Когда они вошли в комнату, она встала с дивана и протянула руку. Хорошо воспитанная женщина, которая не может забыть про манеры даже после кошмарного утра.
- Благодарю вас, что пришли, - произнесла она тихим приятным голосом.
- Дорогая, присядь, - обратился к ней Девениш. - Тебе нельзя волноваться, береги силы.
"Интересно, на что их беречь?" - подумал Вексфорд, но вслух спросил:
- Вашей дочери три года?
- Если быть точным, два года и девять месяцев, - поправил Девениш.
- И зовут ее. Санчия?
- Совершенно верно.
- У вас есть другие дети, мистер Девениш?
- Два сына. Они в школе. Я решил, что им сейчас лучше быть там. Эдварду двенадцать лет, Роберту десять.
- Миссис Девениш, опишите нам вчерашний вечер и сегодняшнее утро, - попросила Карен.
Хотя вопрос задали жене, Девениш поспешно ответил сам:
- Самый обычный вечер буднего дня. А ночью случился этот… этот ужас. - Он сел рядом с женой, взял ее руку и положил себе на колено. Он казался вдвое больше нее, плотный, но не толстый мужчина, очень смуглый, с байроновским профилем и точеными чертами. - Санчия отправилась спать как обычно в семь часов, жена прочла ей сказку, тоже как обычно. Все было как обычно.
- Я не закрыла окно ее спальни, - добавила Фэй с таким отчаянием, словно сознавалась в непристойном поступке. - Ночь была очень теплой, и я оставила окно приоткрытым. Мне и в голову тогда не пришло, что это опасно - в такое-то время, в нашем районе, у нас, в Англии.
- Дорогая, успокойся, - произнес Девениш, - ты ведь иногда делаешь глупости.
Он говорил ласково, словно бы шутил, но Вексфорд удивился. Не "все мы иногда делаем глyпocти", но "ты опять сглупила, ты виновата".
- Мы хотим осмотреть комнату Санчии, - сказал инспектор. - Скажите, вы ничего подозрительного этой ночью не слышали?
- Я ничего не слышу по ночам, потому что принимаю снотворное. - Довольно неожиданное признание из уст сильного и здорового на вид мужчины. - Я обычно сплю как убитый. У меня ответственная работа, надо хорошо высыпаться.
- А кем вы работаете, мистер Девениш?
- Я президент компании "Морские авиалинии", - Девениш назвал одну из крупнейших транс-европейских авиакомпаний, приписанную к аэропорту "Гатуик". - Я и сейчас там должен быть, но как видите. - и развел руками.
- Миссис Девениш, вы тоже ничего не слышали? Вы принимаете снотворное?
Она покачала головой, затем посмотрела на Вексфорда с такой мольбой, что он отвел глаза. И все же продолжил расспросы.
- Когда Санчия обычно просыпается?
И снова ответил отец девочки.
- В шесть. Очень редко в половине седьмого. В таком возрасте дети просыпаются очень рано, - сказал он с улыбкой, словно один отец другому.
- В котором часу вы зашли к ней в комнату? - спросила Карен.
Отец семейства и тут хотел было ответить, но Карен добавила:
- Миссис Девениш.
- Я… мы, то есть, немного проспали, - Фэй взглянула на мужа, словно спрашивая "мне продолжать?". Тот ободряюще кивнул. - Я встала в семь и сразу пошла к Санчии. Я еще думала, она уже час как должна проснуться и странно, что ее не слышно. Конечно, будь она там, то встала бы и пришла к нам, как всегда. Но я тогда об этом не подумала. Я зашла в ее спальню и увидела, что кровать пуста… о Боже… я подумала… я подумала…
- Не расстраивайся, дорогая, - произнес Девениш. - Постарайся взять себя в руки. Тебе не стоит так убиваться. Дальше расскажу я. - Он снова взял руку жены и положил себе на колено. - Мы подумали, что Санчия проснулась и спустилась вниз. Раньше она так не делала, но в этом возрасте дети быстро меняются, все время что-то новое. Только и внизу ее не оказалось. Мы искали везде, даже в саду, хотя все двери были заперты. Эта тоже, - указал он на французское окно. - Ее заперли на ночь и вытащили ключ из замочной скважины. Лично я, - заявил он так, будто больше никто в доме не умел вынуть ключ из замка.
- Если вы не против, мы бы хотели осмотреть комнату Санчии, - сказал Вексфорд, поднимаясь с кресла.
Особняк Девенишей поражал красотой и безупречным порядком. Деревянные предметы, характерные для своего времени, темные, резные, тщательно отполированные. Просторная прихожая и широкая лестница на второй этаж с дорожкой цвета слоновой кости. Довольно странно, подумал Вексфорд. Одно дело - увидеть такой ковер в девственно чистом жилище бездетной миссис Чорли. Но в доме с тремя детьми, старшему из которых только двенадцать. Тем не менее на ковре не было ни пятнышка. Возможно, у миссис Девениш есть помощница по дому или даже прислуга. И, поднимаясь по лестнице, старший инспектор не преминул об этом спросить.
- Нет, жена сама следит за домом, - ответил Девениш с гордостью. - Она замечательная хозяйка. Насчет другого так же не поручился бы, - и он улыбнулся в знак того, что пошутил.
Цвет слоновой кости правил бал и на втором этаже. Все обставлено мебелью в духе очень богатых домов - белые кресла с позолоченными ручками, жардиньерка, пышно украшенная цветами, и розовый шезлонг. На двери справа блестел медальон с надписью "Комната Санчии". Девениш открыл ее, и они вошли в детскую. Мать пропавшей девочки спрятала лицо в ладонях и тихо всхлипнула.
- Присядь, дорогая, - кинулся к ней Девениш. - Зря ты сюда пошла. Для тебя это слишком. - Он поднял глаза и выразительно посмотрел на Вексфорда, правда, непонятно, что он хотел выразить. - Моя супруга довольно слаба.
Казалось, Девениш вкладывает в эти слова нечто большее, чем общепринятое, хотя и устаревшее, значение. Его жена выздоравливает после какой-то болезни? Или у нее слабое сердце? Вексфорд терялся в догадках. Он осмотрел детскую. Комната располагалась в задней части дома, окнами выходя в сад. Здесь ковер оказался розовым, над кроватью висел розовый полог. С тех пор, как девочка встала, с тех пор, как ее забрали, все осталось нетронутым - пуховое одеяло в бело-розовых тонах откинуто, в ногах лежат мягкие игрушки - несколько мишек, собака, два кота и жираф. Одно окно приоткрыто, причем через отверстие мог пролезть и взрослый. Второе напоминает скорее стеклянную дверь. Открыв ее, Вексфорд вышел на балкон с коваными перилами. До земли футов пятнадцать, и спрыгнуть с ребенком на руках не так просто.
- В другое время кровать, разумеется, уже была бы застелена, - сказал Девениш, явно оправдываясь. - Но в данных обстоятельствах…
Вексфорд ничего не сказал, этого и не требовалось.
- У вас есть лестница? - спросил он Девениша, который вышел следом на балкон.
- Одна есть. Раздвижная. В гараже хранится, и… это я недоглядел… я не запер его на ночь. У нас, то есть за городом, в элитном квартале, незачем запирать гараж каждую ночь.
- Боюсь, что именно в элитном квартале все же разумнее это делать, - сухо заметил Вексфорд.
Девениш пожал плечами.
- Теперь можно закрыть окно? Ваши люди тут все уже осмотрели, сняли отпечатки пальцев. И я показал им гараж и лестницу.
Вексфорд подсел к Фэй Девениш. Она отвела руки от заплаканного лица и посмотрела на него.
- Миссис Девениш, какая ваша Санчия? Ей три года, значит, должна уже хорошо говорить. И голос, наверное, звонкий. - Он вспомнил детей, которых видел с мамами в супермаркетах. Голос трехлетнего малыша просто оглушителен. - Ходить она начала рано?
- Нет, пошла она довольно поздно, - ответила Фэй Девениш, поколебавшись. - В полтора года. - Она говорила монотонно, словно под действием наркотиков. - И разговаривает она меньше, чем должна бы.
- Дорогая, не выставляй мою девочку умственно отсталой. - Резкий упрек Девениша несколько смягчался его снисходительным тоном. - Господин старший инспектор, Санчия просто молчаливый ребенок. Оба моих сына в год уже ходили, а в два отлично разговаривали. Но Санчия девочка, возможно, дело в этом.
Карен сделала глубокий вдох, не более того, но Вексфорд на всякий случай предостерегающе посмотрел на нее.
- Как вы считаете, она позволила бы незнакомцу вынести себя из спальни? Стала бы она кричать?
Отец не смог ответить, и Вексфорд подумал, сколько времени он проводит с детьми на самом деле? Не занят ли он настолько своей работой, что видится с ними только утром, и то недолго, а вечером возвращается домой, когда они уже спят?
Фэй Девениш всхлипнула и произнесла:
- Санчия добрая приветливая девочка, она пойдет с любым, кто будет с ней ласков.
После этих слов она зарыдала, раскачиваясь из стороны в сторону. Муж сел на место Вексфорда и обнял ее за плечи.
Объяснять все было необязательно. Монтегю Райдер в телефонном разговоре с Вексфордом не отдал прямого приказа, но намекнул вполне прозрачно. А Вексфорд не называл имен и деталей Карен, Бёрдену и Вайну - все его отлично поняли. На данном этапе следствия не стоит предавать огласке похищение Санчии Девениш, важно не дать этой информации просочиться в печать и на телевидение.
Значит, и телевизионного обращения Фэй и Стивена Девенишей с просьбой вернуть дочь не будет. Вексфорд облегченно вздохнул, он чувствовал, что после обращений Краунов и Розмари Холмс третье - это уже слишком. И он больше не сомневался в существовании Вики и Джерри. Сколько бы ни выдумывали Рэчел и Лиззи, эти двое присутствовали в рассказах обеих.
- Кто-то должен поехать в Эссекский университет, - сказал Бёрден. - Встретиться с Рэчел и заставить ее сказать правду. Я надеюсь, она не останется равнодушной, когда узнает об исчезновении трехлетней девочки.
Вексфорд покачал головой.
- Нет, Майк, так не пойдет. Рэчел нужна мне здесь. В Колчестер поедет Карен и привезет ее. Пусть отпросится у ректора, декана или кто у них там. Достаточно одного дня, я сам буду катать ее по округе до тех пор, пока она не найдет тот дом и не опознает этих людей.
- Она может отказаться.
- В таком случае я обвиню ее по статье "Препятствование осуществлению правосудия". Ей уже восемнадцать, она взрослая.
Вики определенно умела уговаривать, наверняка обаятельная женщина. А иначе как она заманила в машину Лиззи и убедила гораздо более умную Рэчел, что она мать ее подруги? Может, она из тех, кто ладит с детьми, и за ней, не задумываясь, пойдет маленький ребенок? Как говорится, "пустите детей приходить ко мне", и они охотно и с радостью пойдут куда угодно. Потому что если ее увел не легендарный Крысолов из Гамельна, думал Вексфорд, то это мог быть лишь тот, кого Санчия знает, родственник или друг семьи, частый гость в доме на Плоуменс-лейн. Но кажется невероятным, что такой человек глубокой ночью берет лестницу из гаража, забирается в окно детской, будит спящую девочку и уводит ее, а та молчит.
В тот день он еще раз съездил в "Лесную хижину" и добыл у Стивена Девениша список - очень короткий - всех родственников и друзей, которых знает и часто видит Санчия. Именно "добыл", поскольку Девениш крайне неохотно сообщил имена. Никто из этих людей, убеждал он инспектора, вообще не способен украсть ребенка, не говоря уже о его девочке. Складывалось странное впечатление, что немногочисленные друзья Девениша боготворят, глубоко уважают даже боятся его. Но затем он улыбнулся, и в который раз Вексфорда поразило, что он не настолько убит горем, как должен бы. Он попытался представить себе, что бы чувствовал, если бы трехлетнюю Сильвию или Шейлу выкрали прямо из детской. Он был бы в ярости, паниковал, подозревал бы всех подряд. Этот же отец улыбался, хотя и печально. Но что поделать, люди разные, и некоторые очень хорошо умеют скрывать чувства.
Итак, Стивен составил свой перечень, а Фэй - свой. Муж посмотрел на список жены и покачал головой.
- Смотри, дорогая, ты же упомянула Джерарда Моргана, Сару Пилгрим и… как ее… Кармел Финн, не знаю, кто она. Они же много лет у нас не были, во всяком случае, после рождения Санчии. - Он улыбнулся, как и утром в подобной ситуации, чтобы смягчить свои слова. - Я бы и не пустил их в дом, - он ободряюще пожал руку жены. - Санчия никого из них не знает, и с ними она не пошла бы. Их жуткие лица напугали бы нашу девочку до смерти.
Фэй снова зарыдала.
Вексфорд взял оба списка, сомневаясь, что они помогут следствию.
- Надеюсь, у вас есть недавняя фотография Санчии? - спросил он.
Но таковой не оказалось.
- Может, на семейном снимке… - нерешительно произнес Девениш.
Вексфорд перевел взгляд с одного на другого. Когда у них с Дорой родились дети, фотография не была таким обычным делом, как сейчас, но они постоянно снимали своих дочерей. При том что едва сводили концы с концами.
Девениш провел Вексфорда в свой кабинет, где инспектор спросил, есть ли у него враги.
- Враги? - переспросил Девениш таким тоном, словно в жизни не слышал более нелепого предположения.
- Вам кто-нибудь угрожал?
- Разумеется, мне угрожали. Любому человеку моего положения угрожают.
- Вот как? - Вексфорд очень удивился этому признанию.
- Я имею в виду письма с угрозами. Я получил несколько, с оскорблениями, и автор грозился меня убить.
- Вы очень легко к этому относитесь. Вы обращались в полицию? Эти письма сохранились?
- Нет в обоих случаях. Послушайте, я знаю, что среди моих подчиненных или тех, кто со мной работал, есть люди, которым я не нравлюсь. Но вряд ли это имеет отношение к похищению моей дочери.
Вексфорд промолчал. Когда речь идет о человеческом поведении, любая мелочь имеет значение. Он оглядел комнату. Этакая "мужская берлога", и вместе с тем - словно пародия на солидный кабинет, где решаются сугубо мужские вопросы, вершатся сугубо мужские дела и хозяин отдыхает среди сугубо мужских вещей. Подобная обстановка стала бы отличной декорацией для пьесы о жизни какого-нибудь магната или политика. В кабинете стояла массивная мебель из красного дерева с обивкой из коричневой кожи и медной оковкой. Ни фотографий, ни цветов, ни календаря. На одной стене - скрещенные шпаги в кожаных ножнах, под ними кинжал, в стеклянной витрине - старинное кремневое ружье, а рядом чучело огромной рыбы. На окнах вместо штор жалюзи, у камина из черного мрамора великолепный медный прибор.
- Вы упомянули тех, "кто с вами работал". Что вы хотели этим сказать, мистер Девениш?
- Я уволил управляющего за некомпетентность и пьянство. Конечно, он обиделся. Были и другие. Но это все в прошлом.
- Сэр, добавьте к вашему списку имя управляющего.
По пути из "Лесной хижины" Вексфорд внимательно осмотрел подъездные дороги к соседним домам, расположенные не менее чем в сорока футах по обе стороны от особняка Девенишей. Вайн уже опросил соседей и выяснил, что прошлой ночью никто ничего не слышал и не видел. После чего они с Линн продолжили обход.
Как только Вексфорд вернулся в полицейский участок, ему позвонил начальник полиции.
- Рег, а когда выходит ваша газета?
- Очевидно, сэр, вы имеете в виду "Кингсмаркэмский курьер"? В пятницу утром.
- Ясно. Скажите, вторую девушку, которую недавно похищали, зовут Лиззи Краун?
- Лиззи Кромвель, - поправил Вексфорд.
- Да, Лиззи Кромвель. Надеюсь, вы ее не расспрашивали о малышке?
"Сколько лишних слов вместо того, чтобы назвать вещи своими именами", - подумал Вексфорд.
- Нет, сэр.
- Вот и правильно. Вот и хорошо.
Нельзя сказать, что Лиззи Кромвель - умственно неполноценная, она не из тех, кого отправляют в соответствующие заведения. Но эта девушка действительно медлительная, наивная, умом не блещет. Что же до Санчии, Девениш отрицал, что его дочь отстает в развитии. Но это и понятно. У него все - жена, дети, дом - должно быть идеальным. Тем не менее слишком поздно для ребенка начать ходить в полтора года, особенно в наши дни, когда дети развиваются все быстрее и быстрее. Если бы его собственная дочь плохо говорила в три года, Вексфорд бы всерьез обеспокоился.
Есть ли тут связь? Что если для неизвестных похитителей Лиззи и, возможно, Санчии, именно их некоторая недоразвитость стала приманкой, поводом и главным мотивом? Неприятная мысль. Но тогда почему те же самые люди, - если, конечно, они те же самые, - похитили умную Рэчел Холмс? Жаль, что он не знает, как выглядит Санчия. Но, к сожалению, ее фотографии у родителей так и не нашлось, а семейный снимок он смотреть не стал.
Этим же вечером Карен привезла Рэчел в Кингсмаркэм. Та отказывалась ехать, так что Карен не стала ее больше уговаривать, а просто разъяснила, по какой статье она будет отвечать за свое упрямство, после чего поговорила с ее куратором, затем с деканом, а потом и с проректором. И Рэчел надулась, но подчинилась. Дорога из Колчестера в Кингсмаркэм оказалась долгой. Из-за пробок на дорогах им пришлось ехать через Лондон. В Стовертон они приехали в девять, и Карен сдала девушку на руки матери.
Вексфорд сказал, что утром первым делом встретится с Рэчел. Он лично обзвонил всех из списков Девенишей, даже тех, кого не знает Санчия. Всех, с кем он говорил, известие потрясло, они искренне сочувствовали. Инспектор просил их сохранить разговор в тайне, и они обещали, но в подобной ситуации нельзя ручаться, что каждый сдержит слово.
Обитатели квартала Мюриэль Кэмпден в большинстве своем были убеждены, что Смит уехал. Ведь из дома № 16 по Оберон-роуд ушел именно он, кому еще оттуда уходить? Другой вопрос - "куда он ушел?" По этому поводу высказывались самые разные предположения. Колин Краун утверждал, что его перевели в Майрингем, в Главное полицейское управление Мид-Суссекса. Здание там просторное, и много комнат, это он знал наверняка. Надо было его снова упечь за решетку, но фараоны на это не пойдут, они слишком снисходительны. Наверняка его поселили в номер люкс, с шикарной ванной и кухней со всем необходимым. Бренда Босворт говорила, что его отослали в бывший санаторий, переделанный под колонию, куда отправляют всех вышедших на свободу опасных сексуальных маньяков.
Миротворец Тони Митчелл считал, что Смиту дали жилье где-то в глуши, скорее всего, на севере страны, в рамках правительственной программы по защите свидетелей. Но Джон Кинан возразил, что Смит никакой не свидетель и что такая программа есть только в Америке. Его жена Рашель склонялась к версии о самоубийстве. Смит якобы ушел из дома, чтобы той же ночью покончить с собой. "Вот увидите, - пророчествовала она, - его тело найдут или в реке, или на дереве в Черитонском лесу. И черт с ним, туда ему и дорога". Лишь Мирослав Златич ничего не говорил, потому что не мог и двух слов связать по-английски, хотя и прожил здесь уже целый год. Зато он энергично размахивал руками и выкрикивал проклятия на сербскохорватском. "Живите и дайте жить другим, - урезонивала всех Сью Ридли. - Старик уже не опасен, он слишком дряхлый".