- Хадидж! - взревел бородач, выхватывая из-за пазухи револьвер "питон".
Чувак понял, что ему пришел конец. На этой дистанции трудно промахнуться. Спасая свою жизнь, Чувак выстрелил первым - нажал на головку распылителя и направил в налившиеся кровью глаза бородача струю самого эффективного средства для чистки полированных поверхностей. Тот взревел страшнее прежнего и, выронив оружие, схватился за глаза.
Выигрыш во времени следовало использовать с максимальной эффективностью. Чувак сорвался с места и в считаные минуты добежал до своего трейлера, удивляясь, почему за ним никто не гонится. К счастью, на этот раз он был без любимого плаща, благодаря этому ему и удалось развить максимальную скорость.
Чувак не знал, что сеть ресторанов, в которой он имел счастье мыть посуду, принадлежала не кому-нибудь, а самому Усаме, правой рукой которого был Мустафа. Вначале все помогали Усаме промыть глаза холодной водой, да так услужливо, что чуть не выдавили оба глаза. Придя в себя, Усама узнал, что Чувак ухитрился устроиться в "Талибанинганс" мойщиком посуды, и впал в истерику.
- Чем ты думал, когда нанимал его, сын шакала? - вопил Усама, усердно нахлестывая Мустафу по толстым щекам. - А вдруг он агент ФБР? Неверные провели тебя, как мальчишку!
Мустафа молчал и считал удары. Он верил, что настанет день, когда ему удастся поквитаться с Усамой за все свои унижения.
Изрядно утомившись воспитанием нерадивого подчиненного, Усама приказал:
- Оставь здесь двух человек, а остальные пусть едут следом за нами.
- Слушаюсь, мой господин, - ответил Мустафа. - Прикажешь закрыть заведение?
- Зачем лишаться доходов? - снова начал вскипать Усама. - Только мы с тобой здесь больше появляться не будем. Я присмотрел нам новую базу. Там смогут разместиться все наши люди…
Глава 6
Собачьи дела
В трейлере было неимоверно душно, жара действовала расслабляюще, однако это не помешало Чуваку впасть в состояние тихого бешенства.
- Проклятье! - крикнул он, впечатав кулак в стену своего автодома, да так, что тот загудел, словно дека гитары. - Как же меня достал этот чертов Катарсис! Ни одного нормального человека. Собаку выпустить страшно, того и гляди урод набросится! Как здесь можно заработать? Может, грабануть кого-нибудь и свалить отсюда, не прощаясь?
Чамп залился сердитым лаем.
- Ты прав, Чампи, ограбление не катит. Мы с тобой законопослушные граждане великой страны. К тому же здешняя тюряга наверняка еще хуже этого города ублюдков. Почему Господь Бог разрушил Парадайз и Гоморру, но оставил в покое Катарсис? Где справедливость?
- Ав! - Чамп подбежал к двери и выжидательно посмотрел на Чувака.
- Ладно, Чампи, извини за срыв. Я сам себе надоел, но что поделать? Я все время ищу выход…
- Ав!
Чувак подошел к двери, дважды повернул в замке ключ и выпустил Чампа.
- Только не уходи далеко, сам понимаешь, это Катарсис…
Он вернулся на диван, оставив дверь распахнутой настежь. Пусть проветривается, глядишь, и в голове прояснится. Чамп вернулся очень скоро, неся в зубах какую-то бумажку. Чувак взял ее в руки и прочитал:
"Собачьему питомнику "Лабрадор энтерпрайз" требуется рабочий. Обязанности - уход за собаками, содержание территории. Заработная плата - в зависимости от графика. Обращаться к владельцу фирмы - Джошуа К. Снапсу".
В самом низу мелкими буковками был указан адрес.
- Ты знаешь, Чампи, в этом есть смысл! В собачьем питомнике нет людей, а с вашим братом я всегда найду общий язык!
- Ав! - согласился Чамп.
- Спасибо тебе. - Растрогавшись, Чувак погладил Чампа по голове. - Что бы я без тебя делал?
Собачий питомник "Лабрадор энтерпрайз" был обнесен высоким забором из гофрированного стального листа. Чувак подошел к воротам и заглянул в щель между створками. Посреди двора возвышалась одноэтажная бетонная коробка с одной дверью и двумя окнами, где, судя по всему, и располагался офис Джошуа К. Снапса, владельца, директора и единственного сотрудника "Лабрадор энтерпрайз". К офису был пристроен металлический ангар. Из него доносились собачий лай и повизгивание. Рядом с офисом грелся на солнышке ржавый "кадиллак эльдорадо" выпуска 1954 года.
Чувак сделал шаг назад и что было мочи несколько раз врезал ногой по стальному забору. Раздался звук, подобный раскатам грома. Через некоторое время из офиса вышел хозяин заведения, среднего роста тощий тип лет пятидесяти, в протертом на локтях до дыр, старом темно-синем костюме с пузырями на коленях. На носу у него криво сидели круглые очки, судя по дизайну, времен Великой депрессии. Вид у него был самый недовольный, однако на приветствие он ответил, открыл ворота и предложил войти. Чувак сообщил о цели своего прихода. Костлявый палец с длинным, загнутым книзу ногтем уперся в грудь претендента на рабочее место:
- Резюме есть?
- Нет, - честно признался Чувак.
- Сколько ты тратишь на себя в день?
- По-разному, - легко ушел от прямого ответа Чувак. - День на день не приходится…
Снапс окинул его с ног до головы сканирующим взглядом и вынес заключение:
- Все ясно, деньги у тебя в кармане не задерживаются. И вот что я тебе скажу, молодой человек: у тебя никогда не будет собственного дела!
- Не очень-то и хотелось…
- В этом твоя проблема. А надо хотеть! Всегда, везде и как можно больше! Эх, о чем с тобой говорить?
- О работе… - напомнил о цели своего визита Чувак.
- Требуется усердный и скромный юноша, способный довольствоваться малым и…
- И вкалывать как коммунистический китаец?
- Вроде того, парень, только без этой вот иронии.
- Так как насчет работы?
- Я человек не бедный, - заявил вместо ответа Снапс, жестом гида обводя свои владения. - И все оттого, что я не сорю деньгами направо и налево! Жесткая экономия - вот мой девиз! Все великие состояния накапливались по центу…
Судя по внешнему виду мистера Снапса, он более чем последовательно претворял в жизнь свою теорию. Об этом свидетельствовали ввалившиеся щеки и очки, в трех местах обмотанные скотчем. С каждой минутой Джошуа К. Снапс нравился Чуваку все меньше и меньше, но в то же время работа становилась нужна ему все больше и больше. К тому же у работы в питомнике были преимущества - можно весь день провести за забором, не видя никого, кроме животных. И потом, никаких контактов с посторонними, никаких нежелательных встреч, разве что придут покупатели, но с ними будет общаться владелец питомника. И Чамп будет под призором, опять же накормленный из общего котла. Так что у этой работы есть свои преимущества.
Чувак снял темные очки и вопросительно посмотрел в глаза работодателя.
- Никаких скидок на то, что работаешь первый месяц, - заявил тот с видом жестокого плантатора. - Будешь пахать, пока дым из задницы не повалит. Перерыв на обед от пятнадцати до тридцати минут. Оплата три бакса в час. Хотя это даже слишком.
- Сэр, рабство запрещено на всей территории Соединенных Штатов с 18 декабря 1865 года, - напомнил Чувак. - Разве вы не слышали о войне Севера и Юга? Ваша школьная учительница не рассказывала вам о тринадцатой поправке к Конституции?
- Четыре доллара и ни центом больше! - рявкнул Джошуа К. Снапс.
- А можно сначала посмотреть на свое рабочее место?
- Вот это деловой разговор, - буркнул хозяин питомника. - Давно бы так. Пошли!
Он долго возился с четырьмя замками на воротах ангара, но наконец дверь дрогнула и со скрипом поползла в сторону. В ноздри Чуваку ударил жуткий смрад. Он с трудом подавил желание выплеснуть на брюки Джошуа К. Снапса свой завтрак и зажал нос рукой. Не меньше полусотни собак, тощих, облезлых, покрытых язвами сбились в стаю в вольере площадью где-то в семьдесят квадратных ярдов, отгороженные мелкоячеистой металлической сеткой от остальной части питомника - крошечной площадки для дрессировки.
- Это запах жизни, молодой человек, - нагло ухмыльнулся владелец питомника. - Мертвые не гадят.
Это был не запах, это был смрад! Самые слабые собаки валялись на земляном полу, утопая в собственных нечистотах. Вид у всех без исключения животных был самый плачевный - настоящие доходяги. Чувак злобно посмотрел на Джошуа К. Снапса и уточнил:
- Вот это вы называете питомником?
- Да, а что тебя удивляет? - с достоинством вопросил тот. - Или ты ожидал увидеть здесь филиал зоопарка Сан-Диего? В былые времена, когда я пытался дрессировать барсуков, здесь пахло куда хуже.
- Барсуков?
- Ну да, барсуков. Правильно натасканный голодный барсук - это грозное оружие! Хватаешь его одной рукой за шкирку, а другой за хвост, и… Но барсуками теперь занялись транснациональные корпорации, и мне пришлось переключиться на этих вот…
- Это не питомник для собак, - с расстановкой произнес Чувак. - Это собачий концлагерь.
События последних дней окончательно расшатали нервную систему Чувака, а жалкий вид несчастных животных буквально вывел его из себя. Он представил Чампа в этом вольере, тощего, больного, теряющего последние силы, и понял, что не уйдет отсюда, пока "Лабрадор энтерпрайз" не прекратит свое существование.
- Разбежался! - осклабился Джошуа К. Снапс. - Может, лучше открыть здесь бордель? Или наркоманский притон?
- Фабрика смерти закрыта, - решительно заявил Чувак. - Немедленно отопри вольер и выпусти всех собак на волю!
- С тобой все ясно! - вспылил Снапс. - Надо было сразу дать тебе пинка под зад и не тратить на разговоры такую прорву времени!
- Мне пинка?
- Тебе…
- Под зад?
- Под зад!
- Ах ты, ублюдок! Получай!
Чувак с разворотом корпуса въехал кулаком в солнечное сплетение Джошуа К. Снапса. В этот удар возмездия претендент на рабочее место вложил всю накопившуюся злость, все свои обиды последних дней. Работодатель с шумом выдохнул воздух из легких и осел на землю. Не в силах больше сдерживаться, Чувак начал пинать его ногами, приговаривая:
- А это за маму! А это за папу! А это за малыша Джонни! А это за Бубу, космическую обезьянку! А это, потому что я противный! А это, потому что у меня патроны есть! А это, потому что я могу!
Он не смог бы сказать, в каком сериале была услышана эта фраза, внезапно всплывшая из глубин подсознания. Наконец ему удалось взять себя в руки. Он нагнулся к Снапсу, заглянул ему в глаза и потребовал:
- Выпусти собак, или я забью тебя насмерть, а потом найду ключ и сделаю это сам!
- Ладно, твоя взяла! - просипел владелец питомника, проявляя нетипичную для него покладистость.
Чувак схватил его за воротник и рывком поставил на ноги. С трудом перебирая нижними конечностями, Джошуа К. Снапс подошел к двери, врезанной в металлическую сетку, дрожащими руками достал из кармана брюк связку ключей, перебрал ее в поисках нужного, с третьей попытки вставил его в скважину, открыл дверь и неожиданно резко отпрыгнул вбок.
Залившись разноголосым лаем, свора собак вырвалась на свободу, сбив с ног Чувака. Выскочив на улицу, стая в мгновение ока рассредоточилась по городу. Весь Катарсис наполнился звонким радостным лаем.
Чувак поднялся на ноги и покачал головой, удивляясь подобной резвости у столь изможденных созданий. Он вдруг засомневался - правильно ли поступил, настояв на освобождении узников Снапса, но, обдумав ситуацию еще раз, понял, что жалеть не о чем. Он не мог взять собак из питомника к себе и не мог оставить их медленно умирать в вольере… Оставался один выход - выпустить собак на свободу. Дать им шанс. Предоставить им возможность действовать самостоятельно. Заставить их поверить в себя и стать хозяевами собственной судьбы.
- Скотина! Ты разорил меня! Я звоню копам!
Джошуа К. Снапс оклемался, и к нему вернулась прежняя наглость. Он ринулся к воротам, явно намереваясь запереть Чувака в питомнике до приезда полиции, но тот вовремя разгадал его маневр и добежал до ворот первым. Внезапно в его голове родилась отличная идея.
- Послушай, старый козел, - почти ласково сказал он, обеими руками хватая Джошуа К. Снапса за лацканы и слегка встряхивая. - Я пришел к тебе не просто так, а по поручению моих друзей, борцов за экологию. Думаю, что ты слышал о нас?
Джошуа К. Снапс молча застыл на месте.
- Я задал вопрос!
Чувак взял Снапса за шкирку и постучал его головой о забор. Терапия пошла тому на пользу.
- Слышал, слышал, - прохрипел он.
- И знаешь о наших методах?
- Знаю…
- Супер! - восхитился Чувак. - Так вот, если ты обратишься к копам или просто примешься за старое, мы поджарим тебя живьем, а потом порубим на куски и скормим собакам. Тебе хочется сдохнуть подобным образом?
- Н-нет…
- Тогда держи язык за зубами и никогда больше не мучай животных! А то наш папочка Эл Круз надерет тебе твою костлявую задницу почище меня… Понятны перспективы?
- Понятны…
Чувак не смог удержаться от соблазна сыграть на заборе головой Снапса мелодию "America The Beautiful", своей любимой патриотической песни. Полностью удовлетворенный собственным исполнительским мастерством, разжал руки и позволил работодателю приникнуть к земле. А потом повернулся и пошел домой, в свой трейлер, где его ждал лучший в мире пес Чамп.
Глава 7
Кукольные проблемы
"Настоящий Маккой не сдается!" - подбадривал себя Чувак, обливаясь потом. Солнце словно прилипло к зениту. В грушевидном поролоновом костюме, изображавшем куклу Дроччи, было нестерпимо жарко. Мучила жажда. Чувак не догадался захватить с собой пива, а на "индийский чай", фанатом которого был его новый работодатель Пракаш, у него открылась аллергия.
- Чтоб приятной стала жизнь - на проблемы ты задвинь! - выкрикивала время от времени желтовато-коричневая груша, бодро потрясая над плечом пачкой радужных купонов на пятипроцентную скидку. - На проблемы ты задвинь - посети наш магазин!
Потенциальные покупатели равнодушно проходили мимо. Некоторые на ходу нелестно высказывались в адрес масштабированной порноигрушки и шли дальше.
- Каждый хочет! Куклу Дроччи! - продолжал Чувак в том же духе, несколько раз подпрыгивая в соответствии с инструкцией Пракаша. Двадцать шагов до угла секс-шопа, десять шагов обратно. Подскоки у входа. Разворот - и все начинается сначала:
- Чтоб приятной стала жизнь - на проблемы ты задвинь!
Наконец ангелоподобная девчонка лет пяти на вид обратила внимание на неприличную куклу в виде совмещенной с пенисом гигантской задницы.
- Ой, мама, смотри - живая груша!
- Пойдем скорее, Мэгги, мы торопимся!
- Хочу грушу! Хочу грушу-у-у! Мам, а почему груша коричневая?
- Не знаю! О боже, какой ужас!
- Мама, а зачем у груши цепочка на шее?
- Мэгги!
- И почему на цепочке буква "Д"? Ведь должна быть…
Трижды приезжали полицейские, всякий раз новые. Чувак отправлял их к Пракашу, владельцу секс-шопа "Интим стори". Пракаш начинал верещать на смеси ломаного английского с хинди, показывал лицензию, вид на жительство, предлагал кофе, а затем, исчерпав все средства убеждения, натравливал на полицейских свое семейство, жившее в подсобном помещении. Дюжина детей разного возраста под предводительством горбатой матери Пракаша начинала хором орать:
- Америка - свободная страна! Америка - свободная страна!
Двое старших сыновей Пракаша попутно норовили стащить у полицейских пушки или хотя бы наручники. Полицейские, ругаясь сквозь зубы, отступали к машине и уезжали. Старуха загоняла детей обратно, и на какое-то время в магазине и вокруг него воцарялось спокойствие. Чувак продолжал расхаживать по улице в костюме гигантской задницы с руками, ногами и даже головой, а Пракаш окуривал торговый зал благовониями, чтобы изгнать скверну, принесенную полицией, и усаживался дремать за прилавком.
- Каждый хочет! Куклу Дроччи!
В животе у Чувака бурчало - Пракашу опять вздумалось угостить его "настоящим индийским чаем", а Чувак имел неосторожность сделать глоток этой отвратительной теплой смеси из чая, молока и перца карри. Страшно подумать, что было бы, выпей он все…
- Чтоб приятной стала жизнь - на проблемы ты задвинь!
Мимо Чувака прошли три парня с зелеными повязками на головах. Чувак напрягся, готовясь к возможным неприятностям, но экологи как ни в чем не бывало прошли мимо. То ли борьба за нравственность не входила в их задачи, то ли Пракаш пожертвовал достаточную сумму на избирательную кампанию мэра Хомо.
- На проблемы ты задвинь - посети наш магазин! - без всякого энтузиазма произнес Чувак в пустоту.
За четыре часа ему удалось раздать не больше десяти купонов. Время от времени из магазина выглядывал Пракаш и кричал:
- Веселей! Веселей! Больше энергия! Больше драйв!
- Каждый хочет! Куклу Дроччи! - изо всех сил вопил Чувак.
Пракаш удовлетворенно сплевывал на тротуар и возвращался на свое место за кассой.
У Чувака еще никогда не было столь унизительной работы, если это можно было назвать работой. Но выбирать не приходилось, к тому же Пракаш обещал недельный контракт: он только что закупил крупную партию кукол Дроччи и решил вложиться в рекламу. Заказал на соответствующей фирме костюм, распечатал на принтере побольше купонов и нанял Чувака для привлечения клиентов, а теперь ждал отдачи.
- Чтоб приятной стала жизнь - на проблемы ты задвинь!
Около Чувака остановились двое тинейджеров.
- А сколько стоит кукла Дроччи? - лениво растягивая слова, спросил тот, что был выше.
- Дроччи-нафигоччи! - добавил другой.
Несовершеннолетним купонов не полагалось, на этот счет Пракаш предупредил заранее. Поэтому Чувак не ответил на вопрос, а продолжил свою мантру:
- На проблемы ты задвинь - посети наш магазин!
- Пошел в задницу! - крикнул высокий подросток, а его товарищ с размаху пнул Чувака под зад.
Толстый поролон смягчил удар. Чувак развернулся, чтобы ответить хорошим пинком, но весело ржущие тинейджеры уже были далеко.
От усталости слова начинали путаться, и иногда Чувак кричал:
- Задвинь на наш магазин, чтоб приятной стала жизнь! Кукла Дроччи вас не хочет!
Ляпов никто не замечал, - его просто не слушали. Ну, расхаживает по тротуару придурок, одетый в несуразный костюм, орет какую-то чушь, ну и что с того? Чувак попробовал молча пройтись взад-вперед, но из магазина тут же выскочил Пракаш и молча погрозил ему пальцем.
"Еще откажется платить, скотина", - подумал Чувак и заголосил громче прежнего:
- Чтоб приятной стала жизнь - на проблемы ты задвинь!
Время тянулось медленно, порой Чуваку казалось, что оно совсем остановилось.
- Вот эта тварь развращает наших детей! - Истошный женский крик перекрыл все прочие уличные шумы.
Чувак с интересом обернулся на крик и получил сокрушительный удар по голове. От боли он зажмурился. Оказалось, что это был тяжелый сборник псалмов. Кто бы мог подумать, что псалмы - такое грозное оружие! Сильный рывок - и позолоченная цепь слетела с его шеи. Чувак устоял на ногах, но потерял способность ориентироваться в пространстве, поскольку смотровая щель костюма съехала набок. Чувак поправил желтую оболочку и увидел вокруг себя десяток женщин в одинаковых синих платьях с белыми кружевными воротничками. Женщины, подпрыгивая от усердия, колотили по нему сумочками, а некоторые еще и пинались, норовя ударить побольнее.
- Грязный ублюдок!