Дальняя командировка - Фридрих Незнанский

В маленьком провинциальном городке случилось из ряда вон выходящее событие. Местная милиция и отделение ОМОНа якобы в целях установления порядка провели зачистку среди населения, которая обернулась многими десятками избитых, изнасилованных, изувеченных людей.

Многочисленные жалобы пострадавших и протесты правозащитных организаций вынудили Генеральную прокуратуру произвести тщательное расследование фактов произвола милиции. Следственно-оперативную группу возглавили первый помощник генерального прокурора Турецкий и замначальника ГУУР МВД РФ Грязнов…

Содержание:

• Глава первая. ШМОН РАЙОННОГО МАСШТАБА 1

• Глава вторая. ГОРА ОБРУШИЛАСЬ... 9

• Глава третья. "ГОРОДОК НА КАМЕ, НЕ ДОЙТИ НОГАМИ..." 18

• Глава четвертая. РАСКРУТКА 26

• Глава пятая. ПРОВИНЦИАЛЬНЫЕ СТРАСТИ 34

• Глава шестая. ОБОСТРЕНИЕ СИТУАЦИИ 45

• Глава седьмая. ОГОНЬ НА СЕБЯ! 54

Фридрих Незнанский
Дальняя командировка

Глава первая. ШМОН РАЙОННОГО МАСШТАБА

1

Они сидели в машине и сквозь стекло наблюдали за ярко освещенными стеклянными дверьми, возле кото­рых толклись несколько поздних посетителей, потеряв­ших всякую надежду пройти в ресторан. Картонная таб­личка с крупно написанными словами: "Извините, сво­бодных мест нет" - болталась на двери, а за ней маячила седобородая голова швейцара дяди Миши в фуражке с золотым околышем.

Все было чин по чину, как в больших городах.

"Странное дело, - размышлял сержант милиции Сте­пан Малохоев, сидевший с автоматом на коленях рядом с водителем, рядовым Ванькой Быковым, - городишко-то сто домов, и день будний, а кабак полон..." И продол­жил свою мысль вслух:

- Не пойму, откуда у людей столько денег? Вот ты, Вань, пошел бы сегодня в этот "Сокол"?

- А ты спонсируй! - ощерился плохими зубами во­дитель.

- А ты, Серень? - Сержант обернулся к сидящему сзади рядовому Чуркину, тоже вооруженному автоматом.

- Да чего ты душу травишь? - зло ответил тот. - Есть бабки, иди, а нет, так молчи. Надоело уже!

- Ты как разговариваешь, Чурка, со старшим по зва­нию? - Степан по-хулигански вытянул далеко вперед нижнюю губу. - Ты на кого хвост подымаешь, салага?

- А ты не прие... - едва не взорвался Чуркин.

- Кончай, ребята! - оборвал разгорающуюся ссору водитель. - Дело делать приехали или базарить?

- А че он?

- А сам че?.. - уже беззлобно поставил точку сер­жант и, подняв с пола початую бутылку водки, отвинтил колпачок и сделал глоток. Протянул назад - Чуркину, а сам, приоткрыв дверцу, смачно сплюнул.

Чуркин тоже отхлебнул и отдал бутылку водителю. Быков посмотрел на нее со слабым сомнением.

- Да пей спокойно, - поморщился сержант, - кому ты ночью нужен? Ты сам и есть законная власть, запомни...

Им было скучно. Даже, можно сказать, горько и тос­кливо. Хотя дело, ради которого приехали сюда, к ши­карному ресторану "Сокол", где еще располагались и танцевальный бар, и казино, обещало быть незаурядным. Но время шло, опускалась на небольшой городок Воздвиженск холодная и дождливая осенняя ночь, из бара доносилась веселая, отрывная музыка, а клиенты не по­являлись. И все меньше хотелось их ждать...

Клиенты, с которыми собирался провести "воспита­тельную работу" прибывший сюда наряд милиции - по личному указанию самого начальника районного управ­ления внутренних дел подполковника Затырина, - уже третий час веселились в ресторане. Заходивший туда - не в зал, конечно, дальше роскошного фойе с пальмами его с оружием не пустил дядя Миша - из-за занавески сержант понаблюдал за шумной, крикливой компанией, и стало ему завидно. Другие гуляют, и все им по хрену, а ты сиди и жди. А чего ждать-то? Обидно. И вместе с оби­дой появилась злость на тех, кто сейчас сидел за щедро накрытым столом. Наворовали, твари, у народа его кров­ные денежки и гуляют себе - в будний-то день!.. Гуляй­те давайте, будет вам сейчас праздник!..

Вернувшись в машину - старый, обшарпанный "коз­лик", сержант поделился своими соображениями с това­рищами. Те испытывали подобные чувства - давить их всех надо без всякого сожаления!

Нет, всех давить они не собирались. Такого разгово­ра с подполковником, с Павлом Петровичем, не было. Степану с товарищами предстояло всего лишь преподать двоим упрямым коммерсантам наглядный урок внима­тельности и сообразительности, что, по мнению того же Павла Петровича, должно было заодно и научить этих несговорчивых клиентов покорности.

Итак, какая ставилась цель? Показать, чья власть в городе. Объяснить, с кем необходимо считаться. А мож­но это рассматривать и как последнее предупреждение - тут уж как получится. Но до смертоубийства им было ве­лено не доводить дело ни в коем случае. Все, напротив, предстояло проделать корректно и в соответствии с за­коном - проверка документов, возникающие вопросы, то, се, обыск на месте, морды на капот, - это чтоб упор­ные коммерсанты почувствовали, кто они такие на са­мом деле, что с ними могут сделать те, в чьих руках власть. А убивать их незачем. Вполне достаточно им хорошень­ко морды начистить, но только так, чтобы следов помень­ше осталось. Ну а если человек сам поскользнулся на мокром асфальте и приложился будкой о бордюр, так это ж любой врач поймет! Особенно когда клиент под граду­сом. Такая вот диспозиция.

- Слышь, Степ, а чего они нашему Паше, дорожку перебежали, что ли? - спросил Чуркин. - За что им ко­зью морду-то?

- Не твое дело, - огрызнулся сержант. - Или испу­гался уже?

- Да я по делу. Ну начистим им рыла, а потом чего? Оставлять? Или в больницу везти?

- У них там гостей до фига - будет кому везти, не твоя забота... Вон машинка-то, видишь? Японец! Тебе на один бензин для него сто лет пахать без передышки! Суки они... Паша сказал, что эти козлы совсем оборзели, нор­мальных человеческих слов не понимают. Не хотят пла­тить. Прокурор, говорит, намекал, что с техникой, с ком­пьютерами неплохо бы помочь. Как об стенку горох. Мэр с ними беседовал, а ему ведь на новый срок скоро надо, - значит, и финансовая помощь нужна. Не на свои же баб­ки он будет выбираться, верно? А эти вместо помощи выставили в витрине своего супермаркета плакат с Гузиковым и написали под ним, а он же хохол, что по-хох­лацки "гузка" - это куриная жопа и если народ его сно­ва выберет мэром, то сам же и окажется в этой жопе. Уже теперь окончательно. Ну Савелий и полез на стенку, Пашу нашего вызвал. "Хулиганство! - орет. - Я их под суд!" Прокурор то же самое: "Задержать!" Ну Паша к ним, а те: "Мы не знаем, кто вывесил, мы не видели, извиня­емся, виноваты". И сняли. И в газете своей, в "Новостях" этих, принесли извинения мэру за свой недосмотр. И повторили все, что было на том плакате написано. А на­роду только и надо - поржать! Да и плакат целый день провисел, все ж его видели. Лучше б уж, говорят, не из­винялись!

- Ну и я видел тот плакат, и правда смешно. Так чего, за это козью морду? - снова подал голос Чуркин.

- А ты, я гляжу, сомневаешься? Ладно, пусть бы од­ному Гузикову досталось, ну а с нами как? Паша им и намекал, и говорил в открытую, что милиция нуждается в спонсорской помощи. Мы ж не братва, никого, как они, не крышуем, порядок же охраняем все-таки! Те же каба­ки ихние, магазины, или, скажешь, не так? - Он грозно посмотрел на Чуркина.

- Ну так...

- Вот, а ты хоть раз за эту свою работу имел от них благодарность?

- А на хрен мне благодарность?

- А если бабки? Премиальные если, тогда как?

- Бабки себе тот же Паша заберет... Не знаешь, что ли?.. Они между собой запросто договорятся. Не, ребя­та, тут буза какая-то.

- Значит, так, - сухо приказал сержант, - мы с Ва­ней занимаемся ими, а ты стоишь с оружием на стреме и, если чего...

- Стрелять, что ль?

- Припугнуть, дурила... Ну, Серень! Ну, Чурка, ляп­нешь тоже!.. Все, парни, кончили базар, кажется, они пошли. Слушай команду: значит, так, если выйдут тол­пой, с гостями, едем только за нашими двоими, и там действуем уже по ходу дела, понятно? А если вдвоем вый­дут, прямо сразу и работаем...

На широкую площадку, освещенную огнями, льющи­мися из окон ресторана, и многоцветной рекламой на фронтоне здания, вышли несколько человек. Две жен­щины в легких меховых накидках на плечах, идя под руку, стали медленно спускаться по ступеням по направлению к большому черному джипу, припаркованному на огоро­женной стоянке, у бокового фасада здания. А двое муж­чин, надевая плащи, продолжали громко разговаривать с теми, кто их провожал, и смеяться. Один из них похло­пал дядю Мишу по плечу, что-то ему сказал, а остальные расхохотались. Дядя Миша поднял руку с фуражкой и помахал ею, будто провожая гостей в дальнюю дорогу.

Те двое мужчин, которые и были в данный момент нужны милиционерам, легко сбежали по ступенькам, обернувшись, тоже помахали оставшимся у дверей и по­шли к машине. А народ, вышедший из ресторана, вер­нулся обратно - продолжать, видимо, застолье.

Это было хорошо. Потому что гоняться на "козлике" за джипом - занятие пустое и даже напрасное.

- За мной! - скомандовал сержант и первым выско­чил из машины. За ним, захватив с собой оружие, выб­рались худощавый, с азиатским лицом, Сергей Чуркин в утепленной форме, заметно великоватой для него, и рос­лый Иван Быков.

Один из мужчин - Алексей Владимирович Сороченко - разговаривал с женщинами, а второй - Дмитрий Иванович Теребилин, который, кстати, и был хозяином ресторана "Сокол", в котором проходил сегодня дружес­кий ужин, - открыв дверцу джипа, что-то искал в сало­не. Вот к нему и ринулся дежурный наряд милиции.

Никто не успел и слова сказать, как сержант Малохоев, больно ткнув Теребилина в спину стволом автома­та, почему-то торжествующим голосом приказал, при­чем так, будто перед ним был глухой:

- Па-пра-шу предъявить документы!

- Ты чего орешь? - недовольно спросил Теребилин, выбираясь из машины и потирая ладонью спину. - И поосторожней со своей палкой! Больно же, твою мать!

- Документы! - рявкнул, подбадривая себя, сержант и, ткнув автоматом в сторону второго мужчины, закри­чал: - И ты тоже, сюда!

- Не ори, сержант, - спокойно сказал Сороченко, - и не тыкай мне, я с тобой водку не жрал. А ты отойди в сторону! - крикнул он на Быкова, попытавшегося под­толкнуть его. - Документы нужны? Пожалуйста, - ска­зал он, доставая из внутреннего кармана бумажник. - Смотрите. Читать-то хоть научились?

Малохоев выхватил документы и стал придирчиво листать. Подошли женщины.

- Дима, в чем дело? - озабоченно спросила одна из них. - Мы же опоздаем.

- Ничего, нагоним, - ответил Теребилин, терпели­во и с усмешкой наблюдая за стараниями сержанта.

- А что случилось? - спросила вторая уже с тревогой.

- Сейчас они тебе ответят, - усмехнулся Сороченко.

И точно, как угадал: рослый Быков неожиданно пре­градил ей дорогу и, вытянув перед собой автомат, начал отпихивать женщину в сторону.

- Не мешались бы под ногами! - крикнул на нее. - Отойдите, пока и до вас не дошла очередь!

- Да вы что делаете? - возмутилась та.

- Дима, что тут наконец происходит? - закричала вторая женщина. - Лиза, не подходи ты к ним, от них водкой несет!

- Ну, - сладко прищурился сержант, - сейчас мы вам покажем, от кого чем несет. Значит, так! - жестко приказал он. - Всем стоять на месте! Не двигаться! Став­лю первый вопрос. Оружие и наркотики при себе или в транспортном средстве имеются?

- Ребята, вы чего, сдурели? - рассмеялся Сорочен­ко. - Вы разве нас с Димой не знаете?

- Отвечать на вопрос!

- Не имеем, - ответил Теребилин.

- У меня есть, - сказал Сороченко, доставая писто­лет Макарова и кладя его на капот джипа. - А вот разре­шение, выданное и подписанное начальником ГУВД ге­нералом Седлецким. Подпись его вам, надеюсь, извест­на? Смотрите. - Он достал из бумажника сложенный лист и протянул сержанту.

- Так, - довольным тоном продолжил сержант, за­совывая пистолет и разрешение в боковой карман чер­ной куртки. - Пистолет мы, значит, изымаем по подо­зрению, что именно из него мог быть застрелен гражда­нин Паукин.

- Это Васька Паук, что ли? - с удивлением засмеял­ся Сороченко. - Доигрался, брателла? И кто ж это его уделал?

- А вот это мы узнаем, когда проведем экспертизу оружия.

- Валяйте проводите, если вам больше делать нече­го. Акт только составьте - об изъятии. И в присутствии понятых. Мы сейчас вам позовем, в ресторане много на­рода. Лиза, сходи позови мужиков. Ну что у вас еще?

- Издеваетесь?! - вдруг зарычал сержант. - Рожи корчите, да, козлы вонючие?! - Он явно заводил себя. - Стоять, я приказал, на месте! - закричал он на женщи­ну. - Когда мне понадобятся понятые - ясно? - без тебя обойдемся! А вы оба руки на капот! - Он повернулся к мужчинам. - Живо! Второй вопрос: почему за рулем в пьяном виде?!

- Слушай, сержант, не сходи с ума, - сдерживая себя, посоветовал Сороченко, кладя руки на капот, то же самое сделал и Теребилин. - Ты видел, чтоб кто-то из нас пил? Зачем ахинею несешь? Чего тебе надо, говори прямо. Я ж вижу, что надо, а сказать боишься. Ну гово­ри, сколько бабок отстегнуть, чтоб ты отвязался нако­нец?

- Ах вы падлы! - завопил уже во весь голос, уязв­ленный до самой глубины своей подлой души, сержант Малохоев. - Ноги!

И он сильными ударами ботинка стал раздвигать ноги уже полулежащих на капоте мужчин в стороны. Но и это­го ему показалось мало - он вскинул автомат прикла­дом вверх, чтобы, подобно молоту, опустить его на голо­ву ненавистного гада коммерсанта.

Жест увидел Сороченко.

- Дима! - крикнул он.

Дальнейшее произошло буквально в течение секун­ды. Теребилин, резко обернувшись к сержанту, который уже занес над головой автомат, сильным ударом ноги опрокинул того на спину. Крепкий на вид сержант под­скочил и с хриплым вскриком скорчился, падая и гром­ко ударяясь затылком об асфальт. Автомат полетел в сто­рону, но Теребилин в прыжке подхватил его и заорал:

- Бросай оружие!

Оба рядовых с перепугу побросали свои автоматы. Но тут же Быков, словно опомнившись, ринулся с кулаками на довольно щуплого внешне Алексея. Однако коммер­сант оказался быстрее и ловчее тяжелого и менее пово­ротливого милиционера - Быков и опомниться не ус­пел, как, сбитый подножкой, полетел башкой вперед, проехав физиономией по мокрому асфальту. Прыгнув­ший на него сверху Сороченко вмиг завернул обе его руки за спину и надавил коленом, да с такой силой, что тот взвыл от боли и с воплями замолотил по асфальту и но­гами, и головой.

Теребилин тем временем подобрал оба автомата и ве­лел третьему милиционеру, Чуркину, безучастно стояв­шему в стороне, самому лечь на капот, что тот немедлен­но исполнил. Потом Дмитрий снял у них с ремней на­ручники и застегнул на руках двоих лежащих ничком драчунов.

Сержант, придя в себя, грязно матерился и обещал всем им показать теперь такое, отчего даже испуганные женщины пришли в себя и стыдливо засмеялись.

- Ну и что теперь с вами делать? - спросил Теребилин, подбирая документы, валяющиеся на асфальте. - Наказать или отпустить с миром? Как считаешь, Леха?

- Времени маловато, но я бы тем не менее наказал. Нельзя им без конца спускать такое хамство. - Он выта­щил из кармана сержанта свой пистолет, забрал справку.

В это время, вызванные дядей Мишей, наблюдавшим за скоротечной схваткой через стеклянную дверь, на сто­янку высыпали из ресторана многочисленные гости.

Минуты хватило, чтобы все оказались посвященными в курс дела. И общее мнение было таким же, как и у Алек­сея Сороченко, - милиционеры совершенно охамели и их пора наказывать.

Тут же обозначились свидетели, и на пяти машинах, включая ментовский "козлик", в который запихнули за­держанных, все отправились в городской отдел милиции, к дежурному, чтобы сдать под расписку задержанных ими хулиганов милиционеров, от которых к тому же пахло водкой. А заодно и передать их оружие, которым охамев­шие стражи порядка, к счастью, не успели воспользовать­ся, хотя попытки к тому были - и на этот счет тоже име­лись свидетели...

Если бы оба успешных в своем деле коммерсанта на минуточку отдали себе отчет, чем могло быть вызвано нападение на них явно нетрезвых милиционеров, они бы, возможно, и не предприняли этого не самого умного в своей жизни шага. Но задавать задним числом вопрос: а что было бы, если бы не так, а иначе? (как это почему-то издавна принято в России) - представляется теперь еще более глупым делом. Вероятно, не сумели они предви­деть в ту минуту, какие последствия могут ожидать и их самих, и друзей-приятелей, слишком охотно согласив­шихся помочь им обуздать зарвавшихся ментов. Ну а раз не смогли предвидеть, - значит, и воду в ступе толочь нечего - уж чему, как говорится, быть, того не миновать...

2

Дежурный по воздвиженскому городскому отделу милиции капитан Гусаков был в полной растерянности. Возбужденная толпа народа человек в пятнадцать ввали­лась в дежурное помещение, ведя с собой скованных на­ручниками троих милиционеров, причем у двоих из них были в кровь разбиты лица. "Асфальтовая болезнь, - добродушно пояснил один из мужчин вполне интелли­гентного вида. - Напились и неудачно упали".

Гусаков приказал увести своих незадачливых сотруд­ников и оказать им необходимую помощь. А остальных, прибывших с ними, попросил успокоиться и толком рас­сказать, что произошло. Поскольку говорили все хором, он едва не оглох от гомона и приказал посторонним, кон­кретно непричастным к делу, освободить помещение, а остаться тем, кто смог бы что-то объяснить.

Двое - как он сразу и подумал, Сороченко с Теребиловым - уселись писать заявления о нападении на них нетрезвого патруля, о нецензурной брани, оскорблени­ях, угрозах и даже безуспешных, к счастью, попытках привести в действие табельное оружие. Но, будучи, мяг­ко выражаясь, не совсем в себе, патрульные не смогли, естественно, справиться с абсолютно трезвыми людьми, которые дали им достойный отпор, уложив на асфальт двоих, которых и пришлось затем сковать наручниками, чтобы доставить по месту их службы.

Свидетели в более красочных выражениях повтори­ли рассказанное, добавив, что подоспели на помощь сво­им товарищам к концу безобразной сцены, которую уст­роили, находясь на службе, трое милиционеров. И все они решительно потребовали от руководства городской милиции принять немедленные меры против беззакон­ных и наглых действий их подчиненных, пригрозив в противном случае обратиться напрямую к начальнику ГУВД области.

Усугубляло ситуацию еще и то обстоятельство, что сре­ди присутствующих оказались две женщины, больше дру­гих возмущавшиеся совершенно непристойным поведени­ем пьяных блюстителей порядка. Они тоже в свою очередь не собирались оставлять случившийся факт без послед­ствий. И одна из них трясла при этом своим удостовере­нием депутата областного Законодательного собрания.