Курослепов стряхнул с себя руки Игоря, и Игорь выпустил его, решив, что тот достаточно выпустил пар. Так оно и оказалось. Курослепов тяжело дышал и с ненавистью разглядывал Кибирева, словно решая про себя, достаточно ли Кибирев получил для первого раза, но активных действий больше не предпринимал.
- Я… - обалдело начал Кибирев - и осекся. Возможно, он хотел сказать, что будет жаловаться, но успел понять всю глупость подобного заявления.
Во всяком случае, Курослепов понял его именно так.
- Думаешь, пойдешь и пожалуешься? Только пожалуйся у меня!
- Я думаю, он сам понимает, что жаловаться не стоит, - сказал Игорь. Подумаешь, лицо разбил? А вот если мы передадим куда надо сведения об операциях, которые он осуществлял… Да и ещё кое с чем другим разберемся…
- С чем другим? - пробормотал Кибирев. - Я ничего такого…
Курослепов, злобно хмыкнув, схватил с раскладного ломберного столика несколько фотокадров, распечатанных через цветной принтер, и швырнул к ногам гинеколога.
- Вот! Где пленка, с которой эти кадры?
- Пленка?.. - Кибирев совсем оторопел. Он хотел было запротестовать, но, опять-таки, предпочел не говорить лишнего, чтобы не вызвать новую вспышку ярости человека, в лапы которого он попал. Узнал он Курослепова или нет, но вся обстановка давным-давно подсказала ему, что он во власти человека, который может многое себе позволить. Поэтому он просто взял фотографии и стал их внимательно разглядывать.
- Только не уверяй, будто не знаешь этих девочек, - предупредил Игорь.
- Я… я знаю… - пробормотал Кибирев. - Вот этой я делал операцию даже два раза… А вот эта…
- Что - "эта"? - спросил Игорь, холодно, но спокойно, сделав знак Курослепову, опять готовому взорваться, чтобы тот держал себя в руках.
- Ну, это та, которую искали… - сказал Кибирев.
- Кто искал? - не выдержал Курослепов.
- Не знаю… Какие-то чеченцы… Сказали, что их прислала Корева, и я…
- И ты убил Кореву, так? - спросил Игорь. - Или насчет чеченцев ты нам лапшу на уши вешаешь? Мы кинемся искать несуществующих чеченцев, а ты смоешься, так? Ты думаешь, мы такие лохи, что клюнем на твою примитивную удочку?
- Корева?.. - Кибирев, так и продолжавший стоять на коленях, обвел глазами присутствующих. После всех потрясений он воспринимал и соображал очень медленно, и было видно, как, по мере осознания того, в чем его обвиняют и почему его сюда привезли, он все больше проникается ужасом. - Я её не убивал!.. - заорал он, потеряв голову и уже не думая, что страшный хозяин этого дома опять может на него накинуться. После этого крика наступила пауза, а потом Кибирев спросил подсевшим голосом… - Ее?.. Когда?.. Где?..
- Сегодня ночью, у неё дома, - ответил Игорь. - Но, думаю, ты знаешь это лучше нашего…
- Клянусь, я ничего не знаю!
- А мои орхидеи? - спросил Курослепов. - Кому ты давал наводку? Или, скажешь, это тоже дело рук Коревой?
- Орхидеи… - Кибирев окончательно потерялся. - Какие орхидеи?.. А, я понимаю! Меня кто-то подставил!..
- Зачем тебя кому-то подставлять? - спросил Курослепов. - Невелика птица!
- Наверно, те самые, которые приходили от имени Маши…
- Опять двадцать пять! - у Курослепова дернулась щека.
- Спокойней, - опять сказал Игорь. - Пусть допоет свою песенку о чеченцах. В конце концов, мы ничего не теряем. Складно соврать у него все равно не получится.
- Да не собираюсь я врать! - взмолился Кибирев. - Дело было так… Вчера… Нет, позавчера… Приходят ко мне трое… Показывают фотографию этой девочки… Сослались на Машу Кореву, да… Спрашивают, когда она проходила через мои руки в последний раз… Я припомнил ее… Она была у меня всего однажды… Но я хорошо запомнил…
- Почему? - спросил Игорь.
- Ну… - Кибирев смотрел на него и Курослепова как кролик на удава. Они сказали, что она сбежала. Умудрилась каким-то образом, хотя они давно держали её на игле, и теперь её нужно вернуть.
- Что ты ответил своим посетителям?
- Что ничего не знаю. Они ушли, сказав, что заглянут послезавтра… то есть, сегодня. Может, я что-нибудь вспомню… Ну, они поняли, что мне сперва надо позвонить Маше, проверить, на самом ли деле они от нее. Лишняя осторожность никогда не помешает.
- И ты сразу после их ухода позвонил Коревой? - осведомился Игорь.
- Да.
- Как она реагировала?
- Сказала, что ей нужно кое-что проверить. Она должна уточнить, о какой девочке идет речь, и тогда скажет мне, от неё это были люди или на наш след вышел кто-нибудь посторонний. Может, милиция пытается взять на шара… "На шара" - это она так выразилась. Что она позвонит мне завтра вечером. В смысле, вчера вечером она должна была позвонить. Но не позвонила. Я несколько раз набирал её номер, но телефон не отвечал.
- Ты слышал, как срабатывает определитель номера? - спросил Игорь.
- Да. И был уверен, что она мне перезвонит, как только появится. Она всегда проверяет, кто звонил. Даже если б она забыла… Хотя дело было такой важности, что она не могла забыть. Теперь я понимаю, почему не дождался её звонка… А вы нашли меня по моему номеру на определителе?
- Не только, - усмехнулся Игорь.
- Послушайте! - Кибирев поглядел совсем затравленным взглядом. - Но ведь милиция тоже увидит мой номер и…
- Не беспокойся, - оборвал его Игорь. - Наш человек стер все номера из памяти определителя. Теперь только мы знаем, кто звонил Коревой в последние дни. Только не радуйся преждевременно. То, что тебя не будет разыскивать милиция, означает также, что она не придет тебе на помощь. И, в случае чего, никто не докопается, что твоя смерть связана с Коревой… и с нами, скосив глаза, Игорь увидел, что эта устрашающая тирада произвела самое благоприятное впечатление на Курослепова - он даже хрюкнул от удовольствия. Собственно, для того Игорь эту тираду и загнул.
А Кибирев, только начавший чуть-чуть розоветь, опять побледнел.
- Ладно, это все пустяки! - небрежно махнул рукой Игорь. - Расскажи лучше, что было дальше. Что ты подумал, когда не дождался её звонка? Появились ли сегодня позавчерашние визитеры?
- Я понял, что произошло что-то неприятное, и решил больше Коревой не звонить. Так рассудил, что если она не подает голос, то это неспроста. А значит, сама проявится, когда надо будет. Естественно, я сильно нервничал. Ведь должны были прийти эти люди, а я так и не знал, как мне себя с ними вести - продолжать отпираться или сказать, что, да, я узнал девочку и…
- Что - "и"? - резко спросил Игорь.
- Ну… и быть с ними совсем откровенным. Но они, слава Богу, не появились. Зато появилась эта потрясающая красотка, и я забыл обо всем на свете… Это ведь была ваша подсадная утка?
- Та девка, от которой мы тебя оторвали? - осведомился Игорь. - Да, очень классная телка, я видел её мельком, и то оценил. Но она не имеет к нам никакого отношения. За тобой с самого утра следил наш человек, постоянно выходя на связь по мобильному. В ресторане он сидел недалеко от тебя с твоей красавицей. Так что мы точно знали, где и в какой момент тебя ловить… А об этой красавице можешь, наверно, забыть, - с притворным сочувствием вздохнул Игорь. - Она так перепугалась, когда мы сцапали тебя, а ей пригрозили пистолетом, что она пошлет тебя куда подальше, если ты позвонишь. Такие красотки не любят мужиков, от которых воняет неприятностями… Если, конечно, у тебя вообще будет возможность ей позвонить, - задумчиво добавил Игорь.
Кибирев вскочил на ноги. Охранники тут же напряглись.
- Что мне сделать, чтобы вы мне поверили, что я тут ни при чем?! возопил он. - Я… Я делал то, что умел!.. Не убивал, не крал!.. Это для вас все делалось? - повернулся он к Курослепову. - Я для вас в лепешку расшибусь, буду делать все!.. - он опять упал на колени и двигался к Курослепову чуть ли не ползком. - Вы любите целеньких девочек? Я буду работать на вас, я никогда никому ничего не скажу!.. Я умею делать другие операции, какие надо!.. Только поверьте мне!.. Не убивайте меня… и спасите меня!
- Заткнись, дурак! - Курослепов отпихнул его носком ботинка. - Да уберите вы от меня эту тухлятину!
По знаку Игоря - которого охранники слушались сейчас больше, чем Курослепова, за два дня убедившись в его компетенции - два охранника подхватили Кибирева под руки и, поставив на ноги, с вопросом поглядели на Терентьева.
- Заприте его покрепче, - сказал Игорь. - Лучше всего, в бильярдной. Оттуда точно не сбежишь, - бильярдная была помещением без окон, расположенном в полуподвальном этаже.
Охранники поволокли Кибирева прочь, а Игорь стал собирать с пола разлетевшиеся фотографии девочек, кивнув Курослепову: мол, сразу поеду негласно проверять.
- И все-таки, - окликнул он Кибирева, когда тот, уже идя самостоятельно, хотя и поддерживаемый охранниками, был в дверях. - В чем ты собирался быть предельно откровенным с этой троицей, если Корева даст "добро"?
Кибирев замер и втянул голову в плечи.
- Ну? - прикрикнул Курослепов, увидевший по скрючившемуся от ужаса врачу, что вопрос попал в самую точку.
- Я… - Кибирев запнулся. - Я точно не знаю… Был разговор про девочку, которая то ли повесилась, то ли её повесили… Меня… меня не особо посвящали, но, по некоторым деталям, мне показалось, что речь шла о той самой… Но ведь если она сбежала, то это не могла быть она, верно?.. А если эти трое искали девочку, которую тайно убили, чтобы не возвращать им… То они ведь перебили бы всех, кто к этому причастен, и меня в том числе, да?.. Но, я думал… Если я откровенно им все расскажу, и назову всех причастных к смерти девочки, и этим докажу, что я не виноват, то… наверно, он хотел закончить "то, может, я бы и вывернулся", но просто расплакался.
Игорь, чернее тучи, поглядел на худенькое личико малолетней проститутки, в её расширенные невидящие зрачки.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
- Вот так я живу, - сказала Людмила. - Ты ведь никогда не видел?
Из просторной светлой прихожей она провела Андрея в такую же просторную кухню, мимоходом демонстрируя по пути комнаты. Все было обставлено изящно, элегантно, без нагромождения мебели - и при этом удивительно безлико. Может быть, из-за стерильной чистоты и сверкания, которых удается добиться лишь тогда, когда люди не могут сжиться с квартирой и это отсутствие внутренней гармонии с жильем компенсируют постоянным наведением внешнего порядка.
- Я и сама не была здесь почти год, - усмехнулась она. - Квартира была на попечении Виктора. Охранник моего покойного мужа, если ты помнишь.
- Он все ещё на службе?
- Да, я ему плачу. Впрочем, работа у него - не бей лежачего. Приехать раз в неделю, впустить домработницу, чтобы она все прибрала, и уйти вместе с ней… Мы устроимся на кухне, ладно?
- С удовольствием. Самое приятное место. А теперь, может быть, ты объяснишь мне…
- Не все сразу. Сначала сварим кофе, - она заправила кофеварку и достала из холодильника прозрачную пластиковую коробку с нарезанным клинышками многослойным тортом, увенчанным взбитыми сливками и дольками фруктов. От торта оставалась где-то треть. - И перекусим. Сам знаешь, в тяжелые дни меня всегда тянет на сладкое.
- Все такая же сладкоежка?
- Вкусы не меняются.
Она обожала сладкое, и могла рубать торты и пирожные, не заботясь о последствиях. Но форму она держала идеально, и на её фигуре это никак не отражалось. То ли помогали постоянные тренировки - ей поневоле надо было быть отличной спортсменкой, чтобы держаться на вершинах своей жуткой профессии - то ли (Андрей подозревал, что это ближе к истине) это сказывалась давняя несытость девочки-провинциалки, недополучившей сладкого в детстве, достаточно скудном и жестком, и теперь отчаянно наверстывающей упущенное, и все съеденное подчистую перерабатывалось организмом, компенсирующем какую-то давнюю глубинную нехватку жиров и углеводов.
Сварив кофе и положив себе на блюдце огромный кусок торта - от торта Андрей отказался, ведь он только что плотно пообедал, а ей было хоть бы хны - она разлила кофе по чашкам и сказала:
- А вот теперь можно поговорить о делах. Но давай начнем с тебя. Рассказывай, до чего вы докопались и к чему вы пришли.
Андрей поделился с ней всеми догадками и версиями, которые возникли у них с Игорем - умолчав лишь о предположении Игоря, что "неизвестным" была она сама. Но она и так догадалась об этих подозрениях. Дослушав до конца рассказ, во время которого она периодически кивала головой в знак согласия, она задумчиво подытожила:
- И вы, конечно, вообразили при этом, будто никакого "неизвестного" нет и все это - моих рук дело. Согласись, вывод прямо напрашивается. Мог бы не стесняясь сказать мне об этом. И слишком щадил тебя и Игоря этот "неизвестный", и чеченца я вполне могла придумать - то есть, придумать, будто он за вами следил, использовав для моей выдумки приметы и адрес известного мне бандюги, и искать видеозапись тебя, в общем-то, я надоумила… Так?
Андрей молча кивнул.
- Так вот, могу тебя заверить, что это не я. Я тебе уже говорила, планам Повара вполне отвечает представить меня в ваших глазах своим штатным работником…
- Повар тут ни при чем, - возразил Андрей.
- Ну, не надо быть наивным. На ваше отношение к ситуации и даже, сколько-то, на её развитие, он вполне влиял. В этой теории есть несколько слабых мест. Во-первых, как бы я выдала себя за тебя охранникам поселка? Хотя, с натяжкой, такое можно допустить. Во-вторых, я никак, ни при каком раскладе, не могла оказаться рядом с кафе и засунуть орхидею за "дворник" машины убийц. Но самое главное - как бы я раздобыла пистолет Бечтаева, если три месяца назад меня не было в Москве, что тебе отлично известно? Есть и другие несостыковки. Но это ладно… Вот тебе мой рассказ. Я и в самом деле не сказала тебе сначала всей правды. А правда - вот она, - Людмила открыла правую верхнюю створку кухонного серванта, сквозь прихотливо граненые стеклышки которой виднелись красивые сувенирные тарелки разных стран, и из-за "древнегреческой" тарелки вытащила удлиненный конвертик с символикой "Люфт Ганзы". Она через стол швырнула конвертик Андрею. - Вот. Это то, что я получила через один из своих абонементных ящиков. Чек на получение билета Москва-Франкфурт, с открытой датой. Могу взять билет на любой день и по любому паспорту.
Андрей внимательно изучил чек.
- Ты тогда находилась во Франкфурте?
- Нет. Я вообще была не в Германии, а в другой стране. Понятия не имею, почему пунктом моего возвращения назначен Франкфурт. Будем надеяться, со временем мне это объяснят.
- Гм… Человек, который это тебе прислал, должен быть совсем не посторонним. Во всяком случае, профессионалом высокого класса. Иначе как бы он тебя нашел?
- Не только это. Для того, чтобы отправить что-либо на один из моих боксов, надо сначала внести некую сумму - "страховую", так сказать, за беспокойство - иначе отправление просто не дойдет.
- Понимаю… - кивнул Андрей. - Кроме всего прочего, когда тебе известны реквизиты отправителя этой суммы, ты можешь многое узнать о потенциальном заказчике. Даже если он отправил тебе деньги под чужим именем и из другой страны, в которую специально выехал на неделю…
- Вот именно, - ответила она. - Я умею заботиться о своей безопасности.
- И эта страховая сумма была начислена?
- Да. На один из моих корреспондентских счетов, по которому очень сложно определить, куда деньги отправились дальше и кто является подлинным хозяином счета.
- И что тебе удалось выяснить?
- Деньги были отправлены из варшавского отделения "Вестерн Юнион".
- Было что-нибудь еще? - спросил Андрей.
- На месте для письма в извещении о переводе этой суммы было написано: "Следи за орхидеями".
- И ты, конечно, поняла, что тебе надо выяснить в Москве, не совершалось ли в последнее время убийств под знаком орхидей?
- Да, - коротко ответила она.
- И что, вполне возможно, мы с Игорем тоже будем втянуты в это дело?
- Да.
- Что потом?
- С твоей помощью я узнала про Кореву. Поэтому для меня не был неожиданностью звонок из её квартиры.
- Кто звонил? Она сама?
- Нет. Мужской голос. Он сказал: "Через час по адресу…" - и продиктовал адрес Коревой. То есть, благодаря тебе, я уже знала, что это адрес Коревой.
- Но ведь это могла быть и ловушка… - Андрей нахмурился.
- Мне это тоже пришло в голову. Но голос сразу назвал мне десятизначный код, под которым была отправлена сумма из Варшавы, и добавил: "Главная цель - на видеопленке. Промежуточная - на определителе номера. Память определителя сотри".
- Ясно, память определителя стерла ты… А записные книжки Коревой?
- Их забрал убийца.
- И ты решилась поехать?
- Как видишь. Это было сколько-то опасно, потому что возможность провокации или ловушки все ещё не исключалась. Но, бывает, опасность меня будоражит.
- Адреналиновый кайф? - усмехнулся Андрей.
- Навроде того, - спокойно ответила она, возвращаясь к торту и кладя себе второй кусок. - Я приехала, отперла дверь квартиры. Прислушалась, огляделась. Через прихожую, в открытой двери комнаты, смутно белело обнаженное женское тело, и я сразу поняла, что эта женщина связана и мертва. Я выскочила на лестничную клетку, громко хлопнув дверью. Если меня ждала засада, чтобы схватить и обвинить в убийстве, то они бы кинулись за мной в погоню. Но все было тихо. Я выжидала довольно долго, около получаса. Потом опять вернулась в квартиру, все осмотрела, и уж потом позвонила тебе.
- А потом, - подытожил Андрей, - ты решила засветиться перед Поваром. Если против тебя готовили провокацию, то Повар, заинтересованный в раскрутке Курослепова, прикрыл бы тебя, чтобы через тебя выяснить, что происходит.
- Совершенно верно, - кивнула она. - Сейчас ему на руку, чтобы я свободно и безопасно раскапывала всю эту грязь. Поэтому любые шаги лучше всего было опосредованно согласовывать с ним.
- Поэтому ты и решила, что не надо утаивать от него видеозапись?
- Да.
- Ты ожидала, что последует его указание сдать Кибирева Курослепову?
- Не исключала такой возможности, скажем так. Зависело от общего расклада… Я дала себе срок до семи вечера. Если бы до этого времени не последовало предупреждения Повара, что… что Кибирева надо использовать как-то иначе, то это бы означало, что Повар согласен на его уничтожение.
- У тебя нет догадок, кто он, наш "неизвестный"? - спросил Андрей после паузы.
- Не больше, чем у тебя. Определенно можно сказать, что это профессионал высочайшего класса, имеющий доступ ко многим секретным источникам информации. Еще можно сказать, что этот профессионал сейчас съехал с катушек - может даже, нарушил свой долг. Действует из личных побуждений. За что-то мстит Курослепову, пользуясь знаниями, которые были доверены ему совсем для другого… Если только он не человек Повара, и вся эта комбинация не разыграна для того, чтобы копии видеозаписи пришли к Повару и Курослепову "из независимого источника" - через меня. Только тогда непонятно, при чем тут похищение орхидей. Может, оно должно было исполнить роль детонатора, и совсем не ради денег было затеяно?
- Что оно было затеяно не ради денег - это очень вероятно, - сказал Андрей. - А вот насколько оно связано со всем остальным… - и он поделился с Людмилой своими предположениями насчет садовника.
Она это тщательно продумала.