Жизнь после смерти или Пенни Голдсмит
1
Осенью 201… года у меня появилась не совсем обычная студентка. На мой курс по распределенным информационным системам тогда записалось относительно мало слушателей – дюжина душ вместо двух десятков в предыдущем году, поэтому я был рад всякому пополнению.
Я работаю в одном из частных чикагских университетов – университете Де Поля, названном в честь известного католического святого. В нашем университете, как написано на его официальной странице в интернете, особое внимание уделяется педагогике.
Пенелопа Голдсмит была значительно старше остальных, таких здесь называют "взрослыми", противопоставляя студентам "традиционного возраста", но это, конечно, была не главная и не единственная особенность, выделявшая ее из общего ряда.
Еще на приеме по случаю начала семестра ко мне подошел наш декан: "К вам тут записалась одна студентка… Хочу вас обрадовать, она требует довольно деликатного обращения". "Интересно… А на что бы вы мне посоветовали прежде всего обратить внимание?"
Мы отдрейфовали к окну – следовало соблюдать дистанцию конфиденциальности.
"Ее отец, мистер Голдсмит, пожертвовал университету довольно значительную сумму… В принципе, она нуждается в некотором психологическом сопровождении… Юношеский травматизм и тому подобное". "Понимаю. Но я всего лишь специалист по информатике". "Дело не в вас – она каждую неделю консультируется у университетского психолога… Просто – имейте в виду… Удачи!" – он поднял бокал с безалкогольным коктейлем. У нас на кампусе алкоголь не приветствуется. Я отсалютовал в ответ таким же бокалом.
Следующим сигналом был e-mail от одного моего коллеги.
От Сергея Соловьева – Андрею Р.
Привет, Андрей!
Обойдусь без дежурных разговоров на тему "как дела".
На твой курс должна была записаться одна не совсем обычная студентка. Зовут ее Пенелопа Голдсмит. В принципе, ей просто нужно предоставить возможность заниматься тем, чем она хочет, но время от времени она может обращаться с вопросами. Некоторые могут показаться тебе более "взрослыми", чем ожидаешь от студентов, некоторые – просто странными. Постарайся оказать ей максимальную помощь, как информацией, так и контактами. Имей в виду – за ней наблюдают. Считается, что ей просто требуется наблюдение психиатра, но, насколько мне известно, в действительности все обстоит значительно сложнее.
Буду делиться информацией по мере возможности. Подробнее пока написать не могу.
Увидишь студентку – напиши.
Всего лучшего!
С.
На первой лекции я, наконец, увидел Пенни. Она сидела на последнем ряду, около прохода. По спискам студентов мне было известно, что ей уже тридцать один год, но выглядела она, пожалуй, даже несколько старше.
Одутловатое лицо, круги под глазами. Что называется, рыжая блондинка, волосы до плеч, но – тусклые.
Бывают рыжие с очень красивой белой кожей, на которой ярко выделяются веснушки. У Пенни кожа казалась слегка желтоватой, что, в сочетании с веснушками, лишь усиливало впечатление нездоровья.
В течение этой лекции она не задала ни одного вопроса. С учетом скромной численности группы, я мог не только показывать слайды и писать на доске, но и прогуливаться по небольшой аудитории. Я обратил внимание, что пишет она перьевой авторучкой фиолетовыми чернилами в не слишком современно выглядящей клетчатой тетради. Почерк у нее был очень мелкий и аккуратный. Разумеется, во время лекции мне было трудно разглядеть, что значительная часть записей в тетради делается по-французски.
2
Надо сказать, что в то время я еще ничего не знал об истории маркизы и виконта, равно как и о том, какова роль в этой истории Пенни Голдсмит. С. Соловьев (т. е. "издатель") знал чуть больше, но делиться информацией со мной начал далеко не сразу.
От Андрея Р. – Сергею Соловьеву
Доброго времени суток!
Студентку видел – выглядит хмуро. Первое занятие прошло мирно, без вопросов. Хотелось бы, конечно, чуть больше знать о ее проблемах… В конце концов, ты сам завел о них разговор.
Всего лучшего,
А.
От Сергея Соловьева – Андрею Р.
Привет!
Ну что тебе сказать… Ты знаешь о навязчивой идее американцев – видеть всюду, по крайней мере в современной литературе, двойников и расщепление личности. Трудно поверить, когда с чем-то похожим приходится сталкиваться в действительности. Не представляю, как лучше поступать в подобной ситуации. Мне кажется, что главным принципом должно оставаться "не навреди".
Опережая возможные вопросы, П.Г. поступила в ваш университет по собственной инициативе, и без моей помощи доучилась до четвертого курса. Как та знаешь, я нахожусь на другом континенте. Но мы оказались в контакте.
Вопрос – кто эти "мы". Я и Пенни? Все не так просто. Насколько я понимаю, я, она и еще несколько каким-то образом запутанных в это дело личностей.
Ты можешь воспринимать все это с известным скепсисом. Я тоже отношусь к этому не без скепсиса. Однако то, что мне до сегодняшнего дня удалось узнать, представляется мне весьма интересным, и мне хотелось бы в этом разобраться, а возможно, и помочь.
Когда Пенни (и те, другие) спросили у меня совета, какие курсы выбрать, я посоветовал твой. Можешь на меня сердиться, если хочешь.
Главное – не навреди!
С.
3
Первый раз Пенни подошла ко мне по окончании третьей лекции. Все, кто хоть немного преподавал в СССР, а потом оказался преподавателем в Штатах, знают, что одно из главных различий советских и американских студентов можно сжато выразить одной фразой: "Здесь никто не будет смотреть вам в рот".
Но оттенков, конечно, гораздо больше. Например, когда американские студенты задают вопросы, как правило, чувствуется невысказанный вопрос – а как я это смогу использовать? Порой, впрочем, его, не стесняясь, высказывают вслух.
Не надо думать, что это – знак более зрелого отношения к делу. Здесь явный парадокс – как можно судить о том, что тебе нужно, не зная предмета? Так что вопрос с таким подтекстом не обязательно звучит более взросло. В нем – желание получить игрушку, вызванное тем, что у других есть такая же, или недавно прошла яркая реклама. Или – желание узнать необходимый минимум, чтобы побыстрее начать ездить самостоятельно, по принципу: справа – педаль газа, слева от нее – тормоз… Очень редко – действительно желание понять, а тем более, в широком контексте. "Взрослые" студенты в большинстве своем просто стремятся наверстать упущенное.
Вопросы, которые задавала Пенни, звучали необычно. Точнее, необычно звучало то, как она их задавала. Само по себе содержание вопросов во время этого первого разговора не произвело на меня особого впечатление, но ее желание понять, разобраться, несомненно, понравилось. Разговор, помнится, зашел о том, почему в современных информационных системах такую роль играют вычисления, почему вообще в них вычисления так тесно связаны с хранением и передачей информации? Ведь в конечном счете нужно, чтобы кто-то это понял, увидел в потоках цифр смысл, но кто? Неужели все сводится к преобразованиям, а смысл появляется только в тот момент, когда все эти потоки преобразуются в понятную для человека форму?
– Я видела, в литературе иногда говорится о распределенных интеллектуальных системах, но, честно говоря, с трудом понимаю, что в них является интеллектуальным. В прошлом делались механические автоматы, теперь все делается на базе электроники, но где тут, собственно, место для интеллекта?
На меня вопросительно смотрели серые, слегка навыкате глаза в обрамлении рыжеватых ресниц. Чувствовалось ли хоть как-то, что на самом деле этими глазами смотрят трое разных людей? Может быть…
Несомненно, мое внимание было соответствующим образом настроено, ведь неделю назад я читал письмо Соловьева, в котором говорилось о расщеплении личности.
Несомненно, однако, и то, что никаких признаков психического расстройства в рассуждениях Пенни я не заметил.
4
От Андрея Р. – Сергею Соловьеву
Доброго времени суток!
Я наблюдаю за Пенелопой Голдсмит уже довольно долго, но пока никаких признаков безумия, т. е. расщепления личности или чего-то подобного, у нее не заметил. Она очень много времени проводит за компьютером в студенческих компьютерных залах. Пару раз отвечал на ее вопросы – вопросы звучали вполне здраво. Пожалуй, достаточно интересная студентка, но и только. Хотелось бы знать, откуда ты вообще взял эту идею о расщеплении личности. Допускаю, что сейчас у нее ремиссия, но все же – откуда информация?
А.
От Сергея Соловьева – Андрею Р.
Информация – главным образом из переписки с Пенни и двумя другими личностями, которые якобы с ней сосуществуют. Сам понимаешь, что поверить в такое не очень просто, поэтому я надеялся, что ты сможешь в какой-то степени сыграть роль независимого наблюдателя, чтобы проконтролировать ситуацию.
Раз ты настроен критически – я решил, что можно тебе об этом сказать. Пожалуйста, продолжай наблюдение.
Всего лучшего
С.
5
Я сидел в своем любимом баре недалеко от университета, когда заметил Пенни. Она тоже меня заметила и подошла к моему столику.
– К вам можно?
Необычный вопрос со стороны малознакомой студентки…
– Присаживайтесь.
– Спасибо.
– Что вам заказать?
(Я знаю, конечно, что это один из вопросов, которые в Америке в лучшем случае могут быть сочтены старомодными, а в худшем – воспринимаются как недопустимое покушение на личную независимость. Правда, от такого вопроса, заданного в баре, совсем уж опасных последствий все-таки не будет.)
– Что нам заказать? – ее глаза смотрели с легкой насмешкой. Ничего столь выразительного во время наших с нею немногочисленных разговоров в аудитории я раньше не замечал.
– Ну, какого-нибудь вина. Лучше французского, – она улыбнулась, – и оливок. В этом баре обычно есть. Хотя бы простого "бордо".
Я сделал заказ, чувствуя, что сегодня меня ожидает что-то необычное.
– Ваш коллега нам посоветовал поговорить с вами более откровенно. Здесь принято считать, что все русские – сумасшедшие… Так что… Мы согласились.
– Он мне не сказал, кто вы.
– Votre collègue croit que nous sommes les personnages littéraires et que Mademoiselle Goldsmith écrit de notre part. Ваш коллега считает, что мы литературные персонажи, и что мадемуазель Голдсмит пишет от нашего имени.
– Et alors? И что же?
Позже я задавал себе вопрос, принимал ли мой коллега во внимание мое знание французского. Я не помню, чтобы мы с ним об этом говорили.
– La verité n’est pas si simple. Истина не так проста.
Немного другая интонация, другая улыбка.
– Он слышал только о литературных персонажах, но до персонажей существовали живые люди.
– Ну и жизнь после смерти, разумеется.
– Так что каждый говорит за себя…
Эта фраза для разнообразия была сказана по-английски.
В это время дня бар был почти пуст. Бармен сам принес нам два бокала вина и оливки. Пенни отпила глоток.
– С такой биографией трудно найти подходящего конфидента.
– Но вы ведь переписываетесь с Соловьевым?
– В интернете полная конфиденциальность невозможна. Вам это должно быть известно, раз вы специализируетесь по распределенным системам. Он рекомендовал вас, мы к вам присматривались некоторое время. Перекрестное тестирование повышает надежность…
– Он не говорил мне ни о каких литературных персонажах.
– Он писал вам о "personnallité multiple", т. е. расщеплении личности, как мы с ним и договаривались. Все это постепенно прояснится, если мы с вами сможем время от времени обсуждать кое-какие наши проблемы. К сожалению, в прошлом мадемуазель Голдсмит оказалась участницей некоторых событий, с последствиями которых приходится считаться до сих пор. В частности, ее свобода подвергается серьезным ограничениям, это одна из проблем, где нам могла бы понадобиться в будущем ваша помощь.
– А как к этому относится сама мадемуазель Голдсмит?
– Оn the main points we perfectly agree. Мы вполне согласны по основным вопросам. Как правило, меня отвозят в университет и забирают после занятий, просто отец не в курсе, что сегодня отменили занятия по "базам данных".
Она снова отпила вина, я решил не отставать. Вскоре мы заказали еще по бокалу и порции оливок.
Ничего особенно содержательного в тот день я больше не узнал. Для меня оказалось сюрпризом, что моя собеседница или, вернее, собеседники способны с легкостью поддерживать разговор на самые разнообразные темы. Мы расстались… трудно сказать, кем, но возврат к обычным отношениям преподавателя и студентки вообразить было невозможно.
6
У меня осталось впечатление, что Пенни, или те личности, с которыми она делит свое "внутреннее пространство", могут каким-то образом читать чужую переписку в интернете, поэтому я не стал тотчас сообщать о разговоре Соловьеву. Вместо этого я стал думать, как можно было бы что-то узнать о событиях, участницей которых в прошлом была "мадемуазель Голдсмит", желательно, не слишком привлекая внимание к своим поискам. Конечно, он уже мог быть в курсе, но мне не хотелось его спрашивать, чтобы не оборвать ту нить доверия, которая, как мне казалось, возникла сегодня между мною и моей собеседницей.
На следующий день я пошел в публичную библиотеку. Не очень было ясно, что и как искать. Просто перелистывать газеты за несколько лет, хотя бы основные? "Чикаго Трибюн", "Дейли Геральд"? Неэффективное, хотя и довольно приятное занятие, поскольку из газет узнаешь массу забавных фактов, да еще во временной перспективе. Можно было попытаться искать по каталогу, благо каталоги теперь компьютерные, и поиск ведется анонимно. Но – каким образом? Используя ключевые слова? Что можно взять в качестве ключевого слова? Пенелопа Голдсмит?
Проведя несколько часов в библиотеке, я резко увеличил свою осведомленность по части чикагской криминальной хроники. Я узнал, что писали в чикагских газетах по поводу военных действий в Ираке и Афганистане, по поводу банковских скандалов и финансового кризиса, но не нашел ничего касательно какого-нибудь "дела Голдсмит".
Вышел с библиотечного компьютера в интернет – тоже анонимно, набрал "Пенелопа Голдсмит". Нашел одиннадцать Пенелоп Голдсмит в Англии, трех в Австралии, нескольких в Штатах, но явно ни одна не имела никакого отношения к моей студентке.
7
От Сергея Соловьева – Андрею Р.
Я в курсе твоей встречи с Пенни. Кстати, если тебя интересует информация о кое-каких ключевых событиях – вот ссылки на прессу. Имей ввиду – ссылки получены от "них самих", т. е. самой Пенни и "других", но речь идет о газетных публикациях, можешь проверить в библиотеке . Ясно, что тебя могут интересовать и более конфиденциальные документы – вот ссылки . Не удивляйся, кстати, если по этим вопросам тебе напишет кто-то помимо меня и Пенни. Если хочешь поговорить, лучше – по скайпу, я к твоим услугам. В скайпе хорошая кодировка. Не забывай, пожалуйся, о разнице во времени.
Всего,
С.
От маркизы де Мертей и виконта де Вальмона – Андрею Р.
Дорогой Р.,
Мы – копия с копии. Удивляться не приходится – такова судьба всей аристократии, интернет только слегка ускоряет процесс копирования. А где наши оригиналы? Далеко. А где предыдущие копии? Вам уже приходилось с ними разговаривать. Догадываетесь, где и когда? Мы пишем вам с общего согласия, время не ждет – надо быстрее вводить вас в курс дела. Как вы понимаете, это письмо содержит ответ на один из вопросов, которые могут вас интересовать.
С наилучшими пожеланиями,
М. и В.
Намек был, очевидно, на то, что "личности", населяющие Пенни, это именно маркиза и виконт, но когда я говорил с "ними", было сказано, что за литературными персонажами существовали живые люди. Мне хотелось как можно быстрее снова поговорить со студенткой. Увы, особой инициативы она пока не проявляла, а мои попытки завести беседу быстро сводились к короткому бесцветному диалогу. Я помнил о "не навреди" и не настаивал.
У Пенни был мобильный телефон, но пользовалась она им редко.
Я заметил, что она очень много времени проводит в студенческих компьютерных классах. Кроме того, я несколько раз видел ее отца, эдакого светлобородого Зевса, если бы только божественному образу не мешало намечающееся брюшко, – обычно он звонил, и затем появлялся около девяти вечера, Пенни быстро собирала вещи и они уходили.
8
– Ну что ж, здравствуйте снова, – в расчете на встречу, я ходил теперь в бар по нескольку раз в неделю.
– Как в прошлый раз?
– Почему бы и нет?
Я заказываю оливки и вино.
– Вы, наверное, читали письмо от…
– Читал… Вы хотите сказать, что вы – это они? То есть, помимо мисс Голдсмит, еще маркиза и виконт? Я правильно вас понимаю?
– Правильно.
– Вы не против, если мы будем писать у вас курсовую?
– На какую тему?
– Тему о распределенном интеллекте у вас уже кто-то взял…
– Другую. Об иммунитете, как необходимом условии интеллекта. Однако сформулировать лучше "о безопасности распределенных сетей".
– Я ее не предлагал.
– Но вы же можете модифицировать тему, тем более, если есть студенты, который собираются ею заниматься.
– Могу.
– Ну вот.
Похоже, вино – необходимое условие интересного разговора.
– Почему вам хочется писать на эту тему?
– Из-за них.
– Те кто в сети, они больные.
– Почему?
– В сети невозможно оставаться нормальным, там постоянные сбои, атаки. Вирусы, черви.
– Хорошо, значит, у меня, курсовую. Еще вина? – по разговору я соскучился.
– Конечно, только сегодня мы вас приглашаем.
Выражение серых глаз непроницаемо, трудно догадаться, что за мысли крутятся в голове у Пенни.
– Разумеется, я согласен, но при условии, что работу вы делаете всерьез.
– Как же может быть иначе?
– Иначе не имело бы смысла.
– У нас есть некоторые идеи.
– Например?