Толик зашел на кухню и, сняв резиновые перчатки, небрежно бросил их возле раковины. Недовольно покачав головой, он снова взял их и засунул глубоко за батарею, но, похоже, и на этот раз не остался доволен.
"Да что это я, в самом деле! Распсиховался, как баба! - осадил он себя. - Все уже позади. Теперь разве что с ментами встречаться, а я нервничаю. Ну у кого вызовут подозрения перчатки? Обычная вещь на кухне или в ванной… Жаль, ванной нет, все Клавка, дура, возражала, мол, всю жизнь без ванной прожили, и ничего… Вот теперь-то точно - ничего! Для нее… Куда теперь? "02" или семизначный, нашего отделения? Не, нужно "02", слыханное ли дело - труп в квартире! Пора звонить…"
- Алло… Алло! Милиция! - звонко выкрикнул он в трубку…
Шли поминки, на которых было совсем немного народу - убитый горем племянник, сосед Анатолий и две пенсионерки из этого же дома, подруги покойной по прогулкам во дворике.
- Как я вам соболезную, молодой человек! - произнесла одна из пожилых женщин. - Душевный человек была Клавдия Федоровна!
- Такая интеллигентная, никогда не сплетничала, - добавила другая.
Смахнув слезу, Владимир кивнул.
- И что же вы, мужики, не поставили хороших замков на дверь! - упрекнула гостья хозяев. - Сколько в газетах, по радио сообщают, что преступность выросла, бандитизм развелся, кражи кругом…
- Да некогда все как-то было… - оправдывался племянник, не забывая при том налегать как на водку, так и на закуску. - Разве могло в голову прийти, что кто-то сюда полезет? Что у нас взять-то можно? - Задав риторический вопрос, он обвел взглядом действительно небогато обставленную комнату.
- Ироды! - продолжала гостья. - Сейчас ведь все, что под руку попадется, тянут! Вон, Максимовны-то дочка на первом этаже проживает, так у ей банку с солеными огурцами из окна вытащили! Стекло разбили и украли! После войны - и то…
- Ну, не скажи, - задумчиво перебила вторая гостья. - Уж после войны чего только не было! Уголовники один за одним под амнистию попадали… Но сейчас, и верно, время-то мирное, да довели народ до предела… Или до беспредела…
- Безобразие! - согласилась первая. - Теперь одна только надежда, что люди одумаются, за коммунистов проголосуют - может, все как прежде и обернется…
- Глупости, - возразила вторая пожилая женщина. - Что ж ты, Александра, думаешь, что сразу тебе колбаса по два двадцать в магазинах появится? По-моему, кого ни выбери, лучше уже не будет!
- Напрасно ты так считаешь…
- Я-то что, мне-то немного осталось - молодых жалко!
"Молодые" - Анатолий и Владимир - с еле скрываемым смехом наблюдали диспут пожилых женщин о политике. Разговор постепенно вновь свернул в прежнее русло - вспомнили о невосполнимой утрате.
- Простить себе не могу! - надрывно воскликнул Вова.
- Не терзайтесь так, молодой человек… - участливо кивнула одна из женщин.
- Да нет, Мария Денисовна… - всхлипнул Вова.
- Даниловна, - мягко поправила та.
- Никогда себе не прощу! - хлопнул по столу кулаком осиротевший племянник, опрокинув стакан, но, казалось, даже не заметив этого.
- Не стоит все же так-то переживать! - настаивала Мария Даниловна. - Мы с Александрой Ивановной вам настоятельно советуем… Жизнь есть жизнь, ваше дело молодое…
- Да, да, - кивала Александра Ивановна. - И потом, преступников обязательно ведь найдут! Скажи, Марусь, ведь найдут?
- Непременно, - с серьезным видом поддержала подругу Мария Даниловна Сухова, решив, что покривить душой в данной ситуации - единственно возможная линия поведения.
Ее неуверенность в возможностях следственных органов разделял и сосед Толик. Он в свою очередь счел нужным поделиться своим мнением:
- Да не, вряд ли кого-то вычислят! Я сам говорил с жильцами - никто, как всегда, ничего не видел! Эх, таких краж по городу каждый день - сотни!
- Ведь, кажется, далее ничего не пропало? - поинтересовалась пенсионерка Сухова.
- Вот именно, - ответил Владимир. - Зашли, дверь взломали, думали - дома никого нет… Тетя Клава ведь не всегда к телефону подходила… А шум в коридоре, видимо, привлек ее внимание, она выглянула - и… - Он громко всхлипнул.
- Бандиты, да и только! - подытожила Александра Ивановна. - Не погнушались свидетельницу убить! Совсем совесть потеряли! А как убили - так уж украсть-то и не смогли, не сдюжили… И куда только милиция смотрит? А? - Она злорадно оглядела лица сидящих.
- Я, со своей стороны, конечно, не премину поинтересоваться… - робко откликнулась Мария Даниловна, решив, что вопрос обращен именно к ней.
- Что? - не поняла подруга.
- Спрошу, говорю, - куда милиция смотрит! - пояснила пенсионерка Сухова.
- Да, да, конечно, - как-то настороженно поспешил согласиться Толик. - Только без толку…
- И не говорите, - пожала плечами Мария Даниловна, внимательно посмотрев на него.
- И до чего же обидно, - покаянно сообщил Владимир, - ведь я мог… Мог бы предотвратить! Если б знал!!!
- Да? - подняла брови Сухова.
- Ну да… - уже как-то неуверенно кивнул тот. - В смысле, что я как раз тем утром с другом встречался… Надо было сразу домой вернуться - ничего бы и не произошло! А я, как последний дурак, потащился к нему в гости, на другой конец города… Подумаешь, друг! Когда речь шла о жизни и смерти… О-ох…
Он налил себе и снова выпил. Анатолий бросил в его сторону опасливый взгляд, беспокоясь, не сболтнет ли захмелевший соучастник чего-нибудь лишнего.
Мария Даниловна задумчиво катала по столу хлебный шарик. Поймав себя на этом бессмысленном занятии, она повела плечами, встала и нерешительно произнесла:
- Владимир… э-э-э?
- Просто Во-ва… - запинаясь, ответил тот.
- Простите мою назойливость, Владимир, у меня такая просьба… Не знаю, как вам ее и изложить…
- Говорите, Марь-Давидовна! - разрешил племянник.
Обиженно поджав губы, она не стала его поправлять и быстро сказала:
- Владимир! Вам, вероятно, Клавдия Федоровна говорила… Но даже если нет - Шурочка свидетель, мы при ней это обсуждали… Дело в том, что я давала вашей тете пуховый платок, как раз накануне ее гибели…
Владимир непонимающе смотрел на нее. Александра Ивановна сочла своим долгом подтвердить слова подруги, энергично закивав головой.
- Так дело в том, - продолжала Сухова, - что платок не мой. Он очень дорого стоит, Клавдия Федоровна взяла его померить, посмотреть - подойдет или нет… Я не настаивала, чтобы она немедленно приняла решение, - все-таки деньги большие… Но уже прошло много времени, и я должна или платок, или необходимую сумму вернуть… Его принесла одна женщина, моя бывшая ученица - она теперь на какой-то фабрике работает, им зарплату задерживают, разрешают брать продукцией, вот она и пытается продавать по всем знакомым, а я и решила помочь - почему бы и нет? - и себе взяла, показать? - Последние фразы пенсионерка Сухова выпалила скороговоркой, опасаясь, что может быть перебита, вследствие чего окажется в весьма затруднительном финансовом положении.
Но она ошиблась: если Владимир и в самом деле не особенно понял суть проблемы, то уж пафосом ее проникся и, неуверенно посмотрев в сторону платяного шкафа, кивнул:
- Хм… Он, наверное, там.
- Хорошо бы… - мечтательно протянула пожилая женщина.
- Или в шкафу, или в коридоре, - думал вслух Вова.
- Так вы взглянете?
- Да… - Он попытался встать из-за стола, но покачнулся и плюхнулся обратно на стул.
- Что-то меня… слегка… повело… - с извинительными интонациями произнес он.
- Ничего, ничего, понимаю… - участливо сказала Мария Даниловна, закусив от досады губу.
- А… Давайте сами, - махнул рукой племянник.
- Это удобно?
- Конечно! - бросил тот, затем вопросительно взглянул на Толика и, получив в ответ неопределенное пожатие плечами, уверенно повторил: - Конечно, удобно! Чего там!
Мария Даниловна покачала головой и подошла к шкафу. Открыв отделение, она скользнула глазами по полкам с одеждой и постельным бельем.
- Ищите, ищите! - разрешил Владимир. - Мои вещи - в другом месте, тетя все свое здесь хранила. Больше-то и негде!
- Ясно, - кивнула Сухова и вгляделась в стопки вещей.
Платок она обнаружила не сразу. Тот был аккуратно завернут в бумагу и лежал в дальнем углу. Но Мария Даниловна не жалела о потраченном на поиски времени. Обернувшись, она искоса оглядела собравшихся - мужчины о чем-то негромко переговаривались, Александра Ивановна намазывала на кусок булки масло, одновременно с тем размышляя, стоит ли еще выпить в память об усопшей приятельнице.
Пенсионерка Сухова решительно выгребла с полки нужный ей сверток, умело подцепив при этом неожиданную находку, забирать которую она не имела права, но которую все же забрала, подчиняясь настойчивому внутреннему голосу.
Никто ничего не заметил, и это только укрепило пожилую женщину в уверенности, что она поступила правильно. Не обременяя себя муками совести, она вернулась к компании, произнесла несколько обычных на поминках фраз и поспешила откланяться. За ней последовала и вторая гостья.
- Даже меня разжалобил! - рассмеялся Толик, едва за женщинами закрылась дверь.
- Ничего все прошло, да? Правдоподобно? - подмигнул ему Владимир. Он протянул руку к фотографии покойной тетки, повертел ее в руках и отшвырнул в угол комнаты.
- Собаке - собачья смерть! - прокомментировал он то ли свой жест, то ли вообще отношение к происшедшему.
- Ну ладно, - кивнул Анатолий. - Бабок покормили, скорбь в глазах общественности изобразили… Так, хорошо…
- Просто прекрасно! Превосходно! - ликовал Вова. Открыв новую бутылку, он налил в свой стакан водки.
- Помянем! - трагическим голосом произнес он, затем гулко расхохотался, чуть расплескав водку. Хохот перешел в какие-то истерические всхлипы.
- Быстро ты пьянеешь, - чуть удивленно протянул сосед.
- Д-да? Думаешь?
- Не думаю, а вижу! Чуть все дело не испортил, да ладно, обошлось! Я уже как на иголках в конце сидел, боялся, что ты того и гляди чего-нибудь ляпнешь!
- Не ляпнул? - похолодел Вова.
- Не, говорю - обошлось!
- Спасибо! - прослезился Владимир. - Если б не ты… Мало того, что все организовал… Бабок позвать придумал… Главное - все устроил…
- Ну что ж, - медленно произнес Толик. - Я рад, что угодил тебе. Теперь и твоя очередь.
Лицо Вовы приняло удрученное выражение. Тайная надежда, что ему не придется отдавать этот долг - или, по крайней мере, если уж придется, то не так скоро, - не оправдалась.
- Уже пора? - печально спросил он.
- Всему свое время, - покачал головой Толик. - Сейчас ты выпил, а это только повредит делу. Извинить-то я тебя могу - все же родного существа лишился, такое, понимаешь ли, горе…
Вова захихикал.
- На днях тебя проинструктирую. Жди, - коротко произнес Анатолий и вышел из комнаты, оставив соседа тосковать в одиночестве.
Пенсионерка Сухова вернулась к себе, сняла верхнюю одежду и задумчиво подошла к окну.
"Вот их окна… - подумала она, отдернув занавеску. - Значит, Клавы больше нет… Пора бы привыкнуть, что с каждым годом вокруг меня все больше утрат… Нет, привыкнуть к этому, конечно, невозможно… Но в данном случае - особенно… Что-то странное было во всем этом… фарсе… Фарсе? Да, именно фарсе! "Безутешный племянник"! Ха! Кого они хотят обмануть? Меня? Да нет, не именно меня, а всех вообще! Но почему я так решила? Вроде бы полной уверенности нет, но что-то мне подсказывает: я права! Так… Надо по порядку: что меня натолкнуло на подобное предположение? Что утвердило в нем?.."
- Мария Даниловна, к телефону! - забарабанили и закричали соседи за дверью.
- Скажите, что меня нет дома! Будьте так любезны! - не желая отрываться от напряженного мыслительного процесса, выкрикнула она в ответ и, присев на подоконник и сверля глазами стекла, за которыми еще недавно жила ее подруга, пенсионерка Сухова продолжала усиленно думать.
"Ну, само по себе это "ограбление" довольно странное… По-моему, совершенно нелогично объяснение, что убили ее случайно, планируя лишь кражу. Ерунда. Если хватило мужества расправиться со свидетелем - с какой тогда стати просто так, без добычи, ноги уносить? Комната ее оставалась открытой. Уж точно могли бы заскочить, схватить что угодно, первое попавшееся… Чтоб не совсем даром-то время тратить! Так, это первое. Второе: эти странные поминки. Зачем они? Нет, ну то, что это традиция, понятно. Дело в другом. Как бы ни изображал скорбь племянник, все-таки тетка - не такое уж близкое родство. И отношения у них были неважные - я-то знаю! Сколько раз Клава жаловалась! Даже не вникая в суть их конфликтов… Не имеет значения, кто из них бывал прав, кто виноват, - определенно одно: характер у нее был далеко не сахар… А он уж так печалился, места себе не находил… С чего бы это? Остался один в комнате. Жилищный вопрос… Достаточно веская причина… Да? То есть вот так сразу я и вывела, что он - убийца? Интересно… Хотя нет, у него же алиби! Алиби… По-моему, чем оно надежнее, тем это подозрительнее. Да и что такое свидетельство друга? Может, он его просто покрывает? Легко! Значит, берем племянника на заметку. Но вот его сосед… Анатолий, кажется… Неприятный тип. И как-то Владимир на него… рабски, что ли, поглядывал? Будто он от соседа зависит… Эх… Как там сейчас говорят? Запутки-непонятки… Как бы эту парочку расколоть? Калачи они тертые, видно сразу. Особенно тот, что постарше, - Толик. Может, начать за ним следить? Оригинально! Толку-то! Хватилась - махать кулаками после драки! Даже от трупа им не надо избавляться - похоронили и забыли. Вроде бы… где же это я читала? Если преступление не раскрыто, не разрешают хоронить, пока не найдут убийцу… Или это не у нас, а у них? Не помню… Да какая разница! Сейчас такой беспредел, больше половины убийств остается нераскрытыми… Где же все эти трупы хранить? Придется отдельный город мертвых строить… А что, как в Древнем Египте, - почему бы и нет? Расселить, скажем, весь правый берег Невы и на том месте возвести огромный комплекс для неотмщенных жертв криминальной революции…"
- Мария Даниловна! Можно вас на минуточку? - послышался в коридоре голос кого-то из соседей.
- Нельзя. Меня нет, - решительно заявила Сухова, продолжая размышлять.
"Лезут, лезут… Коммуналка проклятая! Вот так и Клава всю жизнь промаялась в коммуналке с бесчувственным племянничком и соседом-люмпеном… И похоронили-то не по-человечески! Сожгли… Конечно, ничего удивительного тут нет, сейчас многих кремируют… Но мне лично это неприятно. Как это разъяснял Петруха? Тело должно быть предано земле. А потом, когда конец света наступит, тело воскреснет в преображенном виде… Н-да… Тоже звучит как-то странновато… Но все равно - вот хорошо, что вспомнила… Надо бы не забыть завещание оставить, чтоб меня ни в коем случае не сжигали… А кто же за этим проследит? Разве что Алексеев… Родных у меня нет, а он, как человек стойких религиозных убеждений, позаботится о моем христианском упокоении… Надо ему показать наше семейное место на кладбище. Не хочу в вазочке храниться в каком-то там "колумбарии"! И при чем там вообще Колумб? Индейцев он, что ли, сжигал? Ох, что-то меня занесло не в ту сторону… На чем я остановилась? Ага, Петруха-то и займется моими похоронами, чтобы все по-людски было… А на фиг ему это нужно? Тогда я ему все свое имущество оставлю - дачу, машину… она ведь еще катается, так что пригодится, хоть и старенькая… мебель… антикварная, как-никак…
Стоп. А что получил племянник в результате смерти тетки? Интересно… Может, у нее накопления были? Н-да… И как же я это могу проверить?
Так и могу! Зачем же еще я ключи умыкнула? Та связка в шкафу среди белья - точно от входной двери, я при выходе сравнила, должна подойти! И мужики вряд ли заметят пропажу - ключи либо лично Клавины, а она мало ли куда могла их задевать, либо вообще запасные, на случай потери… Так что, если они немедленно замки не сменят, у меня есть прекрасное подспорье в моем расследовании.
Как у меня все просто! И когда же это я загляну к ним в квартиру без приглашения? Мало того что опасно, в милицию сдадут, и никакое знакомство с оперуполномоченным Алексеевым не выручит… так еще и нужно тщательно следить, выяснить, когда их дома не бывает… Вот в наше время как было просто! С девяти до шести все на работе, железно. А с этими двумя я постоянно сталкиваюсь днем… Может, они сутки через трое работают? Но тогда, если их смены не одновременно, дело безнадежное! Обязательно каждый день кто-то дома! Эх… Ну ладно, оставим это, вдруг будущее само подскажет способ и время действия…
Еще вариант: может быть, не будущее, а самое что ни на есть настоящее в лице Алексеева даст какой-то совет, как этими ключами распорядиться? Размечталась… А что? Я бы на его месте обязательно посоветовала что-нибудь… Я бы… А он непременно засмеет… А то и статью пришьет… Тогда про ключи ему не буду говорить. Решено. Конечно, он, как типичный… нет, ну не такой уж типичный… но все же как представитель органов, не способен к широкому полету мысли и размаху действий…
Но поговорить с ним все же надо. Как-никак, именно он первый прибыл на место преступления, оформлял там все… Возможно, тоже заподозрил что-то… И в слаженности наших действий кроется победа, уж я-то знаю!
Ну ладно. Утро вечера мудренее. Это я к чему? Сейчас как раз утро, значит, не откладывая на вечер, нужно дальше вырабатывать тактику и стратегию борьбы с преступностью."
И Мария Даниловна со свойственным ей упорством продолжала свое расследование, пока еще мысленное…
Следующий день выдался погожим, и пенсионерка Сухова отправилась на прогулку. Ноги сами занесли Марию Даниловну в Юсуповский садик, где она с умилением наблюдала за малышами, лепящими снежных баб, подростками, забрасывающими друг друга снежками, катанием людей всех возрастов с крутой ледяной горки… Она и сама чуть было не последовала примеру последних, но вовремя осадила себя, решив, что это все же было бы чересчур. К тому же Мария Даниловна сильно замерзла и уже направилась было к выходу, по обыкновению ругая про себя районные власти, неизвестно для чего отдавшие распоряжение наглухо запереть для всех удобные и привычные ворота, позволяющие выйти на Садовую улицу. "Перекопали садик летом. Как же, помню! Разворотили все, ворота заперли, чтоб никто зря не шатался. Все бы хорошо, а что дальше? Строительные работы так и остались в своей начальной стадии, теперь уже заледенело, покрылось снегом… Чего проще было бы дать людям возможность нормально заходить? Нет, чем с нами хуже, тем, кажется, нам лучше… Сейчас, чтобы войти в садик, нужно такой крюк отмахать… И все в порядке, все привыкли…"
Неизвестно, как долго бы еще продолжалось это ворчание, не обрати она внимания на двух мужчин, сидящих на скамейке. Вид их отчего-то показался наметанному глазу пенсионерки Суховой заговорщицким. Она остановилась в стороне, пристально наблюдая за мужчинами, в одном из которых без труда узнала соседа Клавдии Федоровны, Анатолия.