* * *
Паршин ни разу даже взглядом не намекнул Евдокии: "а что я тебе, дуре, говорил? куда тебя, дубину, понесло?" Не изображал из себя тертого калача, крутого шефа, специалиста-профи. Ходил по дому Миронова грандиозной тучей, знакомился с местом происшествия, попутно сквозь зубы задавал вопросы.
Дуся была очень благодарна шефу за такое поведение, за то, что он вообще согласился сразу же, наутро, приехать в этот дом; скакала за начальником, что называется, на полусогнутых. Припудренное лицо уже не напоминало о слезах – полночи рыдала от страха за Женьку (и от стыда за свой грандиозный провал). Евдокия постаралась исключать из ответов личные переживания, сосредоточилась на личных наблюдениях.
– Состав гостей? – с профессиональным хладнокровием спрашивал Олег.
– Ушедший в бизнес криминалитет, непритязательный бомонд, истеблишмент второго эшелона.
– Количество?
– Человек двести.
– Изрядно, – нахмурился Паршин. – Бутылка с Жениным вином стояла открыто?
– Не совсем, – замялась Евдокия и доходчиво поведала о нравоучительном выступлении бабушки накануне дня рождения.
С тем, что ему позволено выпить лишь один бокал шампанского, Евгений (лукаво) согласился. В награду за послушание вымолил не позорить его перед пацанами: мол, сам, бабуля, норму рассчитаю, уговорил не делать демонстративный и отдельный безалкогольный "детский" стол.
Бабуля, скрепя сердце и нервы, смирилась. Повар Карим приготовил крюшон (к которому детки, к слову сказать, почти не притронулись), для именинника открыли бутылку безалкогольного вина…
Это вино по совсем понятным Дусе, но не Паршину причинам Женька спрятал в шкаф. Изображал, что наливается шампанским наравне со всеми.
Как Дусе показалось, совершенно не изображал, а как раз наоборот, прикидывался святошей перед бабушкой. Друзья у Женьки не только школяры, но и довольно взрослые ребята, какой подросток будет наполнять при всех бокал из отдельной детсадовской бутылки? Позориться, что маменькин сынок, послушный бабушкин внучок?
Конечно никакой. Подростки имеют странную и тонкую душевную организацию. Насмешек, намеков, подозрений в абсолютном послушании боятся больше, чем ругани бабушек.
Короче, практически нетронутая бутылка с безалкогольным белым вином стояла за дверцей большого посудного шкафа.
Дуся отвела туда Олега.
– Здесь хранится столовое серебро.
Массивный антикварный шкаф с резными дверцами стоял в коридоре на повороте от столовой к кухне.
– Дверца верхнего отделения обычно запирается на ключ, но вчера ее оставили открытой. Вчера Евгений пообещал Инессе, что будет сам следить за пополнением своего бокала. Я, Паршин, слышала, как он сказал: "Бабушка, я тебя умоляю, только не надо меня КОНТРОЛИРОВАТЬ!" Евгений упросил Инессу не терроризировать его глазами, дать хоть немного оторваться.
Олег задумчиво оглядел шкаф, пристрелялся, можно ли увидеть, как именинник лазит в него и секретно наполняет фужер безобидным пойлом…
Шкаф стоял удобно. С одной стороны, вблизи столовой и гостиной, с другой – был несколько скрыт от любопытных взглядов выступом стены.
По всем параметрам – удобно. И для именинника, и для убийцы.
Но это если не считать того, что носящиеся из кухни в залы официанты постоянно здесь мелькали. Преступник, добавивший яд в бутылку, рисковал быть пойманным в любой момент.
– Сколько примерно отпил из той бутылки Женя? – спросил Дусин начальник.
– Совсем чуть-чуть. Но – отпил. И жив остался.
– Яд добавили в бутылку уже позже… – сам для себя констатировал Олег. – Гости здесь мелькали?
– Гости здесь везде, Олег, мелькали. Дом-музей.
– Странно, что Мирон решил отметить день рождения в таком музее, – пробормотал сыщик. – Неужто ресторана не нашлось?
– Я позавчера по этому же поводу разговаривала с Аней и Женей…
Евдокия очень хотела бы рассказать, каким чудесным был позавчерашний вечер, какие чудные ребята у Мирона! Как ей понравился Евгений, и сегодня она полночи плакала, переживая за него…
Но это лирика. А Олег настроен на работу. Стараясь не соскальзывать мыслями в позапрошлый вечер до самой макушки, Дуся доложила мнение детей о причине, заставившей Мирона пригласить многочисленных гостей (не все из которых невинны и законопослушны) в дом, забитый раритетами до крыши.
Аня и Евгений отца любили. Немножечко подсмеивались, что было очень странно слышать Дусе (подсмеиваться над Мироном?! нашли ребятки клоуна…), в некоторых репликах проскальзывали приглаженные слова бабушки, в других словах Евдокия находила отголоски разговоров с мамой… Постепенно перед мысленным взором Дуси прорисовался совсем другой авторитет, Миронов Саша. Взрывной. Гордый до самозабвения и потому, как ни смешно, наивный и ранимый. И очень щедрый.
Дуся считала, что дети не совсем правильно расставляют акценты – непримиримое до злобы, гипертрофированное самолюбие отца они принимают за чувство собственного достоинства, неумение найти точку соприкосновения с оппонентом считают ранимостью и душевной закрытостью. Избыточная щедрость, по мнению сыщицы, – обыкновенные понты.
Но все же Евдокия со всей честностью постаралась встать на позиции детей Мирона и поглядеть на Сашу их глазами.
– Папа радуется своим картинам-вазам, как ребенок. Как недолюбленный ребенок.
В этом месте Евдокия заподозрила в подстрочнике пани Зосю.
– Еще не наигрался, не нахвастался. Ему важно показать гостям не какой-то там день рождения в шикарном кабаке, а ДОМ, семью…
…Все это Евдокия в сжатой форме доложила командиру. Паршин перестал удивляться, вернулся к сути дела:
– Как бутылка с отравленным вином оказалась в спальне Жени?
Ответить на этот вопрос помогла реконструкция событий, составленная по опросам свидетелей из числа Женькиных пацанов. Кое-что Евдокия и сама видела.
Например, она увидела, как, пошатываясь, Катя подошла к компании молодых ребят. Немного с ними похихикала, оплела Женину шею рукой и что-то прошептала на ухо.
Новорожденный заалел. Катерина увлекла парнишку за собой… Друзья Евгения сказали, что расслышали, как Катя прошептала: "У меня, дружок, есть для тебя особенный подарок…"
Отпихивать подвыпившую красотку Женька не посмел. Наверное, запереживал, что приятели потом засмеют и в трусости обвинят. Пошел за Катериной.
– Вероятно, Катя попросила мальчика захватить в спальню чего-нибудь выпить. Для расслабления, – делилась Дуся предположениями с командиром. – Самсон, Катин брат, весь вечер вырывал у нее из рук стаканы со спиртным… Евгений, видимо, решил, что тетеньке хватит бухать, и взял из шкафчика бутылку с безалкогольным вином.
– Догадливый парнишка, – пробормотал Олег.
– А я тебе о чем? Женька – золото! Непонятно, как у такого отца такие дети выросли!
– Непонятно, как Мирон таким образовался, – поправил Паршин. – Его единокровный брат тоже неплохой товарищ.
– В точку, – кивнула Дуся. – Одна паршивая овца на всю семью – как раз Мирон.
– Давай по делу. Как я понимаю, Катерина выпила вино уже в спальне мальчика, рядом с постелью. Евгений отхлебнул совсем немного.
Евдокия кивнула:
– Вероятно, так. Поскольку только этим можно объяснить, почему Женя остался жив. Не исключаю, что он, Олег, вообще отравленного вина не пил: Катерина успела присосаться к мальчику с последним поцелуем, после того как сделала глоток вина из горлышка – в спальне Жени стояли только чистые бокалы.
Перед тем как потерять сознание, Евгений умудрился позвонить Анюте на мобильник, позвать к себе… Когда Аня пришла в спальню, брат был уже в отключке. Так что ничего конкретного о том, что произошло на втором этаже, узнать не получилось, но картина достаточно полная и без этого. Когда Женьку увозила "скорая", я услышала разговор двух женщин из числа жен мироновских приятелей. Дамочка сказала подруге: "Допрыгалась нимфоманка чертова". Катерина, Паршин, была слаба к спиртному и мужчинам. Мирон это знал и едва не поругался с ее братом, когда увидел их вместе.
– Кто-нибудь мог нацелиться на гулящую Катю и отравить прежде всего ее, а не сына Миронова? Как я понял, врагов и у нее достаточно. Возможно, девица не только к Мирону когда-то липла, но и к его женатым сотоварищам…
Дуся подумала одну секунду и отмела предположение:
– Категорически нет. Отравлен был не ее бокал, а вино в бутылке для Жени. Никто заранее не мог предположить, что Катя будет пить оттуда.
– Кто мог знать о том, что у Жени есть отдельная бутылка?
Евдокия изобразила недоумение, вздернув плечи до ушей и разведя руками:
– Да кто угодно. Родных, уверена, мы можем исключить. Прислуга была в курсе: Инесса давала распоряжения относительно отдельного вина для внука. А горничные завсегда любят на счет господ позубоскалить, могли похихикать с охранниками, рассказать и им о спрятанной бутылке…
– Официантов приглашали со стороны? Их всех проверили?
– Конечно. Полиция проводила опрос свидетелей, к официантам и кухне проявили наибольшее внимание – все же отравление случилось.
– Мирон в допросы вмешивался?
– А ты как думаешь? – невесело усмехнулась Евдокия. – Когда это все случилось, Денис первым делом побежал в кабинет брата и спрятал пистолет.
– Даже так…
– Угу. Дэн также попросил охранников не давать шефу в руки оружие, даже если тот потребует. Зося и Инесса сразу же уехали в больницу вместе с Женькой, Мирон тут бушевал свободно.
– И сильно бушевал?
– Прилично. Орал, что всех то ли порежет, то ли уволит…
– Тебе грозил? – напрягся Паршин.
– Как ни странно – нет. Как только разъехались полицейские и гости, позвал в кабинет, разговаривал. Почти спокойно.
– О чем?
– Спрашивал, не заметила ли я чего подозрительного. Я ответила, что нет. Олег… я ведь и вправду лопухнулась, – мгновенно запечалилась Землероева. Но решила до поры до времени убрать рефлексии, вздохнула всей грудью и продолжила по теме: – Александр Сергеевич был в ужасном состоянии, но головы не потерял. Он очень умный человек, Олег.
– "Александр Сергеевич" да "умный", – язвительно фыркнул Паршин, не удержавшись от укола.
Евдокия постаралась не затачиваться на подобных репликах.
– Вначале он грозился подчистую уволить всех работников, разогнать охрану. Потом, когда уже со мной разговаривал, сказал: "Крыса снова в доме". Он быстро просчитал, что может до бесконечности увольнять и набирать прислугу, но результат останется тем же. Он, Паршин, считает, что кто-то из его врагов подкупает работников, те шуруют в доме за хорошие бабки. Так что, сколько всех ни увольняй, пока не выявлен реальный недоброжелатель, толку – никакого. Все будет повторяться снова и снова. Надо искать среди уже известных фигурантов. Паршин выслушал, нахмурился, подергал двумя пальцами нижнюю губу.
– Толково, – признал разумными действия авторитета. – Искать надо сейчас и здесь.
– Миронов собирается отправить семью за границу, но, я думаю, Зося вряд ли согласится уехать, пока сын в больнице.
– Кстати, как он там?
– Плохо. Очень плохо, Олег. Я утром звонила Анне, – яд какой-то хитрый и серьезный, стараются подобрать противоядие, но кажется… У Женьки почки начинают отказывать, – Дуся неожиданно всхлипнула и отвернулась, – печень забарахлила… Счет на часы идет.
Паршин не стал приближаться к Дусе с утешениями, знал, что, если не подставлять жилетку, сама быстрее справится. Засунул руки в карманы джинсов и мрачно прогулялся вдоль резного шкафа, поглядел в глубь коридора, ведущего на кухню.
– Какая же сволочь это сделала, а?
– Не знаю, – всхлипнула Евдокия. – Олег, Женька такой хороший парень! Кто мог желать ему смерти?!
– Кто-то отомстил Мирону, – без тени сомнения высказался сыщик. – Ударили так, чтоб побольней задело…
– Но Женька же ни в чем не виноват! Семнадцать лет!
– И девушка убита… – печально присовокупил Олег. – Пойдем, Дуська, покажешь мне спальню Жени. Мирон, кстати, в курсе, что я тут буду?
– Угу, – сморкаясь в платочек, буркнула Землероева. – Я еще ночью ему сказала, что хочу к расследованию тебя привлечь.
– И как он отреагировал?
– Нормально. Ему сейчас по барабану, кто "крысу" вычислит – хоть мент, хоть бабушка-гадалка, лишь бы толк был. Я, Паршин, собираюсь позвонить Егору Валерьевичу, помнишь, это свекор Юли Котовой? Он тогда связался со своими военными медиками, они помогли найти противоядие для Юли.
– Помню. Давно надо было с ним связаться.
– Да я как бы… сначала с тобой посоветоваться решила…
– Да ну? Решила посоветоваться? Ушам не верю.
– Олег! Юля твоя одноклассница!
– Проехали. Звони. Телефон есть?
Евдокия достала из кармана мобильник, разыскала в его памяти нужный телефон, но набирать его не стала. С сомнением взглянула на командира:
– Олег, а Саша удила не закусит? Мол, с ним не посоветовалась… Может, вначале его мнение спросить?
– Мирону сейчас не до советов, ему парня надо спасать. Позвони Егору Валерьевичу, обрисуй ситуацию, дальше будет видно. Думаю, он сам захочет с родителями парнишки встретиться, мужик хороший. И твой должник – не мой.
Упоминание о прошлых заслугах добавило Евдокии решительности. Она позвонила отставному полковнику Генштаба, описала события и узнала, что тот сейчас в Подмосковье, но будет возвращаться в город как раз по шоссе неподалеку от дома Мироновых, так что с родителями мальчика ему удобнее будет встретиться на месте трагедии, а с медиками он может связаться и по телефону.
Как и ожидал Олег, Егор Валерьевич проявил к проблеме самый душевный подход, предложил любую помощь. Евдокия, по правде говоря, не рассчитывала знакомить отставного полковника с отставным авторитетом, предполагала обойтись телефонными переговорами, но отказать Егору Валерьевичу во встрече, тем более что тот обмолвился, как будет рад повидаться с Евдокией, ответить на любезное предложение отказом – не решилась. Полковник и вправду мог оказаться полезен, у него имелись широчайшие связи в областях, куда гражданских запросто не допускали.
Дуся только позвонила Миронову и предупредила, что вечером приедет человек, способный им помочь.
Два сыщика прогулялись до спальни Жени. Олег молча поглядел на постель, в которой нашли лежащую навзничь мертвую женщину, прошелся вдоль окон. Дуся сказала, что Евгений свернулся в позе эмбриона на ковре рядом с повисшими над полом ногами убитой, стискивая в руках телефон, вынутый из кармана в последних усилиях… Одежда на обоих была еще в порядке. Катерина решила добавить, прежде чем мальчонку соблазнять.
– Инесса держалась молодцом. Зося билась в истерике, а бабушка – держалась. Анну в порядок приводила.
– Как гости?
– В шоке. Хотели сразу же разъехаться, но приехала полиция и попросила всех ненадолго задержаться. Одной из женщин вызывали неотложку.
– Кто такая? Почему разнервничалась?
– Экзальтированная дамочка, не обращай внимания.
– Понятно. Что думаешь по существу?
– Надо глубоко копать прислугу и охрану.
– Согласен. Но вряд ли от этой копки будет результат. Наверняка прежде, чем нанимать горничных, Мирон всю их подноготную проверил. Наизнанку вывернул.
– Было дело, – согласилась Дуся. – Приехав сюда, я практически сразу же задала вопрос о том, кто и как занимался наймом прислуги. Миронов ответил – непосредственно наймом занимался мажордом Лев Игнатьевич. У него хорошие связи в каком-то агентстве, Игнатьевич выбирал работников по каким-то своим принципам, докладывал хозяину, тот поручал начальнику охраны проверить каждую рекомендацию, узнать о людях все по максимуму.
– Самого отличного работника могут подкупить, – задумчиво проговорил Олег. – Вопрос цены. После отравления никто не исчезал, не попытался скрыться?
– Нет. Все на месте.
– Интересно… Может быть, все же кто-то из гостей подсуетился? Заметил, что парнишка наливает вино из отдельной бутылки… Незаметно подлил яд…
– А как же тогда "земноводные" покушения? Все началось гораздо раньше.
Командир нахмурился, и Евдокии пришлось рассказать о происшествии в античной ванной.
Паршин выслушал. Поиграл скулами…
И наконец-то разорался!
Бальзамом на виноватую Дусину душу тот долгожданный ор пролился. Землероева даже всплакнула облегченно: переживал за Дусю командир, "баранки гну" остались в прошлом.
– Как ты могла мне ничего не сообщить?! Дубина стоеросовая!!
– Олег! Откуда я могла знать, что "шутник" настроен "дошутить" всерьез?!
– А голова на что?! Тут звенья одного порядка!
– Нет! Не обязательно! "Шутник" мог действовать в расчете на нервы, настоящие убийцы предупреждений жертвам не делают! Убийца очень осторожен, он выбрал время, когда в доме соберется максимальное число подозреваемых! "Шутник" и убийца, совсем не исключаю, – два разных человека!
– А если нет?! Саша мог подохнуть от укуса змеи, ты могла разбиться в ванной!
– Смеешься? – вдруг став спокойной, поинтересовалась Дуся. – Саша через двадцать минут укол противоядия получил…
– А если бы анафилактический шок или сердце слабое? – приблизив лицо вплотную к Евдокии, тихо и не менее спокойно произнес Олег. Он всегда умел внезапно перейти с выкриков на шепот и пользовался этим приемом для создания эффекта проникновенности – до селезенок.
– Не знаю, – отвернулась Дуся. Чего уж тут кривляться, сама голову сломала, прикидывая – один в поле воин действует или многочисленные Сашины враги вразнобой стараются. – Давай пойдем к Игнатьевичу, узнаем адрес агентства по найму прислуги, ты туда поедешь, попробуешь что-нибудь разузнать.
– Туфта, – отмахнулся Паршин. – Наверняка до прихода в Сашин дом прислужники работали без косяков. Иных Саша просто бы не нанял.
– Согласна. Но с чего-то надо начинать. Охранниками занимается бригадир Миронова… Саша предполагает, что среди них мог остаться кто-то из корешей Патрона – решился отомстить. Но я так думаю – вряд ли. Слишком изощренной получилась месть – ударили по сыну, кореша Патрона скорее бы в хозяина исподтишка пальнули…
– Но простоватым охранником мог руководить кто-то очень умный со стороны.
– Согласна. Однако разговора с тобой у охраны все рано не получится, вспомни, как ты с Сашей рогами бодался. Так что давай, доедь до агентства.
– А ты давай собирай чемодан и после встречи с Егором Валерьевичем – на выход.
– Вот потому-то, – вздохнула Дуся, – я те бе о "земноводном" покушении ничего и не сказала. Я не поеду, Паршин. Надо искать убийцу.
– Полиция его ищет! Мы не имеем права в частном порядке расследовать убийства!
– Опять орешь? Я не уеду из этого дома до тех пор, пока не сделаю все, что в моих силах.
– Упрямая овца!
– И вам не хворать, Олег Сергеевич.
После отъезда рассерженного командира Дуся наведалась в комнату охраны и забрала диск с продублированными для нее съемками с камер наблюдения. Первый дубль увезли полицейские. Евдокия наладила просмотр в малой гостиной и несколько часов до рези в глазах вглядывалась в порой совсем размытые людские силуэты на подступах к посудному шкафу.