Да нет… - Он указал на отложенные кассеты. - Я еще не все просмотрел. Просто везде одно и тоже.
- Наверное, ты что-то спутал, - сказала она. - Крыша уже поехала, а? - Жена потрепала его по волосам. - И потому опять смотришь сюжет про этого парнишку из Тверской области, вызволенного из чеченской неволи.
- Да нет же, он из Вологодской области… - покачал головой Олег. - Вот смотри, самое начало… - И отмотал немного назад.
- Странно, - сказала она, услышав, откуда родом освобожденный пленник. - Но я не могла ошибиться. Видишь, какие у него веснушки и курносый нос. Мне кажется, нет, я уверена, что видела его, когда смотрела вместе с тобой самую первую кассету. И там мне запомнилось, что он из-под Твери, жил возле Дмитровой Горы, эта глухомань находится недалеко от Иваньковского водохранилища. Помнишь, я туда ездила со съемочной группой?
- Помню… - Он уставился на жену невидящим взглядом. - Ты уверена?
- Можно проверить, - пожала она плечами. - Если подключить второй магнитофон и монитор, поставить ту, первую кассету, одновременно дать обе картинки и сравнить между собой.
Через несколько минут они молча смотрели, не веря своим глазам, на остановленные изображения на обоих мониторах, там было одно и то же веснушчатое и курносое лицо парнишки, только по-разному одетого. В первом случае его звали Николай Егоров из Тверской, во втором Василий Кривобоков - из Вологодской. Сначала его встречала мать, она плакала, не скрывая радости, и ее показывали долго и в разных ракурсах. Во втором случае его встречали брат и сестра - довольно угрюмые, мало похожие друг на друга и уж совсем непохожие на только что освободившегося младшего братишку. Их быстро увели из поля зрения и больше не показывали.
- Ничего не понимаю… - пробормотал Олег, переводя взгляд с одного монитора на другой.
7
- Завтра ожидаем гостей из "конторы", - сообщил Колобов, когда он и Забельский начали просмотр переданной Агеевым видеозаписи - тайного свидания вице-премьера Анисимова с телеведущей КТВ Ольгой Замятиной в отдельном кабинете одного из загородных ресторанов под Москвой.
- Кто и что там будет? - спросил Забельский, не сводя глаз с экрана.
- Все та же развлекаловка. Ну, вы помните. Нам обещали разыграть "маски-шоу" для широкой общественности, чтобы забрать у нас эту видеокассету и дискеты, которые сами же нам дали. Если хотите, мы все сегодня же перепишем, иначе завтра вы их не увидите.
- Сделай одолжение… И немного погромче… Красивая пара. И очень подходят друг другу. Если поженятся, сбудется голубая мечта Ильи Михайловича - политический союз Корецкого и Анисимова. Анисимов потом закроет глаза на то, что дядя возлюбленной собирал на него материал. Но пока что Петя - очень даже женатый политический деятель, и потому он должен думать о последствиях, какие могут возникнуть в результате публичного скандала или если жена не даст развод, что одно и то же… Слушай, чего они там шепчутся? - поморщился Забельский. - Что, так и будут сидеть, глядя друг на друга, боясь поцеловаться или коснуться? И это мой преемник… Я всегда брал быка за рога, а красивую женщину за талию или ниже, смотря по обстоятельствам.
- К сожалению, - развел руками Колобов. - Вот так и будут сидеть и мечтательно смотреть друг на друга.
- Да уж… - вздохнул Забельский. - Позавидуешь. Где они, наши романтика и пылкость молодости? Впечатление такое, будто они уже знают, что ребята Корецкого снимают их на видео… И боятся перейти границу между дозволенным и недозволенным. А заставить их совершить адюльтер перед камерой, увы, даже Корецкий не в силах, как бы ему этого ни хотелось. О чем они хоть говорят, вы расшифровали?
- О его жене и детях. Что он их сейчас не может бросить, и она это хорошо понимает.
- А он случайно не собирается ради нее уйти в отставку?
- Пока об этом разговора не было.
- Ну вот, когда будет что-то интересное, покажешь… - решил Забельский. - Пока нет ничего компрометирующего. Даже для Петиной жены. А она, если я правильно понимаю, карьеру ему ломать не будет?
- Похоже, что нет…
- Ладно, забудем… Так кто тебя предупредил о завтрашнем налете в черных масках? - поинтересовался Забельский, стоя теперь возле окна кабинета и глядя на открывающийся летний пейзаж.
- Непосредственный исполнитель - капитан ФСБ Рощин. Вряд ли вы о нем слышали… Тот, кто уже принимал участие в налетах и выемках нашей документации, возглавляя их.
- Делаешь успехи, - рассеянно буркнул Григорий Иванович. - Ты его уже завербовал?
- Нет, он сам попросился… Вы меня слушаете?
- И очень внимательно, - кивнул Григорий Иванович. - Просто смотрю на Чижи, мое кровное детище. - Он показал подбородком на кирпичные коттеджи поселка с лужайками и открытыми бассейнами, вокруг которых носилась детвора, а молодые мамаши загорали под охраной плечистых секьюрити. - Сколько сил и средств сюда вложено…
- Но заработали вы по два бакса на каждом вложенном рубле, - заметил Колобов.
- Да разве это главное! Душа уже не радуется добру, которое я для них сделал…. Ведь всегда так: делаешь людям хорошее, а что получаешь в ответ? Одну неблагодарность. И все равно на что-то надеешься и. снова делаешь…
- Меня вы тоже причисляете к неблагодарным?
- О присутствующих, как всегда, ни слова… - усмехнулся хозяин. - Именно потому, что надеяться можно только на таких, как ты… Могу только сказать, что, когда я стану премьером, ты обязательно возглавишь ФСБ.
- Но для это вам придется стать президентом…
- Только на этом условии я соглашусь занять пост премьера…
- На вашем месте я бы надеялся на тех, кому ваши конкуренты не дают большую цену… - хмыкнул Колобов.
- А если тебе дадут? - обернулся к нему Григорий Иванович. - Тот же Анисимов или Корецкий, неужто перебежишь?
- Мне поздновато бегать туда-сюда… В моем возрасте умные люди уже не меняют жен и начальников. Хочется стабильности.
- А то бы перебежал? Ладно, можешь не отвечать… - махнул рукой Григорий Иванович. - Илья Корецкий меня как-то спросил насчет тебя, вскользь, конечно, сколько я тебе плачу. Мол, хочет по моему примеру завести себе для надежной охраны бывшего полковника КГБ…
- Пусть заведет добермана-пинчера или питбуль-терьера чистых кровей, - хмуро отозвался Колобов. - Так дешевле обойдется. И что вы ему ответили?
- Как всегда. Илюша, говорю, это коммерческая тайна. А если скажу, ночь ведь спать не будешь! Значит, к тебе он пока не подкатывался?
- Не о том мы сейчас говорим, вам не кажется? - перевел разговор Колобов, показав на часы.
- Именно о том самом… - возразил Григорий Иванович. - Кто из нас хозяин, ты или я?
- Вы, конечно… - буркнул бывший полковник ФСБ и с досадой посмотрел на часы. (Что-то босс разговорился сегодня не в меру…)