Обед прошел отвратительно. Собеседник оказался страшным занудой, и слушать чушь, что он нес, не было сил. Кроме того, чувствовал он себя прескверно. Похоже, желание заболеть пневмонией начинает сбываться. Какая непростительная глупость явиться сюда! А главное, зачем? Вполне возможно, из-за этой встречи загублена вся жизнь. А парень все болтал о каких-то людях - будь они трижды прокляты! - якобы не желает встречаться с ними до конца дней. Нет, в будущем надо вести себя умнее, отмести в сторону всех приятелей, потому что, кроме нее, одной-единственной, никто не нужен. Уехать из этой окаянной страны и жить вдвоем за границей. А что, если по возвращении домой обнаружится, что она ушла навсегда, оставив приколотую к письменному столу записку? Что тогда делать? Ведь жить без нее невозможно! Остается только наложить на себя руки, утопиться в реке. Нет, она слишком сильно любит и не совершит такой безрассудный поступок. Услужливое воображение тут же нарисовало опустевший, погруженный в безмолвие дом, шкаф, из которого исчезли все платья, голый письменный стол. Ушла и даже адреса не оставила. Нет, полно, она не способна на такую жестокость. Это же его убьет. Что там за чушь несет этот идиот?
- Я честно сказал ей, что не собираюсь терпеть. Во-первых, у меня нет денег, а потом, надо позаботиться о своей репутации. Как по-вашему, я прав?
- О, на сто процентов. - Он не слышал ни слова. Будто ему есть дело до проклятой репутации этого типа!.. - Видите ли, мне пора идти. Договорился о встрече с издателем, - солгал он.
Наконец удалось отделаться от досадного собеседника. Повел себя невежливо, ну и что с того? Ведь парень, похоже, разрушил его жизнь. Вскочив в такси, он крикнул:
- Жми что есть силы! Нет, стой! - Вдруг захотелось купить для нее подарок: дорогое украшение или меха, все самое прекрасное, что есть на свете. И бросить к ногам. Но сейчас для этого нет времени. Да, лучший выход - купить цветы. Когда же он в последний раз дарил цветы? О, очень давно. Какой стыд! Выбор пал на огромную роскошную азалию с розовыми завитками нежных бутонов.
- Если часто поливать, будет цвести месяц или дольше, - заверила продавщица.
- Неужели?
В волнении он вышел из магазина, сжимая в руках вазон. Ей понравится. Целый месяц! И по такой доступной цене. Сейчас бутоны совсем крошечные, но с каждым днем они будут постепенно раскрываться, и растение превратится в маленький кустик, "символ моей любви", - подумал он в приливе сентиментальных чувств.
* * *
А что, если она ушла или покончила с собой? Тогда он просто сойдет с ума, с безутешными рыданиями станет осыпать покойную лепестками азалии. Эффектная сцена для последнего действия. Надо запомнить. Да нет же, больше не напишет ни строчки и посвятит всю жизнь ей, ей одной. Господи, какие страдания! Если бы она только знала, какие муки приходится терпеть. Сердце разрывается на части. Кому еще довелось пережить такой кошмар? За какие грехи это страшное наказание? Он не сомневался, что у дверей дома стоит карета "скорой помощи". И вот уже выносят на носилках бездыханное тело. Представил, как выскакивает из такси и покрывает поцелуями мертвую белую руку.
- Моя любимая, любимая…
Нет, на улице пусто. И дом с виду ничуть не изменился с момента его ухода. Расплатившись с таксистом, он тихо, словно вор, открыл парадную дверь и бесшумно проскользнул наверх. Встал у дверей ее комнаты и притаился. Внутри слышится движение. Слава Богу! Значит, ничего страшного не случилось. Захотелось кричать от радости. С глупой улыбкой на лице он распахнул настежь дверь.
Бедняжка, неужели так и строчит письма целый день напролет? И лицо бледное, измученное. С чего такой несчастный вид? Или не рада его возвращению?
- Вот, посмотри, купил тебе азалию, - робко пролепетал он, чувствуя себя последним глупцом.
В ответ она даже не улыбнулась, едва взглянула на цветок.
- Спасибо, - поблагодарила безжизненным голосом. Опять он в своем амплуа! Какая черствость и бездушие! Неужели так никогда и не поймет ее чувств? Решил, что можно вот так уйти, разбив сердце, нагуляться вдоволь, а потом явиться с цветком, чтобы загладить вину и предложить мир? Наверное, говорит себе: "Ах, цветов и поцелуя достаточно, чтобы забыть утреннюю сцену".
Если бы все было так легко и просто. Подобное отношение жестоко ранило и безмерно огорчало. Полная неспособность сопереживать. Да у этого человека просто нет сердца!
- Неужели не нравится? - спросил он тоном избалованного ребенка.
И зачем он только купил этот мерзкий цветок? Ей наплевать на пережитые за обедом терзания и страдания в такси. Полный провал. В огромном вазоне азалия выглядит глупо и напыщенно. А ведь в магазине смотрелась совсем по-другому. Теперь вот словно глумится над ним. Да и цвет вульгарный, слишком уж много розового. И вообще отвратительный цветок. К тому же без запаха. Так и хочется грохнуть об пол.
- Собираешься в будущем превратить это в традицию, как напоминание о каждой обиде? - небрежно бросила она.
И тут же возненавидела себя, проклиная в душе за сорвавшиеся с языка слова. Ведь собиралась сказать совершенно другое. Обстановка становилась невыносимой. Почему нельзя снова стать самими собой? Ему всего лишь нужно сделать первый шаг. Но ее слова обожгли сердце нестерпимой болью. Надо же, по-прежнему пропускает мимо ушей все, что ей пытаются втолковать!
- Господи! - выкрикнул он. - Да не будет другого раза! С меня довольно! Хватит! Все, кончено! Поняла?
И вылетел из дома, громко хлопнув дверью.
"Но я же совсем не то имел в виду, - вертелась в голове мысль. - Не то, совсем не то…"
Крушение надежд
Помолвка растянулась на семь лет, и жених чувствовал, что ждать дольше невозможно. Человеческому терпению наступил предел. В течение семи лет он держал нареченную за руку, стоя на приступках у изгороди, и это занятие стало изрядно ему надоедать.
Ведь полноценная жизнь не может ограничиваться такой малостью.
Да, было время, когда одного взгляда, брошенного исподтишка, хватало, чтобы он несколько недель пребывал в лихорадочном возбуждении, а нечаянное прикосновение на теннисном корте доводило едва ли не до состояния нервного срыва.
Подобные безумства остались в далеком прошлом. Теперь ему не восемнадцать лет, а двадцать четыре, и в приливе ироничного настроения он порой размышлял, как поступил бы Наполеон, предложи кто-нибудь полководцу взамен армии коробку с оловянными солдатиками. И тут ему приходило в голову, что знаменитая теннисистка Сюзанна Ленглен, в свою очередь, тоже возмутилась бы, если бы ее заставили играть ракеткой для бадминтона и воланом.
Молодой человек был искренен в своих чувствах, доведен до отчаяния и очень сильно влюблен.
Расставание в половине десятого вечера с пожеланием спокойной ночи представлялось современным аналогом пыток, изобретенных испанской инквизицией. В такие моменты ноги сами собой подкашивались в коленях, пальцы бессильно хватали воздух, а язык прирастал к гортани. Потом из груди вырывался глухой стон, и хотелось лезть на стену. Супружество виделось единственным решением проблемы… И вот, стиснув зубы и краснея от смущения, со сжатыми в кулаки пальцами, он пришел к отцу невесты, чтобы объявить о своем намерении.
- Сэр, - начал он, - так дольше не может продолжаться. Мне необходимо жениться.
Отец посмотрел на гостя сверху вниз.
- Охотно верю, - согласился он. - Только ко мне это не имеет ни малейшего отношения. Что же касается молодых людей вашего типа, лично я убежден, что длительная помолвка им только на пользу. Вы помолвлены семь лет, почему бы не составить договор еще на такой же срок?
- Сэр, мы не можем больше ждать. Стоит взглянуть друг на друга, и мы чувствуем…
Старик бесцеремонно оборвал его признание:
- Ваши чувства меня не интересуют. Ответьте-ка лучше, способны ли вы содержать жену?
- Нет… то есть да. Я найду работу.
- А что вы умеете?
- Могу чинить автомобили.
- Понятно. И полагаете, этого достаточно, чтобы обеспечить счастье моей дочери?
- Ну, в некотором роде…
- Так. Значит, вы рассчитываете сделать девушку счастливой, не имея ни денег, ни работы, ни профессии? Только орудуя гаечным ключом?
- Сэр, я…
- Чудесно. У меня нет слов. Дочери двадцать четыре года, и она вольна поступать как пожелает. Свадебные расходы я беру на себя, но потом вы оба не получите от меня ни пенни. Стало быть, вы утверждаете, что можете работать? Чутье подсказывает мне, что ваш брак будет удачным.
- Сэр, позвольте мне… могу я…
- Разумеется. Можете убираться прочь!
Свадьба прошла хорошо, как и полагается. В церкви звонили колокола, невеста была в белом платье и фате с флердоранжем, звучал гимн "Голос, пронесшийся над Эдемом".
У жениха от волнения заплетались ноги, потом он долго возился с обручальным кольцом, забыл свои слова и смотрел на невесту, как пекинес на плитку шоколада.
Пили шампанское, произносили тосты, а в завершение осыпали молодых дождем из конфетти и бросили на счастье старый башмак. Новобрачные покинули торжество во взятом напрокат малолитражном автомобиле "Остин-7" всего с пятью фунтами в кармане и парой чемоданов.
Из мебели в наличии имелась только палатка.
- Любимая, - обратился он к молодой жене, - я не могу отвезти тебя в отель на берегу моря даже на уик-энд. Придется провести ночь под звездами.
Супруга оказалась более практичной.
- Мы поедем на машине в Лондон, снимем комнату и найдем работу. Но сначала должен быть медовый месяц. Давай проведем его в палатке, которой я пользовалась, когда ходила в скаутах.
Новоиспеченному мужу эта мысль показалась самой романтической из всех, что могут прийти человеку в голову.
В горле что-то подозрительно булькнуло, и он замахал руками.
- С тобой и в свинарнике рай, но как представлю, что обрекаю тебя на ночевку в палатке…
- На небе взойдет луна, станут перешептываться между собой деревья, и тихо зажурчит ручеек.
- А я добуду на завтрак какого-нибудь зверя! - воскликнул он срывающимся от восторга голосом. - Зажарим его на огромном костре. И ты облачишься в шкуру, спасаясь от пронизывающего холода.
- Не забывай, сейчас на улице июнь, - торопливо заметила она. - И потом, мы не поедем дальше Беркампстед-Коммон.
- Ты просто чудо, любимая!
- Правда?
"Остин-7" с грохотом мчался по проселочным дорогам, и к вечеру новобрачные добрались до заросшей кустарником пустоши, которую сразу определили как цель своего путешествия.
- Поставим палатку подальше от дороги, - предложил он. - Хочу остаться с тобой вдвоем, вдали от цивилизации. А вокруг ничего - только дебри утесника.
- Но каким образом мы туда доберемся? Машина не проедет по ухабам, - усомнилась молодая жена.
- Оставим ее возле дороги, а сами пойдем вон к тем деревьям. А палатку я взвалю на спину и понесу.
- Ты похож на первобытного человека. Такой же необузданный и дикий.
- Но именно таким я себя и ощущаю, милая.
Пока искали подходящее место для лагеря, уже успело стемнеть, и палатку поставили с большим трудом. Она подозрительно накренилась вправо и напоминала реликвию из прошлого столетия.
- Мы похожи на кочевников, - невнятно пробормотала новобрачная, старательно прожевывая мясные консервы. Сильно похолодало, и теплое пальто оказалось бы как нельзя кстати.
- Правда, чудесно? - Ее муж безуспешно пытался отломить горлышко бутылки с имбирным пивом, так как забыл взять консервный нож.
После ужина они сидели у раскачивающейся на ветру палатки в ожидании луны, которая так и не соизволила появиться. Небо потихоньку затягивало облаками.
- Любимая, - прошептал он, - подумать только, мы ждали этого момента семь лет. И вот наконец мы одни, и никого рядом. У меня больше не было сил терпеть.
- И у меня. Разве это не самое романтичное на свете приключение?
Они посидели так еще некоторое время.
- Пожалуй, пойду в палатку, - сказала новобрачная и ушла, а молодой муж стоял снаружи и курил сигарету. От волнения у него дрожали руки и ноги. "Самый восхитительный момент в жизни", - вертелась в голове мысль.
Внезапный порыв ветра растрепал волосы. Деревья зашумели сильнее, а над головой повисла огромная туча, вот-вот готовая без предупреждения разразиться дождем.
- Любимая, - тихо позвал он и на цыпочках зашел в палатку. Над пустошью пронесся очередной порыв ветра, и начался ливень.
Через пару минут палатка рухнула.
* * *
По небу медленно расползался серый рассвет. Потрепанные клочья белого брезента зловеще развевались на ветру, подобно лохмотьям давно погибшего исследователя неведомых земель. Молодой человек с самозабвенной отвагой первопроходца настырно бил по колышкам.
Одежда его насквозь промокла, туфли раскисли. Супруга, сжавшись комочком в развилке дерева, наблюдала за его действиями бессмысленным взглядом. Наконец, признав полное поражение, он заполз на коленях в ненадежное убежище под кустами утесника и произнес монолог, прозвучавший как глава из произведения Джеймса Джойса.
А дождь не прекращался, и ветер не собирался затихать. Из развилки дерева послышался тихий голосок:
- Милый, думаю, нам было бы куда уютнее в Борнмуте.
Две одинокие фигуры стояли рядышком на обочине дороги, ведущей в Лондон.
- Говорю же, я оставил машину именно здесь, - повторял он в десятый раз. - Вот та самая груда камней.
- Уверена, то место осталось далеко позади, - настаивала она. - Я помню сломанное дерево.
- Ну, где бы мы ни оставили машину, теперь ее нет и в помине. Украли, вот и весь разговор.
В голосе слышалась нескрываемая досада. Не каждому довелось провести первую брачную ночь в зарослях утесника. А тут еще и машина пропала вместе с двумя чемоданами. Одним словом, лишились всего сразу и остались ни с чем, в мокрой одежде.
- Может быть, - робко предположила она, - это бедствие послано свыше, чтобы нас испытать?
Супруг принялся поминать всю нечистую силу.
- Не вижу, каким образом она способна нам помочь, - откликнулась жена. - К тому же никого поблизости не видать. Нет, милый, остается только улыбаться и сохранять мужество. Ведь как бы там ни было, мы вместе.
- Прости, любимая.
Рука об руку они побрели вдоль дороги.
Воистину в человеческой душе не иссякает родник надежды…
Так они шли несколько часов, но не в том направлении, куда следовало, и оказались в Тринге. Поужинав, снова пустились в путь и добрались до Уотфорда.
С автобусов пересаживались на поезда и в конце концов приехали в Лондон.
Было девять часов вечера. Ужасный день тянулся бесконечно долго, правда, отдельные моменты вносили некоторую живость.
Подобно заблудившимся в лесу детям, они бродили туда-сюда по Юстон-роуд. В обтрепанной, забрызганной грязью одежде, неумытые, супруги напоминали участников голодной забастовки, которым удалось чудом выжить.
Неожиданно у новобрачной расстегнулась кнопка на туфле. Со сдавленным стоном она наклонила натруженную спину, чтобы поправить ремешок, и в этот момент обручальное кольцо, соскользнув с пальца, укатилось в сточную канаву…
Они стояли у входа в меблированные комнаты.
- Мы с женой хотим снять номер на ночь. Вчера мы ночевали в палатке, а потом нашу машину и багаж украли.
Хозяйка бросила взгляд на левую руку девушки.
- Жена еще и кольцо потеряла, - добавил он.
В ответ женщина, фыркнув, пожала плечами:
- Не слишком ли много потерь?
- Мы говорим правду, - холодно заметил молодой человек.
- Не верю ни единому слову, - парировала хозяйка. - Но не стану выгонять вас на улицу в такую пору.
Супруги покорно поплелись за женщиной.
- Дама займет эту комнату, а джентльмен - ту, что в конце коридора. Здесь приличное заведение, и сама я женщина достойная. - Хозяйка стояла подбоченившись и сурово смотрела на пару. - Да, и имейте в виду: у меня очень чуткий сон.
Говорить больше было не о чем.
Развернувшись, женщина удалилась, оставив супругов в коридоре.
- Боже правый! Неужели придется, словно вору, пробираться к собственной жене? - с яростью в голосе прошипел молодой муж.
- Тише! Вдруг услышит?.. - прошептала в ответ его спутница.
- Любимая, иди в комнату и жди. А я притворюсь, что пошел в свой номер, а потом тихонько проскользну к тебе.
- А если заскрипят половицы?
- Ничего, рискну. Я люблю тебя.
- И я тебя.
В номере он стал раздеваться. Возможно, жилье не самое комфортабельное, но все ж лучше зарослей утесника.
Какой ужасный день пришлось пережить! Но она держалась молодцом. Другая девушка на ее месте давно убежала бы назад к родителям.
Подумать только, он ждал свою жену семь долгих лет…
Молодой супруг открыл окно, и в этот момент дверь комнаты захлопнулась.
Послышался стук: какой-то предмет упал на пол. Повернувшись на шум, он обнаружил, что наружная ручка осталась лежать в коридоре, а та часть, что находилась изнутри, валялась у ног, никому не нужная…
На следующее утро он купил жене новое обручальное кольцо у Вулворта.
И новобрачные перебрались в меблированные комнаты, хозяйка которых страдала глухотой, а дверь комнаты закрывалась на засов и запиралась на два оборота.
Казалось, весь мир принадлежал им. Одно плохо - совсем не было денег.
Оставив жену дома, он отправился на поиски работы, но едва закрылась дверь, как она тоже выскользнула на улицу и пошла в агентство по найму. Если хочешь жить в комфорте, нужно работать обоим.
И какая изумительная жизнь ждет впереди - с тихими ужинами долгими вечерами…
А потом появятся дети, будут играть на полу.
Супруги встретились в половине седьмого. Молодой муж, сжав челюсти, устремил на любимую горящий взор.
- Милая, я нашел работу, - сообщил он.
- Чудесно!
- Не бог весть что, но лучше, чем вообще ничего. В любом случае нам принадлежит весь завтрашний день.
- Ах нет! - откликнулась она. - Я тоже устроилась на работу. Дневной компаньонкой у одной леди в Голдерс-Грин. С девяти утра до семи вечера.
Он смотрел на жену с обреченным видом человека, услышавшего свой смертный приговор.
- Нет, не может быть! Ты серьезно?
- А что такого? В чем дело?
- Но ведь я работаю с семи вечера до девяти утра.
- Как же это?
- Любимая, я устроился ночным вахтером в банке в Актоне.