– А у тебя скромненькая квартирка, да и домик так себе, – заметил нахальная девчонка с порога. – Трудно, наверно, перестраиваться? – она сбросила босоножки со своих стройных ножек и теперь стояла передо мной, высокая, цветущая и красивая. Почему-то рядом с ней я всегда чувствовала себя ещё старше. Наверно, и я не смогла уберечься от комплекса женщины среднего возраста.
– Будешь кофе? – я проигнорировала её вопрос о моём жилье. Вряд ли она поняла бы, если бы я пустилась с пространные объяснения о том, что уровень комфорта с некоторых пор потерял свою ценность для меня. Она бы посчитала это пустым бахвальством. Разве можно сравнить мою квартиру на Фош авеню в шестнадцатом округе, с той, которую я снимала сейчас. Впрочем, наверно, я немного кривила душой, потому что когда я выходила здесь на балкон и видела каменный мешок из домов и пару деревьев, то, конечно, скучала о своей террасе, откуда с высоты седьмого этажа открывался замечательный вид на Триумфальную арку, Са крэ Керр и Ля Де-фанс. Впрочем, когда мещанство начинало меня доставать, а такое случалось, я начинала вспоминать Андрея. И всё сразу вставало на место.
– Кофе буду. И бутеры, если есть. Надо как-то взбодриться. У меня ещё семинары сегодня, а я ведь всю ночь не спала. – Варька плюхнулась на стул возле круглого кухонного стола и потянулась. Пока делала бутерброды, исподтишка рассматривала Варьку. Одета она была в короткие обтягивающие шортики чёрного цвета и бирюзовую кофточку с коротким рукавом. Светло-русые волосы распущены по плечам. На хорошеньком личике с острым носиком и удивительными серыми глазами ни следа усталости и припухлости. Хотела бы я так выглядеть после бессонной ночи. – Я встречалась с Тимуром, – она сделала театральную паузу и посмотрела на меня.
– Я уже поняла. Рассказывай. – Я поставила перед ней горячий кофе и бутерброды с колбасой.
– Знаешь, всё-таки мужики козлы, – авторитетно заявила она, – отпивая кофе. – Я всегда знала, чем их взять. Юбочка покороче, глазки поярче, улыбочка, и они тут как тут. Ведутся, как нечего делать. Да, как тебе мой прикид? – она вскочила со стула и встала передо мной в противной эротически журнальной позе, рука на бедре, плечи расправлены, а на лице маска хищницы.
– Садись лучше. Выглядишь как на панели. Давай лучше ближе к делу, – проворчала я.
– Ой, да ладно тебе. Может, у вас в Париже так не одеваются, а здесь в Москве девки с восьми утра при параде. Никогда не знаешь, где повезёт. То ли в офисе снять кого, то ли на дискотеке.
Я поморщилась. Как-то эта развязная девица не вязалась у меня с той, которая плакала на кладбище. Хотя, может, это она так в образ вошла.
– Моя подруга устроила вечеринку и пригласила этого хмыря, – Тимура. Ну и он, конечно, клюнул на меня. Правда, сначала собирался прийти со своей Ксюхой. Но ему быстренько намекнули, что девок будет полно.
– Кстати, Ксюха меня тоже интересует, – заметила я ненароком.
– Подожди, с Ксюхой. В общем, за столом мы сидели рядом, я к нему слегка прижималась и, конечно, водки подливать не забывала. Потом пошли мы в комнату целоваться.
Меня чуть не вырвало, еле удержалась от едкого замечания, что я говорила, что она должна держаться недоступно.
– Ну а когда он под юбку полез, я, конечно, стала сопротивляться, – откровенничала Варька. – Я тоже, конечно, выпила, но чуть-чуть. Больше для того, чтобы не так противно было. И стала представлять, что я с Томом Крузом.
Я не выдержала и рассмеялась. Всё-таки Варька дура. Хоть бы ума хватило не рассказывать.
– Ну что ты смеёшься? Я со своим часто так делаю. Ты разве не пробовала? Если мужик тебе не очень приятен или неинтересен…
– Давай потом про интим и подробности, – перебила я Варьку. Ещё не хватало, мне взрослой бабе, у которой никогда не было мужа, а количество мужчин в моей жизни и вовсе можно по пальцам пересчитать, обсуждать с этой развратной молоденькой девицей, постельные фантазии. – Ты узнала что-нибудь?
– Ну, я же рассказываю. Что перебиваешь? Он мне под юбку, а я ему говорю, что так сразу не могу. Я хочу серьёзных отношений, любви там. А он мне сразу: "Да какая-такая любовь, я в неё не верю. В этом мире правят деньги. Скоро у меня столько бабла будет, что от таких как ты отбоя не будет. Ты ещё, детка, пожалеешь! Поэтому, соглашайся сегодня". Ну я, конечно, сделала вид, что заинтересовалась и спросила так насмешливо: "Ты что наследство собираешься получить?" А он усмехнулся так и говорит: "Для наследства я не в той семье родился."
Сердце у меня опустилось куда-то вниз, руки задрожали. Варька ещё что-то болтала про его семью, но слова, хотя я их слышала, не доходили до моего сознания. Я с трудом выдохнула, сердце, отчаянно застучав, вернулось на место, но там ему стало тесно.
Господи! Неужели я нашла убийцу Андрея? Значит, все мои расчёты оказались правильными, он посмотрел видеозапись и узнал о тайнике. Побоялся, что Андрей догадается так же, как догадалась я, и убил его. Или в ту ночь Андрей пошёл в музей и помешал Тимуру выполнить задуманное? Вопросы путались в моей голове. А бестолковая Варька всё ещё болтала. Судя по всему, она наслаждалась тем, что мужчины сходили от неё с ума.
– Так теперь ты мне расскажешь, как всё это связано с убийством Андрея?
Я посмотрела на неё. Два сильно накрашенных пытливых глаза впились в меня, а на хорошеньком личике застыло упрямое выражение. Даже маленькие аккуратненькие ручки, казалось, выпустили коготки.
– Нет, Варь, не сейчас. Если будешь знать, не сможешь доиграть до конца.
– Неужели? – она развязно откинулась на маленьком стульчике, закинув ногу на ногу. – А если я скажу, что не буду больше ничего делать, пока ты не расколешься? Откуда я могу знать, что у тебя на уме? Может я всего лишь пешка в твоей игре?
Я усмехнулась. Много лет люди являлись пешками в финансовой империи Петушинских. И надо признаться, что мы с отцом использовали их на полную катушку, не беспокоясь о том, как они станут жить, если мы уволим их без выходного пособия, им нечем будет заплатить за кредит, и они потеряют то, чего добивались годами, дом, машину… Какое дело до их трудностей тем, кто с самого детства понимал, что отличается от других людей своей знаменитой фамилией, фабриками, банками и счетами? Но Андрей за короткое время нашего общения научил меня видеть людей. Конечно, ещё далеко было бы до утверждения, что я люблю людей, люблю так безоговорочно, как Андрей. Нет, думаю, что с этим даром нужно родиться, но всё же я стала гораздо мягче и внимательнее. Во всяком случае, сейчас мне не хотелось обижать Варю.
– Варь, пойми. Это не только моя тайна, но ещё и нашей семьи, – я понизила голос и слегка дотронулась до её руки. – Я всё расскажу, обещаю. Но не сейчас. Ты можешь немного подождать? Я прошу не за себя, за Андрея. Ведь мы же хотим найти убийцу, правда?
– Ладно, пусть будет по-твоему. Но если ты меня прокинешь… Не думай, что я позволю тебе вывести меня из игры. И не дай бог, если я узнаю, что ты замешана в этой истории, прямо или косвенно. Я убью тебя собственными руками. Пока вы не появились здесь, ваша проклятая семейка, всё было хорошо. Рано или поздно я добилась бы его. Ведь мы же жили рядом, – Варька сцепила пальцы и отвернулась к окну.
В этот момент я поняла, что вся эта бравада с мужиками, её развязное поведение и разыгрывание из себя женщины-вамп, всего лишь неумелая защита провинциальной девочки приехавшей в столицу, чтобы поступить в университет и попробовать, по крайней мере, попробовать как-то удержаться в этой жизни. Совершенно неожиданно я вспомнил, что рассказывал мне про неё Андрей, и то, что я совершенно забыла. Он подошёл к Варьке, когда она сидела на ступеньках университета и плакала. Ей некуда было пойти, и у неё закончились деньги. Тогда он привёл её к себе, поселил в комнате, где раньше жил отец.
– Ты молодец. Сегодняшняя информация очень важна для расследования. Мне кажется, что мы на правильном пути. – Я вспомнила об Эмиле. Какое счастье, если он не замешан в этом деле и мне не придётся копать под него.
– Тимур пригласил меня к себе домой. В воскресенье. В семь часов вечера. На всякий случай я сказала, что приду, – тихо сказала Варька. – Что мне делать?
Я замолчала, напряжённо раздумывая. Что же делать? Одно дело встречаться с подозреваемым убийцей в хорошо знакомой компании, где полно народу, другое дело с ним дома наедине. Если она долго будет сопротивляться, он может её изнасиловать. Или убить. Если он сделал такое один раз, сможет и второй. Но, с другой стороны, если она не пойдёт, тончайшая ниточка расследования оборвётся, и мы останемся ни с чем. Я вздохнула и подлила нам ещё кофе.
– Мы пойдём вместе, – неожиданно решила я. – Пока ты будешь у него дома, я буду сидеть на скамейке напротив дома, чтобы видеть окна. Если что-то пойдёт не так, просто подойди к окну.
– И что ты сделаешь?
– Поднимусь и позвоню в квартиру. Если он не будет открывать, попрошу помощи у соседей. Вызову милицию, взломаем дверь, – лихорадочно перечисляла я. На самом деле я ещё точно не знала, что буду делать, но чувствовала уверенность, что не оставлю Варьку в беде. – Верь мне, всё будет хорошо. Но придётся рискнуть. Другого выхода нет.
– Вся надежда на меня? – её глаза сверкнули, а на лице появилась улыбка превосходства хорошенькой женщины, которая знает себе цену и прекрасно понимает своё влияние на мужчин.
– Именно, – подтвердила я и добавила. – Только не рискуй зря и не заводи его. Твоя задача выведать как можно больше информации. Откуда у него появятся деньги, и что он сможет сделать для тебя, если ты согласишься стать его женщиной?
– Мне надо…
– Успокойся, конечно, нет. Зачем тебе подобная мразь?! – возмутилась я.
– А ты знаешь, мой-то не лучше, – горестно заключила Варька. – Только денег у него нет.
– Тогда зачем ты с ним? Ведь ты же девочка не робкого десятка, я уже в этом убедилась.
– Не знаю, – Варька скривила губки. – Может, мне всё равно с кем? Женщина не должна быть одна.
– Странная у тебя философия, – заметила я.
Варька вскоре убежала в институт, а я вновь начала прокручивать в голове новые факты из жизни Тимура.
Глава 20
Я проводила Варьку до угла дома, где жил Тимур, а сама достала из кармана пачку сигарет и прикурила. Усмехнулась сама над собой. Видел бы меня сейчас отец. Буквально на прошлой неделе начала курить. И как-то быстро втянулась. Так же быстро пару месяцев назад пристрастилась к спиртному. Чем дальше продвигалась в своём расследовании, тем больше чувствовала, как хочется избавиться от напряжения, в котором постоянно находилась. И от двойного комплекса вины, от которого устала. Если бы я тогда из-за проклятого чувства гордыни не отказалась встретиться с Андреем, убийства бы не произошло, и если бы мне тогда не приснился этот дурацкий сон о нарисованном когда-то плане, Андрей сейчас был бы жив. Рассматривая это дело под всеми углами, я так и не смогла найти другой причины кроме драгоценностей, которая бы послужила мотивом для убийства.
На всякий случай в целях конспирации я убрала волосы под кепку и надела тёмные очки. Ведь если Тимур – убийца, значит, это именно он звонит мне с угрозами и предложением убраться вон из Москвы.
Я села на скамейку напротив дома Тимура и нашла его окна на третьем этаже. Выгоревшие занавески неопределённого цвета висели неаккуратными клоками.
Сидела я не больше пяти минут, когда увидела, что из подъезда выскочила Варька. Даже на расстоянии было видно, как она взволнованна. Некоторое время она не могла говорить, издавая какие-то нечленораздельные звуки, из которых я только смогла разобрать, что Тимура убили. Я усадила Варьку на скамейку и обняла, как маленького ребёнка, шепча ей какие-то нежные слова, пока она не успокоилась и не обрела дар речи.
Она долго звонила в дверь квартиры Тимура, пока из соседней квартиры не вышла пенсионерка и не рассказала, что два дня назад мужчина, выгуливавший утром собаку, который по чистой случайности ещё и оказался их соседом по подъезду, обнаружил на пустыре позади дома изуродованный труп Тимура.
– Соседка сказала, что ему нанесли двадцать шесть ножевых ранений, – заметила Варька и всхлипнула.
Я успокаивающе погладила её по мягким волосам.
– Ну не волнуйся. Что ещё она рассказывала?
– Не помню, – девушка потрясла головой и через пару минут сказала: – Ах, да. На полу в его комнате обнаружили нарисованную пентаграмму, залитую его кровью.
Я почувствовала, как у меня задрожали руки.
– Бог мой, ритуальное убийство.
Варька отстранилась и внимательно посмотрела на меня:
– Откуда ты знаешь?
– Ты упомянула пентаграмму. Недавно слышала по телевизору, что-то подобное произошло в Хабаровске. Это сделали готы. Ты знаешь кто это?
– Конечно. Сумасшедшие, которые ходят по кладбищам, якобы заряжаясь там энергетикой. Одеваются они прикольно, во всё чёрное со всякими там символами смерти. У нас есть парочка на курсе.
– Приблизительно так, – кивнула я.
– Но Тимур, насколько я поняла, не был готом?
– Нет, – подтвердила я. – Но для того, чтобы оказаться жертвой вовсе необязательно принадлежать к членам сего общества. Думаю даже, наоборот.
Внезапно Варька выпрямилась и с ужасом посмотрела на меня:
– Но… его девушка Ксюха… – Варька сцепила дрожащие пальцы. – О, Господи! Он же говорил мне, что она… – голос Варьки сорвался, и она умоляюще посмотрела на меня. – Ты же её видела?
– Она действительно похожа на готесссу, – осторожно сказала я. – Во всяком случае, одевается в таком же стиле. – Но, – я взяла Варькину холодную, несмотря на тёплый день руку, – давай не будем пока ничего утверждать. Она может оказаться здесь совершенно не причём.
– Да ладно тебе, хватит меня успокаивать, – девушка вырвала руку и отодвинулась. – Ты мне просто не доверяешь. Сама-то не думаешь, что она не причём? Ведь не думаешь, да?
– Надо всё проверить. Посиди пока здесь, я схожу к соседке и попробую её расспросить. Вдруг она ещё что-то знает.
– А я?
– Я сказала: посиди. Тебе нужно успокоиться. Потом вместе поедем домой.
– Дай сигаретку?
– Ты разве куришь?
– Курю, когда нервничаю. Что ты на меня так смотришь? Ты мне не мама.
– Не груби, – машинально сказала я, вытаскивая из сумки пачку собрания. – Не куришь и не начинай. Тебе детей ещё рожать, – не удержалась я от наставлений, тем не менее, чиркая зажигалкой. Но руки у девчонки так тряслись, что мне пришлось прикурить самой и сунуть сигарету ей в рот.
Соседка, приятная старушка с аккуратно собранными в строгий пучок волосами, не сказала мне ничего нового. Она смотрела сериалы, ничего не слышала и не видела. Узнала от следователя, который зашёл к ней домой, чтобы расспросить. Он ничего ей не хотел рассказывать, но она, похваставшись, что умеет любого разговорить, всё-таки вытащила из следователя информацию про пентаграмму. В обмен на откровенность она поведала ему про Ксению. Я оказалась удивлена, но старушка казалась очень осведомлённой в молодёжных течениях. Узнав о пентаграмме, она сразу и посоветовала следователю заняться "странноватой девушкой в чёрной одежде с немыслимым макияжем".
Я вышла на улицу и подошла к Варьке. Она сидела, оперевшись локтями в колени, поддерживая свою хорошенькую головку ладошками.
Я устало опустилась на скамейку, вытащила сигареты. В ответ на Варькин умоляющий взгляд снова прикурила для неё сигарет у.
– Ну что?
– Ничего нового, – я пожала плечами. – Кроме того, что старушка подозревает Ксюху и сказала об этом следователю.
– Это неудивительно, она же его девушка?
– Если бы она на самом деле была его девушкой, то вряд ли он пригласил бы тебя сюда, – скептически заметила я. – Думаю, наша готесса хорошо оценивала свою роль в его жизни. И боялась остаться ни с чем.
Неожиданно Варька побледнела.
– Знаешь, я вспомнила. Он сказал, что "это дельце", на которое он всё намекал, ну ты понимаешь, должно очень скоро решиться. Возможно, он получил деньги, а она, зная об этом, его убила, чтобы забрать себе деньги.
– Даже, может быть, иначе, – медленно сказала я, обдумывая мысль, неожиданно промелькнувшую в голове. – Ксения могла использовать тягу секты к ритуальным убийствам, чтобы избавиться от Тимура и забрать всё себе. Или же сделать кого-то сообщником, чтобы потом с ним расплатиться из денег Тимура.
Пока мы обе размышляли над моей версией, у меня зазвонил телефон. Не глядя на определитель, я взяла трубку.
– Здравствуй, Лиза! – голос Эмиля звучал слегка встревожено. – Как ты там?
– Привет! – отозвалась я, облегчённо вздыхая от того, что в свете последних событий мне больше не надо подозревать Эмиля в убийстве его лучшего друга и в пропаже шкатулки.
– Как продвигается расследование?
Я посмотрела на Варьку, делавшую вид, что она не слушает, но, в то же время, ловившую каждое слово.
– Есть новости, – коротко сказала я. – Если свободен сегодня, можно где-нибудь выпить кофе.
– Конечно. Я перезвоню через полчасика, ладно?
Я бросила телефон в сумку и встретила подозрительный взгляд серых глаз.
– Ты с кем разговаривала, и какие такие новости у тебя есть? Кому ты собираешься рассказать про убийство Тимура?
Я ласково взъерошила Варькины волосы и легко сказала:
– Вопрос не корректен. Мало ли какие у меня могут быть новости и для кого. С чего ты взяла, что это связано с Тимуром.
– Но…
– Давай-ка поднимайся и поедем. У меня ещё есть дела. Да и тебе, наверно, нужно заниматься.
Всю дорогу мы молчали. Я знала, что Варька на меня обижена. Та ниточка понимания, которая протянулась между нами, пока я гладила её по голове, снова оборвалась. Но я не собиралась рассказывать о наших отношениях с Эмилем. Скрытность была мне присуща с детства. С моим отцом-то задушевных разговоров не поведёшь, а подруг у меня не водилось. Вот и носила всё в себе. Хотя, конечно, мечтала, что когда-нибудь встречу человека, которому смогу всё доверить. Но даже когда встретила, многолетняя привычка победила желание.
Перед тем как расстаться, Варя посмотрела на меня и дурашливо спросила:
– Какие ещё будут задания?
– Пока никаких. Мне нужно подумать, – задумчиво сказала я.
– Тебе не кажется, что теперь надо попробовать подобраться к Ксении? – спросила Варька.
– Может и кажется, – уклончиво сказала я. – Да только сложно это.
– Я могу попробовать.
– И каким же образом?
– А это уже моё дело. Будут новости – позвоню. – Она повернулась на каблуках и пошла к метро, а я застыла на месте, поражённая каким-то неожиданным страхом за неё. Что она задумала? А ведь в том, что она что-то задумала, я не сомневалась ни минуты. И в этот момент, я поняла, что наряду с бабой Настей и дядей Сашей, эта девочка, молодости которой я раньше завидовала и к которой ревновала Андрея, как-то за один день перестала мне быть чужой.